Глава 585. Столица
На главной улице столицы Лю Чжуанюань, держа на руках своего внука Лю Туншэна, сидел в паланкине и с любопытством разглядывал лавки по сторонам.
Роскошная отделка домов говорила о том, что это место баснословно дорогое, и раньше людям его положения сюда вход был заказан.
Лю Чжуанюань крепко поцеловал внука в щеку, отчего тот громко расплакался, запутавшись в его белой бороде.
— Туншэн, мой маленький предок! Ты только посмотри! Наша семья Лю, кажется, дождалась своего звездного часа!
— Всю свою жизнь я, Лю Чжуанюань, только и мечтал об этом, а теперь вот сижу в паланкине! Хе-хе-хе, оказывается, вот оно как, — довольно произнес он, слегка поерзав.
— Уф… — раздался тошнотворный звук снаружи. Лю Чжуанюань нахмурился, отдернул занавеску и увидел, как его старший сын, Лю Цзюйжэнь, высунувшись из паланкина, извергает остатки завтрака.
Увидев в рвотных массах кусочки мяса и теста, Лю Чжуанюань не смог сдержать досады: — Что ты делаешь, Цзюйжэнь?! Посмотри, сколько добра перевел! Эти продукты можно было продать за хорошие деньги!
Бледный Лю Цзюйжэнь, борясь с тошнотой, обратился к отцу: — Отец, меня укачивает. Можно я пройдусь пешком?
— Счастье тебе свалилось на голову, а ты нос воротишь! Замолчи! Если еще раз тебя вырвет, заставлю все съесть обратно!
Лю Цзюйжэнь с несчастным видом кивнул и, закрыв рот рукой, спрятался обратно в паланкин.
К счастью, мучения его длились недолго. Примерно через полчаса паланкин, в котором ехала труппа Лю, остановился.
Когда Лю Чжуанюань вышел из паланкина с внуком на руках, перед ним предстало трехэтажное здание, выкрашенное в зелено-голубой цвет. Над входом висела большая красная табличка с надписью "сад Большой Добродетели".
Лю Чжуанюань, широко раскрыв глаза, медленно вошел внутрь.
Конёк крыши, колонны, балки, двери и окна…
Изысканная резьба, росписи и позолота ослепляли его. В некоторых местах даже серебро использовали!
Лю Чжуанюань был совершенно ошеломлен. Он никогда не видел такой красоты.
Когда его взгляд остановился на сцене в центре сада, к нему подошел сопровождающий евнух и почтительно произнес: — Старина Лю, это и есть театр, который император дарует вам.
— Э… э… это… — Лю Чжуанюань начал заикаться, словно в него вселился Простак, — это… это все мое?
— Да, вам нравится? Если нет, можете выбрать любой другой театр в столице, какой только пожелаете.
Лю Чжуанюань уже ничего не слышал, кроме слова "да".
С горящими глазами он что-то бессвязно бормотал, дрожа всем телом, и бросился к сцене. Он бегал вокруг колонн, трогал пол, словно собирался его лизнуть.
— Отец, отец! Успокойся! — Лю Цзюйжэнь с Лю Сюцаем с трудом стащили его со сцены.
Видя, что отец все еще не в себе, Лю Сюцай плюнул на ладонь и несколько раз звонко шлепнул его по лицу.
Резкая боль привела Лю Чжуанюаня в чувство. Он ошеломленно посмотрел на Лю Сюцая: — Ты меня ударил?
— Тьфу! Позор! Не говори никому, что ты мой отец, — с презрением ответил Лю Сюцай.
— Ты посмел меня ударить?! — Лю Чжуанюань засучил рукава и замахнулся трубкой.
Однако он так и не ударил сына, потому что со всех сторон к ним начала стекаться толпа людей.
— Труппа Фэн приветствует господина! — хором воскликнули собравшиеся и, разом упав на колени, поклонились Лю Чжуанюаню.
— Ой-ой, не надо, не надо! Не стоит так кланяться! — испуганный Лю Чжуанюань поспешно отпрянул, прячась за сыновьями.
— Старина Лю, примите их поклон. Что за театр без труппы? С ними сад Большой Добродетели будет приносить вам огромный доход.
После нескольких отказов, поняв, что это не шутка, Лю Чжуанюань робко встал перед ними.
— Труппа Фэн приветствует господина! — снова хором воскликнули актеры.
На этот раз Лю Чжуанюань не стал уклоняться. Стоя перед толпой, он чувствовал приятное покалывание во всем теле: — Могли бы вы… повторить еще раз?
Актеры были немного озадачены, но, увидев, как евнух незаметно махнул рукой, спрятанной в складках одежды, повторили: — Труппа Фэн приветствует господина!
— Хе-хе-хе… — Лю Чжуанюань засмеялся, как Простак, едва сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть, — еще… еще раз!
— Труппа Фэн приветствует господина!
— Хе-хе-хе…
— Труппа Фэн приветствует господина!
— Хе-хе-хе…
Лю Цзюйжэнь наблюдал за отцом. Он держался гораздо спокойнее, ведь театр был подарен отцу, а значит, до его смерти сыну он не принадлежал.
И все же он был очень взволнован. Гао Чжицзянь, тот самый Простак, стал императором и сделал им такой щедрый подарок! Все это казалось невероятным сном.
Он повернулся к младшему брату, Лю Сюцаю, и увидел, что тот ковыряет в носу с выражением скуки на лице.
Почувствовав взгляд брата, Лю Сюцай смахнул козявку в сторону отца, — Если больше ничего нет, я пойду. Развлекайся тут со стариком
Сказал он и, не дожидаясь ответа, вышел из театра, не выпуская из рук меч из монет.
— Эй, Сюцай, ты куда?
— Остальные собираются во дворец, к моему учителю. Я, конечно же, тоже пойду. Говорят, он стал очень могущественным. Может, и меня чему-нибудь научит, — ответил Лю Сюцай и побежал к дворцовым воротам.
Добежав до ворот, он увидел паланкины. Хоть и не нужно было идти пешком, но скорость их передвижения оставляла желать лучшего.
— Эй, Лю Сюцай! Ты чего тут делаешь? Выглядишь так, будто марафон пробежал, — Пёс высунулся из паланкина и с усмешкой посмотрел на него.
— Да пошел ты! А что, только вы во дворец идете? — Лю Сюцай оглядел остальные паланкины. В них сидели Чунь Сяомань, Чжао У, Ян Сяохай и Пёс.
— А что, не нравится? Послушай, это серьезное дело, Простак тебя не звал, так что не навязывайся.
— Хм, как будто я к нему иду! Я к своему учителю, — ответил Сюцай и запрыгнул в паланкин к Псу.
— Эй! Вылезай! Здесь только одно место!
— Не будь таким жадным! Если бы не я, тебя бы тот даос убил прошлой ночью! Ты мне жизнью обязан!
— Да ну тебя! Это я тебя спас!
Пока они препирались, паланкины въехали в распахнутые дворцовые ворота.