Том 2. Глава 33. Благодать победителю, смерть проигравшему

Kорпус Синтии прибыл в Болбо. Даже на подxоде было очевидно, насколько они укрепили город. Он был окружён рвом воды, а мешки с песком были сложены на месте стен; высоты и глубины в своём сочетании значительно затрудняли любой штурм, приготовленный без соответствующей подготовки. Сторожевые башни были воздвигнуты для наблюдения за каждым районом города. За короткое время они превратили разорённый город в крепость, готовую биться, с развевающимися знамёнами двух молотов, чтобы деморализовать любую атакующую силу.

«Всё-таки она готова драться до конца»

Корпус Синтии осторожно двигался вперёд, чтобы не быть ошибочно принятыми за врагов лучниками города. Разумеется, раздался предупреждающий звон колокола, как только они были замечены одной из башен, и солдаты Hоэль одновременно выстроились вдоль мешков с песком наперевес с луками, натренированные к приближающейся силе.

Синтия шла во главе своего отряда, указала на развевающиеся весы Коимбры и закричала: "Я тысячник Синтия из армии Коимбры! Я не ваш враг, господа, пожалуйста, откройте ворота!".

Через некоторое время солдаты с облегчением опустили луки и открыли ворота. Синтия приказала своим людям стоять и пошла одна. Пять тысяч бахарских солдат дожидались Синтию, готовые окружить это месторасположение, если она не сумеет убедить Ноэль, поскольку создавалось впечатление, что Aмиль рассмотрел возможность, что Ноэль продолжает драться, обрекая себя на смерть. У них был приказ отстаивать свои оборонительные позиции несмотря ни на что.

Когда Синтия вошла в город, она заметила Ноэль, которая едва ли не прыгнула на неё с радостным выражением.

— Давно не виделись! Я счастлива, что нам удалось встретиться снова! Сначала я волновалась, что это и впрямь можешь быть не ты, поэтому я прицелилась в тебя своим луком, прости меня, Синтия, — Ноэль выпалила без запинки свои приветствия.

Синтия спокойно заверила Ноэль: "Ну это естественно, учитывая обстоятельства, поэтому тебя можно понять… Я тоже рада, что нам довелось встретиться".

— Ты такая же строгая, как и всегда! Это даже не проблема, так как я самый высокопоставленный человек в городе. Эй, смотри, смотри! Тебя повысили, как и меня. Смотри, ты тысячник! Теперь мы наравне!

Ноэль радостно показала как свои знаки отличия, так и зубы, когда она ухмыльнулась.

— И то верно. Не думала, что мы сравняемся так быстро. Как и ожидалось от кого-то кого побаивались как изверга… хотя сейчас не время поздравлять друг друга.

Синтия говорила тяжёлым тоном, и она снова не могла смеяться. Учитывая то, что она должна была сказать, она не могла даже улыбнуться, и казалось, что Ноэль заметила это, потому что её собственный смех был заменён печальным взглядом в одно мгновение. Кай, Барбас и Риглетт тоже засомневались стоя рядом с ней.

— Эй, я слышала, что Mадресс окружён. Это же был просто слух?

— …

— Или ты силой пробилась сюда? Знаешь, это делает меня счастливой. У меня бы не получилось спастись самой.

Ноэль сухо посмеялась. Всадив свой двузубец в землю, она посмотрела на Барбаса дав сигнал закрыть ворота, скорее всего, чтобы предотвратить появления слабого места. Она снова подняла руку, и солдаты на мешках выстроились в линию.

— Я думала, ты заметишь. Всё же, у тебя хороший взгляд.

— Солдаты, которые не являются твоими, прячутся где-то там, верно? Я бы предпочла, если бы они были подкреплением. Eсли бы ты привела достаточное количество солдат, то мы бы легко могли вломиться в Мадресс; а если мы сможем добраться до Мадресса, то оно того стоит.

Синтия рассудила, что лучше не лгать, а сказать правду. Если бы она сделала что-то ещё, это можно было бы легко интерпретировать как провал переговоров со стороны вооружённых сил Бахара.

— Я собираюсь сказать это ясно, Ноэль. Я пришла сюда не для того чтобы спасти тебя. Я здесь, чтобы настаивать на твоей капитуляции.

