Том 6. Глава 5 – Гордость и узы

Часть 1

Райшин не мог дышать. Когда он понял, что находится под водой, силы уже покинули его. Память о том, что произошло, сохранилась у него лишь в виде разрозненных фрагментов.

— Райшин… Райшин! — послышался чей-то крик.

Растерянная Яя, на чьих глазах стояли слёзы. Проносящийся мимо пейзаж, пока его несли на спине…

Когда Райшин вновь открыл глаза, он обнаружил себя лежащим на футоне. Увидев знакомый потолок, мальчик понял, что находится не в гостинице, а в доме Шоко. Старясь сосредоточиться, он принялся складывать кусочки воспоминаний в единую картину.

Точно, я же дрался с Яей в горах Хаконэ…

Райшин вспомнил всё, что произошло ровно до того момента, как он упал на крутой склон скалу и скатился в горную реку. В тот момент, когда память вернулась к нему, вдруг раздвинулись сёдзи, за которыми показалась Яя:

— …Шоко! Райшин! Шоко!

Голос Яи был таким громким, что у Райшина разболелись раны. Однако эта боль дала ему понять, что он всё ещё жив. Заволновавшись, мальчик прислушался к своему телу и с облегчением понял, что все его конечности на своих местах. Вскоре, шурша одеждой, из коридора в комнату вошла Шоко:

— Ты просто безнадёжен, мальчик. Даже элементарное поручение выполнить не можешь.

— Виноват…

— Ещё и негодяй к тому же. Чуть позвоночник не потерял.

— …Вы хотели сказать «не сломал»?

— Выступы на скале были заострёнными. Целые куски плоти себе выдрал.

— Угх… — весь его запал быстро улетучился, а спина резко разболелась.

— Что ж, я всего лишь позаботилась о том, что мне принадлежит.

— Принадлежит?.. Что принадлежит?!..

— Ты уже забыл наше с тобой пари? Твоя жизнь принадлежит мне, мальчик. Больше я не позволю тебе выкинуть что-то подобное ещё раз. Если понял меня, то береги своё здоровье.

— …Да, хорошо.

Улыбнувшись, Шоко покинула комнату, оставив за собой аромат гардений. Ей на смену снова явилась Яя с небольшим подносом в руках, на котором стоял глиняный горшок. Девушка-автоматон робко села перед ним в позу сэйдза – молча и не глядя ему в глаза. Несмотря на возникающую при разговоре боль, парень всё равно обратился к ней:

— Получается, это ты меня сюда принесла?

— …Нет. Только к подножью горы.

— Вот как. Прости. И спасибо, благодаря тебе я ещё жив.

Увидев, как из глаз Яи потекли и закапали слёзы, Райшин растерялся:

— Что… Что-то случилось? Это из-за меня?

— …Нет, ничего. Просто Яя почувствовала облегчение.

Тут в его памяти всплыли слова девушки, что она сказала ему тогда на горе.

— Люди… Не понимают чувств Яи!

Сейчас Райшин тоже не мог понять её чувств. Он хотел быть внимательным по отношению к ней. Знал, что она его ненавидит. Но не понимал её. Сколько бы ни пытался, ему этого не удавалось.

Пусть она и являлась «куклой» в своей сущности, девушка презирала сам факт того, что её должны использовать люди. К тому же у Яи было сердце. Она могла сердиться, беспокоиться и испытывать облегчение. Плакать, приходить в ярость, ненавидеть кого-то и иметь гордость.

Чем же она отличается от человека?

— Прости.

— …Э?

— Я хочу извиниться за то, что назвал тебя «своей куклой». И, конечно же, условия, о которых мы с тобой договорились в горах, более недействительны. Вместо этого я хочу попросить тебя, — Райшин поднял своё ноющее тело с футона, сел на нём перед Яей, выпрямив спину, и склонил голову. — Пожалуйста, стань моей напарницей.

— …Напарницей?

— Стать твоим хозяином я могу только через десять лет. Поэтому прошу стать напарницей. Я хочу, чтобы ты помогала мне как равноправная личность.

— …Разве ты не самый слабый?

— На данный момент это так. Но скоро я поравняюсь с тобой. Обещаю.

Мальчик смотрел на Яю полным решимости взглядом. Девушка опустила глаза на горшок, словно размышляя, после чего медленно отрицательно покачала головой:

— …Яя не может на такое согласиться. Яя проиграла бой, поэтому будет помогать тебе в качестве твоей куклы, как и было оговорено.

В её угольно-чёрных глазах не было ни презрения, ни злобы, что он мог наблюдать ранее. Говоря, что готова стать куклой Райшина, она была абсолютно серьёзна.

— …Ты чего это? Я же сказал, напарница.

— Нет, это неправильно. Яя всё же кукла.

— Напарница. Кончай упираться.

— Райшин!

Они вперились друг в друга взглядами и в следующую секунду вместе рассмеялись.

— Яя всегда будет тебя защищать, — подытожила девушка, успокоившись. — Всё время. До тех пор, пока остаётся жива.

— Ага. Рассчитываю на тебя, партнёр.

— Однако, пусть Яя и отдала тебе своё тело, её сердца ты не дождёшься.

— Я и не просил тебя мне своё тело отдавать! Ты вообще какого обо мне мнения?!

Яя не обратила внимания на его протесты и переключилась на поднос, что находился перед ней:

— Яя приготовила рисовую кашу. Сегодня это обязанность Яи… Пусть и не хочется, Яя сама тебя покормит. Давай, открой рот и скажи: «А-а-а».

— Ох, прости за неудобства.

