Глава 25. Уровень 100 (часть 3)

Я постепенно просыпаюсь. Моя голова болит. Глубокая, пульсирующая боль во всем теле. Я ощущала, что на мне что-то есть, как будто я обёрнута в марлю. Я попыталась что-то сказать. Все, что произошло, было неразборчивым хриплым стоном, вырвавшимся из моих губ. Так сухо. Прохладная деревянная чашка была прижата к моим губам, вода мягко текла в рот. Вода. Я попыталась сглотнуть, но в горле было слишком сухо. Болезненное ощущение моего горла, когда она опускалась, и короткий прилив облегчения, когда я почувствовала, что насытилась. Я жадно пила еще и почувствовала себя достаточно сообразительной, чтобы попытаться открыть глаза хоть на волосок. 

Свет, он горит! Я закрыла глаза, застонав от боли. “Она проснулась!” Я услышала женский голос, пронзивший мои уши резкой болью. Я хотела отойти в сторону, но было слишком много шума, слишком много происходящего. Рука коснулась моего плеча, и мужской голос произнес, давая мне понять, что происходит.  

- [Удаление боли]. [Незначительное Исцеление]. [Гидрат]. 

Моя боль перестала так отвлекать. Я все еще могла сказать, что она есть, но это было больше похоже на "Эй, я здесь", чем на всепоглощающее чувство, пожирающее мой рассудок. Интенсивность также уменьшилась, я не была уверена, было ли это от боли или от исцеления. Наконец, я просто почувствовала себя лучше, так как была волшебным образом повторно напоена. Она ничего не сделала для моего горла, но сделала чудеса, я чувствовала себя лучше. 

Больше не желая, чтобы забвение вернуло меня, я вернулась в страну живых и бодрствующих, медленно открывая глаза. Медитакус, целитель стражи, отступил назад. Я предположила, что он был ответственен за последние исцеление. Артемис сидела рядом со мной с выражением беспокойства на лице, держа в руках деревянную чашку. Наверное, вода. Мама крепко спала в углу, в кресле, и даже во сне выглядела какой-то измученной. 

- Элейн, ты в порядке? - Артемис наклонилась ка мне, нахмурив брови. 

Я попыталась дать какой-то ответ. С моих губ сорвался стон. Артемис, казалось, успокоилась, потому что, если обжечься огнем было недостаточно, она решила словесно поджарить и меня. 

- Послушай, я знаю, что ты [Красотка], но ты зашла слишком далеко, чтобы быть горячей, понимаешь? - о нет, шутки только начинались. Она не знала пощады, когда папа потерял глаз, похоже, я тоже не получу пощады. Пламя, почему ты не могло сделать свою работу должным образом? - Я знаю, что ты хотела согреться до конца своих дней, но найди другой способ! 

Я снова застонала, на этот раз от ужасных каламбуров. Артемис явно владела каким-то искусством, и ее лицо засияло, как солнце. Любой, кто мог пожаловаться на плохие шутки, был в порядке и собирался жить в книге Артемис. 

Все эти плохие шутки разбудили маму, и она бросилась ко мне. Артемис тихо вышла из комнаты, осторожно вытирая лицо. Мамины глаза увлажнились, готовые вот-вот выплеснуться наружу, она пошевелила руками, словно собираясь обхватить мое лицо, но остановилась и зависла в дюйме от меня, задавая тот же вопрос, что и Артемис. 

- Да, - прохрипела я, не узнавая собственного голоса. Даже говорить было слишком тяжело для моих бедных легких, и это вызвало приступ кашля. 

- Ш-ш-ш, не говори ничего, - попыталась успокоить меня мама, выглядя так, будто хотела обнять меня, но не осмеливалась прикоснуться. Я посмотрела вниз и увидела, что мумия снова появилась, в чистых белых бинтах. Мы обе подпрыгнули, когда снаружи раздался мощный раскат грома. Мое болевое чутье обострилось, и если бы не заглушающая боль, я бы точно закричала. Артемис вернулась, самодовольной, как жук, но поникла под маминым взглядом. 

- Ей нужен отдых! Тишина и покой! А ты разбрасываешься молниями! - мама зашипела на Артемис, желание закричать сдерживалось желанием держать все в тишине рядом со мной. Артемис склонила голову и посмотрела на меня. Я ничего не могла с собой поделать... Артемис, похожая на обруганного щенка, была слишком смешной, и я позволила себе несколько смешков. За этим последовал приступ кашля, и боль снова усилилась. Я могла бы причинить себе реальный вред, если бы полностью игнорировала это чувство боли. 

