Том 5. Летние каникулы
— Хочешь на море съездить? — спросила вдруг Шизуку.
— Имеешь в виду пляж?
Современная система видеосвязи поддерживала одновременный разговор десяти абонентов. Миюки использовала её для обычных бесед с Хонокой и Шизукой. На этот вопрос Шизуку ответила: «Да». Ответ короткий, но для её подруги с начальной школы, Хоноки, он прозвучал как сигнал.
— Э, хочешь сказать...
— Да, это.
Вот только Миюки, знакомая с ними лишь четыре месяца, такое общение вовсе не понимала.
— О чём вы говорите?..
Хонока и Шизуку осознали (пусть и с опозданием), что оставили Миюки в неведеньи. Они перекинулись взглядами. Впрочем, Миюки на своём экране увидела лишь, как они обе посмотрели в сторону. Первой обратно к Миюки повернулась Хонока.
— Ну, ты знаешь, семье Шизуку принадлежит курорт на одном из островов Огасавара.
— Э? Шизуку, твоя семья владеет личным пляжем? — спросила Миюки.
— Ну да... — так же коротко ответила Шизуку, но в этот раз немного смутившись.
В последнее время иметь виллу на одном из необитаемых островов Огасавара стало модным среди богатых, хоть и находились невежественные критики, которые толковали это как «высокомерное желание уничтожать дикую природу».
Необитаемые острова, на которых и раскинулись пляжи, считались когда-то популярными, но их забросили из-за ухудшавшихся условий. Виллы работали автономно (источником энергии служил солнечный свет, так что они были не совсем уж и автономны), они не загрязняли природу, но без зазрения использовали земли под строительство. Конечно, Миюки не винила Шизуку и её семью за что-либо. Лишь небольшая горстка обеспеченных семей могла позволить себе личный пляж. Скорее всего, Шизуку это тоже понимала, но пусть её и не критиковали за подобную роскошь, всё равно подсознательно чувствовала некоторую степень вины.
— Мне отец сказал: «приглашай друзей». Он, наверное, хочет познакомиться с Миюки и Тацуей-саном, — попыталась сменить настроение Шизуку (но, опять же, это заметил бы лишь тот, кто с ней долго знаком), и Хонока также прошептала:
— Так твой отец там будет и в этом году...
Выражение её лица изменилось так, словно она что-то вспоминает, - скорее всего, что-то из предыдущего лета, когда она так же отдыхала с отцом Шизуку. И место отдыха, наверное, было той же виллой.
— Не волнуйся, он просто ненадолго заглянет. У него куча работы, так что он, скорее всего, освободится лишь на несколько часов.
Лицо Хоноки чуть расслабилось, когда она услышала эти слова. Миюки жгло любопытство узнать, что же там произошло, но кое-что волновало больше:
— Я не против, но... когда именно вы хотите поехать?
— Ещё не решили. Мы думали о времени, удобном для Тацуи-сана. — Шизуку прекрасно поняла Миюки, ведь всем своим видом та говорила: «я должна спросить Онии-саму».
◊ ◊ ◊ — ...Вот о чём мы говорили.
Тацуя услышал о разговоре утром во время завтрака. Поначалу он хотел спросить: «и вы об этом болтали до полуночи?» — но, конечно же, высказал совсем другое:
— Среди приглашенных только Шизуку, Хонока и мы?
— Шизуку говорила, что хочет пригласить ещё Эрику, Мизуки, Сайдзё-куна и Йошиду-куна. — Миюки чуть запнулась. — Но она не так хорошо знакома с ними, как мы, поэтому интересовалась, не можем ли мы пригласить их сами.
Наверное, она не хотела говорить ничего, что причинило бы брату неудобства. Конечно, Миюки не желала, чтобы Тацуя что-то делал, и хотела сама им позвонить, но...
— Понял. Тогда я свяжусь с Лео и Микихико. Относительно даты... — Тацуя тоже не хотел перекладывать всё на сестру, потому предложил компромиссный вариант; отпив кофе, он мысленно прошелся по своим планам, — на следующей неделе я свободен с пятницы по воскресенье. Все другие дни заняты.
Летние каникулы школ магии продолжаются до конца августа (для большинства технических и литературных старших школ они идут до середины августа, а для спортивных и школ искусств - до середины сентября).
