Том 14. Глава 4

Следующий вечер после того, как Тацуя и остальные вернулись из Нары. Ни Шибы, ни семья Кудо, ни семья Куроба, ни Первая школа, ни храм Кютёдзи не предприняли никаких действий относительно поиска Чжоу Гунцзиня.

Дом высокого класса недалеко от центра делового района Токио. Он был построен так, чтобы гармонировать с соседними постройками, был точно так же великолепен, как и другие дома западного стиля. Его владелец, Саэгуса Коити, вызвал в кабинет своё текущее доверенное лицо, служившее телохранителем дочери, Накуру Сабуро.

— Помнишь парня, Шибу Тацую?

После приветствия мастер сразу же задал вопрос.

— Юный кохай госпожи Маюми из её школьных годов, — вежливо ответил Накура. Конечно, он знал больше, но этого не сказал.

Коити бросил на того взгляд. Ответ не соответствовал его ожиданиям, но Коити не высказал упрёк.

— С этим кохаем Маюми общались близнецы Куроба.

— Пара, покрывшая себя славой на Турнире девяти школ, хмм. Парень из близнецов Куроба привлёк внимание, хотя каким-то образом избежал глаз тех, кто связан с магией.

— Каким-то образом, хех.

Коити будто говорил: «Я знаю, что ты что-то скрываешь», — однако он не образовал это в конкретные слова.

— Две недели назад близнецы посетили дом Шибы Тацуи. И вчера и позавчера Шиба Тацуя посетил семью Кудо. Он, очевидно, встречался с Сэнсэем.

— Он говорил непосредственно с Кудо Рэцу-самой? Это не пустяковое дело.

Коити снова искоса посмотрел на Накуру.

— Накура, прекрати играть дурака. — На этот раз он не ограничился взглядом. — Шиба передал Сэнсэю сообщение от близнецов Куроба. Есть лишь одна причина, по которой Йоцуба запросит сотрудничество Кудо.

Коити знал, что бойцы Куробы не смогли захватить Чжоу Гунцзиня в китайском квартале Йокогамы.

Накура же ему это и доложил.

Накура не собирался указывать на то, что с семьёй Кудо связались не близнецы Куроба, а Шиба Тацуя. Коити этого не заявлял прямо, но Накура знал, что его мастер пришёл к логическому заключению о существовании связи между Шибой Тацуей и семьей Йоцуба.

— Как бы там ни было, тот человек не убежит от Йоцубы, когда они заручились поддержкой семьи Кудо.

Тем человеком Коити называл Чжоу Гунцзиня. Из слов Накуры Коити понял, что семья Кудо и семья Йоцуба заключили союз, чтобы найти Чжоу. Накура собрал данные, которыми можно было это предположение подтвердить, однако не упомянул об этом перед Коити.

— Меня не волнует, если тот человек будет прихлопнут Йоцубой. Однако если Йоцуба его схватит, это, вероятнее всего, неблагоприятно скажется на моём клане.

Накура молча поклонился, чтобы передать своё согласие со словами мастера.

— Йоцуба не должна узнать об отношениях между Саэгусой и Чжоу Гунцзинем.

У Накуры и Коити были об этом разные мнения. Накура уже подтвердил, что Йоцуба и так знает об отношениях семьи Саэгуса с Чжоу Гунцзинем.

Они, скорее всего, доказательств ещё не собрали. Однако, как и Накуре с его подчиненными, ни Йоцубе, ни Куробам доказательств не нужно. Йоцуба жила в нижнем мире, как и люди Накуры. Хотя нижний мир — это мир, в котором любят играть с огнём, там по-другому смотрят на вещи, нежели жители поверхности вроде Коити. Накура так считал, но поскольку они жили в разных мирах, это было невозможно объяснить словами.

— Ты выяснил местоположение Чжоу Гунцзиня?

— Простите. Даже я не знаю где он.

На лице Коити мелькнул гнев.

Его мастер был уже на грани, но Накура продолжил толкать его к краю.

— Однако мы обеспечили линию связи. Позвонить ему потенциально возможно.

Было слышно, как Коити заскрежетал зубами. Он чувствовал, будто Накура над ним насмехается. Однако он сразу же выкинул эту эмоцию и восстановил спокойствие. Возможно, это было его естественное отношение, его элегантность даже не много не пошатнулась.

— Тогда позвони Чжоу Гунцзиню. И позаботься о нём.

— Как пожелаете.

На приказ убийства он ответил кивком и без колебаний. До того как Накуру нанял Саэгуса, такая работа была его специальностью, большинством его заданий было убийство.

