Том 17. Глава 5

С тех пор как Тацуя и Миюки ответили на звонок Лины, прошла почти неделя.

Она звонила в прошлый вторник, а сегодня был понедельник, прошло уже шесть дней. Зацепок о планируемом теракте Хэйгу пока не нашёл никто — включая Тацую, Маю и Канопуса. Поиски не продвинулись ни на йоту.

Кроме того, настало четвёртое февраля. А значит, сегодня и завтра пройдёт Конференция главных кланов.

Конференция главных кланов — встреча японского магического общества. Даже пользователи древней магии, не согласные с тем, что Десять главных кланов — лидеры волшебников, не могли отрицать влияние этой Конференции. В частности, на второй день пройдут выборы, на которых решат, какие семьи будут Десятью главными кланами на следующие четыре года, из-за чего все волновались ещё сильнее.

Ученики Первой школы тоже с самого утра вели себя беспокойно. Ведь они были не только старшеклассниками, но и волшебниками. В особенности сильно тревожились люди, связанные с Десятью главными кланами и восемнадцатью дополнительными семьями, а те из них, вероятность выбора которых очень мала, даже не могли сосредоточиться на уроках.

Когда Миюки, как обычно, появилась в классе 2А, ученики застыли от потрясения, класс погрузился в тишину.

— Доброе утро, Шизуку, Хонока, — Миюки поздоровалась с Шизуку, сидевшей спереди на своём месте, и Хонокой, которая стояла рядом с подругой.

Её приветствие словно рассеяло окутавшее одноклассников заклинание.

— Миюки?! Почему ты пришла в школу?! — почти вскрикнула Хонока, а весь класс 2А громко засуетился.

— Почему?.. Разве сегодня не будний день? Ученик должен ходить в школу. Или, полагаешь, меня подвергли остракизму, а я даже не заметила? Или, может быть, травле? — Миюки склонила голову набок и обеспокоенно приложила ладонь к щеке.

Неожиданная контратака ошеломила Хоноку. Шизуку смотрела на неё, не зная, как помочь.

Однако терзания двух подруг не продлились долго.

— Простите, шучу, — на лице Миюки расцвела улыбка, которая быстро переросла в усмешку.

— Я думала, тебя не будет. Сегодня ведь Конференция главных кланов.

— А-ага! — Хонока беспокойно подошла к Миюки. — Тебе можно на неё не идти? В этот раз ведь и выборы проводятся. А ты наследница, ах... — поняв, что сболтнула лишнее, Хонока закрыла рот ладонью.

Слушавшие одноклассники одновременно отвернулись.

— Вам не следовало так волноваться об этом, — Миюки смущённо улыбнулась.

Однако одноклассники, которые до недавнего времени опасались её, не могли не волноваться.

— Миюки, так тебе можно не идти туда? — без лишнего воображения спросила Шизуку, тем самым разрядив атмосферу.

— Ну, меня не пригласили. — Когда Миюки с улыбкой ответила, к ней обратились удивлённые взгляды. — Хонока, Шизуку, может быть, вы этого не знаете, но место проведения Конференции главных кланов держится в секрете ото всех, кроме участников. Восемнадцати дополнительным домам сегодня сообщили лишь примерное место, точная комната проведения ещё неизвестна.

— Но Миюки, ты ведь...

Миюки весело улыбнулась в ответ на удивление Хоноки, и та словно онемела.

— Меня не пригласили. А потому я даже не знаю, где проводится встреча. Не то чтобы меня совсем не интересовало то, что там будут обсуждать, но если я не знаю даже примерное местоположение, то не смогу пойти, так ведь?

— Да, — кивнула Шизуку вместо молча краснеющей подруги.

В то же самое время нечто похожее происходило и в классе 2Е.

— Хм? Тацуя-сан, почему ты пришёл в школу?

— Доброе утро, Мизуки. Нечасто меня приветствуют таким вопросом по утрам.

— Ах, нет, это... прости.