Вспышка жалости промелькнула на лице Артемис, и это в сочетании с общей нерешительностью мамы, наконец, заставило меня понять, что что-то случилось. 

- Что случилось? - выдохнула я. 

- Ничего! - слишком быстро. Как будто репетировали. 

- Артемис, скажи мне, что случилось, или я клянусь, что выучу мамину ложку, - я задыхалась. Это единственное, что может хоть как-то повлиять на Артемис. Понятия не имею, смогу ли я её выучить, но она мне очень пригодилась бы. У Артемис даже не хватило благоразумия притвориться испуганной, она просто переглянулась с мамой. Мама глубоко вздохнула и повернулась ко мне. 

- Ладно, Элейн, пожалуйста, не волнуйся, - одна фраза гарантированно заставит любого взбеситься. - Ожоги довольно сильные. Большая часть твоей кожи и плоти расплавилась. Мы сделали все, что могли, но главным было спасти твою жизнь. У тебя будут очень серьезные шрамы по всему телу, включая лицо. 

Нет. Нет, нет, нет. Они просто хотели заставить меня чувствовать плохо. Я посмотрела на свое тело, полностью обмотанное бинтами. Я начала отчаянно цепляться за них. Мне нужно было увидеть. Мне нужно было знать. Мама схватила одну руку, Артемис - другую. Я тщетно сопротивлялась. Моя сила не шла ни в какое сравнение с их силой. 

- Мне нужно увидеть, дайте мне увидеть, пожалуйста, - всхлипнула я, утопая в отчаянии. 

- Ладно, ладно, - успокоила меня мама, говоря что угодно, лишь бы я успокоилась. Она медленно начала распутывать бинты на моей ноге. Папа просунул голову, одетый для патрулирования. 

- С Элейн все в порядке - ты проснулась! - он подбежал ко мне и уже собирался обнять, когда почувствовал в комнате атмосферу. Благоразумие было его лучшей чертой, и он отступил, чтобы посмотреть, что происходит. 

Моя нога выглядела так, будто ее окунули в кислоту или что-то в этом роде, что было не так уж далеко от истины. Я больше не утруждала себя. Я не хотела больше видеть свое изуродованное тело. Я позволила слезам скатиться с моих глаз, когда папа попытался утешить меня. 

- Если тебе от этого станет легче, то ты спасла жизнь этому мальчику. Он выкарабкался, с ним все будет в порядке. Он в соседней комнате, выздоравливает, как и ты. 

Приятно было узнать, я оценила попытку отвлечь меня, но это не исправит меня. Я закрыла глаза и позволила тьме снова овладеть мной. 

На следующий день я проснулась и увидела рядом маму. После нескольких простых ежедневных дел, которые не были простыми... мне пришла в голову одна мысль. 

- Эй, мам? 

- Да? 

- Почему я должна отдыхать и исцеляться? Почему магия и навыки не излечат меня? 

Мама погрозила мне пальцем:"Я же говорила тебе. Ускорение чьего-то естественного исцеления использует собственные ресурсы организма. Большинство травм, с которыми ты имеешь дело, являются мелкими - сломанная кость, вероятно, самая большая вещь, которую ты излечишь. То, что случилось с тобой, происходит в совершенно ином масштабе. Ты чуть не умерла! Мы чуть не потеряли тебя! Обещай, что больше не будешь делать ничего такого опасного!" - по лицу мамы текли слезы. Я виновато отвернулась.

- Обещаю, - мама, казалось, успокоилась. 

Прошло несколько дней. Я просыпалась голодной, и мама или Артемис были с едой, чтобы накормить меня, по одной ложке за раз, так как я не могла нормально двигать руками или держать ложку. Я использовала [Ускорение локальной регенерации] так часто, как только могла, на разных частях, надеясь ускорить процесс. Моя [Аура исцеления] тоже проделывала серьезную работу. 

Однажды ко мне заскочил Эвтэрп, и я села, взволнованная, с колотящимся сердцем и бабочками в животе. Он вошел, и выражение его лица было таким, как будто он видел самого большого и уродливого таракана на свете. Он отвел взгляд, пробормотав какое-то оправдание насчет “не той комнаты”, и я просто почувствовала, как мое сердце упало, пустота в груди наполнилась печалью. 