Яя зачерпнула ложкой рисовую кашу, несколько раз подула и поднесла ко рту Райшина. Тот послушно открыл рот и проглотил порцию.

— Вкусно?

— Ага.

— Чудно, — она мягко улыбнулась.

Это был первый раз, когда он видел у Яи такую улыбку. Тут вдруг у Райшина возникли тревожные мысли, и он робко спросил:

— …Она же не отравлена, верно?

— Ты… Ты такой жестокий! И это притом, что Яя вложила в неё всю свою душу!

— И-извини! Но я же не виноват, согласись? Всё из-за того, как ты обычно себя ведёшь!

— Райшин, ты дурак! Всё-таки… Всё-таки люди!..

— Сто-… Стой! Я ещё толком не оправился… Прекрати-и-и!

Дом с грохотом тряхнуло, а за окном слышалось освежающее дуновение ветра.

*********

На противоположной стороне сада Ирори, вцепившись в одну из опор, украдкой глядела на развернувшуюся сцену с негодованием на лице. Прямо за ней на энгаве полулёжа сидела Шоко, всё так же окунув босые ноги в ведро с водой. Со стороны она походила на обленившуюся кошку.

— Хозяйка, что случилось с Яей? Она вдруг стала так старательно ухаживать за ним, что я завидую.

— Ну и ну, завидуешь? Ты в самом деле души не чаешь в Яе, да?

— Э-э-это не так! Я-я-я просто не понимаю, в чём причина!

— Просто похоже принятые радикальные меры увенчались успехом.

Хихикая, Шоко улеглась на живот. Она подтянула контейнер с табаком к себе поближе и зажгла кисеру, не меняя лежачей позы.

— Радикальные меры? — Ирори недоумевающе склонила голову набок. — И на какие уловки Вы пошли, хозяйка?

— Я лишь предоставила ему возможность. Всё остальное мальчик сделал сам.

— И платой за это стали такие тяжёлые травмы?

— Он очень неуклюжий ребёнок. Но, возможно, этот мальчик способен постигать саму суть вещей, видеть самое важное.

— …Саму суть?

— С этим дитя, — прищурившись, женщина направила свой взгляд в небо, — Карюсай, возможно, смогла бы продемонстрировать миру то, чего добивалась так долго.

Всё ещё находящаяся в недоумении Ирори нахмурилась. Она не могла понять, о чём говорит её хозяйка, но ей сейчас это было и неважно. Девушка вернулась к своему наблюдению за Райшином с прежним негодованием на лице. Шоко улыбнулась, затянула кисеру и выдохнула облачка табачного дыма, а вместе с ним раздался и первый стрёкот цикад.

Часть 2

Очнувшись, Райшин резко вскочил, сев на полу, и закашлялся, жадно хватая ртом воздух. До сих пор, пока юноша лежал без сознания, он не дышал.

Гризельда сидела на кресле, скрестив ноги, и читала книгу во всё в том же наряде. Её совершенно не заботило, что Райшин под своим углом мог увидеть то, чего не следует:

— Очнулся-таки? А я уже думала, куда твой труп девать.

— Не надо меня… Никуда девать… Демон!..

— Я пошутила. У тебя же духу не хватит умереть от чего-то подобного, верно? — ответила она расслабленно.

«Это она меня так признала?» – Райшин состроил кислую мину. Он него пропало всякое желание возразить, когда об этом ему сказала старшая, что заняла верхушку рейтинга в Вечере Мудреца. Вскоре юноша успокоил своё дыхание, поднялся с пола и вытер пот со лба:

— Я снова вырубился? Что это было, учитель?

— А то ты не знаешь.

— …«Нить Ариадны»?

Вот как… Эта техника и лишила тогда кукловодов сознания. Но как она это сделала? Как она смогла внедрить свою магическую энергию в противника и вызвать удушение?

— Ты знаешь, почему меня как Мудреца прозвали «Лабиринтом»?

— …Потому что сам чёрт ногу сломит, пытаясь Вас понять?

— Ты меня так о смерти просишь? — её окружила угрожающая аура.

— Шуток не понимаете?! Вы же взрослая уже! — в панике выкрикнул он, как вдруг к нему пришло осознание: — Ариадна… Вот оно что, Кносский лабиринт…

Согласно древнегреческому мифу, когда герой Тесей сразил Минотавра, он нашёл девушку, которая помогла ему выйти из лабиринта живым. Звали девушку Ариадна, и полученный от неё клубок ниток позволил Тесею спастись – отсюда и берётся название техники «Нить Ариадны». В настоящее время такой способ выбраться из передряги трудно назвать хорошей идеей.

— Из-за «Нити Ариадны» Вас и прозвали «Лабиринтом»?..

Посчитав эту предысторию слишком уж простой, Райшин вдруг обнаружил, что с его телом что-то не так:

— …Я не могу пошевелиться!

Юноша не мог двинуть ни ногами, ни руками, словно они были связаны.

Это какое-то сковывающее заклинание? Аналогичная техника существует и в Японии. Её могут использовать высокоранговые монах. Техника, лишающая человека свободы при помощи телекинеза. Но… Здесь нечто совсем иное. Я не чувствую давления снаружи… Это ощущение исходит изнутри?!..

— Я управляю лабиринтами, — пояснила девушка. — Человеческое тело тоже своего рода лабиринт. Поэтому я могу сделать даже так.

В следующий миг его дыхание остановилось, словно горло что-то сдавило. Всё грозилось повториться вновь. Когда юноша начал терять сознание, боль, которую он чувствовал, стала стремительно стихать. Освобождённый Райшин зашёлся кашлем и с негодованием посмотрел на Гризельду. Сама же девушка была наоборот, вне себя от радости:

— Какое же ты милое личико состроил~…

— Замолчи, извращенка! Чем я тебе так насолил?!