Не то чтобы Тацуя почувствовал себя особо некомфортно, но для него было вполне естественно ответить так. Он никогда подолгу не отсутствовал, а потому внезапный вопрос о том, почему он пришел в школу, в понедельник более чем странен.

Однако сегодня, похоже, не только Мизуки забыла о здравом смысле.

— Тацуя-кун, почему ты в школе сегодня?! — с шумом распахнув окно, громко, без какого-либо приветствия спросила Эрика.

— Эрика... почему вы все хотите, чтобы я отсутствовал?

Взгляду Эрики предстали недовольно нахмурившийся Тацуя и смущенная Мизуки.

— А, а-ха-ха-ха-ха-ха, — осознав свою глупость, Эрика фальшиво рассмеялась. Кое-что было невозможно даже для неё.

— Но тем не менее, Тацуя, разве сегодня не началась Конференция главных кланов? Ничего, что ты не пошёл на неё?

К счастью для Эрики, не одна она посмела шагнуть на минное поле.

— Почему ты интересуешься? — с неподдельным любопытством спросил Тацуя Лео.

— Думаю, было бы странно не интересоваться этим, — ответила Эрика, и Лео кивнул в знак согласия.

Эти двое в самом деле поладили. С этой мыслью Тацуя снова ответил вопросом:

— Так всё же почему? Что ж, этим и вправду интересуется много людей, но... — Тацуя оглянулся назад, одноклассники поспешно отвели глаза, — если думаете, что моя причастность к семье Йоцуба — серьёзная причина, то вы ошибаетесь. Кровная связь с Десятью главными кланами ещё не значит возможность участия в Конференции. К примеру, наследник семьи Дзюмондзи, Дзюмондзи-сэмпай, само собой участвует, но маловероятно, что там появится Саэгуса-сэмпай.

— Так вот как оно работает?.. — спросил Лео, потеряв интерес.

На лице Эрики, с другой стороны, виднелось согласие.

— Следовательно, даже если бы я знал место проведения конференции, я туда не поехал бы. Вместо того чтобы скучать, ожидая её завершения, лучше пойти в школу.

— Но разве тебе не интересно, что там будут обсуждать?

— Мне запрещено на ней присутствовать, так что я не смог бы пойти, даже если бы хотел. Все итоги конференции опубликуют, а подробности обсуждения я узнать не смогу.

— Ха-а... в конце концов, нам следует довольствоваться тем, о чём объявят?

— Совершенно верно.

Если бы дискуссия закончилась на этом, то попала бы в категорию разговора ни о чём.

— В конечном счёте бессильная мелкая рыбёшка вынуждена лишь следовать чужим решениям? Такое могут сказать только господа из Десяти главных кланов, — громкие слова раздались в классной комнате, где все затихли, слушая Тацую.

Говоривший находился по диагонали за Тацуей. А если точнее — за Мизуки.

— Что? Хочешь что-то сказать? — Эрика пронизывающе посмотрела на встрявшую ученицу, Хиракаву Чиаки.

Та ей не ответила. Если бы произошло только это, то всё закончилось бы хорошо, но девушка отвернулась.

Из-за провокации у стоявшей возле окна Эрики дёрнулось веко. Она вошла и направилась прямо к Чиаки.

— Постой! Тиба-сан, успокойся! — один из учеников преградил ей путь.

В попытке сохранить мир поднялся не член классного комитета, а Томицука, тем не менее он не изменил настрой Эрики. Юноше больше всего подошло бы описание «мнительный».

— Томицука-кун, не отойдёшь? Я хочу сказать кое-что вон той девушке.

— Нет, ты поступаешь плохо! — он отчаянно пытался отговорить Эрику, явно понимая, что та имеет в виду под «кое-что».

Однако Чиаки у него за спиной вскочила с места, и все его усилия закончились ничем.

— Что? Разве это не правда?

— Что правда?

Две девушки глядели друг на друга через плечо Томицуки.

— Тиба-сан, эм, скоро начнутся уроки?.. — Томицука всё ещё пытался разрешить конфликт, действуя как щит Чиаки.