— Если нужна помощь, можешь взять любого. О безопасности особняка не волнуйся.

— Нет, одного меня достаточно.

Коити чуть нахмурился из-за самоуверенных слов, которые вежливо сказал Накура.

— Чжоу Гунцзинь смог вырваться из блокады Куробы. Разве не ты об этом мне доложил?

Но Накура даже не дрогнул:

— Вы правы, я. Простите мою грубость, но я считаю, что навыки у охраны дома достаточно хороши лишь для того, чтобы бесплодно умереть. Они будут помехой.

Жёсткие слова, но на лице Коити не появилось ни следа гнева.

— Хорошо. Делай, как считаешь нужным.

— Простите мою наглость, — почтительно поклонился Накура.

— Ах. Я, как обычно, передам долг охраны Маюми другому.

— Спасибо, — Накура ответил, всё ещё держа голову опущенной, и вышел из кабинета, не встречаясь с Коити глазами.

◊ ◊ ◊ Поездка в Нару не принесла никаких результатов относительно поиска Чжоу Гунцзиня, однако Тацуя заручился помощью старейшины, у которого до сих пор есть влияние на мир магии Японии, несмотря на отставку. Они захватили волшебников с материка, которые мстительно устроили засаду. Ему можно было подождать информационную дивизию, но он не был в таком отчаянном положении, чтобы тайно её использовать, а именно — добытые от заключённых, которые были ей переданы, сведения.

Суббота у Тацуи оказалась насыщенной, после полудня его ждало ещё одно дело. Сегодня он помогал Исори, в актовом зале тот на проекторе показывал результаты выгравированных печатей, которые он собрал для экспериментального устройства.

— В общем, трудность в том, как много в печатях можно допустить ошибок, правильно?

— Да. Насколько форма может быть искажённой и по-прежнему быть эффективной в качестве помощника вызова? Это неотъемлемая часть нашей диссертации.

— Можешь показать собранные экспериментальные данные?

— Вот.

Миюки выглядела гордой и Хонока очарованной, когда они смотрели на разговор Тацуи и Исори.

— Хонока, Миюки, я возвращаюсь на патрулирование.

Услышав сбоку голос Шизуку, Хонока пришла в себя.

— Ах, да. Удачи.

— Спасибо за усердие, Шизуку.

— Благодарю. Хонока, Миюки, увидимся позже.

Пока Хонока смотрела в спину уходящей Шизуку, Миюки ей сказала: «Нам тоже следует возвращаться».

Миюки осторожно выбрала время, чтобы не мешать, и сказала это Тацуе, затем пара вернулась в комнату школьного совета. По пути, будто ничего не изменилось, Миюки задала вопрос Хоноке:

— За тобой ведь никто не следил и не преследовал?

— Никто. Дядя обо мне очень волнуется, и даже договорился с охранной компанией.

— Охранной компанией волшебников?

— Да... в действительности это семейное дело Морисаки-куна.

Миюки тонко изменилась в лице. И, можно сказать, вполне понятно почему. Семья Морисаки владела охранной компанией, которую уважали как обычные люди, так и волшебники. Миюки тоже об этом знала, и её первое впечатление было не очень хорошим.

— Ну, всё организовал дядя, так что, думаю, всё нормально.

— Верно... Выбор отца Шизуку не может быть плохим.

Между ними повеяло несколько скучной атмосферой. Но её стер тревожный вопрос Хоноки:

— Миюки... как долго я должна оставаться у Шизуку?

Чистая неожиданность заставила Миюки несколько раз моргнуть.

— Семья Шизуку что-то сказала? — машинально спросила она.

— Я не имела в виду ничего такого! Просто дядя, тётя, и люди, работающие на семью Шизуку, слишком добры ко мне!

Хонока смутилась.

— Прости. Я не имела это в виду.

— Н-нет, Миюки! Это ты меня прости. Я просто погорячилась!

Последующие слова «это моя вина» Миюки не сказала из-за сердитого взгляда Хоноки.

— Умм, я просто хотела спросить, как долго меня должны сопровождать телохранители...

Тревога Хоноки была естественной. Она не была потомком волшебников из лаборатории, и её не растили для битвы.

Миюки поняла, что её нормы Хоноки ошибочны.

— Наверное, это долговато, но, думаю, до конца Конкурса диссертаций.

Видно, Хонока не ожидала прямого ответа. Она удивленно смотрела Миюки в лицо.

