Глава 219. Рынок

Услышав ответ Ли Хована, раздвоенный язык медленно скрылся в кроваво-красном рту под свадебным покрывалом. Губы, полные острых зубов, слегка приподнялись в едва заметной улыбке.

Второй бог, лежавшая на кровати, осторожно придвинулась к Ли Ховану, который обнимал Бай Линмяо.

Трое, лежавшие на одной кровати, больше не произнесли ни слова, и в комнате наконец-то воцарилась тишина.

На следующее утро Ли Хован, как и ожидалось, снова проспал, но, к счастью, сейчас их никто не преследовал.

— Старший брат Ли, вот, — перед Ли Хованом, которому было трудно двигаться, поставили миску с молочно-белой жидкостью.

— Что это? — спросил Ли Хован, заметив, что в жидкости плавают какие-то белые кусочки.

— Овечье молоко с творогом. Я слышала от Баолу, что в Цинцю, когда люди ранены, им полезно пить овечье молоко, чтобы быстрее поправиться.

Ли Хован сделал большой глоток. Напиток не был ни вкусным, ни противным, просто непривычным.

Однако Ли Хован никогда не был привередлив в еде, если только она не была слишком соленой или острой.

Видя, что он допил, Бай Линмяо взяла полотенце и аккуратно вытерла молочные следы вокруг его рта.

— Как там с провизией у Сунь Баолу?

— Он ушел рано утром. Сказал, что овцы у того торговца выглядели болезненными, и он хочет посмотреть у других.

— Что? Овцы? Я же просил его купить еды. Зачем ему овцы?

Бай Линмяо улыбнулась: — Я тоже его об этом спросила, но он сказал, что в Цинцю живые овцы и есть еда. Их можно доить, их навоз, когда высохнет, можно использовать как топливо, и, кроме того, живые овцы сами ходят, что гораздо удобнее, чем таскать с собой сухие пайки.

— Вот как… Ну, ладно, — в таких вопросах Ли Хован решил довериться местным.

Поставив миску, Бай Линмяо осторожно взяла ногу Ли Хована, оттянула штанину и осмотрела заживающую рану.

— Старший брат Ли, смотри, уже до лодыжки доросло! Еще немного, и полностью заживет, — видя, как Ли Хован поправляется, Бай Линмяо вся светилась от радости.

Глядя на ее прелестное лицо, Ли Хован задумался, вспоминая события прошлой ночи.

— Мяомяо, ты ничего от меня не скрываешь?

— Хм? Что случилось? Нет, — Бай Линмяо посмотрела на Ли Хована, вопросительно склонив голову.

Независимо от того, знала она правду или нет, Ли Хован решил говорить прямо: — Я о Втором боге.

— Она как-то на тебя влияет? Или, может быть, эти духи тебе угрожали?

— Нет. Как она может мне угрожать? Наши жизни связаны. Если я умру, она тоже не выживет.

— Правда? — Ли Хован задумчиво посмотрел на Бай Линмяо, — запомни, я рядом. Если возникнут проблемы, обязательно обращайся ко мне. Поняла?

Бай Линмяо кивнула. Затем, немного робко, спросила: — Старший брат Ли, сегодня у нас нет дел. Мы можем прогуляться?

— Прогуляться? Зачем?

— Просто погулять. Я еще ни разу не была в Цинцю. Вчера, когда мы приехали, я видела, как здесь оживленно. — На лице Бай Линмяо появилась хитрая улыбка.

Ли Хован снова посмотрел на Бай Линмяо. Ее образ наложился на образ Ян На, с которой он когда-то ходил в кино.

Он вдруг понял, что девушка перед ним еще совсем юная и тоже хочет немного расслабиться.

Раньше она всегда была такой рассудительной, что он чуть не забыл, что Бай Линмяо — всего лишь девочка.

Ли Хована охватило чувство вины. Он совсем не подумал об этом.

— Хорошо, пойдем. Погуляем вдоволь, — Ли Хован взял костыль и с ее помощью вышел из скромной гостиницы.

Как только они вышли на улицу, Бай Линмяо зажмурилась от яркого солнца: — Сегодня так солнечно.