— Ещё пять минут есть.

Но трагически провалился.

— Так, Хиракава-сан, что правда?

Под напористым взглядом Эрики вздрогнул бы даже взрослый человек.

У Чиаки задрожали коленки, но она смело ответила:

— То, что он имеет отношение к Десяти главным кланам! Или ты убедишь меня в обратном?!

— И? Тацуя-кун и вправду с ними связан. Но что с того? Даже если у кого-то родители из Десяти главных кланов, дети не обязательно должны оставаться их частью.

— Софистика. Увиливание. Являясь членом семьи Йоцуба, он обманывал нас, скрывая это!

— Счастливица, которая выросла в обычной семье, может не знать об этом, но детей, которые не получили фамилию родителей, среди волшебников не так уж мало.

Чиаки не смогла возразить, так как понимала, что Эрика говорит правду. Даже она это знала.

— П-почему...

— Хм? Если хочешь что-то сказать, говори громче.

Высокомерие Эрики разозлило Чиаки. Всё её благоразумие исчезло в приступе гнева.

— Тиба-сан, почему ты разозлилась из-за этого типа?! Ты его любишь?!

Наблюдавшие за спором одноклассники нахмурились. Потому что доводам Чиаки явно не хватало достоинства старшеклассницы. Грубо говоря, какая кому разница, нравится он ей или нет? «Ты дура?» — вот что они подумали.

— Ты дура? — озвучила их мысли Эрика. — Я люблю Тацую-куна? Я не настолько безрассудна. — Ученики класса 2Е в недоумении склонили голову. — Я понимаю, как страшно становиться соперницей Миюки в любви. Я не стану рисковать жизнью ради отношений. — Если бы это услышала Миюки, всё не закончилось бы так просто. Но, исключая Тацую, Чиаки и Томицуку, все — словом, наблюдавшие ученики класса 2Е — кивнули в знак согласия. — Ах, как глупо с моей стороны всерьёз спорить с такой идиоткой, — с этими словами Эрика быстрым шагом направилась к выходу. — Тацуя-кун, я пошла. Ещё увидимся.

— Ага, ещё увидимся.

Помахав Тацуе на прощанье, она улыбнулась и покинула класс 2Е.

В итоге Чиаки успешно избавилась от Эрики.

Но осталась стоять, дрожа в смущении.

◊ ◊ ◊ Для учеников старшей школы Конференция главных кланов, вероятно, была лишь тем, о чём можно поспорить с друзьями, но для принимающих в ней участие взрослых она никак не меньше, чем серьёзный поединок, затрагивающий саму их жизнь.

Место встречи находилось в Хаконэ, в снятом специально для этого случая конференц-зале роскошной гостиницы. С приближением встречи заполнялись и места за круглым столом.

Высокий, загорелый мужчина в обычном, грубоватом свитере — нынешний глава семьи Итидзё, Итидзё Гоки, в котором с первого взгляда угадывался человек моря. Проживает в Канадзаве, несколько дней назад отпраздновал сорок второй день рождения. Официальное занятие: президент компании по добыче ресурсов с морского дна.

С собранными в пучок волосами и в элегантном кимоно — глава семьи Футацуги, Футацуги Маи. Проживает в Асие, возраст — пятьдесят пять лет. Её основное занятие: главный акционер компании по производству продуктов питания.

В грубой куртке поверх рубашки поло — маленький, но крепкий мужчина средних лет, глава семьи Мицуя, Мицуя Гэн. Проживает в Ацуги, пятьдесят три года. Основная сфера деятельности, деликатно говоря, — международная торговля оружием.

В бордовом строгом платье — красивая глава семьи Йоцуба, Йоцуба Мая. Как ни смотри, она выглядит лет на тридцать, но на самом деле ей сорок семь.

Аккуратно одетый, но также имеющий обычную внешность, как у бизнесмена средней руки, глава семьи Ицува, Ицува Исами. Проживает в Увадзиме, сорок девять лет. Официальная деятельность: владелец и директор судоходной компании.