Её слова затрепетали сквозь ближайших людей. Учитывая их высокий моральный дух, многие из них оказались недовольны. Через некоторое время стали доноситься освистывания и крики с издёвками. Очевидно, что они не из тех, кто сдадутся. Ни один человек, заинтересованный в капитуляции, не заперся бы в этой крепости. Во время её строительных работ было много возможностей. Ноэль подняла руку, чтобы успокоить своих разгневанных подчинённых, и шагнула вперёд с её излюбленным боевым молотом на талии и её двузубцем в земле. Синтия приготовилась к невозможному. Она не верила, что это произойдёт, но она ещё ни коим образом не собиралась умирать. Это только приведёт к худшим результатам и обречёт всех на погибель.

— А-ха-ха, ты тоже иногда шутишь, да Синтия? Я впервые это слышу с тех пор как мы встретились.

— Мне неприятно это говорить… но это не шутка. Наместник решил сдаться, а меня выбрали связным, чтобы убедить тебя прекратить сражаться.

Ноэль с возмущением топнула по земле на убедительный тон Синтии.

— Сдаться? Я никогда не сдамся.

— Ноэль…

— Я ненавижу сдаваться. Я не хочу умирать без боя. Я решила, что буду сражаться здесь до конца вместе со всеми.

— Верно! Мы корпус Ноэль! До последней капли крови!

— Если папаша и капитан остаются тут, эти бахарцы вообще ничего не значат!

— Банда белых муравьёв может сражаться в этих шахтах годами!

— Мы не просто Банда белых муравьев, мы им также покажем силу армии Коимбры!

Солдаты подняли шум при словах Ноэль.

— Видела? Они все рвутся в бой, так что всё хорошо. Ты должна биться с нами, Синтия. Сначала мы должны прорвать кольцо окружения, а затем нам нужно спасти наместника и юного господина. А потом мы будем ждать в шахтах хорошую возможность. Если мы продолжим драться, пока они не подадут звук, мы со временем победим.

Ноэль обсуждала тактику, но было сомнительно, что она сможет это сделать на деле. На её лице явно не было уверенности, но она не собиралась принимать поражение. Даже если она не могла прорвать кольцо окружения, она могла отправиться к полям и причинить большую боль Бахару партизанской кампанией. Нацелившись на слабые форпосты, они бы провели набег отрядом извергов. А доказательство того, что они могут это сделать, лежит в бесчисленных городах, которые они уже завоевали.

— Врата Мадресса уже открыты, и армия Коимбры сложила оружие. Коимбра уже находится под контролем Бахара. Наместник решил взять весь позор на себя и принять смерть, чтобы спасти народ, его солдат и, прежде всего, его жену и ребёнка.

— Почему он не сражается до конца? Он мог выиграть больше года в Мадрессе! И мы всё ещё сражаемся!

— Он хочет минимизировать потери! Ты же понимаешь? Если ты и дальше будешь сопротивляться, решение наместника станет спорным. Твои обещания выкинут на свалку, а его жена и ребёнок потеряют свои жизни!

Ноэль горько заговорила: "Почему? Почему это будет моя вина!? Я не хочу. Я не сдамся, я не умру без сопротивления!".

Это было по-детски, но это было в её стиле. Она не проиграла. Она не проиграла, но она должна была сдаться. Она работала над этим не покладая рук.

— Одно из условий договора помилует все жизни коимбранских солдат. Вы не будете убиты.

Ноэль умоляюще пробормотала: "Я им не доверяю. Что важнее, давай продолжим драться. Мы непременно победим. У меня потрясающее оружие. Если мы будем использовать его правильно, то мы можем поджарить всех солдат Бахара. И тогда мы спасём юного господина, и хорошенько потрудимся, и мы станем следующими генерал-майорами".

При виде её хрупкого состояния сердце Синтии на миг заколебалось. Она пока что ещё не приняла договор, но она не могла поступить иначе. Никто не станет счастлив, если они продолжат воевать ещё дольше. Она должна была отнестись с почтением к последней просьбе наместника и позволить его жене и ребёнку выжить.

— Извини, но я не могу этого сделать. Я буду уважать решение наместника. Мадресс уже открыл свои ворота, так что другого пути нет. Ты тоже должна исполнить его приказы. Брось оружие и открой ворота!

— Нет. Это не шутка. Неважно, что ты говоришь, Синтия, я никогда не последую такому приказу.

— Понятно… тогда по-другому никак. Я обезглавлю тебя здесь!

Синтия обнажила клинок, как и окружающие солдаты в спешке. Ноэль, всё ещё не подготовленная, широко раскрыла глаза в непонимании.

