Глава 185. Возлюбленная

Услышав, что Ли Хован предложил ему говорить прямо во дворе, Гао Чжицзянь нерешительно оглянулся по сторонам. — Я… я… я, возможно… желт…

Голос Гао Чжицзяня становился все тише и тише, пока не превратился в едва слышный писк.

— Что? Ты желтый что? Говори громче.

Гао Чжицзянь смущенно покраснел, опустил голову и зашел в дом.

— Почему он замолчал? Что он хотел сказать? Желтый что? Золото? Небо? Земля?

Ли Хован, озадаченный, хотел было спуститься вниз и спросить, но, немного подумав, закрыл окно и направился к уже застеленной кровати.

У него и своих дел хватало, не до чужих секретов.

К тому же, он сам, будучи Чистосердечным, не отличался особой проницательностью и не очень-то подходил для того, чтобы давать советы, чтобы ненароком не завести кого-нибудь в тупик.

Ли Хована нисколько не интересовали тайны Гао Чжицзяня.

Тот просто медленно соображал, но не был совсем уж простаком. Наверняка у него были свои причины молчать, и когда он захочет, то сам все расскажет.

Подождав немного и убедившись, что Гао Чжицзянь так и не поднялся, Ли Хован лег на кровать и, задув свечу, уставился в темные балки потолка.

— Кстати, ты помнишь, куда хотел попасть Простак?

Бай Линмяо, закрыв глаза, прижалась к Ли Ховану.

— Я спрашивала его несколько дней назад, но он и сам толком не знает. В прошлый раз вроде говорил про царство Лян, а в этот раз — про царство Цинцю. Наверное, сам запутался.

— Царство Цинцю…

В голове Ли Хована всплыла карта. За царством Хоушу находилось царство Цинцю, а за ним — их конечный пункт назначения, царство Лян.

Когда они доберутся до Бычьей горы, родины Бай Линмяо, их долгое путешествие наконец закончится, и он сможет осесть на одном месте.

"Чем я займусь, когда мы доберемся? Устрою такую же свадебную церемонию, как сегодня, и женюсь на Мяомяо? Нет, я же еду к ней домой, это скорее будет считаться женитьбой на ее условиях".

Ли Хован приподнял голову и потерся подбородком о ее мягкие волосы.

В их отношениях не было ни душераздирающей драмы, ни любви с первого взгляда.

Он не умел ухаживать за девушками, а Бай Линмяо не умела кокетничать.

Их отношения напоминали ручей, который, плавно извиваясь, превратился в большое озеро.

Ли Хован не испытывал каких-то особенных чувств, ему просто было комфортно рядом с ней, и он хотел, чтобы так было всегда.

Однако его все еще беспокоила одна проблема.

"Неужели нет никакого способа избавиться от Чистосердечного?"

Это был не просто вопрос ответственности, но и вопрос будущих проблем.

Ли Хован не был уверен, что однажды снова не примет иллюзию за реальность и не бросит Бай Линмяо.

Было время, когда он был абсолютно уверен, что, раз он понял, что другая сторона — иллюзия, то больше никогда не запутается.

Но реальность преподала ему урок: все возможно, и теперь он уже не был так категоричен.

Размышляя об этом, Ли Хован невольно вспомнил слова умирающего последователя Пути Забвения.

"Старая монахиня Чэнь Хунсю ничего не смыслит! Говорю тебе правду! Бэй Фэн, один из Четырех Радостей Пути Забвения, тоже Чистосердечный! Он прожил сто девяносто лет и до сих пор в порядке! Никакие иллюзии его больше не беспокоят!"

Эти слова долго не давали ему покоя.

Ли Хован вдруг понял, что снова попался в ловушку, и про себя выругался: "Черт! Эти безумцы, даже после смерти пытаются меня обмануть!"

— Старший брат Ли, что случилось?

Ли Хован хотел было ответить Бай Линмяо, которая сонно смотрела на него, но вдруг почувствовал что-то и резко изменился в лице: — Быстро! Дай мне цепь!!

Бай Линмяо, не задавая вопросов, перелезла через Ли Хована, слезла с кровати, взяла завернутую в тряпки железную цепь и начала связывать его.

— Сильнее! Туже! Затяни крепко! Чтобы я не смог вырваться!!

Видя, как Бай Линмяо суетится вокруг него, Ли Хован с облегчением вздохнул. Бай Линмяо ободряюще посмотрела на него.

В следующий миг шуршащая под головой подушка из шелухи превратилась в мягкую, набитую хлопком.

Ли Хован медленно поднял голову и оглядел окружающую белизну. Палата была ему незнакома, это была явно не та, в которой он лежал раньше.

Проведя много времени в больнице, Ли Хован немного разбирался в ее планировке. Это явно была палата для фиксации пациентов в психиатрической больнице, в обычных больницах такого не было.

Немного поразмыслив, Ли Хован вспомнил, что происходило в галлюцинации: — Меня перевели в другую больницу?

Сказав это, он горько усмехнулся и покачал головой. Какой смысл об этом думать? Раз это все галлюцинация, то все возможно.

Глядя на белый потолок, Ли Хован не знал, чем себя занять.

Оглядев широкие ремни, которыми были связаны его руки, он поднял голову и сказал в микрофон у кровати: — Есть кто-нибудь на дежурстве? Это палата номер тринадцать. Не могли бы вы принести мне телефон? Я хочу позвонить.

После недолгого шума из динамика раздался мужской голос: — Ли Хован, верно? Здравствуйте, я в курсе вашей ситуации.

— Меня зовут Ван, можете называть меня медбрат Ван. Кому вы хотите позвонить? Я могу соединить вас прямо через динамик.

— Медбрат? — Ли Хован скривил губы, — хорошо, медбрат Ван, пожалуйста, наберите номер Ян На…

Как только он произнес эти два слова, в голове Ли Хована тут же всплыло знакомое лицо Бай Линмяо: — Что я делаю? Зачем я взаимодействую с галлюцинацией? Бай Линмяо — настоящий человек, а Ян На — нет.

— А-а-а!! Как же надоело! Звонить ни свет ни заря! — раздался из динамика знакомый голос.

Услышав знакомую ворчливость, все сомнения Ли Хована рассеялись: — Нана.

— Хован!! — радостно воскликнула Ян На.

— Который час? Ты еще не встала? Где ты вчера так долго гуляла?

Услышав это, Ян На тут же начала жаловаться Ли Ховану.

— Какое там гулянье! Первый курс — это как выпускной класс, дел по горло.

— Ты же больше не ходишь на вечерние занятия, да и уроков у тебя неполный день. Все равно устаешь?

— Кто тебе такое сказал? Ты еще не учился в университете, вот поступишь — тогда и узнаешь. Все эти разговоры про то, что в университете можно расслабиться — сплошное вранье!

Сказав это, Ян На вдруг замолчала, а потом осторожно произнесла: — Хован, прости, я не хотела тебя задеть.

Ли Хован, глядя на черный динамик, улыбнулся: — И этим ты хотела меня задеть? Ты даже до моей защиты не добралась. Кстати, в тот день, когда я поздравлял тебя с днем рождения, ты меня слышала?

— Да, слышала. Спасибо, что поздравил. Я все еще жду свой подарок.