— Всё нормально. Ничего страшного не случится.

Миюки нежно улыбалась, такой улыбкой, которой успокаивают маленьких детей. Хонока покраснела и от стыда опустила голову.

Дома Мизуки и Микихико были неожиданно близко, хоть до прошлой субботы они об этом не подозревали. Дом Мизуки был на одну станцию от центра города Ацуги. А дом Микихико располагался в соседнем городе Исехара у подножия гор Таназава.

По расстоянию они были не так уж и близко, но в Кабинке из Ацуги в Исехару, из ближайшей станции к дому Мизуки к ближайшей станции к дому Микихико, можно было добраться за пять минут.

— Эм, Йошида-кун. Досюда достаточно. Правда.

— Нет, тогда это будет бесполезно.

В связи с подготовкой к Конкурсу диссертаций они вышли как раз перед закрытием школьных врат. Поскольку тема, выбранная Исори, требовала больше компьютерной графики, чем постройки устройств, художественный клуб, к которому принадлежала Мизуки, работал изо всех сил. Сама она хорошо рисовала старомодной акварелью, но в компьютерной графике, неотъемлемой части проекта, тоже была довольно искусна.

Потому она оставалась в школе как можно дольше. Ну, благодаря этому провожание Мизуки домой не помешало обязанностям Главы дисциплинарного комитета.

Наступил октябрь, а именно — десятое число. Осеннее равноденствие уже прошло, а значит, дни осени были на исходе. На небе начали появляться звезды. Сколько бы в деловой части города пешеходов ни было, и сколько бы автоматических такси из станции не ехало прямо к людям домой, нельзя сказать, что попрощаться с девушкой на станции считается провести её домой. Как Микихико и заявлял.

Мизуки не была недовольна тем, что Микихико может увидеть её дом. Однако она не знала, о чём беседовать в ожидании автоматического такси. Они могли поговорить не так уж и о многом, и уже исчерпали все возможные темы в Кабинке в субботу, а в понедельник поняли, что говорить не о чем.

Два человека наедине в тесной машине без возможности говорить. Для застенчивой Мизуки Кабинка была трудностью, или, скорее, испытанием.

Перед станцией, в ожидании прибытия такси, они тоже не говорили, но поскольку находились в общественном месте, тишина не была обременительной.

— Если подумать, ты любишь рисовать акварелью, Шибата-сан?

— Ух, да.

Несмотря на то, что Микихико не ждал, пока они сядут в автоматическое такси, чтобы начать разговор, он всё же приложил усилия, чтобы придумать тему для разговора. Впрочем, Мизуки не обвинила его в нечувствительности.

— Мне нравится тонкий окрас акварели... в компьютерной графике я могу выбирать цвет свободнее, но я одна из тех, кто любит рисовать кистью.

У Мизуки был такой характер, что она отвечала на вопросы в полном объеме.

— Однако, несмотря на это, ты хороша в компьютерной графике. Невероятно.

— Это пустяки, в акварели мне ещё предстоит пройти долгий путь.

Лицо скромной и застенчивой Мизуки сильно покраснело, будто она молча говорила: «не льсти мне». К сожалению, у Микихико не было опыта в таком восприятии.

— Но президент твоего клуба хвастался, что у тебя невероятный талант к рисованию, Шибата-сан. Если подумать, у тебя ведь хорошие оценки в магической геометрии?

— Д-да. Именно из-за неё на тестах я получаю высокие баллы, — Мизуки шутливо улыбнулась.

— Ха-ха, я такой же. Благодаря магической истории и лингвистике я остаюсь на высоком месте. Однако, что бы я ни делал, у меня трудности с магической инженерией.

— Ты специализируешься на талисманах, Йошида-кун... кстати, ты не выбрал магическую геометрию, почему?

— Поскольку для моих техник полезнее магическая фармакология. По-правде, я хочу обучаться и геометрии.

— Так вот почему ты иногда заходил к Тсузуре-сэнсэю в кабинет?

— Нет, просто Сэнсэй меня вызывал...

Хотя казалось, что они ведут себя, словно опасности нет, они никогда о ней не забывали. Как бы Микихико ни наслаждался разговором с Мизуки, он не переставал следить за окружением.

Даже сейчас Микихико прочёсывал окрестности с помощью шикигами. Чтобы Мизуки об этом не догадалась, он не прекращал разговор. И вместе с шикигами он использовал заклинание слежения.