Ли Хован быстро развязал белую ленту с ее запястья и прикрыл ей глаза. — Нет, нужно завязать. Иначе это повредит твоим глазам.

— Но… тогда я ничего не увижу. — Бай Линмяо расстроилась. Она так ждала этой прогулки.

— Тогда держись за меня. Я буду рассказывать тебе, что вижу. Как тебе такая идея?

— Хм… Ладно! — Бай Линмяо улыбнулась и взяла Ли Хована за одежду.

— Мяомяо, перед тобой продают ягнят. Давай, потрогай.

Бай Линмяо протянула руку и почувствовала пушистую головку. Овечий язык лизнул ее руку, и она испуганно отдернула ее.

Через некоторое время она снова осторожно протянула руку.

— Пойдем дальше.

Одноглазый и одноногий Ли Хован, опираясь на костыль, медленно вел Бай Линмяо с завязанными глазами по рынку.

Благодаря рассказам Ли Хована, Бай Линмяо постепенно узнавала все больше о рынке, и это доставляло ей огромную радость.

Даже не видя ничего, она чувствовала заботу старшего брата Ли. Он был рядом с ней.

Внезапно Ли Хован остановился, и Бай Линмяо, не успев затормозить, врезалась ему в спину: — Старший брат Ли, что случилось? Почему мы остановились? Что ты видишь?

— О, впереди выступают артисты. Они выдувают огонь. Пламя такое высокое! У одного человека даже волосы загорелись, он так высоко подпрыгнул!

Рассказ Ли Хована рассмешил Бай Линмяо. Она даже хотела снять повязку, чтобы украдкой взглянуть, но Ли Хован ее остановил.

— А вон тот человек, он тоже удивительный! Он глотает мечи! Три меча прямо в горло, и даже глазом не моргнул.

Лицо Ли Хована светилось такой же радостной улыбкой, как и у Бай Линмяо. Глядя на ряд скованных цепями людей, он продолжал свой рассказ.

Оборванные рабы с пустыми взглядами давно уже стали безразличны ко всему.

Очевидно, что особенности Цинцю заключались не только в зеленой лапше и гостиницах-шатрах. Темная сторона здесь тоже была иной: они торговали людьми!

— Рядом с артистами еще и обезьянка выступает. Какая умная! Она хлещет своего хозяина кнутом, — Ли Хован смотрел на обезглавленное тело и продолжал свой рассказ.

— Скорее, обезьянка бежит к нам! Пойдем отсюда!

Ли Хован, хромая, поспешил увести Бай Линмяо подальше от этого места.

Он продолжил прогулку с Бай Линмяо, думая, что худшее уже позади. Но вскоре на помосте он увидел мертвеца, которого кто-то вспарывал ножом.

— Старший брат Ли, что там такое?

— Там… борцы соревнуются. Вон тот толстяк такой огромный, наверное, в четыре раза тяжелее тебя.

— Старший брат Ли, я не такая уж и толстая! — Бай Линмяо смущенно ударила Ли Хована по руке.

— Прости, я ошибся. Повторяю: тот борец весит как четыре ты.

Ли Хован вдруг поднял голову к небу. Что-то заслонило солнце.

Это были грифы. Десятки черных грифов спикировали вниз, накрыв тело. Они яростно начали рвать его на части.

Грифам досталось много мяса, но мало внутренностей, поэтому они дрались друг с другом. Когда, насытившись, они разлетелись, как мухи, на земле остались лишь разбросанные кости и волосы.

Уже ждавшие этого люди подошли с маленькими молоточками и начали аккуратно обстукивать оставшиеся кости.

Придав им нужную форму, они украшали ими свои волосы и одежду.

Ли Хован наконец понял, откуда у жителей Цинцю брались эти костяные украшения.

— Старший брат Ли, что ты видишь? Рассказывай же! — Бай Линмяо теребила его за одежду.

В этот момент Булочка, семеня лапами, протиснулась сквозь толпу и подбежала к Ли Ховану.

Она положила к его ногам половину человеческого черепа, завиляла хвостом и села, часто дыша.