— Ты уже дважды испытал всё на себе. Понял, что я сделала? Нет? — спросила она серьёзным тоном.

Райшин унял свой гнев и задумался.

«Нити» Гризельды представляют из себя мощный поток магической энергии. Но это вовсе не телекинез. У меня не возникло чувства, будто шею сдавливают снаружи. Другими словами…

— Изнутри… Вот оно что, магообращение!

— Верно, посланная мною в тебя «нить» нарушила поток твоей магической энергии.

Магообращение аналогичная потоку «ци» в Китае. Магическая энергия не просто «топливо» для сотворения заклинаний. Это результат работы духовной активности человеческого тела. Во многих уголках мира священники совершенствуют её, читая молитвы, а индийские монахи делают это, прибегая к техникам дыхания. Такой же технике Райшин научился в додзё во время тренировок с мечом.

Из всех живых существ люди дальше всех продвинулись в навыках обращения с магической энергией. У магов же её поток особенно силён. Впоследствии магическая энергия стала важной, практически неотъемлемой частью жизнедеятельности организма. Если кто-то может контролировать и препятствовать её циркуляции, то жизнь другого человека может оказаться под угрозой.

От одной только мысли об этом Райшин снова ощутил страх перед Гризельдой.

Теоретически всё просто, чего не скажешь о практике.

Поток магической энергии был меньше кровеносного сосуда и таким запутанным, словно настоящий лабиринт. Рядовой маг не сможет вот так запросто ощутить его, вторгнуться в чужой и намеренно его нарушить. Для этого необходимо очень хорошо знать человеческое тело, обладать острым чутьём и превосходной координацией.

Юношу пробрала дрожь, а вместе с ней возник и важный для него вопрос:

— Это, безусловно, ужасающий навык, но как Вы это делаете?

— Думаю, я буду применять его на тебе каждый день, пока ты не поймёшь.

— Зачем?! Не надо!

— Судя по твоей тупой роже, ты не из тех, кто внимательно слушает лекции на занятиях.

— С «тупой рожей» тут вообще никакой связи нет! Ну да, лекции эти – не мой конёк!

— Ты скорее из тех, кто зарабатывает себе оценки через практику, я права?

— …Да, верно.

— Тогда объяснять тебе что-либо на словах – пустая трата времени. Поэтому учить тебя я буду на практике. Ты познаешь, кто твоя госпожа – то есть наслаждение от боли – вернее, истинную суть «нитей».

— Вы дважды себя поправили?! На самом деле Вы просто хотите поразв-… Угх!

Райшин снова подвергся атаке её «нити» и рухнул на пол.

Часть 3

Прошла неделя. С тех пор, как Гризельда начала носить женскую одежду, Райшин, чей труд и без того оставался неоплачиваемым, стал подвергаться жестоким «издевательствам». То самое «удушье» возникало у него в самый неподходящий момент: когда он, например, нёс блюда или развешивал постиранное бельё. Если бы он что-то из этого уронил, потом бы возникли проблемы, поэтому юноша всеми силами старался вытерпеть это удушье, дожидаясь, пока Гризельда не останется довольна. Вскоре он к этому привык и уже через три дня научился нормально справляться с работой даже в моменты удушья. Однако усталость неуклонно накапливалась, и сейчас, вместе с Комурасаки убираясь после ужина, Райшин уже много раз пытался сдержать зевки.

— Что такое, Райшин? Ты какой-то сонный, — спросила обеспокоенная Комурасаки, которая, надев на себя фартук, полировала посуду специальным порошком.

— Есть такое. Голова у меня что-то… Сейчас совсем не варит…

— Может, у тебя из-за удушения много мозговых клеток умерло?

— Давай обойдёмся без таких жутких заявлений…

— Но ведь он у тебя и так слабенький.

— Не называй его слабым! Даже ты не смей!

— Слушай, — Комурасаки робко спросила, продолжая заниматься посудой, — а это обучение, которое больше похоже на пытку, всё ещё продолжается?

— Естественно.

Раз такое обучение организовал ему Мудрец, он посчитал глупым им пренебрегать.

— Серьёзно? Я не считаю Гризельду плохим человеком, но… Когда она делает с тобой это , Райшин, то буквально сияет. Я бы даже сказала, она будто опьянена.

— Так решил признанный миром Мудрец. Это же не просто какое-то хобби. Да и я уже порядком привык. Интересно, увеличился ли у меня объём лёгких?

Скрип, с которым Комурасаки полировала посуду, прекратился. Она хотела ему что-то сказать, но не решилась, уставившись на блестящую тарелку.

— Не волнуйся, — постарался успокоить её Райшин. — Каким бы учитель ни была садисткой, вряд ли она бы стала развлекаться… Мучая своего ученика… Гх?!

— Слишком много языком чешешь.

У входа на кухню показалась Гризельда с недовольным лицом. Райшин, не став как-либо сопротивляться, сразу же вернулся к полировке посуды. Получалось у него настолько хорошо, что со стороны совсем не было похоже, что у него вновь началось удушье. Наблюдавшая за ним Комурасаки восхищённо ахнула и хлопнула в ладоши. Однако через три минуты Райшину стало заметно тяжелее. Юноша положил тарелку и со страдальческим выражением лица повернулся к Гризельде, сложив ладони в просящем жесте.

— Ох… Какое прекрасное лицо!.. — не выдержала Гризельда, чьи глаза практически засияли.

Только тогда, спустя три минуты, она освободила Райшина от своей техники.

— Вы… Как я и думал, Вы просто забавляетесь!..