— Ты же по-прежнему моя подруга, Синтия? Мы же подруги? Правильно?

— Ты моя компаньонка и моя лучшая подруга. По крайней мере, я думаю, что ты незаменима.

Она говорила правду без всякой двусмысленности. Они не знали друг друга долго, но во всём мире не было другого человека, с которым она была так близка. Ноэль бездельничала, а Синтия отчитывала её. В какой-то момент она начала наслаждаться временем, проведённым вместе, и она по-настоящему не хотела, чтобы её клинок поворачивался на неё.

— Но я рыцарь Коимбры. Если ты не подчинишься, что бы ни случилось, я должна убить тебя. Я стану демоном для защиты народа.

— Д-друзья не убивают друг друга. В смысле, мы ведь подруги, поэтому… поэтому, поворачивать клинок на меня, ну это… неправильно! — Ноэль дрожащими руками подняла свой боевой молот.

— П-почему бы нам не успокоиться и не поболтать, Синтия? Не нужно драться с капитаном! Это ж полная дичь!

Синтия сердито посмотрела на Барбаса, когда тот вбежал между ними.

— Мне очень жаль, но у нас нет на это времени. Бахарская армия наблюдает за переговорами за пределами города. Если я скоро не вернусь, они начнут всеобщий штурм.

— Если… если бы я действительно сказала, что этого не произойдёт, ты действительно убьёшь меня Синтия? Тогда как бы ты могла звать меня своей лучшей подругой!? Это не честно!!

— Как только я убью тебя… я последую за тобой. Я не могу допустить, чтобы моя подруга ушла одна. С другой стороны, если ты убьёшь меня, то тут ничем не помочь. Мы просто безрассудно исполним наши несчастные убеждения.

— Э-это… — лицо Ноэль скривилось в отчаянии, глаза заслезились, а боевой молот в её руке начал дрожать.

— Ноэль, это конец. Бросайте свои мечи и сдавайтесь!

Мрачная на вид Синтия повернулась к Ноэль, которая впервые зашагала назад от убийственной жажды. Её дрожащая фигура была полна отверстий, и обычной пугающей ауры нигде не было видно, и Синтия знала, что у неё есть возможность убить её. Она могла бы нанести смертельный удар, прежде чем окружающие солдаты могли вмешаться.

— А-а-а…

Взгляд Ноэль стал рассеянным, из её губ вырвался тяжёлый вздох, и она бессильно рухнула.

— Ты действительно нечестная, Синтия.

— Знаю… Это единственное, что я могла сделать, чтобы остановить тебя.

— Если бы я убила тебя, а юного господина потом казнили, я бы одновременно нарушила два обещания. Я не могла этого сделать, как я могу!? Это… это не честно!

— Мне жаль.

— Ух-х-х, уа-а-а-а-а-а!

Ноэль заплакала, как ребёнок, а её тело задрожало, когда она свалилась при неуверенном шаге. Что-то было не так; что-то было не так, но Ноэль не знала что. Она отдала всю себя; сделала всё, что в её силах; невзирая на то, как они смеялись над ней, невзирая на то, как они сердились на неё, невзирая на то, как они смотрели на неё сверху вниз, она проливала всю кровь и слёзы, чтобы достичь победы. После всего, что она сделала, то что осталось это: чувство в её душе, что мир несправедлив. Это было несправедливо, но боль оставалась болью, и сожаление оставалось сожалением, и, когда она подумала, слёзы нельзя было остановить.

— Снова… дождь?

Синтия почувствовала холодную воду на щеке, когда она вложила меч. Лёгкий стук от дождевых капель эхом отзывался по всей округе, мгновенно вырастив до грохота. Барбас, Кай и другие солдаты посмотрели на небо посреди ливня, а Риглетт разочарованно отвела свои глаза в сторону, пока Ноэль продолжала издавать свои хриплые крики, словно прося прощения, когда она лежала. Синтия положила коимбранский плащ на Ноэль и не могла ничего сделать кроме как мягко погладить её насквозь промокшие рыжие волосы.

Она лично известила о капитуляции изверга войскам Бахара. Синтия сказала им, что ей нужно два часа на подготовку, и бахарский командир неохотно согласился. Корпус Ноэль прислал знамя двух молотов, как знак капитуляции. Поскольку он высоко ценился как полководцем, так и её подчинёнными, это был самый унизительный поступок передачи его врагу. Зная это, бахарский военачальник смог отложить свои опасения в сторону на два часа.

