Глава 24. Сбор трофеев
Решив выбраться отсюда, Ли Хован понимал, что ему необходимо подавить вновь возникающие галлюцинации. Иначе, постоянно метаясь между иллюзией и реальностью, он не сможет ничего сделать.
Ключом к подавлению галлюцинаций была Черная Мерзость, которую выращивал Даньян Цзы.
Когда группа добралась до пещеры, все остановились. Они увидели, что Черная Мерзость выползла из черного котла. Впервые они видели ее настоящий облик.
Огромная черная, покрытая слизью масса, скользкая и отвратительная. То, что на первый взгляд казалось шерстью, при ближайшем рассмотрении оказывалось густыми, длинными, темными щупальцами или тонкими, еще не сформировавшимися нитями.
Все тело, подобное гигантскому червю, свободно расширялось и сжималось. На раздутом теле виднелись отверстия, из которых с каждым сокращением исходила тошнотворная вонь.
Это зрелище напугало всех. У них подкосились ноги, и они едва не бросились бежать.
Однако Ли Хован заметил неладное: Черная Мерзость сильно уменьшилась в размерах, а из-под нее вытекала черная жидкость.
"Что происходит? Неужели ее жизнь связана с жизнью Даньян Цзы?" — с замиранием сердца подумал Ли Хован.
С этой мыслью он быстро выбежал и вернулся с останками Даньян Цзы.
Ли Хован подбежал к Черной Мерзости, упал на одно колено и, с трудом подняв извивающуюся гниющую плоть, прижал ее к себе. Он начал засовывать останки Даньян Цзы в отверстия на теле Черной Мерзости.
Но как только он это сделал, из тела существа потекло еще больше черной жидкости, и оно стало еще меньше.
Лицо Ли Хована выражало крайнюю тревогу, словно у него на руках был не извивающийся черный монстр, а больной ребенок.
В отчаянии он схватил Черную Мерзость с боков и начал легонько трясти.
— Эй, эй, эй, ты меня не пугай! Что мне делать, если ты умрешь?!
Черная Мерзость не реагировала. Ни один орган на ее теле больше не двигался.
Видя, как Черная Мерзость уменьшается на глазах, Ли Хован в ярости раскрыл рот и впился зубами в ее тело.
Все эти действия Ли Хована ошеломили Бай Линмяо и остальных. Они могли только стоять и смотреть, как окровавленный Ли Хован обнимает извивающееся существо и рвет его на куски.
В их глазах в этот момент Ли Хован был больше похож на монстра, чем Черная Мерзость.
Пёс подошел к Чжао У и тихо сказал: — Может… нам стоит пойти своей дорогой? С ним я боюсь, что он меня съест во сне.
В глазах всех, кто смотрел на Ли Хована, появился страх.
Плоть уменьшившейся Черной Мерзости стала заметно плотнее, и Ли Ховану казалось, будто он жует резину.
Но сейчас его это не волновало. Он глотал кусок за куском, но как бы много он ни съел, это не могло сравниться со скоростью, с которой Черная Мерзость растворялась сама в себе. Вскоре на руках у Ли Хована осталась только черная кожа.
— Старший брат Ли, ты наелся? Если да, то можем отправляться? — осторожно спросил Пёс.
Ли Хован с сожалением бросил на землю вонючую, липкую кожу. Он не знал, на сколько его хватит. Оставалось лишь надеяться, что до появления новых галлюцинаций он найдет другую Черную Мерзость или какой-нибудь другой способ.
— Я пойду переоденусь.
Остальные вещи были практически бесполезны. Ни о каких секретных техниках или руководствах не могло быть и речи, Даньян Цзы был совершенно неграмотен.
Ли Хован снял с себя липкое даосское одеяние и, переодевшись в новое, синее, почувствовал себя гораздо лучше.
Переодевшись, Ли Хован повел остальных к выходу, попутно объясняя им причину своих действий.
Когда они поняли, что Ли Хован пытается подавить галлюцинации с помощью плоти Черной Мерзости, они наконец-то успокоились.
— А, вот оно что! А я-то подумал, что старший брат Ли проголодался, — со смехом сказал Пёс, пытаясь разрядить обстановку.
По пути им попался новый боковой туннель, и Ли Хован невольно остановился. Этот туннель вел к жилищу Даньян Цзы.
— Может, зайдем, посмотрим, как там поживают наши три брата?
Хотя ему не хотелось вмешиваться в их распри, он не хотел появления нового Даньян Цзы.
— Пойдем, посмотрим, — сказал Ли Хован и повел свою разношерстную компанию в туннель.
Добравшись до двери, Ли Хован обнаружил, что закрытая им дверь не была открыта. Это означало, что никто не выходил.
— Братья, вы закончили? Мы уходим! — крикнул Ли Хован в комнату.
Подождав немного и не услышав ответа, Ли Хован толкнул дверь. В нос ударил резкий запах крови, а перед глазами предстала окровавленная рука.
Взгляды всех присутствующих поднялись выше, и перед ними открылась еще более кровавая картина.
Сюань Юань был мертв, причем смерть его была ужасной. Тело было практически разрублено мечом надвое.
Чжан Жэнь тоже был мертв. Его закололи мечом в спину. Сюань Юань изучал талисманы, а не меч, значит, это мог сделать только Чжан Мин.
Выживший Чжан Мин тоже был в плохом состоянии. Его тело было прошито черными нитями с медными монетами, пригвождающими его к стене. Похоже, он активировал ловушку Даньян Цзы.
Чжан Мин был еще жив. Его глаза, полные желания, были устремлены на небесный свиток.
— Кхх… кх… — увидев вошедшего Ли Хована, Чжан Мин попытался что-то сказать, но монета, вонзившаяся ему в горло, перерезала трахею, и он не смог произнести ни слова.
Ли Хован подошел к нему, улыбнулся и, наклонившись, взял его меч.
Это был меч длиной один метр двадцать сантиметров. В свете лампы лезвие холодно блестело, выглядя очень острым.
С трудом взмахнув им несколько раз одной рукой, Ли Хован обратился к Чжан Мину: — Хороший меч. Похоже, брат пока не сможет им воспользоваться, так что позволь младшему брату взять его на время.
— Я, конечно, не мастер меча, но в дороге лучше иметь при себе оружие, чем быть с пустыми руками. Согласен, брат?
Чжан Мин пытался что-то сказать глазами, но Ли Хован явно его не понимал.
Ли Хован взял ножны с тела мертвого Чжан Жэня, вложил в них меч и повесил за спину.
Затем настало время главного — небесного свитка.
Ли Хован повернулся к теперь уже ничем не защищенному небесному свитку.
В этот момент Чжан Мин внезапно начал яростно биться. С каждым движением медные монеты на черных нитях все глубже впивались в его плоть. После нескольких конвульсий свет в его глазах быстро погас.
— Старший брат Ли, Чжан Мин умер, — с удивлением сказал Пёс, широко раскрыв глаза.
Ли Хован, глядя на небесный свиток, тихо вздохнул. Из-за этой непонятной вещи погибло столько людей.
Ли Хован снова приблизился и стал внимательно рассматривать свиток, на этот раз еще тщательнее, чем под принуждением Даньян Цзы.
Но сколько он ни смотрел, ему все равно казалось, что это просто религиозный текст, который он мог понять лишь отчасти. Судя по всему, это была проповедь о добродетели.
Ли Хован сделал шаг назад, затем протянул руку за спину и медленно вытащил меч. Раздался звон — острый, как бритва, меч с силой обрушился на каменную плиту, покрытую текстом.