— Н-неправда…

— Чего отворачивайтесь?! Теперь это ещё очевиднее!

— Ух … Как прискорбно!.. Я тоже хочу над ним поиздеваться!.. — кусала свой платок невесть откуда взявшаяся Эпсилон, стоя за дверью.

Девочка бросила на него полный ненависти взгляд, но Райшин сделал вид, будто не заметил её:

— Так чем я могу Вам помочь? Или на сегодня всё?

— Как закончишь на кухне, зайди ко мне в комнату.

— К Вам в комнату?

— Н-не смей даже думать о чём-то возмутительном! — Гризельда в спешке прикрыла свою грудь.

— Мне просто стало интересно, зачем! Вы же не собираетесь меня в самом деле придушить?

— Не переживай. Этим вечером я этого делать не хочу… Это скажется на завтрашнем дне.

Тут Райшин понял, что чем чаще девушка использует «нити», тем большей нагрузке подвергается сама. В последнее время он не наблюдал, чтобы она использовала кровь, но всё равно выглядела измотанной. Сейчас у неё не осталось сил приставать к нему. Ощутив укол стыда за то, что усомнился в ней, юноша кивнул.

— А, тогда можешь идти прямо сейчас, Райшин. Я всё доделаю, — подсуетилась Комурасаки и отвесила ему лёгкий шлепок под зад. — Нельзя же мешать молодой паре уединиться!

— Что за чушь ты несёшь?! Так вообще Яя говорит!

— А я на секунду взяла на себя её роль!

«Не лучшая роль», – подумал он. Несмотря на разгар лета, он почему-то ощутил леденящий душу холод.

— А-а-а, сказали же, оставь всё цветочной девочке.

Подгоняемый Гризельдой Райшин покинул кухню. Следуя за ней, юноша чувствовал на себе давящий взгляд Эпсилон. Войдя в комнату, он обнаружил на столе шахматную доску с уже выставленными на ней чёрными и белыми фигурами.

— Для этого я тебя сюда и позвала. Давно у меня не было соперника.

— Западные сёги… Но я же не знаю, как в них играть.

— Не переживай. Я научу.

— Тогда почему бы ей не стать твоим соперником?

Девочка схватилась за талию Гризельды и угрожающе оскалилась на Райшина, напоминая на щенка.

— Я пыталась научить её несколько раз. Она так и не запомнила, как ходят фигуры, — ответила девушка, погладив Эпсилон по головке.

— Ох, вот оно что. Это… Впечатляет.

— И-хи-хи, не такая уж я и потрясающая, — застеснялась Эпсилон, так и не поняв, что именно хотели сказать этим Райшин.

После краткого объяснения движений фигур, их сражение началось. Юноша всячески пытался одолеть Гризельду, но первую игру он проиграл подчистую.

— Ты жертвуешь слишком много фигур. Какой ты безжалостный генерал, — посмеялась над ним Гризельда.

Райшину было вдвойне досадно из-за того, что ему это говорила не менее жестокая девушка. Однако Гризельда верно подметила: сбрасывая фигуры, как в сёги, он быстро потерял в военной мощи. Роль и расположение фигур в шахматах отличалась от таковых в сёги. Не понимая, с чего стоит начинать игру, он в итоге уступил лидерство ещё до того, как противник его атаковал.

Перед второй партией Гризельда рассказала ему пару стандартных схем, с которых обычно начинают игру. Сидевшая на полу Эпсилон оперлась на колени Гризельды и уснула. Девушка медленно передвигала фигуры по доске, поглаживая её волосы левой рукой.

Вскоре в комнате исчезли все прочие звуки, кроме стука перемещающихся фигур. Когда игра уже переходила в эндшпиль, Гризельда тихо произнесла:

— Долго же ты смог терпеть мои издевательства.

— Так вы признаёте, что издевались надо мной?!

Гризельда, поднеся палец к губам, жестом попросила его сбавить тон, словно не хотела разбудить Эпсилон. Удивлённый этим проявлением заботы, Райшин заговорил тише:

— Ну, теперь я по крайней мере стал понимать, когда от Вас ожидать подлянки.

Губы Гризельды слегка изогнулись в неожиданной для него улыбке.

Она что, смеётся?

— Охотишься за тем парнем, которого зовут Магнус?

Этот вопрос застиг Райшина врасплох:

— …Как вы?..

— Я же Мудрец, не забыл? У меня есть связи. Ещё я проверила, настоящий ли ты ученик… А, не переживай. Мне также известно, что тебя поддерживает японская армия.

— Раз так, то почему не вышвырнули меня отсюда? Японская армия, между прочим, тоже заинтересована в Ваших тайных техниках.

— И тебе приказали о них разузнать?

— …Нет. Такой приказ мне не поступал.

— Ну и хорошо.

— Вы мне верите? Разве я не какой-то неизвестный выходец из Дальнего Востока с сомнительным происхождением?

— Мне захотелось тренировать тебя, когда узнала, чем ты занимаешься, —ответила ему Гризельда мягким голосом, перемещая по доске очередную фигуру.

— …Что-то теперь я ещё меньше понимать стал. Вы сейчас говорите про все мои глупые поступки?

Райшин пытался отнять «приглашение» на Вечер Мудреца, ворвался в частную мастерскую автоматонов и вообще делал всё, что ему вздумается. Если бы не помощь Кимберли, его уже давно бы исключили из академии за плохую успеваемость, порчу имущества и проблемное поведение.

— …Меня заинтересовала эта история. Я про Магнуса. Если принять его талант за сотню, то у тебя это значение колеблется от двадцати до тридцати.