Привлекательная женщина с короткими прямыми каштановыми волосами и в брючном костюме — глава семьи Муцудзука, Муцудзука Ацуко. Проживает в Сендае, двадцать девять лет. Основное занятие: владелец компании по добыче геотермальной энергии.

Несколько старомодный и напоминающий представителя бизнес-элиты восьмидесятых-девяностых годов двадцатого века — глава семьи Саэгуса, Саэгуса Коити. Проживает в Токио, сорок восемь лет. Даже в помещении носит слегка затемнённые очки. Род занятий: венчурный инвестор.

В костюме-тройке без галстука и с зачёсанными вверх волосами — глава семьи Яцусиро, Яцусиро Раидзо. Проживает в Фукуоке, тридцать один год. Сфера деятельности: преподаватель в университете и главный акционер мультикоммуникационной компании.

Одетый в костюм иностранного бренда седоволосый джентльмен — глава семьи Кудо, Кудо Макото. Проживает в Икоме, шестьдесят четыре года. Официальное занятие: акционер, инвестор и кредитор различных компаний военно-промышленного комплекса.

Лысый мужчина в формальной японской одежде, хаори хакама — глава семьи Дзюмондзи, Дзюмондзи Кадзуки. Проживает в Токио, сорок четыре года. Деятельность: владелец гражданской инженерно-строительной компании, связанной с национальными силами обороны.

Это были нынешние Десять главных кланов и их уважаемые главы. Кроме того, лишь Дзюмондзи Кадзуки пришёл в сопровождении своего сына, Катсуто.

Как только все собрались, дверь затворилась. А закрыл её самый младший из присутствующих, Катсуто.

— Дзюмондзи-доно, тебе стало лучше? — первым заговорил самый старший, Кудо Макото.

В Десяти главных кланах царило равенство, там не было никакой иерархии. Разумеется, в гостинице главы семей сидели за круглым столом.

Однако проводить заседание без председателя неудобно. Потому неписаное правило гласило, что его ведёт самый старший.

Макото спросил о состоянии здоровья Дзюмондзи Кадзуки, поскольку ранее тот отсутствовал на Конференции главных кланов, вместо него приходил Катсуто. Остальные главы не виделись с ним уже три года.

— Касательно этого у меня есть для вас всех одно объявление, — услышав слова Макото, Кадзуки поднялся. Обычно на конференции говорили сидя, а значит, он собирался сказать нечто важное. — Возможно, это станет неожиданностью, но я, Дзюмондзи Кадзуки, воспользуюсь этой встречей, чтобы передать место главы семьи Дзюмондзи моему сыну Катсуто. Я хотел бы, чтобы все присутствующие стали этому свидетелями.

Обменявшись взглядами с другими и посмотрев на Кадзуки, каждый глава отреагировал по-разному, но никто ни с кем не переговаривался.

— Довольно неожиданное предложение, — сказал Макото от имени всех присутствующих.

— Я уже некоторое время размышляю над этим. Катсуто уже стал взрослым, и я думаю, что человеку без способностей к магии не следует занимать место главы. Это нежелательно не только для семьи Дзюмондзи, но и для Десяти главных кланов в целом. Потому я и принял такое решение.

— Хочешь сказать, что больше не можешь использовать магию? — спросил Итидзё Гоки.

На конференции довольно часто всплывали трудные темы.

— Я уже три года страдаю от болезни, уменьшающей мою магическую силу. Два года назад я больше не мог сражаться и таким образом переложил практически все обязанности главы на Катсуто. Три месяца назад я полностью потерял способность использовать магию.

Заявление Кадзуки прозвучало как гром среди ясного неба.

— Заболевание, ослабляющее магическую силу? Я впервые о таком слышу. Знаю, что это невежливо, но для волшебников это большая проблема. Есть более подробная информация? Неужели болезнь неизлечима? — спросил Саэгуса Коити.

Во время конференции он предпочитал мирную беседу спору.

— Саэгуса-доно, беспокойство излишне. Болезни подвержена только семья Дзюмондзи.