Летние каникулы Тацуи как в прошлом году, так и в позапрошлом посвящались тренировкам с Отдельным магически оборудованным батальоном.
" Ещё в прошлом году он занимался обучением, а именно — учил Миюки. "
В этом году первую половину каникул занимал Турнир девяти школ, поэтому оставшийся график был очень плотным. Также очереди ждала работа по скорому выпуску в следующем месяце «Устройства полета».
Так что и в этом году особо не довелось отдохнуть на каникулах.
— Значит, с пятницы по воскресенье — три дня и две ночи. Я свяжусь с Шизуку.
Вот почему Миюки так зажглась идеей не потерять эту возможность. Её немного разочаровывало то, что это время она проведет не наедине с братом, но желание дать ему немного освежиться перебороло все остальные.
◊ ◊ ◊ Похоже, Шизуку и вправду оставила свои планы на Тацую, так как кивнула сразу, когда приняла звонок от Миюки. Она созвонилась с Хонокой, Миюки с Эрикой и Мизуки, Тацуя с Лео и Микихико. Тацую насторожило, что названное время у всех оказалось свободным.
В день поездки его ждало потрясение: его заставили сопровождать девушек за покупками. Это сильно притягивающее внимание событие проходило в отделе купальников большого торгового центра. Тацуя решил воспоминания о нём погрузить в самые глубины сознания и никогда более не касаться их.
Почему-то местом встречи был не аэропорт, а морской порт Хаяма.
— Ого... а корабль неплох.
На этот раз (в отличие от Турнира девяти школ) короткие шорты Эрики смотрелись уместно. Так что она оглядывала горящими от восторга глазами сверкающий белый корпус, демонстрируя всем гладкие стройные ноги.
— Разве у семьи Эрики нет яхты? — немного смутилась и спросила Шизуку. Тацуя уже довольно умело считывал выражения её лица. Эрика лишь криво улыбнулась и помотала головой:
— Корабль у нас есть, но называть его яхтой... хех, я бы не посмела. Они обычно отключают стабилизатор, поэтому поездка на нём — худшая из всех возможных.
— ...только не говори, что это для тренировок.
— Ага.
— Ваша семья — это нечто... — с удивлением прошептала Миюки. А Мизуки не знала, что сказать и какое выражение принять, поэтому лишь неясно улыбалась.
С другой стороны...
— Двигатель Флеминга... не вижу никаких воздуховодов, значит сила идет не от газовых турбин. Он работает на фотокаталитических водородных установках [1] и топливных элементах? — поглощенный мальчишеским интересом к механике, Тацуя тихо шептал, детально обследуя двигатель.
— На борту также на всякий случай установлены резервуары для хранения водорода, — донесся неожиданный ответ. Посмотрев выше, Тацуя увидел «капитана» корабля.
В греческой кепке, низко надвинутой на лоб, и жакете с декоративными пуговицами, он учтиво пожевывал трубку.
Ему бы ещё выглядеть чуть полнее.
Ожирение как болезнь образа жизни побороли еще двадцать лет назад, благодаря медицинскому лечению, но если уж косплеить капитана, то стоило бы поднабрать немного в весе.
Пока Тацуя озадаченно думал над этим, «капитан» протянул кисть для рукопожатия. Трубка, которую он держал другой рукой, оказалась обычной, классической. А если присмотреться, становилось ясно, что внутри она пустая.
— Ты ведь Шиба Тацуя-кун? Я — Китаяма Ушио, отец Шизуку.
Тацуя не ожидал, что тот окажется столь бесцеремонным, поэтому готов был выказать замешательство, но он имел гораздо больше опыта в общении, нежели большинство учеников старшей школы. Не поддаваясь смущению, он ответил на приветствие безукоризненно:
— Рад с вами познакомиться, меня зовут Шиба Тацуя. Я многое о вас слышал. Я и моя сестра рады знакомству.
— Я тоже рад.
Принимая протянутую руку отца Шизуку, Тацуя слегка сжал её, не нарушая этикет, но Ушио сердечно схватил кисть Тацуи.