Девушка с глухим стуком поставила фигуру на доску, сделав свой ход. Рука Райшина непроизвольно сжалась в кулак. Заметив это, он расслабил её и потянулся за шахматной фигурой:

— Я ни капли не удивлён. Если прибавить к этому числу сотню, то я смогу победить.

— Ты не понял, я говорю о «сосуде». Практика наполнит твой сосуд водой. К счастью, он всё ещё пуст. Ты можешь лить в него воды столько, сколько пожелаешь, но…

— Объём сосуда от этого не изменится?..

— Верно. Он у тебя не идёт ни в какое сравнение. Я про талант.

Сосуд, талант, врождённые способности – все эти слова юноша любил меньше всего. Гризельда, обеспокоенная молчанием Райшина, заговорила необычным для неё ласковым тоном:

— Не нужно отчаиваться. Мы с тобой чем-то похожи. Стать Мудрецом не такая уж и несбыточная мечта. Если только Магнуса рядом нет.

— Мы… Похожи?..

— Н-не пойми неправильно! Я говорю про твои навыки – то что ты тоже можешь использовать «нити». Без них ты бы и рядом со мной не стоял!

— А, нет, я просто удивился, но… Неужели Магнус так чудовищно силён?

Неужели он в разы сильнее Гризельды?

— Если всё, что я о нём слышала, правда, то да… Кстати, он тоже может использовать «нити»?

— …Да. Я собственными глазами видел.

Гризельда сощурила глаза, словно задумавшись:

— Он управляет сразу шестью автоматонами. Раз каждый из них по силе сравним с десятком обычных, то, полагаю, это действительно так, — она передвинула свою фигуру, взяла «съеденного» слона и покрутила его в руке. — У него превосходные оценки, обширные познания в сфере магии, и он усердно изучает как древние, так и современные тайные искусства. Ко всему прочему, он ещё и создании кукол преуспел. Я всегда гордилась тем, что никому не уступаю в бою… Но вот «сосуд» Магнуса явно побольше моего будет.

Сейчас Райшину казалось, будто видит Гризельду под совершенно другим углом.

— Может быть, он увеличивает свою силу при помощи какой-то секретной техники. Если это так, то достаточно будет развеять её действие. Вот только…

«Просить о таком, всё равно что требовать от меня научиться по небу летать», – подумал Райшин.

— Можешь раскрыть его личность до встречи с ним на Вечере?

Девушка просила невозможное. Установить личность Райшин сможет только в последнем бою всего Вечера. Если Магнус и использует какую-то уловку, за один бой разоблачить его не удастся.

— Боже, — вдруг раздражённо проронила Гризельда.

Она скрестила руки на груди и наклонилась ближе к доске. Юноше казалось, что она задумалась насчёт Магнуса, но он ошибся. Гризельда указала на шахматную доску и сказала ему недовольным тоном:

— Слышь, урод. Ты в самом деле в первый раз в шахматы играешь? После того, как я показала тебе стандартные ходы, ты что-то как-то внезапно поднаторел. Слишком уж хорошие манёвры делаешь.

— Ну да… Я в первый раз играю в шахматы, но часто проводил время за другими схожими играми. В Японии я играл в сёги, потому что меня заставлял учитель играть с ним. Здесь суть в том, чтобы загнать короля противника в угол без возможности выставлять на доску захваченные фигуры. Это главное отличие от сёги.

— Чего? И поэтому ты молчал, трус?!

— Нет. Ведь шахматы и сёги всё же разные игры.

— Заткнись, негодяй… Только и делаешь, что наносишь удар в мои самые уязвимые места… Попираешь меня… Мерзавец!

— Давайте обойдемся без таких двусмысленных заявлений!

— Гх… Я не позволю загнать себя в угол… Новичку! — Гризельда схватила своего коня и «съела» им ферзя Райшина. — Хех… Какой же ты всё-таки дилетант. Как ты мог оставить без внимания своего ферзя?

— А? Ты уверена? Если заберёшь его, то тебе будет поставлен мат.

— Чего?!

С перемещением коня защита короля Гризельды ослабла. Райшин выдвинул вперёд пешку и перекрыл её королю путь к отступлению. Фигуры Гризельды стояли плотно друг к другу, из-за чего королю некуда было деваться. Теперь же, когда она передвинула своего коня, девушка не могла защититься от коня Райшина. Всё сводилось к мату. И если Гризельда не сможет в следующем ходу поставить мат Райшину, она проиграет.

Гризельда осматривала доску, отчаянно пытаясь найти способ поставить ему мат. У Райшина даже ненароком проскочила мысль, что она очень милая, когда становится серьёзной, но решил умолчать об этом, опасаясь за свою жизнь.

— …Чёрт, проиграла! Рыцарь, приносящий в жертву свою королеву, не имеет чести!

— Я безжалостный генерал, — ответил парень словами, которые она сказала ему ранее. — Ради достижения своей цели я пожертвую королевой, и глазом не моргнув.

Гризельда залилась краской от досады, но потом указала на доску с мягкой улыбкой:

— Взгляни. Фигур у меня больше. Однако именно мне был поставлен мат. Чем больше у тебя фигур, тем лучше, но это не всегда гарантирует тебе победу.

Райшин был очень рад услышать от неё эти слова.

Множество автоматонов, большие познания в области магии, несравненный дарованный с рождения «сосуд» – всем этим обладал его старший брат. Он превосходил Райшина во всём. Но это ещё ничего не значит.

— Только не говорите, что всё было ради того, чтобы донести до меня эту мысль…

— Вовсе нет. Я проиграла по-настоящему. А теперь вали! — девушка надула щёки прогнала Райшина.

