Глава 147.2. Друг (часть 3)
Я торопливо вздохнул и рефлекторно резко поднялся. Сердце стучало как бешеное. Это был не первый раз, когда я полностью погрузился в персонажа. Но тяжело привыкнуть к тому, как болит сердце, когда возвращаешься в сознание.
Я оглянулся — это была Библиотека.
— Хм...
— Фух...
Убийца Небесной Звезды и директор по очереди приподнялись. Какое-то время мы трое просто дышали. У меня не было сил заниматься чем-то еще. Все мысли в голове перепутались.
— Гон Джа... — пробормотал директор по прошествии более десяти минут.
— Да?
— Подойди... — директор обессиленно поманил меня пальцем.
По какой-то причине у меня было дурное предчувствие. Во времена, когда я жил в сиротском приюте, иногда таким суровым взглядом директор смотрел на спорящих детишек. Я тихо склонился на колени перед директором.
— Я здесь...
— Давным-давно, в период Весен и Осеней жил человек, которого звали У Цзысюй.
(П.п.: Период Весен и Осеней, или период Чуньцю, — период с 722 по 481 г. до н.э. в древнем Китае. Известен благодаря одноименным летописям, написанным Конфуцием. У Цзысюй — великий полководец того времени.)
Мне становилось все больше не по себе. Директор не обязательно сразу ругал и наказывал детей, он никогда не спешил и давал время. Он задавал вопрос, над которым нужно было подумать в течении дня, а на завтра ответить. И когда он злился, он рассказывал истории, чтобы подтолкнуть нас к ответу. Так вот, я помню, что «истории про У Цзысюя» рассматривались нами как предупреждение S-класса.
— Ага...
— Ты должен помнить это, я часто рассказывал. Он был человеком, который выкопал труп врага, что убил его семью. А потом размахивая хлыстом превратил его кости в пыль. Подумай об этом.
— Хорошо...
— У Цзысюй выкопал яму, чтобы отомстить. Так вот, представь, как кто-то пришел и заранее осквернил эту могилу и вытащил гроб. Как думаешь, У Цзысюй правда обрадовался бы тому, что яма была выкопана заранее? Как ты думаешь, не злюсь ли я на тебя за то, что ты выкопал могилу для ублюдка, на которого я хотел бы плюнуть, чтобы отомстить?
— Э-э-э...
— Радость от мести лежит на дне могилы. Не так ли?
(П.п.: Радость от мести лежит на дне могилы — имеется в виду, что счастье приносит сам процесс, а не конечный результат. В оригинале «радость от мести» — выражение, которое распространено в Китае и Корее. Дословно оно означает счастье от раскапывания могилы врага и стирание его костей в пыль. Но речь не только про У Цзысюя, это вообще довольно распространённая практика в Корее и Китае. Сегодня в интернете это выражение также может означать радость от запоздалой мести.)
— Ди-директор… — я был сбит с толку и пытался подобрать слова.
— Да, что ты хотел сказать?
— Разве Вы злитесь не потому, что я был чересчур неразумен? И не потому что я выбрал способ, который предполагал, что я пожертвую собой? Я думал, что Вы будете меня отговаривать со словами, что нужно заботиться о себе...
— Гон Джа, ты ведь уже взрослый. Ты должен уметь сам о себе позаботиться. Разве я должен вмешиваться? С тобой было нелегко, но не стоит же мне волноваться о тебе до самой смерти.
Директор говорил мне сражаться. Невероятно. Но самое невероятное было то, что директор говорил об этом как ни в чем не бывало. Это настолько невероятно, что на секундочку я забыл, что директор изначально был таким человеком.
— Я воспитал вас так, чтобы вы стали как можно сильнее. Такая вещь как сочувствие, похожа на дар. Благодаря нему ты чувствуешь себя лучше, когда тебе сочувствуют другие или ты им сочувствуешь. Но если ты будешь прятать это чувство, как и другие люди ты обессилишь и увянешь. Гон Джа, это твоя жизнь и она не вызывает жалости. Ты должен жить так, как тебе хочется.
— Точно, — пробормотал Королевский Меч сбоку. Он кивнул, будто что-то понял. — Мне все было интересно, откуда у птенчика Зомби такой вспыльчивый характер. Мда, как дерево наклони, так оно и вырастет...
Внезапно мне стало интересно, что случилось с моими друзьями из сиротского приюта. Значит, Хан Би стал членом парламента? Может, я найду видео с ним в интернете?
— Гон Джа.