Пожатие случилось необычайно крепким. Но, если сравнивать с Казамой или Янаги, его руки больше подходили для письменной работы. Тацую удивила даже не сила хватки, а мощь у него во взгляде. Эти сильные глаза оценят тебя, и тебе даже дискомфортно не станет, возьмут лидерство над тобой и не потерпят другого влияния; одним словом — взгляд лидера.
— ...не просто паренек, который силён своим умом. И не просто техник с превосходными способностями. Выглядит и вправду очень надёжным, — почти неслышно прошептал он. Даже Тацуе пришлось серьёзно прислушаться, столь тихим был голос. Но даже будь громкость нормальной, Тацуя не счёл бы эти слова непочтительными. Китаяма Ушио обладал величием честно оценивать того, кто стоит перед ним. Но... — Да, похоже, чутьё Шизуку не подвело. Моя дочь умеет выбирать друзей, — вдруг по-отцовски приметил он.
Тацуя удержал нейтральное выражение лица, про себя вздыхая: «так это и есть великий Китаяма Ушио, да...».
Когда тот ранее сказал, что слышал о нём — это не было обычной вежливостью.
При управлении компанией уже стало нормой использовать управленческий псевдоним, нежели настоящее имя, чтобы защитить свою личную жизнь. Отец Тацуи, в свою очередь, использовал «Шибара Тацуро(椎原 辰郎)» вместо «Шиба Тацуро(司波 龍郎)» при руководстве компании FLT.
Тацуя мельком слышал от Шизуку, что её отец управляет бизнесом, но когда услышал его управленческий псевдоним, то весьма удивился: он считался важной персоной.
Ушио женился поздно (тем более, на волшебнице, что вызвало множество трудностей, на преодоление которых ушли годы), поэтому ему сейчас было около пятидесяти или даже больше, но внешне, на глаз, он не смотрелся старше сорока.
— ...Миюки! — привлекши её внимание взглядом, Тацуя позвал сестру.
Миюки быстро подошла, тут же оценила положение и изящно поклонилась отцу Шизуку.
— Рада встрече с вами, меня зовут Шиба Миюки. Благодарю вас за приглашение.
— Благодарю за добрые слова, миледи. Я — Китаяма Ушио. Столь милое приветствие от красивой девушки — большая честь для меня и моего корабля.
Когда он положил руку на грудь и отвесил глубокий поклон, Миюки тоже, весело улыбнувшись, сделала реверанс на западный манер. Перед внешней и внутренней красотой Миюки даже у Ушио от изумления немного отпала челюсть.
— О, Отец. Я не помню, чтобы мне говорили подобные слова при встрече.
— Папа, у тебя недостойный вид — закрой, пожалуйста, рот.
Однако подобное отношение было недопустимым. На несчастного Ушио обрушился шквал слов от двух появившихся девушек.
— Нет, нет, я не раскрывал рот или что-то такое...
Одной только родной дочери он, возможно, что-то и возразил бы, но лицом к лицу ещё и с Хонокой, которую он любил, словно свою вторую дочь, ещё со времен её начальной школы... даже столь талантливый бизнесмен дрогнул. Меж тем, Хонока почувствовала недоброе, поскольку Ушио видел в ней дочь и каждый раз, когда она оказывалась рядом, передавал ей немалые деньги на карманные расходы.
Активно жестикулируя перед Эрикой и другими гостями, которые только к ним подходили, он явно пытался всех отвлечь от текущего разговора.
— Ооо! А вы, должно быть, тоже друзья моей дочурки? Добро пожаловать. Наслаждайтесь отдыхом. К сожалению, мне сейчас придется уйти, но вы отдыхайте и чувствуйте себя как дома.
Скорее всего, он бежал от затяжных разговоров с дочерью, а не из-за деловых партнеров. В его бессвязных словах чувствовалось волнение.
Наблюдая, как удивительно быстро он сел в машину и с сожалением принялся снимать греческую кепку, когда машина начала ускоряться, Тацуя прошептал: «Он хотел просто поплавать на яхте с дочерью...» — но прошептал так тихо, что никто не услышал.
◊ ◊ ◊ До одного из островов архипелага, где располагалась вилла, было около девятисот километров.