Пусть она и скромна, но всё же носит титул «Мудреца» – разумеется, ей не нравилось проигрывать.

— …Вы очень мне помогли. Спасибо, учитель.

Поблагодарив её от всего сердца, Райшин вышел из комнаты.

*********

На следующий день Райшин встал прежде, чем рассеялся утренний туман. Он умылся, переоделся и пошёл заниматься утренней уборкой. Решив сперва подмести у главных ворот, он вышел в палисадник, где обнаружил Гризельду. Девушка стояла у почтового ящика рядом с воротами с мрачным видом. В руках она держала письмо.

— Что случилось, учитель? Ещё только раннее утро.

Однако Гризельда никак не отреагировала на слова Райшина, тупо уставившись на письмо. Её малость побледневшее лицо было напряжено.

— Что там? Письмо?

— …Сегодня ты свободен. Сейчас же разбуди цветочную девочку, и вместе идите развлекаться в город.

— А? Чего так внезапно? Хоть Вы и просите уйти, сейчас…

— Сказала же, идите! И это не обсуждается! — громко бросила ему Гризельда.

Озадаченный Райшин огляделся. С небольшого холма он заметил маленькую неказистую деревеньку. А у подножья этого холма стояли мужчины в чёрных костюмах со своими автоматонами.

Часть 4

Получив приказ от непреклонной Гризельды, Райшин спустился с холма вместе с Комурасаки, у подножья которого их уже поджидали мужчины в чёрных костюмах.

Среди собравшихся находился молодой аристократ с бросающимися в глаза светлыми волосами. Он представлял из себя обнажённый меч – в нём чувствовалась сила, которую невозможно было скрыть. Тот самый мужчина, что сражался в первый день с Гризельдой на равных.

Решив не обращать внимания на исходящую от них жажду крови, Райшин прошёл мимо. Как только пара вошла в городок, Комурасаки подбежала к нему поближе:

— У меня нехорошее предчувствие. Неужели мы правда должны в такой момент развлекаться в городе?

— Конечно же нет.

Райшин быстрыми шагами направился в ближайший переулок, скрывшись от посторонних глаз, и передал Комурасаки свою магическую энергию. Девочка-автоматон поняла его намерения и активировала свою магцепь «Яэгасуми». Заклинание сразу же пришло в действие и скрыло их обоих: Райшин и Комурасаки могли видеть друг друга, но для всех остальных они были невидимы.

Вместе они вышли из переулка и осторожно пошли обратно. Спрятавшись рядом с ветхими воротами на окраине города, они наблюдали за людьми в чёрном.

Каких-либо признаков того, что их заметили, не было. Мужчины стояли в тишине и ждали. На дороге их было шестеро, как и автоматонов. Присмотревшись повнимательнее, юноша обнаружил ещё пятерых человек, находившихся на некотором расстоянии друг от друга, тем самым словно окружая холм.

— Что мы будем делать, Райшин? — спросила Комурасаки.

— Ну, сперва мы пойдём в полицейский уча-…

Осознание к нему пришло раньше, чем он успел договорить. Оглянувшись назад, Райшин увидел, как ближе к центру города мужчины в чёрных костюмах и полицейские пожимают друг другу руки. Это зрелище вызвало у него тревогу.

Они переманили полицию на свою сторону?..

Он понятия не имел, как им это удалось, но принял на веру, что полиция теперь с ними заодно.

Да кто они такие? Гризельда будет вынуждена драться в одиночку.

Райшин затаил дыхание, когда рядом мимо прошли несколько человек в чёрном, присоединяясь к своим товарищам. Вскоре они начали своё наступление, направляясь вверх по холму единым строем.

Райшин тоже решил действовать. Он жестом велел Комурасаки подойти, а сам сосредоточился. Высвободив больший объём магической энергии, он передал её девочке. Комурасаки, удивлённая тем, что получила больше энергии, чем обычно, пришла в восторг:

— А-а-ах.. Потрясающе… Это мой первый раз~.

— Не издавай таких странных звуков! Хорошо, что тут Яи нет.

Получив от Райшина магическую энергию, тело Комурасаки стало излучать голубоватое свечение, а на его поверхности образовалась тонкая плёнка. Райшин сосредоточил энергию в пальце и осторожно коснулся её. В результате внешний вид возникшей плёнки изменился, но какой-либо иной реакции не последовало, когда палец Райшина дотронулся до руки Комурасаки. Магической энергии он тоже не чувствовал.

Вся магическая энергия собрана внутри. Теперь нужно применить «активный» сенсор и…

Подобно ультразвуковой эхолокации летучих мышей, он исследовал окружение при помощи отражения магической энергии от поверхности – такой метод восприятия назывался «активным». Согласно догадке Райшина, в прошлом Гризельде удалось поймать Комурасаки именно благодаря «активному» сенсору, реализованному с помощью «нитей».

Однако теперь Комурасаки при помощи активного восприятия не обнаружить. В этом и заключалась первоначальная задумка и истинная сила «Яэгасуми» – совершенная невидимость.

— Ты потрясающий, Райшин. Когда ты в этом так преуспел?

— Говорил же, я занимаюсь.

— А… Получается, ты всё это время занимался изучением моей магической цепи?

— Сейчас ведь моя напарница ты, разве нет?

Комурасаки покраснела и радостно кивнула.

— Ладно, сначала разведаем обстановку. Я останусь здесь, как следует подготовлюсь. Ты же…

— Мне разузнать о ситуации в замке?

— В случае опасности возвращайся, хорошо?

— Поняла! Положись на меня! — Комурасаки воодушевлённо помахала рукой и побежала вверх по холму.