Заклинание не расширялось пространственно, оно реагировало на значимость. Все взгляды, которые сосредотачивались на Мизуки и испускали значимые магические волны, отражались в разум Микихико. Неважно, наполнены они были злобой или доброй волей, хотя похотливых взглядов было большинство. Она не выделялась на фоне Миюки и Эрики, но тоже была намного привлекательнее обычных девушек. К тому же, поскольку она уже была второгодкой, то стала взрослее, и начала привлекать внимание ещё больше.

На таком плотном фоне было трудно найти что-то стоящее, но фильтр, пропускающий в разум лишь магические волны, сильно помог Микихико, но всё равно это его раздражало. Под таким напряжением он нашёл свою цель, и ни Мизуки, ни следивший за ней волшебник об этом не заподозрили.

Фудзибаяси однажды назвала Микихико гением. Прежде чем встретить Тацую, он целый год провёл, считая себя неудачником. Но когда его встретил, впутался в душераздирающие события, переосмыслил себя и за последний год изменился. За два года он вырос настолько, что обычному практику понадобилось бы для этого десять лет.

Разговор между ними двумя подходил к концу. Перед глазами открылась дверь автоматического такси, которого они ждали. Микихико сначала позволил войти Мизуки, осмотрелся, и применил заклинание Джухо «возврат» — древнее заклинание возвращения шикигами тому, кто его отправил.

◊ ◊ ◊ У той сцены была подоплёка. Или, в абстрактном смысле не метафорическая подоплёка, но нечто, происходящее на заднем дворе здания, а не у прихожей.

Описывать вход в здание как «прихожая» на первый взгляд странно, но в любом случае это происходило на противоположной стороне от фасада зданий, где были витрины для привлечения покупателей. Даже в этот век у зданий были переулки. Мусор автоматически убирался с помощью подземных труб, и чистящие машины, купленные районом, чистили пешеходные дорожки, а значит, в переулке не валялось мусора, и не было неприятных запахов. Тем не менее сюда не добирались городские огни.

— Чёрт, вот гадёныш!

Тут, в глубокой тьме, скрывался мужчина, которому на вид было лет сорок, он сжал руку в кулак, чтобы не выругаться.

Затем правой рукой прижал пальцы левой руки, с которых капала кровь.

— Он послал моего шики назад ко мне. Разве не предполагалось, что второй сын семьи Йошида утратил свою мистическую силу?!

У него была привычка говорить самим с собой, он, конечно же, не вел себя так, словно тут не один.

— Но это жестоко!.. Я ведь лишь наблюдал.

Кровь текла дольше, чем он ожидал. Мужчина временно отпустил левую руку и вынул бумагу, но не для того, чтобы использовать её в качестве носового платка, это был талисман.

— За это я в качестве подношения воспользуюсь своей кровью.

Мужчина прижал талисман к ране и начал произносить проклятье. Поскольку последними словами были «кюу кюу нёрицу рёу», вполне возможно, что он был онмёдзи, или каким-то оккультистом из материка.

— Ты меня запомнишь, чёртов выродок Йошиды. Моя кровь не дёшева.

— Напрасно, напрасно. С твоими навыками, старик, всё, что ты получишь, — это назад своё же проклятье.

Испугавшись, мужчина обернулся на голос. Он не был новичком. Он возвёл барьер, чтобы никто его не нашёл и он смог сосредоточиться на работе. И он не забыл установить «круг», который его предупредил бы, если бы кто-нибудь подошёл. Тем не менее он оказался полностью застигнут врасплох.

Мужчина молча достал ещё один талисман. Сквозь его барьер любитель пройти никак не мог. А раз так, это, без сомнений, — враг.

Однако мужчина не высвободил заклинание.

— Тебе бы за спиной лучше смотреть.

Захваченный врасплох молодым человеком, подошедшим сзади, мужчина хотел было снова повернуться, но получил удар в затылок и потерял сознание. На самом деле так и убить можно было, но они ни на секунду не заколебались.

— Эти типы слишком паршивы для хорошей тренировки, в охране точно есть необходимость?

— Эй, не говори так. Терпеть бездействие — тоже часть тренировки.

Два молодых человека переглянулись, они были похожи друг на друга как по лицу, так и по строению тела. Эта похожесть не была с рождения, они ели рис из одного котелка и даже прошли один и тот же ад, это было своего рода приобретённое сходство.

И наиболее одинаковыми у них были гладко выбритые головы.

◊ ◊ ◊ Следующий день, перерыв между первым и вторым уроком. Тацуя по просьбе Микихико пришёл в штаб-квартиру дисциплинарного комитета.

