Глава 221. Баолу

— Старший брат Ли? Ты что-то хотел? — осторожно спросил Сунь Баолу.

Ли Хован кивком указал на улицу, заново подхватил костыль подмышку и, прихрамывая, направился туда: — Пойдем, поговорим наедине.

Сунь Баолу, немного нервничая, помедлил, но все же последовал за ним.

С наступлением ночи улочки между шатрами стали темными и безлюдными. Пронизывающий ветер шевелил полы одежды Ли Хована и рукава Сунь Баолу.

Лицо Сунь Баолу помрачнело. Он лихорадочно соображал, как ответить на вопрос старшего брата Ли. Он не ожидал, что его невинная ложь будет так быстро раскрыта.

— Хватит тянуть. Завтра в путь. Почему ты сказал, что та кость — лошадиная? Что ты еще от нас скрываешь?

Сунь Баолу немного помолчал и вздохнул: — Старший брат Ли, я не хотел ничего скрывать. Просто подумал, раз вы здесь проездом, то не стоит объяснять некоторые обычаи Цинцю. Боялся, что вы неправильно поймете.

— Разрубить человека на части и скормить стервятникам, а кости носить как украшение. И это просто обычай? Я так не думаю.

Увиденное утром потрясло Ли Хована.

Заметив сомнение в голосе Ли Хована, Сунь Баолу поспешил оправдаться: — Может, для других это и дико, но это действительно обычай Цинцю. Все, кроме умерших от болезни, подвергаются небесному погребению.

— Захороненные в земле тела тоже разлагаются. Лучше пусть их заберут небесные создания, да еще и накормят кого-нибудь. Мы к этому привыкли.

— В конце концов, Вечное Небо решает все. Оно вершит круговорот жизни и смерти.

Ли Хован спокойно посмотрел на Сунь Баолу: — Вечное Небо? Это бог, которому поклоняются в Цинцю? И где же он обитает?

Он слышал это имя уже второй раз.

Сунь Баолу указал на луну в небе: — Там. Вечное Небо не может коснуться нас, не может найти нас, но у него всегда есть то, чего мы жаждем.

— Хм? — Ли Хован поднял голову и тоже посмотрел на полную луну.

— Это пуп Вечного Неба. Вся Великая Черная Ночь — это его тень, отбрасываемая двумя свечами!

— Вся ночь — его тень? А что же днем? — продолжал спрашивать Ли Хован.

— Дневное солнце — это две свечи в руках Вечного Неба! Он наблюдает за нами стоя за свечами. Мы живем только благодаря ему.

Сунь Баолу говорил с непоколебимой уверенностью, словно изрекал непреложную истину.

Ли Хован задумался. Пять миров Будды из храма Единого Достоинства, Великий Заклинатель из спектакля отпугивания духов, столица Байюй, которую он видел собственными глазами, и теперь это Вечное Небо из уст Сунь Баолу…

В этом мире у каждого своя картина мира, и некоторые из них даже противоречат друг другу.

Ли Хован своими глазами видел, что нет никакого Вечного Неба, никакого Великого Заклинателя и никаких пяти миров Будды.

В его глазах мир был безумен. И люди внизу, и непостижимые существа наверху — все страдали вместе с этим миром.

Ли Ховану следовало бы отвергнуть эти нелепые картины мира. Но он старался не делать этого.

"Может, то, что я вижу, — иллюзия, а они говорят правду. В конце концов, эти миры куда лучше, чем безумный мир, который вижу я".

Видя, что Ли Хован молчит, Сунь Баолу с горечью произнес: — Старший брат Ли, ты мне не веришь, правда?

Ли Хован, немного подумав, медленно ответил: — Верю. Пусть будет по-твоему. Но зачем они украшают себя костями мертвецов?

— Это тоже древний обычай Цинцю. Говорят, что кости хранят мужество и силу человека. Нося их на себе, можно стать сильнее и храбрее. И еще они отгоняют злых духов.

— И только кости сильных людей ценятся, а никому не известные люди просто гниют в земле.

— У вас в Цинцю все обычаи такие жуткие?

— Нет, почему же? Это совершенно нормально, — ответил Сунь Баолу, как само собой разумеющееся.

После объяснений Сунь Баолу о традициях и мифах Цинцю ужасная сцена, увиденная Ли Хованом, словно обрела какой-то смысл.

Однако Ли Хован все еще смотрел на Сунь Баолу с подозрением.

Сунь Баолу почувствовал это подозрение, и на его лице появилась горечь.

— Старший брат Ли, мы же вместе бежали из павильона Чистого Ветра. Ты столько сделал, чтобы я смог вернуться домой. Кого угодно могу обмануть, но только не тебя.

— Если бы я задумал что-то плохое, разве не мог бы сделать это, пока ты был без сознания? Ты такой сильный, стоило тебе пошевелить пальцем… куда бы я делся?

Ли Хован кивнул: — Это верно. Раз ты мне так доверяешь, скажи, почему ты так плотно закутан?

У Сунь Баолу явно была какая-то тайна, но Ли Хован раньше не пытался ее выяснить. Теперь же ему хотелось знать, что скрывает Сунь Баолу.

Лицо Сунь Баолу резко изменилось. Он крепко обхватил себя руками и попятился.

Он никак не ожидал, что разговор зайдет об этом.

— Чего ты боишься? Покажи, что там. У всех нас есть свои недостатки. Думаешь, мы будем смеяться над тобой? Разве ты хуже меня в моем нынешнем состоянии?

Лицо Сунь Баолу покраснело от стыда, голос дрожал: — Старший брат Ли! Я правда не такой, как вы! Умоляю, не дави на меня! Иначе мне останется только умереть!

Видя такую бурную реакцию, Ли Хован подошел к нему, опираясь на костыль.

— Ты скоро уедешь. Мы, скорее всего, больше никогда не увидимся. Зачем скрывать?

Сунь Баолу глубоко вздохнул и, собравшись с духом, сказал: — Хорошо! Я расскажу тебе, когда вернусь домой. Только тебе одному! Поклянись, что никому не расскажешь! Иначе я сейчас же умру у тебя на глазах!

Видя такую серьезность Сунь Баолу, Ли Хован опомнился. Тот был не врагом, а товарищем. Не стоило так накалять обстановку.

После обмана со стороны Пути Забвения Ли Хован стал слишком подозрительным.

— Не хочешь говорить — не надо. Я просто спросил.

Решив пока поверить Сунь Баолу, Ли Хован повернулся и пошел к гостинице.

Сунь Баолу вытер глаза рукавом и пошел рядом, поддерживая его.

Когда они почти подошли, Ли Хован насторожился, повернул голову к темной улице справа. Оттуда приближался свет.

Ли Хован остановился, не дойдя до входа в шатер: — Постой. Что-то не так с этим светом. Он слишком рассеянный.

По мере приближения света глаза Ли Хована расширялись.

— Баолу, ты говорил, что в Цинцю нет нечисти. Тогда что это?

— Это не нечисть, это танец льва! Старший брат Ли, у вас разве нет танца льва? — удивленно спросил Сунь Баолу.