Райшин терпеливо ждал её на протяжении двух часов. Он всеми силами старался успокоить сердцебиение, дожидаясь возвращения своей спутницы. Ему хотелось овладеть навыком воспринимать то же, что и подконтрольный ему автоматон, как это делает Фрей. Ни с Яей, ни с Комурасаки у него это не получалось.

Время шло, солнце уже находилось в зените. Вдруг у юноши возникло такое чувство, будто его сердце сжали в тисках.

— Райшин!

Интуиция его не подвела: вниз по холму неслась побледневшая Комурасаки. Приготовившись к тому, что их могли раскрыть, Райшин со всех ног побежал ей навстречу:

— Что такое? В чём дело?

— Нам нужно торопиться! Эпсилон вот-вот убьют!

Комурасаки схватила Райшина за руку и сильно потянула его за собой. Вместе они, не теряя ни секунды, ворвались на территорию замка через ворота, которые сторожил один из мужчин в чёрном костюме, однако им удалось прошмыгнуть мимо него, оставшись незамеченными. Комурасаки, не отпуская Райшина, забежала в дом и поспешила по коридору дальше вглубь. Юноша считал встретившихся им по пути людей в чёрном и запоминал примерное их расположение.

Вскоре они попали в просторный зал, который в прошлом выполнял роль часовни: потолок был высоким, а на стенах ещё остались витражи с религиозными картинами. У входа находились двое мужчин в чёрном. В дальней части зала неподвижно стояла Гризельда, рядом с ней, держа в руках меч, была Эпсилон.

А в центре зала стоял тот самый блондин. Райшин ощутил инстинктивный страх, какой обычно возникает у слабого перед сильным. «Успокойся. Сперва узнай, кто твой враг, – Райшин старался всячески приободрить себя. – …Он без автоматона?»

Вдруг тело светловолосого мужчины объяло пламя, которое быстро исчезло и в следующий миг появилось прямо перед Эпсилон, приняв форму блондина обратно. Райшин предположил, что это своего рода телепортация при помощи огня.

Мужчина схватил Эпсилон за горло и поднял вверх. В этот момент рука Гризельды дёрнулась, скользнув к мечу, но всё же девушка сдержала порыв. Гризельда остановила свою правую руку левой и отвернула голову.

— Эпсилон! — крикнула Комурасаки.

Однако Райшин преградил собиравшейся броситься на выручку девочке путь рукой. На текущий момент ситуация ещё не ясна. Его волновала причина, по которой Гризельда не сопротивлялась. Тем не менее он уже и так знал, что мужчина крайне опасен.

Блондин всё ещё их не заметил. Райшин, стараясь унять колотящееся сердце, сталь наблюдать за дальнейшим развитием событий.

— Мисс Уэстон, — мужчина одарил Гризельду пронзительным взглядом. — Это единственный автоматон?

— …Да. В особняке других нет.

— Уничтожив его, я выполню свою работу. Вы же понимаете, для чего это всё?

— …Понимаю.

На лице Гризельды возникло болезненное выражение. Райшин видел его впервые.

— Но у Вас есть и другой выбор. Так что же Вы решили, мисс Уэстон?

— …Я…

— Вы… Не обязаны… Госпожа!.. — храбро заявила Эпсилон, несмотря на сдавленную шею. — Я не хочу… Стать для Вас… Помехой… Госпожа.

Боль стала ещё более ярко выражена на лице потупившей взгляд девушки, и она схватилась за голову. Гризельда долго колебалась с ответом, плечи вздымались и опускались с каждым её тяжёлым дыханием, но вскоре она собралась с мыслями и тихо ответила:

— …Прости, Эпсилон.

Блондин тяжело вздохнул, словно разочарованный её ответом:

— Тогда от этой куклы придётся…

Райшин не позволил ему завершить. Юноша рванул к мужчине и ударил в прыжке ногой по руке. Однако он не почувствовал, что вообще коснулся его. В момент соприкосновения рука мужчины обратилась в пламя вместе с чем-то похожим на пар, и удар прошёл насквозь. В следующий миг Эпсилон оказалась освобождена от захвата и упала на пол, а нога Райшина загорелась. Пламя было не совсем обычным и имело магическое происхождение, но, катаясь по полу, Райшину всё же удалось его потушить. Из-за боли от ожога и магического вмешательства эффект «Яэгасуми» развеялся.

— Тупоголовый ученик! — Выкрикнула Гризельда, узнав Райшина. — Какого чёрта ты вернулся?!

Двое мужчин в чёрных костюмах уже приготовили своих автоматонов к бою, однако блондин поднял руку, жестом призвав их остановиться. После встречи с ним взглядами, у Райшина по коже пробежали мурашки.

Этот парень… Просто чудовище!..

Он отличался от Магнуса и директора. Казалось, холоднее его магической энергии ничего не существует.

Набравшись смелости, Райшин заговорил:

— …Извиняюсь. Не знаю, кто ты такой, но она мой друг.

— Это кто здесь твой друг… Глупый никчёмный ученик! — Возмутилась Эпсилон сквозь кашель.

Светловолосый мужчина перевёл свой взгляд с Райшина на Гризельду:

— …Мисс Уэстон?

— Пожалуйста, подождите, господин Райкконен! Этот дурень тут совсем не причём. Он здесь просто ночует. Если с ним что-то случится, разве у Вас потом не возникнут лишние проблемы?

— Даже если какой-то ученик пропадёт без вести, в газетах об этом напишут разве что на третьей странице, — мужчина с загадочным, напоминающим свет луны в середине зимы, блеском в глазах посмотрел на Гризельду. — Вы же понимаете, верно? Вы ведь всё-таки благоразумный Мудрец.