— Только твоя семья? Ты уверен?

— Саэгуса-доно, — Мая мягко пресекла попытку узнать ещё что-нибудь, — лучше воздержаться от дальнейших расспросов.

— Верно. Нельзя совать нос в дела других семей. Это правило повсеместно используется не только среди Десяти главных кланов, но и в магическом обществе. Как Йоцуба-доно и предложила, может быть перестанем задавать вопросы? Дзюмондзи-доно уже сказал, что волшебники других семей не смогут заразиться, разве этого не достаточно? — поддержала Маю Футацуги Маи.

Она, как вторая по возрасту после Кудо Макото, во время конференции исполняла роль миротворца.

— Хорошо, я понял. Дзюмондзи-доно, прости за грубость.

Коити покорно отступил. Несмотря на замечание Майи, у него не было причин спорить с Маи.

— Нет, я на самом деле не возражаю, — Кадзуки взглядом поблагодарил Маю и Маи. — Что ж, у кого-то из присутствующих есть возражения против наследования Дзюмондзи? — спросил он.

— Я знаю, что дела семьи Дзюмондзи уладились бы даже без нашего присутствия, но... у меня нет возражений. Я с радостью стану свидетельницей вступления Катсуто-доно в права.

— Тоже не имею возражений. Более того, это честь для меня. Я с радостью стану свидетельницей, — за Майей последовала Муцудзука Ацуко.

Она восхищалась Майей, так что когда возникали споры, часто вставала на её сторону. Старший сын семьи Шибата, одной из побочных ветвей Йоцубы, Кацусигэ, раньше ходил в пятую старшую школу в Сендае отчасти благодаря дружелюбию Ацуко к Майе.

— Я тоже не собираюсь вмешиваться в наследование другой семьи. Желаю Катсуто-доно удачи в его будущем управлении семьёй. Кадзуки-доно, соболезную твоему несчастью и благодарю за то, что ты потратил столько сил на благо японского магического сообщества.

Возможно, из-за случившегося ранее, но Коити решил выразить свою поддержку.

После того как Мая и Коити приняли предложение Кадзуки, оставшиеся главы поздравили Катсуто и выразили бывшему главе свою признательность.

— Теперь, Катсуто-доно, как новый глава семьи Дзюмондзи, садись на это место, — и наконец Макото, признавая за Катсуто его свежеобретённое звание, предложил тому сесть.

Когда Кадзуки покинул комнату, Катсуто сел на место главы семьи Дзюмондзи. С решением этого вопроса Конференция главных кланов началась.

— Итидзё-доно, прошу.

— В регионах Хокурику-Санин не наблюдается ничего, что могло бы вызвать проблемы. Нет никаких признаков, что Новый Советский Союз или Великий Азиатский Альянс планируют вторжение.

Гоки по просьбе Макото сообщил о наблюдениях за антиправительственной деятельностью и актами агрессии.

— Муцудзука-доно.

— В регионе Тохо всё спокойно.

— Футацуги-доно.

— В Хансине всё как обычно. Если появятся выскочки, мои люди с ними быстро разберутся.

— Футацуги-доно, будьте осторожны. Ицува-доно.

— В регионе Сикоку никаких движений не наблюдается.

— Яцусиро-доно.

— Не настолько, как в Хансине, но в регионе Китакюсю всё тоже идёт своим чередом.

— В самом деле? Продолжай наблюдать и будь осторожен.

Каждый докладывал об области, за которую отвечает его семья. Хоккайдо, Огасавара и Окинава находились под юрисдикцией волшебников из Национальных сил обороны, даже Десять главных кланов не могли действовать там свободно. Кроме этих регионов горные районы региона Хоккурику-санин подпадали под юрисдикцию семьи Итидзё, Тохоку — семьи Муцудзука, за Кюсю, исключая Окинаву, отвечала семья Яцусиро, а за Киото-Нара-Сига-Кии — семья Кудо. Кроме того, семья Мицуя активно поставляла новейшие разработки волшебникам сил обороны и Третьей лаборатории, сотрудничая с другими домами «тройки».

