Глава 527. План
— Нет, брат Чжугэ, ты не знаешь Кости. Это письмо — предупреждение! Всё, что с ним связано, каким бы невероятным ни казалось, обязательно окажется правдой!
Ли Суй зевнула, раскрыв пасть, полную острых зубов, и три щупальца.
Она вытянула руки, удлинив когти, откинула остальное тело назад, потянулась и снова свернулась на восьмиугольном столе, положив узкую голову на руки. Она продолжала наблюдать, как Ли Хован разговаривает сам с собой, глядя в пустоту.
— Папа опять разговаривает с теми, кого не видно? Раньше я их видела, но теперь больше не могу.
— Интересно, о чем они говорят. Я слышу только папу, но совсем не понимаю, о чем речь.
Ли Хован, нахмурившись, потер виски, прошелся взад-вперед и снова заговорил: — Брат Чжугэ, брат Чжугэ, давай остановимся. Продолжать этот спор — пустая трата сил.
— Хорошо, допустим, ты прав, и с Бай Линмяо все в порядке. Допустим, она скоро вернется сама, и нам не нужно ничего делать. Мы просто ждем, и проблема решается сама собой. Это, конечно, замечательно, но… возможно ли это? Мне в этом проклятом месте никогда не везло!
— А что, если Бай Линмяо действительно в руках Кости? Если я буду сидеть сложа руки, она погибнет! Я не могу рисковать!
— Более того, дело не только в Бай Линмяо, но и в нас самих. Кости уже напал на меня! Если мы не ответим, этому не будет конца!
— Содержание этого письма ничего не значит! Возможно, его действительно написала Бай Линмяо! Но не забывай, что они — Путь Забвения! Я видел множество подобных обманов! В моих воспоминаниях Красного Центра их полно! Возможно, Бай Линмяо уже в плену, но сама этого не осознает!
— Пути Забвения не нужно применять силу, чтобы пленить человека! Достаточно слов, чтобы заставить кого-то добровольно оставаться на одном месте до самой смерти!
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь учащенным дыханием Ли Хована. Два совершенно противоположных варианта развития событий заставляли его сердце бешено колотиться.
Он тоже надеялся, что с Бай Линмяо все хорошо, и ему не придется вмешиваться во все эти неприятности. Он мог бы просто вернуться в деревню Бычье Сердце и спокойно жить там, но он не смел рисковать.
Пройдясь несколько раз по комнате, он заговорил более спокойным тоном, обращаясь к пустому окну: — Ты прав, я слишком беспокоюсь. Но в этой ситуации, где шансы на успех ничтожно малы, трудно сохранять спокойствие!
— Против врага, местонахождение которого неизвестно, цели которого неизвестны, и который держит в заложниках Бай Линмяо, я… я действительно…
Ли Хован замолчал на полуслове, и его встревоженный взгляд вдруг загорелся. Он снова обратился к пустому окну: — Брат Чжугэ, ты серьезно?
— Хм… Это вопрос, мне нужно будет проверить. Но неважно, это мелочи. Если ты прав, у нас наконец-то появится план, как справиться с Кости!
— Военный советник Эр дома?
Услышав голос за дверью, Ли Хован обрадовался: — Брат Чжугэ, смотри! Помяни черта, и он тут как тут! Вот и шанс!
— Я здесь, дверь не заперта! Входи!
Как только Ли Хован произнес эти слова, дверь во двор открылась, и вошел пожилой евнух с набеленным лицом, держа в руке золотую метёлку из конского волоса. Он пришел один, без сопровождения.
Ли Хован узнал его. Этот евнух раньше передавал ему сообщения от Цзи Линя.
— Кхм, — евнух подошел к Ли Ховану и, высокомерно подняв подбородок, прочистил горло, — Эр Цзю, слушай указ!
Не дожидаясь реакции Ли Хована, он вытащил из-за пазухи свернутый желтый шелковый свиток, сунул его Ли Ховану в руки и тут же развернулся и ушел.
Ли Хован с недоумением развернул императорский указ, украшенный вышитыми драконами. Ли Суй тоже подошла поближе и заглянула в свиток.
Однако, прочитав несколько строк, Ли Суй потеряла интерес. Там было много иероглифов, некоторые из которых она знала, но вместе они не складывались в понятный текст: — Папа, что там написано?
— Мне велено не входить во дворец, Цзи Линь сам выйдет, — как только Ли Хован произнес эти слова, желтый шелк в его руках вспыхнул и быстро сгорел дотла.
— Опять драка? — Ли Суй радостно подняла одно ухо, — папа, тогда я помогу тебе снять кожу!
— Не получится. Нужно подождать, пока она отрастет. У меня сейчас осталась только одна кожа, если я ее сниму, от меня ничего не останется.
— О, понятно. Тогда мы идем сейчас?
— Не торопись, нужно кое-что сделать.
Ли Хован вошел во внутреннюю комнату и поднял с пола большой глиняный чан для засолки овощей. Он не умел солить овощи, в чане хранились останки его предыдущего тела.
Хотя у этого тела не было ни внутренних органов, ни кожи, это все же было тело Чистосердечного. Чистосердечный — редкое сокровище, которое может пригодиться в будущем.
Ли Хован отнес чан к скрытому погребу под кроватью, открыл его и поставил чан внутрь. Затем он вернулся и взял еще один чан.
В нем тоже хранились останки Чистосердечного, но у этого тела, хотя и были внутренние органы, не было головы. Это было безголовое тело, которое он использовал, притворяясь Красным Центром, чтобы обмануть Небесную Канцелярию.
Тогда все произошло слишком быстро, он лишь кое-как забальзамировал тело и закопал его.
После этого случилось так много всего, что он совсем забыл об этом. Если бы не вспомнил сейчас, когда убирал останки, он бы уже и не вспомнил, где закопал тело.
Посмотрев на два больших чана в погребе, Ли Хован плотно закрыл крышку: — Пошли, посмотрим, что на этот раз задумал Цзи Линь.
Место встречи было в игорном доме. Выиграв триста восемнадцать серебра, Ли Хована проводили во двор, а затем в погреб.
Ли Хован снова увидел Цзи Линя в окружении евнухов, но император выглядел неважно: у него не хватало половины левого уха, а на лице был глубокий шрам до кости.
— Ваше Величество, что случилось с вашим лицом?
Цзи Линь, поглаживая плюшевого кота, сидящего у него на коленях, усмехнулся: — Пустяки. Я послал людей убить кого-то, и этот кто-то, естественно, послал людей убить меня. Это справедливо.
— Я и не подозревал, что во дворце так много грязи. Похоже, пора провести хорошую уборку.
Ли Хован встревожился. Цзи Линь сейчас не должен умереть: — Ваше Величество, вам нужна моя охрана, когда я не выполняю ваши поручения?
— Не нужно, у меня есть способные люди, я могу позаботиться о себе сам. Лучше займись тем, что у тебя хорошо получается, — Цзи Линь махнул рукой, и один из евнухов поднес ему поднос со свитком.