— Тацуя. Извини, что позвал.

Тацуя, войдя в комнату, увидел, как первым прибывший Микихико нажал несколько кнопок на ручной консоли. Он запер дверь и высветил на ней надпись «на конференции».

— Ничего. Так почему такая спешка?

— Времени мало, буду краток. Вчера по пути домой на Шибату нацелились.

Тацуя, глядя на рассерженного Микихико, удивился:

— На Мизуки? Но по ней не скажешь, что что-то случилось.

— Шибата не знает. За ней всего лишь следили с помощью шикигами, виденьем на расстоянии и так далее, и я разрушил все их заклинания.

— Ох, ясно.

Микихико услышал в голосе Тацуи облегчение, но из его глаз враждебность не исчезла.

— Случилось так, как ты и ожидал, Тацуя.

— Благодарю, что охраняешь её для меня.

— Но разве это не странно?

Тацуя сделал вид, что не понимает, о чём Микихико говорит.

— Почему, чёрт возьми, нацелились на Шибату-сан? Они не отбросы, хотя я не сказал бы, что они высшего класса, но всё же они не преступники-любители.

— Профессиональные преступники?

— Они волшебники, живущие в нижнем мире. — На мгновение Микихико запнулся, будто ему было трудно выразить мысли словами, но он не остался молчать. — Почему такие типы следили за Шибатой-сан? Если их цель — Конкурс диссертаций, они должны были нацелиться на Исори-сэмпая или Накадзо-сэмпай или Минаками-сэмпая. Тацуя, ты ничего от нас не скрываешь? Ты не случайно нашёл ту последовательность активации модифицированного шикигами, которую мне недавно показывал. Напавшие на тебя люди связаны с теми, кто следил за Шибатой-сан, так ведь?!

Тацуя не ответил.

Микихико отвёл взгляд первым.

— Тацуя... Ты можешь отказаться от моей помощи, говоря, что в ней нет необходимости, но я у тебя в долгу. Благодаря тебе я восстановил уверенность в себе и способности волшебника.

Тацуя попытался вмешаться, чтобы это опровергнуть, но Микихико продолжил:

— Потому я не буду мёртвым грузом. Я сделаю всё, что смогу, чтобы тебе помочь, и если ты хочешь держать это в тайне, я никому не скажу. — Он снова повернулся к Тацуе, и у него на лице было отчаяние, а глаза похожи на глаза загнанного в угол животного. — Однако если я не буду знать, что происходит, то не смогу защитить Шибату-сан!

Только что Микихико признался Тацуе, что у него особые чувства к Мизуки, но сам он, наверное, этого даже не понял. Но Тацуя не попытался использовать это, чтобы избежать разговора.

— Я не могу вдаваться в подробности.

— Тацуя! — Микихико естественно повысил голос и наклонился к Тацуе.

— Иностранного волшебника, который помогал вражеским оперативникам на прошлогоднем инциденте в Йокогаме, укрывают традиционалисты. И я его преследую.

Однако, услышав часть правды, Микихико потерял дар речи, и у него побледнело лицо.

— Извини, это всё, что я могу сказать.

— Понятно... ведь ты из... — Микихико прикрыл рот прежде, чем сказал JSDF. Даже в звуконепроницаемом барьере это говорить не следует. — Сейчас это мне следует извиниться... и, спасибо, что сказал.

Микихико истолковал всё совершенно неправильно. К чему Тацуя его и склонял.

И Тацуя не чувствовал за это вину. Ещё не время знать настоящую правду, знать о его отношениях с Йоцубой. Это слишком опасно. Ещё слишком рано делать из Микихико сообщника.

— Тацуя, ты упомянул традиционалистов.

— Да. Я знаю, что цель укрывают они.

— Тогда, думаю, я могу быть полезен. После занятий... нет, тогда я не смогу, можем поговорить вечером? После того как я провожу Шибату домой, я вернусь в школу.

— Хорошо.

Мая, конечно, не установила ограничения по времени, да и Тацуя не думал, что следует торопиться. И личной неприязни к Чжоу Гунцзиню у него не было. Но неприкрашенная правда была в том, что если он оставит это дело в покое, ему вообще не будет тревожно.

«Однако, — подумал Тацуя, — это в самом деле удовлетворит Микихико?»

Семь тридцать вечера. Как и ожидалось, к этому часу работа над Конкурсом диссертаций на сегодня закончилась. В школе остались лишь парни, но это не было проблемой ни для дивизии безопасности, ни для дисциплинарного комитета.