Тацуя не понимал, что весёлого в том, чтобы путешествовать по морю, а не по воздуху (уже не считалось странным иметь частный самолёт вертикального взлета и посадки, да и дешевле он, нежели яхта с двигателем Флеминга). Когда он спросил Лео и Эрику, ему просто ответили: «ведь так очаровательнее». Он почти что возразил: «мы едем на прогулку, а не в путешествие», — но передумал, бормоча под нос: «эти двое — и впрямь идеальная пара».
Что же, никто не возражал, да и ни у кого не должно было быть морской болезни. Они посчитали, что на дорогу уйдет прилично времени, и собрались в шесть утра. И, готовясь к скорому отплытию, Тацуя взошел на корабль.
Палуба оказалась гораздо больше, чем выглядела со стороны. Экстравагантных составляющих, вроде бассейна или театра, не было (это всё же яхта, а не круизный лайнер), но если бы восемь человек расставили тут шезлонги и уселись с удочками — свободного места осталось бы ещё много. Однако всю палубу покрывал прозрачный купол для снижения сопротивления воздуха, так что порыбачить не удалось бы.
— Когда яхта идёт малым ходом, мы открываем борта.
Это объясняли рулевой и та, кто за них отвечал, домработница — госпожа Куросава.
Внешность её... ну, её совершенно не «домоработницкая». На вид ей могло оказаться самое большее — лет двадцать пять. Но от неё не исходила мягкая аура, она принадлежала скорее к «строгому» типу людей. Под палящим солнцем в разгар лета, пусть и на море, и пусть даже под куполом, который не очень-то и защищает от солнца... Тацуя задавался вопросом — не жарко ли ей в таком платье? Возможно, это только его и беспокоило.
Впрочем, он и сам укрывался летней курткой с длинным рукавом, так что, пожалуй, и не ему вообще о таком думать.
Корабль был спроектирован с рулевой рубкой на носу, кабинами в трюме и прозрачным куполом, простирающимся от крыши рубки через всю палубу до кормы.
Убедившись, что все семь пассажиров на борту, Куросава направилась в рубку, и вскоре корабль отчалил.
◊ ◊ ◊ Погода царила спокойная. Хотя и штормило местами, на палубе, благодаря стабилизаторам и системам поглощения, никого не укачало. В конечном счете, яхта благополучно добралась до виллы на острове Накододжима.
Во второй половине прошлого века кораллы вокруг острова уничтожили дикие животные. После этого все усилия, направленные на создание искусственных рифов, пошли прахом. Позже из красной глины, что добывалась на побережье, здесь возвели виллы, на частные вложения построили пирс и отсыпали песчаный пляж. В этом-то и выражалось порицаемое всеми «экспертами» так называемое «разрушение природы».
Однако острова при этом всём оставались незаселёнными, никакого вреда фауне не наносилось, диких животных тоже не трогали. Так разрушение природы происходило из-за вмешательства людей или оно произошло уже после того, как люди ушли с острова?
Тацуя слишком углубился в такие мысли, но вскоре пришло время посмотреть в лицо реальности, в которой он тоже приехал на этот злосчастный пляж отдыхать. Так что ему пришлось признать: критиковать у него права нет.
Отвлекаясь от его монолога — они уже прибыли на место.
Песок был белым, а солнце — слепящим.
Но сам пляж ослеплял еще больше.
— Тацуя-кун~, не хочешь поплавать?~
— Онии-сама~, вода прохладная и очень приятная!~
Эрика и Миюки уже звали его из воды; Тацуя же, сидя под тенью зонта на пляже, помахал им рукой и кисло улыбнулся.
Слишком ослепительно.
Его слепили наряды играющих на пляже девушек.
Первой бросалась в глаза Эрика с её ярким цветным спортивным купальником. Он обладал простым дизайном без излишеств, но очень подчеркивал её стройность и пропорции.
Возле неё, размахивая руками, стояла Миюки в цельном купальнике с нарисованными цветами. Женственность её возрастала день ото дня, и этот смелый рисунок подчеркивал это сказочное очарование.
Удивляла Мизуки. Её раздельный купальник в горошек не был столь открыт, как бикини, но глубокий вырез в области груди демонстрировал очевидные достоинства, которые как-то не увязывались с её тихим характером. Из-за узких плеч и бедер, изгиб тонкой талии резко увеличивал её привлекательность.