После того как Ноэль немного успокоилась она позвала Барбаса и Кая. Она поручила им совершить побег после того как дождь прекратится. Поскольку Кай гембианец, он не хотел быть пойманным, а Барбас с самого начала был боевиком. Двое из них рисковали смертью если будут пойманы. Двое из них стали в ряд, готовые идти с ней до конца.

— Вы помните, что обещали мне?

— Агась. Я съезжу в Гемб чтобы поиграть. Я сделаю всё возможное, чтобы это случилось.

— … Тогда всё хорошо, раз вы помните. Я молюсь за вашу безопасность.

Кай вывел своих людей через северные ворота, а Барбас решил забрать своих людей, чтобы скрыться в горном хребте Болк. Ноэль отдала Барбасу её любимое двузубое копьё перед тем как он ушёл.

— Эй, можешь сохранить его?

— Почему вы даёте его мне? Мне придётся вежливо отказаться, если это просто памятная вещица, так как вы собираетесь вернуться живой.

— Это напоминание о том, что мы встретимся снова. Я всё ещё могу драться даже без него, так что…

— Даже если вы так говорите, я не могу это сделать. Если кто-то ещё возьмёт его, он, наверно, обожжётся, капитан.

— Да всё нормально, всё нормально! На этот раз всё будет хорошо!

Ноэль силой отдала его в руки. Он приготовился к жару, но ничего не почувствовал, прикасаясь к нему, даже при том что это было проклятое оружие, которое обжигало любого, кто не был Ноэль. Однако, он был столь необычно тяжёлым, что у него и мыслей не было, что он когда-нибудь сможет его использовать.

— Тяжеленный. Всё-таки не думаю, что смогу использовать его.

— А-ха-ха, это может быть трудновато, но приложи все усилия. Кроме того, если я умру…

— Капитан!!

— Это просто «если». Если я умру, брось его в море. Будут проблемы, если ты этого не сделаешь. Уверена, мы снова встретимся. — она агрессивно похлопала Барбаса по плечу.

Доставленная в Мадресс почти как преступница, закованная в кандалы, а руки, связанные крепкой верёвкой, Ноэль встретилась с Амилем, когда тот сидел на том, что когда-то было троном Грола. Амиль, Миллс и другие бахарские полководцы выстроились в ряд, а следом были предательские коимбранцы Уилм, Лойе, Гэддис — теперь уже с искусственной ногой — и все остальные.

— Мы захватили Ноэль Босхайт.

— Отлично постарались.

Гвардейцы энергично надавили на неё свои копья. Её грозная репутация широко распространилась среди бахарских солдат, а рассказов о чистилище Карнесса было предостаточно, чтобы заставить людей с более низким званием дрожать от страха, в следствие чего они были сгруппированы более чем того требовалось, на тот случай если бы им пришлось защищаться.

— Так значит, это тебя боятся, как изверга? Ты причинила мне довольно много неприятностей, но, насколько я могу судить из того вижу, ты просто девушка. Фарид, ты уверен, что это не ошибка?

— Никаких ошибок, сэр. Она обладает потрясающими способностями, достаточными для того, чтобы в лёгкую посоперничать с кавалерией Чёрного солнца. Она выжила после моего копья.

— М-м-м-м, тогда получается она действительно убила всех этих бахарских солдат и лордов Коимбры? Если это сделала она, то это преступление достойно смерти.

Амиль с большим интересом осматривал её. Она стояла, связанная, с невыразительным лицом, которое не выдавало никаких эмоций. Никаких признаков страха или признаков того, что она просила помиловать свою жизнь, видно лишь то, что она просто молча стояла на коленях, опустив глаза. Её огненно-рыжие волосы показывали её истинные мысли.

— Но твои грехи будут прощены, если ты будешь работать на меня? Я дам тебе должность тысячника, а также какую-нибудь землю в Коимбре.

Его слова потрясли Уилма и Гэддиса, потому что она действительно совершила преступления, достойные смертной казни.

— Пожалуйста, подождите! Мы не можем доверять ей. Она монстр, которого мы не можем предсказать. Лично я считаю, что сейчас её нужно казнить, дабы искоренить семена зла.

— Я… согласен с Уилмом. Мы не сможем воспользоваться этим зверским человеком. Это станет очевидно, если вы взгляните на Карнесс! Изверга нужно казнить, чтобы упокоить души мёртвых!