— Да?
— Даже если бы ты не дал мне файлы, я бы все равно сделал все, чтобы заставить Хван Ын Со... пожалеть. Нет, тебе не нужно извиняться. Ты теперь уже такой взрослый. Ладно. Я изо всех сил старался сокрушить Хван Ын Со. Зачем же ты раскопал могилу вместо меня? Хотел от меня по шапке получить?
Нет, быть такого не может. Не надает же он мне по шее? Сейчас даже Королевский Меч так не делает!
— Нет. Но я тоже должен был что-то сделать... Я попал в локацию на год раньше, чем Вы. Кроме того, уровень моего погружения составлял 95%. Разве в такой ситуации я не должен был проявить нетерпение?
Внезапно, когда я заговорил про год и 95% погружения, директор немного заволновался. Вот оно! Да, этот тот самый директор! Хотя он и делает вид, что это не так, теперь я знаю, что на самом деле он очень заботливый. Я тоже вырос.
— Хорошо, директор. Вы сказали мне, что я должен жить, как хочу. Когда я попал в локацию, я и делал, что хотел. Как Вы меня и учили.
— Точно... — пробормотал Королевский Меч.
Мне показалось, что он снова в чем-то подтвердил свои догадки.
— Я все хотел узнать, где птенчик научился так язвить. Как дерево наклони, так оно и вырастет...
— Хорошо.
Приподнялся и Убийца Небесной Звезды. На уголках век у него остались следы высохших слез, как у человека, который прорыдал всю ночь.
— Король Смерти, ты хотел, чтобы я принял Ким Юла. Прочувствовал все. Вспомнил его. Я много о чем знаю, но теперь я хочу кое-что у тебя спросить, — Убийца Небесной Звезды посмотрел прямо на меня, не вытирая слез. — Что ты хочешь, чтобы я сделал в будущем?
— Ким Юл — жертва. Его убили. И после смерти Ким Юла осталось его завещание, — сказал я.
«Я тот, кого ты убил.
Не забывай.
Это ты меня убил.»
Все его негодование заключалось в трех предложениях. Это предсмертный крик, что он оставил убийцам, забравшим его жизнь. Чтобы эти животные не забывали о том, что они сделали. Чтобы они страдали от этого. И не забывали об этом никогда.
— Но, — я вытащил платок и крепко сжал его, — ты кое о чем забыл.
— О чем ты? — Убийца Небесной Звезды покачал головой.
— Жизни, которыми ты пожертвовал ради убийства созвездий, жизни людей в бесчисленном количестве миров.
— Я забыл.
Я добрался до пятидесятого этажа коротким путем, и здесь Убийца Небесной Звезды сказал мне: «Чужеземец, я потерял память».
Он не помнит, что совершил.
«Я виноват в двух вещах. Во-первых, я не думал о том, что в мире, где умерло созвездие, может родиться другое. Во-вторых, я не учел тот факт, что даже мертвое созвездие может наложить проклятие на мир… И в следующий раз не повторю этих ошибок. А в качестве благодарности за совет, я предложил тебе награду».
Я снова схватил платок.
— Ты не знал, что натворил. Ты сделал это ненамеренно. А после забыл об этом и продолжил жить. Неужели этим ты не стал похож на животных, что забыли Ким Юла? Те, кто унижали его — худшие из худших, сукины дети, полнейшие ублюдки. Но, Убийца Небесной Звезды, совершенные тобой грехи тоже никуда не исчезнут.
Я надеюсь...
— Нет оправдания этим животным.
Я надеюсь, что ты другой. Ты стал марионеткой. Но если ты можешь быть личностью, значит, ты личность.
— Посмотри на тех, кто так плохо с тобой обошелся. И посмотри на тех, с кем плохо обошелся ты. Посмотри правде в глаза. Решайся. Если тебе это не нравится, я больше не верну тебя с помощью Приказа Возрождения Злых Духов. И когда-нибудь я найду и уничтожу все твои куклы. А если...
— Если... — Убийца Небесной Звезды посмотрел на меня. Его синие глаза дрожали, подобно ряби на воде. — А что если я решу посмотреть правде в глаза и столкнусь со всеми?
Я не знал, был ли это след, оставленный кем-то, кто учился в пятом классе второго года старшей школы Синсо, или это были чувства самого Убийцы Небесной Звезды. И так как я не знал, я спросил:
— Что бы сделал Ким Юл? Что ты хочешь сделать?
— Я... — разомкнул губы Убийца Небесной Звезды.