Семьи Саэгуса и Дзюмондзи отвечали за регион Канто, включая Идзу, тогда как Йоцуба — за префектуры Токаи и Гифу-Нагано.

— Саэгуса-доно.

— В регионе Канто усилились антимагические настроения. Вмешательство пока не требуется, но, полагаю, рано или поздно нам придётся сделать свой ход. Кроме того, замечена подозрительная активность в Йокосуке. Возможно, планируется диверсия.

— Дзюмондзи-доно, ты тоже так думаешь?

— В отношении антимагического движения семья Дзюмондзи и я разделяем мнение Саэгусы-доно. Что касается диверсии — увы, мы никого не поймали.

— Хм. Давайте так называемых Гуманистов обсудим позже. Йоцуба-доно.

— Покинув Канто, Гуманисты начали посягать на Токаи. Саэгуса-доно, Дзюмондзи-доно.

— Что такое, Йоцуба-доно? — спросил Коити с улыбкой, за внешней открытостью которой ощущалось немало подтекста.

Какие-либо эмоции на лице у Коити появлялись лишь в том случае, когда он говорил с Майей.

Она же никогда не проявляла к нему интерес и всегда выглядела равнодушно, что бы ни происходило.

— Замечена подозрительная активность в Идзу. Мы предлагаем ужесточить надзор.

Сейчас — не исключение. Она ответила поверхностно, глядя на Коити холодно, без интереса, словно вопрошая, почему он смотрит на неё.

— Понял. Не могла бы ты пояснить, какого рода эта активность? — серьёзно спросил Катсуто.

Похоже, его не заботило, что вокруг находились люди старше него.

— Конечно. На прошлой неделе в порт Йокосуки из Северной Америки прибыло небольшое грузовое судно, сейчас оно стоит в порту Нумадзу. За ним наблюдал катер, принадлежащий посольству USNA. Он уже исчез, но мы продолжаем следить за судном.

— Йоцуба-доно, ты знаешь, куда делся катер? — задал другой вопрос Коити Майе.

— Нет. Наверное, он сейчас в море.

На первый взгляд ответ Майи выглядел халатностью, но изначально ответственность за это расследование лежала именно на Коити. Семья Дзюмондзи в основном состояла из сильных бойцов. Так что хоть обе семьи и отвечали за регионы Канто-Идзу, наблюдением занималась семья Саэгуса.

— Хорошо, мы займёмся этим делом. Антимагические настроения продолжают усиливаться. Если на грузовом судне находились представители Гуманистов, то власти USNA могли преследовать их. Нумадзу — территория Йоцубы-доно, но раз судно заходило в гавань Йокосуки, наша семья всё проконтролирует, — безукоризненно подытожил Коити, очевидно, поняв всё.

— Хорошо, спасибо, — Мая кивнула и больше не возвращалась к теме судна Хэйгу и катера Канопуса.

Стандартные доклады закончились, атмосфера в комнате для конференций изменилась.

— Кудо-доно, я хотел бы кое о чём поговорить здесь, — предвещая проблемы, заявил Коити.

— Продолжай, Саэгуса-доно, — терпеливо ответил Макото, сдержав вздох.

— Благодарю за предоставленное время, — сказав это, Коити повернулся к Майе.

На лицах Муцудзуки Ацуко и Яцусиро Раидзо читалось одинаковое: «Снова!». Коити вежливо обратился к Майе, что, можно сказать, уже стало привычным зрелищем на Конференции главных кланов.

— Йоцуба-доно, поздравляю с выбором наследницы.

— Спасибо.

Коити и Мая обменялись фальшивыми улыбками. Глаза Коити провокационно поблескивали, тогда как Мая глядела на него холодно. Как ни смотри, но они приготовились к бою.

— Но, боюсь, я не могу согласиться с обручением твоего сына.

— Почему? Если я правильно помню, личные дела, например брак, не требуют одобрения на Конференции главных кланов. Или я не права? — возразила Мая прежде, чем кто-либо успел высказаться в поддержку Коити.