— …Да.

Гризельда вышла вперёд и оттолкнула Райшина, чтобы он оказался за её спиной:

— Отойди, тупоголовый ученик. Забейся в угол и не дёргайся.

— Эй, не слишком ли Вы своевольничаете? Я делаю то, что…

Когда он попытался убрать с дороги Гризельду, его тело вдруг остановилось:

— У… читель?!..

Указательный палец Гризельды находился на шее юноши. «Нить» проникла в его тело, и Райшин потерял над ним контроль.

Тем временем светловолосый мужчина, которого звали Райкконен, прошёл перед парнем и остановился рядом с Эпсилон, что продолжала сидеть на полу. Комурасаки, которая всё это время хранила молчание, крикнула Райшину, готовая разрыдаться в любую секунду:

— Райшин! Что нам делать?

Райшин находился в замешательстве. Комурасаки ещё не обнаружили, но пытаться ей что-то сделать будет безрассудным решением. При этом, даже если бы он и захотел дать ей указания, сейчас Райшин не мог и пальцем пошевелить. Поэтому Комурасаки приняла собственное решение:

— Я-я всё сделаю!

— Это бесполезно, Комурасаки, — удержала её от опрометчивых действий именно Эпсилон, не Райшин и не Гризельда. — Я знаю, ты здесь. Но пожалуйста, не нужно ничего делать.

Она не видела Комурасаки, но всё равно обращалась к ней напрямую. Эпсилон встала, шатаясь, и подняла голову. Девочка блаженно улыбнулась, стоя перед озадаченным Райкконеном:

— Спасибо, Комурасаки. И прощай.

Эпсилон развела руки в стороны и громко заявила, бесстрашно глядя на мужчину:

— Ну давай, делай, что хотел, проклятый генерал!

— Так и поступлю.

Райкконен безжалостно пробил рукой грудь Эпсилон. Пришедший в ярость Райшин так напряг все мышцы своего тела, что казалось, будто они вот-вот разорвутся. Однако контроль Гризельды ничуть не ослаб, и он так и остался неподвижно стоять на месте.

Находящаяся внутри Эпсилон рука Райкконена обратилась в пламя, которое сожгло всё дотла, оставив после себя в груди девочки дыру. И нагрудная часть кирасы, и мягкий имитирующий кожу материал, и часть внутреннего каркаса полностью исчезли. Эпсилон медленно опустилась на колени и упала ничком на пол.

Раздался крик Комурасаки. То ли он просто кричала, то ли завала Эпсилон – этого Райшин так и не разобрал. В его голове словно что-то щёлкнуло:

— У… Ублюдок!..

У юноши в ушах стоял звон, волосы на теле встали дыбом, а мышцы напряглись до предела. Кровь закипела в жилах, а наружу вырвалось огромное количество магической энергии.

— Что?!.. Придурок… Остановись!..

Райшин освободился от сдерживавшей его «нити» и сделал несколько шагов в сторону Райкконена. Вдруг он ощутил удар, угодивший ему в бок – Гризельда, заметив, что он смог вернуть контроль над телом, в отчаянии взмахнула мечом. Хоть «Стратокастер» и оставался в ножнах, изо рта Райшина брызнула кровь. Он покатился по полу и, врезавшись в стену, остановился.

— …Сказала же, остановись, тупоголовый ученик, — произнесла она ровным, лишённым эмоций голосом, и повернулась к нему спиной.

— Благодарю за содействие, мисс Уэстон. Теперь оружия у Вас нет, — накинув на голову капюшон, Райкконен равнодушно добавил: — Завтра я загляну снова. Надеюсь, тогда Вы дадите правильный ответ.

Не продемонстрировав ни одной эмоции, он ушёл вместе с остальными людьми в чёрных костюмах. Райшин так и лежал, пока все, кто заявился в особняк, не покинули его территорию. Комурасаки неуверенной походкой поспешила к Эпсилон:

— Райшин! Райшин! Быстрее, помоги! Помоги… Эпсилон!

— …Это невозможно, цветочная девочка, — ответила Гризельда вместо Райшина, который пытался подняться. — У неё больше нет сердца. Её уже не спасти.

Комурасаки начала всхлипывать. Не выдержав, Райшин выпалил:

— Какого… Какого чёрта? Как ты можешь такое?.. — он уже готов был сорваться на крик, но осёкся.

Гризельда плакала. Из её правого глаза стекали слёзы. Он был уверен, что и с укрытого чёлкой тоже. Увидев на лице девушки слёзы, Комурасаки всё осознала.

Эпсилон невозможно спасти. Она умерла.

Девочка прижалась к телу Эпсилон и громко зарыдала. Гризельда отвернулась, желая скрыть слёзы, и поспешила покинуть зал. Сделав несколько шагов, она остановилась и обратилась к Райшину:

— …Сегодня ночуете здесь. Но завтра же покинете это место. В мою комнату больше не заходи. На этом наша с тобой игра в учителя и ученика закончена.

— Издеваетесь? Назовите хотя бы причину.

— Заткнись! И убирайся отсюда!

— Отказываюсь! Вы согласились взять меня в ученики. Обучение ещё не окончено, а причину отказа его продолжать так и не озвучили – разве так поступает учитель?

— …Поступай как хочешь!

Передвигая словно налившиеся свинцом ноги, Гризельда удалилась. Райшин стиснул зубы и повернулся к центру зала.

Эпсилон больше не двигалась. Комурасаки продолжала плакать.

Падающий на двух девочек проникающий сквозь витражное стекло солнечный свет создавал жестокую, но вместе с тем прекрасную картину.