Хонока тоже щеголяла раздельным купальником, но лямка верхней части была обернута только вокруг одного плеча — эта ассиметрия придавала ей взрослости. Если учитывать не размеры, а изгибы, то в этом случае фигура, наверное, была самой пропорциональной из всех.
С другой стороны, Шизуку сидела в девичьем купальнике с кружевами. Вот только у неё на лице так и было взрослое, обособленное выражение, и в сочетании это создавало искаженный мистический шарм.
Глядя на это зрелище, Тацуя в глубине души почувствовал себя очень неуютно, и он вскоре отвёл взор в другую сторону. Там задорно вздымались волны: Лео и Микихико устроили плавательное соревнование.
По мнению Тацуи, Лео находился в родной стихии, тогда как Микихико отчаянно пытался уловить его ритм... Почему-то это чувство показалось ему очень близким.
Он вглядывался всё дальше, в горизонт, сознание начинало постепенно улетучиваться. На некоторое время он погрузился в одиночество. Затем внезапно ощутил чужое присутствие. Взглянув на людей вокруг, Тацуя еле смог удержаться и не издать ни звука: пятеро человек склонились, глядя ему в лицо. Это и в обычных обстоятельствах давалось с трудом, а тут все были в купальниках.
— Тацуя-сан, о чём думаешь? — спросила Шизуку, наклонившись перед ним и положив руки себе на колени. С такого угла тело Шизуку казалось уже не таким детским, как он раньше думал. Конечно же, вслух он этого не сказал. А о том, чтобы на неё просто уставиться, не могло идти и речи.
— Онии-сама, мы наконец-то выбрались на море, так почему же ты не хочешь поплавать?
— Точно. Просто сидеть под зонтом целый день — терять время впустую.
Они окружили его в позе, подобной Шизуку: Миюки слева, а Хонока — справа. Глаза не знали, куда смотреть.
За Шизуку, невинно ожидающей ответа, стояла Мизуки, а возле неё склонялась Эрика со злой улыбкой на губах. Если оставить всё как есть, то это приведёт к большим неприятностям. Тацуя особо не задумывался, почему, просто знал.
— Ну ладно, пожалуй, пойду, искупнусь.
Встав на ноги и стряхнув песок с плавок, он как бы случайно увильнул из-под обзора пяти очаровательных девушек. С опущенным взглядом он скинул куртку.
Лишь только куртка упала на песок, всеобщее настроение моментально изменилось.
«Вот черт», — подумал Тацуя, но было уже поздно.
— Тацуя-кун, это... — Эрика не могла скрыть напряжения в голосе.
Всем сразу стало ясно, что она подразумевает под «этим». Не только Тацуя, но и Мизуки, Хонока и Шизуку быстро поняли, что так нервно удивило Эрику. Взгляды девушек пронизывали его тело.
Под одеждой скрывалась фигура, словно отлитая из стали. Толстые мускулы никого не удивляли. Хотя его тело вовсе не выглядело взрослым, но, несмотря на молодость, грудь и пресс его были крепки и в отличном тонусе. Он напоминал скульптуру эпохи Возрождения. Но виднелось и кое-что, чего не было у таких скульптур: по всему телу проходило бессчётное количество шрамов.
Множество заживших порезов.
Столь же много проколов.
В некоторых местах виднелись следы от ожогов.
Достаточно странно, что обошлось без следов от переломов, но даже при всём остальном становилось ясно, что это тело росло необычной жизнью.
Простые тренировки никогда не приводят к такому.
Простые тренировки продолжаются до первой крови.
Чтобы сотворить подобное с телом, нужно его по-настоящему порезать, проткнуть и обжечь, пока кровь не потечет, словно под пытками... или сами тренировки и были пытками? Именно потому, что Эрика это прекрасно понимала, она не закричала.
— Тацуя-кун... ты, что с тобой...
— Прости, это не то, чем можно любоваться. — Ответив неуместными словами на незаданный вопрос, Тацуя отвёл взгляд от Эрики и потянулся рукой к упавшей куртке. Но на полпути остановился: её, упавшую на песок пару секунд назад, теперь крепко сжимала у груди Миюки, опустившись на колени.
Пусть это и просто его сестра, он ни за что не коснулся бы женской груди, так что его рука просто бесцельно повисла в воздухе. К счастью, ему не нужно было убирать её: как только он попытался, Миюки тут же на ней повисла.