— Верно, если бы дело касалось только брака, я бы ничего не сказал. Но не в случае, если существует вероятность утратить драгоценный магический талант.

Все, за исключением Коити и Майи, перевели взгляд на Итидзё Гоки.

У того опустились уголки рта, он скрестил руки на груди. Лицо словно говорило: «В таком-то месте и в такое время...».

Как сильно родственный брак влияет на качество волшебников? Исследователи не достигли большого прогресса в этом направлении и не пришли к каким-либо конкретным выводам. Некоторые из них заявляли, что такие браки вредны, другие — что полезны. Однако, учитывая риск появления генетических аномалий, было решено, что слишком близким родственникам лучше не жениться между собой. На самом деле Номера предпочитали не допускать браков даже между двоюродными братьями и сестрами.

Кудо Макото сцепил пальцы на столе и прикрыл глаза. Со стороны выглядело, словно он о чём-то глубоко задумался.

— Это лишь тенденция, запрета нет. Кроме того, уже есть примеры таких браков, — устало возразил Яцусиро вместо Майи.

— Соглашусь, даже среди двадцати восьми домов встречались пары с близким кровным родством, но они имели разных матерей. Случай Йоцубы-доно нельзя обсуждать на равной основе.

— Даже не будь они двоюродными, можно проследить прямую линию до дедушек и бабушек и обнаружить, что отец — двоюродный брат своей супруги. Даже в случае далёкого кровного родства риск существует точно так же, как в родственном браке, разве нет? — на этот раз возразила Муцудзука Ацуко.

— Риск никогда не равен нулю. Весь вопрос в его степени, Муцудзука-доно. — Но довод Ацуко не заставил Коити отступить. — Я возражаю против брака наследников Йоцубы, потому что их матери — монозиготные близнецы с очень близкими кровными узами. Это не отличается от брака между единоутробными братом и сестрой. Разве не так?

Ацуко не ответила. Неважно, какие эмоции стояли за намерениями Коити, он привёл убедительные доводы.

— Брак между двоюродными братом и сестрой разрешён законом. Но случай, когда у супругов разный только отец, можно даже назвать обходом закона.

— Саэгуса-доно, не заходи слишком далеко, — мягко ответила Футацуги Маи на резкие слова про «обход закона». Но, видно, она не собиралась возражать его заявлению.

— Мои извинения. Я и вправду зашёл слишком далеко. Прошу прощения, Йоцуба-доно.

Но Мая не обратила внимания на его извинение.

— Так что, в конце концов, ты хочешь сказать, Саэгуса-доно? — игнорируя всё, она перешла прямо к сути.

Перед ней остановился даже острый на язык Коити. Он смотрел прямо в лицо Майе, сидевшей между Ицувой Исами и Муцудзукой Ацуко.

— Всё очень просто. Думаю, помолвку преемницы Йоцубы, Шибы Миюки-доно, и Шибы Тацуи-доно следует отменить.

Мая тоже посмотрела на него.

Их взгляды встретились.

Под слегка окрашенной линзой в его единственном глазу мелькнула то ли радость, то ли ненависть.

— Прошу прощения, могу я кое-что добавить? — Напряженное молчание между ними двумя прервал Итидзё Гоки. — Йоцуба-доно, хотя наша семья ещё не получила ответ от вашей, нельзя сказать, что это дело не касается того, о чём говорит Саэгуса-доно. Потому не могла бы ты нам ответить?

— На вопрос о помолвке между Масаки-доно и Миюки?

— Да, — твёрдо сказал тот.

Посмотрев на него, Мая утомлённо вздохнула:

— Разве Масаки-доно не преемник семьи Итидзё? Миюки же преемница нашей семьи. К тому же она уже обручена, но даже если не брать в расчёт неуместность вашей просьбы о помолвке, то, о чём ты говоришь, невозможно.

Мая явно пыталась — или делала вид, что пытается — оскорбить Гоки, и тот холодно ответил:

— Прошу прощения за грубость. Но мы серьёзны в своей просьбе. Это никакая не шутка.