Меня. Официально. Раздавили. 

Позже в тот же день я подслушала разговор нескольких охранников. Очевидно, Октавия взяла дело в свои руки, и теперь стражникам предстояло расправиться с жестоким убийством-самоубийством. Я одобрительно кивнула, но поморщилась, что это был лучший вариант для нее. Никто не поможет ей добиться справедливости, "правильный" путь был испробован и потерпел неудачу, поэтому она взяла дело в свои руки. 

Однажды я проснулась и обнаружила, что рядом никого нет, но из-за двери доносился яростный спор. 

- Я знаю, что нам нужно идти, но она - самое близкое, что у меня осталось от семьи! - произнес таинственный голос № 1. 

- Но мы завтра должны уезжать, - таинственный голос 2. 

- Эй, разве ты не хочешь посмотреть, что из нее выйдет? - таинственный голос 3. 

- Храбрее половины Рейнджеров, которых я видел. Эта проверка биографии была для нее? - таинственный голос 4. 

- Да, и сравнивать чью-либо храбрость с Артуром просто несправедливо, - таинственный голос 1. Уханье и насмешки сопровождали это замечание. 

- Давайте останемся еще на несколько дней, а потом уйдем, - таинственный голос 3. 

- Ты просто хочешь намочить свою палку, - таинственный голос 1, казался мне голос Артемис с ее языком. 

- Эй! Они нуждаются во мне. И нужна тебе моя помощь в этом или нет? - таинственный голос 3. 

- Ладно, ладно, подождем еще немного. Но не слишком много! - сказал голос 2. Ура всем вокруг. Артемис просунула голову в комнату и выглядела слегка обескураженной. - Ой, я не хотела тебя будить, - сказала она, входя в комнату.  

- Что вообще заставило тебя нырнуть в горящее здание? - спросила Артемис, присаживаясь рядом. 

- Я слышала, как ребенок звал на помощь. Больше никто ничего не сделает. Я подумала":А почему не я?". Я не могла жаловаться на то, что никто другой ничего не делает, когда я сама ничего не делаю. 

Это заставило Артемис изогнуть бровь:"Ух ты. Уверена, что у тебя нет класса [Пожарный] или что-то в этом роде?"

Я показала ей язык - единственная настоящая месть, которую я могла извлечь:"Нет! Жизнь целителя для меня! Хотя...” - горечь невольно пронзает мой голос. 

- Похоже, что сейчас я хороша только как аура. 

- Ах, не унывай, все будет хорошо. Ты скоро снова будешь тайком ходить к мальчикам по ночам! 

- Я не хотела встречаться с мальчиком! - возмутилась я. 

Артемис издал весьма забавный звук недоверия:"Я помню, что была в твоем возрасте. Мальчики, мальчики, мальчики. Если только это не была девушка?" - я издала тихий вопль возмущения. 

- Я хотела попасть на уровень 100! Так что твой отпуск не будет остановлен необходимостью тренировать меня! - Артемис выглядела так, словно почувствовала вкус собственной стихии. Дрожащими губами она быстро встала и отвернулась от меня, чтобы я не видела ее лица. 

- Ты тупица! Я так волновалась за тебя! Я хочу провести с тобой время! Быть здесь, с тобой, Джулией и Эланиусом - это мой отпуск! - Артемис не могла скрыть счастливого плача, который она издавала. - Ты хотя бы получил сотый? 

- Нет, - надулась я. - Я даже не получила ни одного уведомления с тех пор, как проснулась. 

Артемис обернулась, вытирая лицо:"Вау, я ожидала, как минимум полдюжины уровней в твоём классе и 20+ уровней мастерства для этого. Ты не отключила уведомления или что-то в этом роде?"

Выражение моего лица, должно быть, было бесценным, потому что Артемис наклонилась, хрипя и смеясь, указывая на мое лицо. Громкий хохот смеха. Да ладно, не может быть, чтобы это было так уж смешно, правда? 

- Хорошо, хорошо, я включу их снова. Готова? 

- Готова! 

Я мысленно снова включила уведомления и собралась с духом, когда получила уведомления со скоростью пулеметного огня.