Глава 30.2

Факты в настоящее время были такими. Цзинь Лу была верна и предана Вэй Ло, она абсолютно точно не могла причинить девочке вред. Цзинь Ци была единственной, кто был под подозрением. Кто еще это мог быть, кроме нее? Вэй Кунь ничего больше не спрашивал. Он в ярости толкнул Цзинь Ци на землю.

- Раз уж ты не говоришь правду, то зачем тебе язык за зубами? С таким же успехом его можно отрезать!

Лицо Цзинь Ци побелело как лист бумаги, а тело ослабло.

Так как этого было недостаточно, Вэй Кунь добавил:

- Замышлять убийство своего хозяина, как жестоко и бессовестно! Никому не нужен такой слуга. Отрежьте ей язык и выгоните отсюда. Бросьте ее в горах за городом на съедение волкам и диким собакам.

Быть съеденной волками и дикими собаками. Просто думать об этом было ужасно. Они постепенно будут отгрызать кусок ее мяса за куском, у нее не будет ни малейшего шанса отбиться от них. В конце концов, останется только куча костей. Зная об этом, Цзинь Ци очень испугалась. Она опустилась на колени и склонилась, моля о пощаде, слезы текли по ее лицу:

- Господин, пощадите мою жизнь, эта горничная сделала это не по своей воле... Это, это третья госпожа заставила меня...

Тело Вэй Куня напряглось, и он повернул голову, чтобы спросить:

- Что ты сказала?

Чтобы сохранить свою маленькую жизнь, Цзинь Ци рассказала все о том, как госпожа Лю заставила ее это сделать. Госпожа Лю сказала, что Вэй Ло любит орехи гинкго и что у ворот двора Гинкго растет много деревьев гинкго. Что если она сорвет несколько, чтобы добавить в "рисовую кашу" четвертой мисс, то она поправится еще быстрее. Цзинь Ци в последний раз попыталась выпутаться из этой ситуации.

- Мастер, эта горничная невиновна... эта горничная не знала, что сырые орехи гинкго ядовиты...

Вэй Кунь отпихнул ее в сторону. Даже если она не знала, что они ядовиты, она добавила что ей вздумалось в еду четвертой молодой госпожи, и этого было достаточно, чтобы доказать ее вину.

Вэй Кунь снова сел на стул, сделав несколько глубоких вдохов, держась за лоб. Он не ожидал такого исхода.

Зачем третьей госпоже вредить Вэй Ло? Сначала он подумал, что злые намерения госпожи Ду все еще не исчезли. Того раза ей было недостаточно, поэтому она навредила ей во второй раз. Но на самом деле это была госпожа Лю!

***

После долгих раздумий Вэй Кунь не мог не вызвать третьего мастера Вэй Чана к себе.

Два брата не сидели вместе и не разговаривали долгое время. Все эти годы они вели себя словно незнакомцы. Несмотря на то, что оба жили в резиденции герцога Ин, они все еще редко разговаривали друг с другом. Когда Вэй Чан пришел, у него, естественно, не было хорошего настроения. Присев на стул из твердого дерева, он спросил:

- Зачем ты меня искал?

Вэй Кунь не стал ходить с ним вокруг да около. Он приказал привести Цзинь Ци, а затем заставил ее повторить те же слова.

На самом деле госпожа Лю подкупила Цзинь Ци. Госпожа Лю пообещала ей, что если она выполнит это задание, то когда придет время покинуть резиденцию, она устроит для нее хороший брак. Теперь, когда казалось, что она не выживет, а ее жизнь была важнее, у нее не оставалось другого выбора, кроме как рассказать все в подробностях.

Когда она закончила свой рассказ, лицо Вэй Чана почернело как дно горшка. Он спросил:

- У тебя есть какие-нибудь доказательства?

Цзинь Ци достала что-то из рукава и положила перед Вэй Чаном.

- Это то, что госпожа дала мне заранее. Мастер, взгляните...

Это были золотые серьги с нефритовыми камнями. Дизайн был обычным и не таким уж особенным. Тем не менее Вэй Чан сразу узнал их, потому что госпожа Лю однажды высмеяла их, жалуясь, что они не подходили ее стилю и не соответствовали ее одежде. И теперь они были в руках Цзинь Ци... Вэй Чан закрыл глаза и крепко сжал подлокотник. Он долго ничего не говорил.

Вэй Кунь жестом приказал слугам вывести Цзинь Ци, холодно приказав:

- Отрежьте ей язык и продайте подальше от этой резиденции. А там уж будь что будет.

Без языка она не сможет лгать. Поступок Вэй Куня был проявлением уважения к семье.

Цзинь Ци не ожидала, что, сбежав от смерти, все еще будет страдать. Она сразу же испугалась до смерти, не переставая плакать и просить прощения у Вэй Куня:

- Мастер, смилуйтесь...

Но, казалось, Вэй Кунь ничего не слышал. Охранник вывел ее наружу, не отпуская ее подбородок, он вытащил клинок и сделал быстрое движение, которое, казалось, произошло в мгновение ока. Из ее рта сразу же хлынула кровь, окрашивая землю перед ней алым цветом. Все ее тело покрылось холодным потом от боли, но она не могла произнести ни слова. Упав на землю, она вся задрожала.

Вэй Чан тихо сидел в комнате некоторое время, затем с невозмутимым лицом забрал пару сережек и встал, чтобы покинуть Сосновый двор. Он направился в Грушевый двор третьей ветви.

Он только что вернулся из города. Прежде чем он смог дойти до Грушевого двора, Вэй Кунь вызвал его в Сосновый двор.

Поэтому, едва он вошел в главную комнату, как госпожа Лю вышла поприветствовать его. Беспокоясь, она спросила:

- Почему ты сегодня так поздно? Тебя что-то задержало? Будешь ужинать? Я попрошу кого-нибудь разогреть еду и принести ее.

Сказав так много, она заметила, что Вэй Чан не произнес ни слова, а его лицо совсем ничего не выражало. Вместо этого он пристально смотрел на нее. Ее сердце в испуге застучало, но снаружи она сохраняла спокойствие. Слегка улыбнувшись, она спросила:

- Почему ты так смотришь на меня? На моем лице что-то есть?

Вэй Чан наблюдал за ней – за женой, на которой он был женат семь или восемь лет. Это был первый раз, когда она показалась ему такой незнакомой. Он признавал, что был несправедлив к ней, поэтому сделал все, чтобы загладить свою вину. Она могла быть грубой, высокомерной и своенравной; и он был бы терпеливым и любезным. Она испытывала неприязнь к Вэй Ло и Чан Хуну; это он тоже мог понять. Но он никогда бы не подумал, что она захочет причинить кому-то вред.

Этому ребенку было всего шесть лет. О чем она вообще думала?

Госпожа Лю становилась все более беспокойной. Она шагнула вперед, чтобы потянуть его за руку к круглому столу.

- На кухне сегодня приготовили твои любимые блюда. Иди посмотри...

Вэй Чан стоял неподвижно. Он достал пару золотых сережек и положил их на стол.

Серьги светились красным светом в лучах заходящего солнца. При виде их лицо госпожи Лю застыло.