— Серьёзны? Просить руки у моей племянницы, когда она уже обручена... о какой серьёзности идёт речь?

— Мой сын искренне надеется связать свою жизнь с Миюки-доно. Если вы примите наше предложение брака, то мы намерены отдать Масаки в семью Йоцуба.

Круглый стол зашумел. Итидзё Масаки начали называть «Багровым Принцем», когда он продемонстрировал достойную этого титула силу всего лишь в тринадцать лет, а также во время йокогамского инцидента в 2095 году. И сейчас, в свои семнадцать, он заслужил репутацию первоклассного боевого волшебника, хорошо известного среди Десяти главных кланов.

А Гоки говорит, что готов отпустить такого преемника. Как ни посмотри, но сделка очень выгодна для Йоцубы. Поскольку своими словами Гоки не оставлял места для сомнений, даже Майе пришлось признать его предложение.

— Неужели? Но всё же я не могу принять эту просьбу.

Взгляд Майи больше не доставлял дискомфорта, но её отношение не стало теплей.

— Могу я услышать, почему?..

— Итидзё-доно, я прекрасно понимаю, что ты, как отец, хочешь исполнить желание сына. Ты с вниманием относишься к чувствам сына, но и я, как тётя, забочусь о чувствах племянницы.

— Чувствах Миюки-доно?

— Да. Моей племяннице, Миюки, нравится мой сын, Тацуя. Думаю, Тацуя тоже неравнодушен к Миюки. И я уважаю их чувства.

Футацуги Маи и Муцудзука Ацуко кивнули в знак согласия. В конце концов, женщины легче понимали такие слова.

— Миюки непоколебима в своих чувствах? Нельзя ли дать Масаки шанс?

— Шанс?

— Вероятно, Миюки-доно не очень много знает о Масаки.

— О Масаки-доно можно сказать то же самое, разве нет? Вероятно, твой сын знает о Миюки только то, как она выглядит.

Намёк на то, что Масаки привлекла лишь её красота, заставил Гоки устыдиться. Несмотря на правдивость этих слов, он с вызовом ответил:

— Поэтому я хочу дать им шанс познакомиться. Если они хорошо друг друга узнают, но она всё равно откажется выбрать Масаки, то мы отступим.

— Итидзё-доно... Ты понимаешь, что твоя семья отнеслась довольно непочтительно к Миюки и Тацуе? В особенности к моему сыну. Ты словно говоришь, что он уступает Масаки-доно как мужчина, по крайней мере твои слова можно истолковать именно так.

Гоки растерялся. Он не имел в виду ничего такого, но, вероятно, как любящий отец высказался слишком откровенно.

Майю не одёрнула даже выполняющая роль миротворца Маи. А значит, большинство глав семей посчитали, что Гоки следует понести ответственность за сказанное.

И тогда Коити, который не разделял мнения остальных, снова напомнил о своих требованиях:

— Однако если отложить романтические чувства в сторону и посмотреть на это объективно, то, думаю, помолвка между Масаки-доно и Миюки-доно стала бы прекрасным решением. Прежде всего, это позволило бы избежать любого вреда от близкородственного брака.

— Саэгуса-доно... хочешь сказать, что чувства Миюки-доно не заслуживают внимания? — упрекнул его молчавший до этого Мицуя Гэн.

Но Коити не отступил:

— Порой необходимо подавлять эмоции. В особенности преемнице Десяти главных кланов. Разве это не достаточная причина для всех присутствующих?

Никто не возразил. Все понимали, что это правда.

— К тому же Миюки-доно ещё молода. Если она узнает Масаки-доно поближе, то может изменить своё мнение.

— Понятно... химия между мужчиной и женщиной. Если не познакомятся друг с другом, то могут никогда не узнать наверняка.

Раздался первый голос в поддержку Коити — он принадлежал Ицуве Исами.

Но, вероятно, больше всего этому удивился сам Коити. Он засомневался в намерениях Исами, хоть и скрыл это.