— Ах! — вскрикнула от удивления Мизуки. Миюки так тесно прижималась грудью к руке Тацуи, и их разделяла только тоненькая ткань купальника. Однако Миюки не показывала и тени смущения.
— Онии-сама, всё в порядке. — У Миюки немножко покраснели щёки, но не от смущения... — Я знаю. Все эти шрамы — это доказательства боли Онии-самы, которую ты преодолел, чтобы стать сильнее всех.
...А от того, что она посмотрела ему глубоко в глаза с такого близкого расстояния.
— Поэтому, Онии-сама, я не думаю, что ты должен стыдиться своего тела.
Выражение лица у Тацуи немного смягчилось. Затем он почувствовал, как и к другой его руке прикоснулось что-то мягкое.
Эрика негромко присвистнула. Не насмехаясь — скорее хваля.
Он прекрасно знал, кто это был, но все же повернул голову, чтобы удостовериться.
Как и ожидалось — это оказалась Хонока. Как бы соревнуясь с Миюки, она обеими руками крепко обхватила другую руку Тацуи. В отличие от Миюки, на ней был раздельный купальник, поэтому Тацуя напрямую касался нежной кожи. Скорее всего, из-за этого лицо Хоноки выглядело втрое краснее, нежели у Миюки.
— Я, я тоже не против! — она, хоть и замявшись вначале, быстро заговорила. Такое смотрелось бы нормально для любовников, однако, для обычных друзей разного пола подобное, тем более в купальнике, смотрелось чересчур смело. Казалось бы более странно, если бы она так не нервничала.
Хотя её реакция оказалась страннее.
Девушке-подростку, да даже и женщине с богатым жизненным опытом должно быть сложно смотреть на покрывающие тело Тацуи шрамы. Будь они мелкими и незначительными, вопросов бы не возникло, но такие шрамы, как правило, ассоциируются с ужасными событиями.
Тацуя знал, что снимать куртку перед девушками глупо и безрассудно, но всё равно сделал это. Наверное, палящее солнце постаралось, горько подумал он.
Столь редкая реакция Эрики смотрелась вполне понятно. И он уже давно перестал даже пытаться назвать слова и действия Миюки «нормальными». Но что же стояло за действиями Хоноки? Будто бы...
— Будто бы... разрываешься между сестрой и девушкой, да?
Тацуя прекрасно понимал, что Мизуки просто честно высказала свои мысли, но, тем не менее, всем сердцем соглашался со словами Эрики, что нельзя так. Впрочем, со второй половиной слов он согласен не был. Да и когда Эрика это произносила, её сдержанность словно испарилась. Голос же Мизуки оставался, как всегда, обычным.
Эрика зло ухмыльнулась и чуть отошла от Тацуи, который тщетно пытался справиться с Хонокой, крепко обхватившей его руку (он уже давно перестал думать о Миюки).
— Ух, прости, Тацуя-кун. Я как-то странно себя повела.
— Нет, всё в порядке. Так что, Эрика, не говори ничего лишнего, пожалуйста.
— Даже если ты говоришь не... о, точно!
«О, а я прекрасно придумала» — говорило её лицо, поскольку на нём снова заиграла улыбка.
— Давай я тоже покажу свои... боевые награды, — сказала она и просунула палец под плечевую лямку купальника и чуть приподняла её, подмигнув.
Стоящая рядом Мизуки окоченела.
Хонока, не поднимая головы, бормотала что-то неразборчивое, а Миюки смотрела на него с идеальной улыбкой. Тацуя же, с другой стороны, переводил взгляд между обеими девушками, которые всё ещё держали его.
— Пойдём купаться.
Неуклюже, с двумя девчонками по бокам, Тацуя стал продвигаться по пляжу. Эрика надула щёки, а Мизуки улыбнулась, закрывшись в собственном мирке. Пройдя мимо них и поравнявшись с Тацуей, Шизуку кивнула и просто сказала «молодец» вслед девушке, идущей справа от него.
◊ ◊ ◊ Перед Тацуей раскинулось сверкающее синее небо. Лёжа на спине в спокойном море так, что лишь лицо оставалось чуть над водой, он чувствовал лишь плеск волн.