Глава 210. Расплата
Ли Хован никак не ожидал, что обезглавленная Пэн Лунтэн все еще может двигаться. Он совершенно не был к этому готов.
Тем более сейчас, когда у него не осталось кожи, сознание мутилось от боли, а движения стали невероятно медленными. Он просто не успевал среагировать и мог лишь наблюдать, как огромная алебарда обрушивается на него.
"Я умру?" — эта мысль промелькнула в голове Ли Хована, но вместо страха он почувствовал облегчение.
В этот критический момент чья-то фигура с яростным криком взмыла в воздух и обрушилась на левое плечо Пэн Лунтэн, заставив ее высокую фигуру в тяжелых доспехах немного отклониться.
Гигантская алебарда, словно тяжелая дверь, пронеслась в опасной близости от левого бока Ли Хована. Он сам удивился, что выжил в этой, казалось бы, безвыходной ситуации.
Размытым взглядом он увидел, что на Пэн Лунтэн налетел Гао Чжицзянь.
В следующее мгновение красная фигура бросилась к Ли Ховану. Звериная морда под красным покрывалом распахнула пасть, схватила обугленную шею Ли Хована и, встав на четвереньки, быстро оттащила его подальше от Пэн Лунтэн.
Ли Хован, которого тащили по земле, смотрел на плывущие по небу облака и почему-то улыбался. Кто-то рисковал жизнью, чтобы спасти его, и это было приятно.
Обгоревшего Ли Хована оттащили в сторону. Звериная морда под красным покрывалом отпустила его и тут же бросилась прочь.
Враг все еще был жив, и Ли Хован не хотел просто ждать. Он с трудом сел и сказал Псу, который подошел к нему: — Иди, помоги мне подобрать Записи Мириад.
Пёс нервно сглотнул, протягивая руки, чтобы помочь Ли Ховану подняться, но не зная, куда их положить. — Старший брат Ли, какие Записи Мириад? Где они?
— Там… — Ли Хован поднял обгоревший палец, указывая к ногам Пэн Лунтэн. В этот момент кто-то метнулся вперед и поднял Записи Мириад. Это была Чунь Сяомань.
Не успел Ли Хован ничего сказать, как ситуация резко изменилась. Раздался глухой звук, и могучее тело Гао Чжицзяня безвольно повисло на алебарде.
Разница в силе была слишком велика, он не мог сравниться с ней.
— Быстро отдай мне Записи Мириад! — Ли Хован, глаза которого были полны ярости, сделал пару шагов и упал, его тело было слишком слабым.
Сейчас он напоминал уголек, от которого при каждом движении отваливались кусочки.
Чунь Сяомань посмотрела на Ли Хована, а затем на Пэн Лунтэн, которая стряхнула с алебарды тело Гао Чжицзяня.
Собравшись с духом, она расстелила Записи Мириад на земле, подняла меч и с силой отрубила себе левую руку.
Отрубленная рука Чунь Сяомань быстро превратилась в пепел. Волосы на ней стали толще, длиннее и начали извиваться, превращаясь в щупальца, которые вместе с рукой погрузились в землю.
Когда Пэн Лунтэн подняла алебарду и уже собиралась броситься на Ли Хована, щупальца вырвались из земли и ударили ее в нагрудник, отбросив назад.
Удар был настолько сильным, что Пэн Лунтэн едва удержала алебарду в руках.
В этот момент подоспевшая женщина в красном покрывале оттолкнулась от земли и прыгнула в воздух. Три черепа волков, проступившие под покрывалом, вцепились в алебарду Пэн Лунтэн.
Издалека донеслась мелодия и бой барабанов.
— Дон, дон, дон! Черепаха землю держит, небо подпирает, пара иволг на неё взирает. Черепаха моргнет – земля дрожит, Черепаха перевернется – небо перевернется Дон, дон, дон!
Женщина в воздухе резко перевернулась, вывернув тело так, как обычный человек не смог бы, и, используя силу вращения, вырвала алебарду из рук Пэн Лунтэн.
Без оружия судьба обезглавленной Пэн Лунтэн была предрешена. Щупальца, выросшие из обрубка руки Чунь Сяомань, обвили ее тело.
Женщина в красном покрывале бросила алебарду на землю и с тремя звериными мордами подошла к Пэн Лунтэн.
Прочные пластины доспехов были сорваны, обнажив тело Пэн Лунтэн. Острые зубы рвали плоть, обнажая белые кости.
Когда все закончилось, Ли Хован, державшийся на ногах лишь силой воли, потерял сознание.
Последними его словами были: — Скорее, спасите Гао Чжицзяня!
Ли Хован погрузился в забытье, находясь на грани смерти. Его сознание было затуманено.
— Как же тяжело… Нет, я не могу сдаваться, меня ждут…
— Другие заплатили такую цену, чтобы спасти меня, я не должен умирать…
— Кто это? Кто смотрит на меня? Кто ты?
Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем ослабевший Ли Хован медленно открыл единственный глаз. Знакомое покачивание подсказало ему, что он лежит в повозке.
Он опустил взгляд и увидел Бай Линмяо с покрасневшими глазами. Она держала глиняный горшок и мягкой тканью наносила на его тело что-то похожее на мазь.
Ли Хован с трудом разлепил слипшиеся губы, и по уголкам рта потекла кровь: — Как Гао Чжицзянь?
Его хриплый голос заставил Бай Линмяо вздрогнуть. Она опустила голову ближе к губам Ли Хована, и в ее глазах снова заблестели слезы.
— Где Гао Чжицзянь? — снова спросил Ли Хован. Сейчас он больше всего беспокоился о Гао Чжицзяне, которого пронзила алебарда.
Бай Линмяо вытерла слезы рукавом. — Он в порядке, я попросила духов исцелить его. Удар не задел жизненно важные органы.
— Слава богу… — Ли Хован улыбнулся и попытался сесть, но Бай Линмяо остановила его.
— Старший брат Ли, тебе пока нельзя двигаться. Я смазываю тебя мышиным жиром. Моя мать говорила, что он лучше всего помогает от ожогов.
Ли Хован послушался и лежал, пока она обрабатывала его тело.
Из рассказа Бай Линмяо Ли Хован узнал, что произошло после того, как он потерял сознание.
Никто не знал, что за тренировки прошла Пэн Лунтэн и почему она могла двигаться без головы. Больше никто об этом не знал.
Известно лишь то, что палач, руки которой были обагрены кровью, наконец-то мертва. Это можно считать возмездием.
Кости Пэн Лунтэн оказались очень прочными. Только после того, как с нее содрали всю плоть и она превратилась в скелет, она наконец перестала двигаться.
Избавившись от опасности, остальные поспешно пересекли границу и вошли на территорию царства Цинцю, чтобы избежать мести оставшихся мятежников.
В повозке на некоторое время воцарилась тишина. Затем Бай Линмяо нерешительно спросила: — Старший брат Ли, ты можешь научить сестру Сяомань своему волшебству, которое позволяет отращивать руки? Она потеряла свою.
— Она говорит, что все в порядке, но она еще так молода, у нее вся жизнь впереди.