Бахарские полководцы иронично усмехнулись на заявления Уилма и Гэддиса. В конце концов предатели были предателями. У них было гораздо больше сочувствия к до последней капли, дерущейся Ноэль, чем к этим двум подлым людям. Она убила многих их товарищей, но таков был путь войны. Хотя они и знали, что боятся её, они отнеслись с сочувствием, когда они увидели её жалкое состояние.

— Вас что-то не устраивает? Разве я сказал что-то не так?

— Ха-ха-ха… Мои извинения. Я не мог с собой совладать, ибо я не могу доверять вам предателям. Я просто не мог удержаться.

— Хе-хе, поневоле хочется рассмеяться. Сколько ещё они будут трепаться своими языками?

Лица Уилма и Гэддиса покраснели от сильного оскорбления со стороны бахарских офицеров.

— Т-тишина! Мы были оправданы! Прежде всего мой долг — служить императору, включая в себя вопросы наместника! Я не потерплю дерзости!

— Ха-ха-ха, мы, бахарцы, не поддадимся на такие угрозы.

— Ого, до чего же вы двое преданные коимбранцы! Вам следует здесь поучиться одной или двум вещам от нашего доблестного сэра Ноэль! Если вы захотите покончить с собой, я непременно протяну руку!

— Не насмехайтесь над армией Коимбры, ублюдки!

В ответ раздался поток оскорблений. Некоторые из бахарцев даже положили руки на свои сабли, поскольку отношения всегда были невзрачными между двумя провинциями. На данный момент они были союзниками, хотя, и это не могло быстро измениться. Амиль поднял руку, чтобы не дать ситуации перейти к точке невозврата.

— Как некрасиво. Неужели никто из вас не успокоится? Мы все служим империи Хоршидо, поэтому мы не должны спорить ещё больше, чем это нужно для урегулирования спора. Разве это не так?

— Да сэр. Примите мои извинения!

— Я, я покорнейше прошу прощения.

Суматоха вернулась к тишине. Если они сейчас открыто ему неповинуются, они потеряют славу, которой они так недавно достигли. Генералы обеих сторон закрыли рты и попридержали свои недовольства. Когда Амиль взглянул на Фарида и дал сигнал, он зашагал уверенной походкой.

Фарид опустил колено перед Ноэль и обходительно пригласил: "Сэр Ноэль, господин Амиль на этот раз взял славу. А поскольку он взял верх, теперь он может привести много людей к счастью. Разве ты не одолжишь нам свою военную отвагу, чтобы помочь? Насколько я видел, он тот человек, который вознаградит любого за оказанные добросовестные услуги".

Несмотря на то что она проиграла ему в драке, у неё были способности, которые превзошли Ребекку. В силе они, скорее всего, были равны, но у неё явно были превосходные лидерские способности. Она была одарённым штабистом, которого желал Амиль. Что ещё более важно, эти её незабываемые рыжие волосы разожгли иску в сердце Фарида, или так он думал. Выражение, которое она сделала тогда, было безошибочно у одной из девушек, которая должна была погибнуть в операции Рассвет: номер 13.

— Я сожалею, но я должна отказаться. Я уже пообещала свои услуги лорду Элгару, и я не могу нарушить своё слово.

Амиль кивнул на её спокойный, но ясный ответ. Фарид не видел никаких причин, чтобы она тут бессмысленно умирала, и он схватил её за плечо, чтобы снова попытаться убедить её.

— Пожалуйста, обдумай своё решение ещё раз. Упрямством ничего не добиться.

— Я должна отказаться.

Амиль прервал Фарида, прежде чем тот попытался вставить дальнейшие аргументы: "Обещания — это то, что необходимо защищать чего бы это не стоило, как ты и говоришь, даже до крайностей, но мы не можем просто игнорировать твои преступления".

— Смертной казни должно быть достаточно! Её нужно казнить прямо здесь! Мы не можем позволить прорости корням будущего бедствия!

— Сэр Уилм, — сказал Фарид с враждебным взглядом, — господин Амиль обещал защитить жизни всех солдат лорда Грола. Вы не согласны с его решением?

Уилма пересилили; на мгновение.

— Т-тем не менее она, бесспорно, есть изверг! Её помилование сделает только хуже! Я уверен, насколько вы понимаете!

Как будущий правитель Коимбры, Уилм неистово относился к созданию будущих врагов. Ноэль, скорее всего, таила к нему сильную злобу, поскольку он нацелился на неё с самого начала. Исходя из этого, он должен был убить её.