Глава 312. Город Иньлин

Город Иньлин по-прежнему был полон жизни. Ли Хован, ведя за собой повозку и скрывая лицо под соломенной шляпой, терялся в толпе. Окружающая суета пугала Булочку, и, поджав хвост, она пряталась под повозкой, следуя за ней.

Добравшись до гостиницы, Ли Хован расплатился за комнату заранее приготовленными обломками серебра.

В повозке было все необходимое: не только серебро и сменная одежда, но даже несколько видов сухого пайка.

Занавеска повозки откинулась, и перед Ли Хованом предстала Черная Мерзость, крепко связанная веревками. Ли Хован засунул в щели ее покрытого слизью тела кусок вяленого мяса.

Затем он отрезал себе большой кусок и начал жевать. Плоть Черной Мерзости была отвратительной на вкус, но он уже давно к этому привык.

Несмотря на то, что Ли Хован съел немало, Черная Мерзость, казалось, почти не уменьшилась в размерах.

Проверив прочность бычьих жил, которыми она была связана, Ли Хован спросил: — Ты меня слышишь? Можешь повторить то, что я говорю?

Черная Мерзость никак не отреагировала на вопрос, продолжая извиваться своим отвратительным телом и извергать из щелей грязную, липкую жидкость.

Она не издала ни звука, не показала ни малейшего признака понимания.

Ли Хован задумчиво погладил свой живот. — Может быть, Черная Мерзость может понимать слова, только когда находится у меня в животе? Или, может, я слышу ее из-за своего слишком острого слуха?

Он не знал, как другие воспринимают Черную Мерзость, и было ли его состояние нормальным или особенным.

Закрыв занавеску, Ли Хован обратился к сидящей рядом Булочке: — Следи внимательно. Если Черная Мерзость начнет двигаться или кто-то попытается приблизиться, громко лай. Я буду в соседней комнате.

— Гав! Гав! — завиляла хвостом Булочка, подпрыгивая.

Погладив Булочку по голове, Ли Хован направился в свою комнату.

Открыв окно и глядя на оживленный рынок внизу, Ли Хован достал из-за пазухи книгу — "Троесловие".

Он не знал, сможет ли Черная Мерзость в его животе научиться таким образом, но решил попробовать. Лишние попытки не повредят.

Если ему удастся ее обучить, возможно, Черная Мерзость сможет помочь ему в будущем.

Даже если она не будет помогать, главное, чтобы не мешала, и это уже будет достижением.

— В начале пути природа человека добра. Люди близки по природе, но расходятся в привычках. Если не учить, природа может измениться…

Черный извивающийся отросток высунулся из пупка Ли Хована, покачался и снова скрылся внутри.

— Личи, это личи, — Ли Хован очистил плод от кожуры, — ешь.

Затем он положил полупрозрачную мякоть себе в рот: — Нет, не убивать, а есть.

Когда за окном зажглись масляные лампы, Ли Хован решил, что пора. Он встал и вышел из комнаты.

Он направился в то же место, где раньше пил с Тоба Даньцином. Как только Ли Хован объяснил цель своего визита, слуга немедленно проводил его внутрь.

Очевидно, его уже ждали. Как только он вошел в комнату, слуги начали подавать изысканные блюда и напитки.

Ли Хован недолго ждал в изящно украшенной комнате. Вскоре снаружи раздался характерный смех Тоба Даньцина — он всегда появлялся шумно.

— Ха-ха! Брат Эр, давно не виделись! Я так скучал!

Скрипнула дверь, и в комнату вошел Тоба Даньцин, одетый в шелковые одежды: — Не стой на пороге, проходи, садись! Мы же свои люди, зачем эти церемонии?

Видя, как Тоба Даньцин закрывает за собой дверь, Ли Хован снял с головы шляпу с черной вуалью.

Заметив пятна на медной маске Ли Хована, Тоба Даньцин на мгновение изменился в лице.

Однако он ничего не сказал и снова рассмеялся, наполняя свой кубок вином: — Давай, выпьем!

Зная манеру собеседника, Ли Хован не торопился.

Он налил себе немного вина и выпил. Предвидя застолье, он заранее выпил много воды, чтобы медленнее пьянеть.

После нескольких кубков вина и смены блюд, Тоба Даньцин слегка кашлянул и начал говорить.

— Брат Эр, по поводу Зеркала Триграмм, о котором ты спрашивал, появились новости. Путь Забвения обманом получил его у одного слепого даоса.

— Неужели? Этот даос носил фамилию Чэнь?

— Хм, как ты узнал, брат Эр? Я ведь еще ничего не сказал.

Держа кубок в руке, Ли Хован с иронией посмотрел на Красного центра в дальнем углу комнаты. Как он и предполагал, личность слепца Чэня, которую тот использовал, тоже была украдена.

— Брат Эр, этот даос сказал, что не может передать тебе метод управления зеркалом. Но если ты вернешь ему зеркало, он готов обменять его на книгу талисманов.

— Что за книга талисманов?

— Как он говорит, в этой книге записаны различные талисманы и заклинания. Если ты изучишь ее, то станешь мастером во всех областях: медицине, гадании, предсказаниях и фэншуй.

Тоба Даньцин сделал паузу и хитро улыбнулся.

— Но, по-моему, старик, скорее всего, преувеличивает. Книга, вероятно, полезная, но вряд ли настолько мощная, как он описывает.

Ли Хован достал зеркало, размышляя о выгоде и потерях. У него не было опыта в таких делах, и он не знал, как правильно поступить.

Подумав, Ли Хован повернулся к Тоба Даньцину.

— Брат Тоба, не мог бы ты дать мне совет в этом деле?

Как ни крути, Тоба Даньцин был опытным человеком. К его мнению стоило прислушаться.

Тоба Даньцин взял палочки, подцепил кусочек прозрачной рыбьей кожи и отправил его в рот.

— Хм… На мой взгляд, тебе стоит согласиться на обмен. Хотя этот даос и не признается, но, похоже, зеркало для него очень важно. Если ты не отдашь его, он может начать тебя преследовать.

— К тому же, этот артефакт, хоть и хорош, для вашей секты Зимней Картины бесполезен. Вам, последователям Зимней Картины, достаточно быть безжалостными к себе, и это зеркало вам не понадобится.

— А вот книга талисманов, с ее особыми заклинаниями, может восполнить ваши пробелы.

— И еще, в наше время лишний друг — это лишний путь. Вдруг этот слепец Чэнь сможет тебе чем-то помочь в будущем.

Обдумав слова Тоба Даньцина, Ли Хован понял, что тот прав: — Спасибо за совет, брат Тоба.

— Мы же братья по службе, не стоит благодарностей. Если хочешь отблагодарить, просто помни обо мне, когда подвернется что-нибудь хорошее.

С этими словами Тоба Даньцин снова поднял свой кубок.

Они продолжали пить, и их отношения становились все более непринужденными.

Когда трапеза подходила к концу, опьяневший Тоба Даньцин вдруг стал серьезным.

— Брат Эр, с праздной болтовней покончено, перейдем к делу. Если хочешь продвинуться по службе, нужно быть усердным, не так ли? Так вот, как раз на юге есть одно дельце, которым тебе стоит заняться.