Глава 7. Глубокий космос говорит

— Давление стабилизировано.

— Благодарю!

Судзаку находился в приподнятом расположении духа, всё потому что ему не только удалось добыть кислород на три месяца вперёд, но ещё и буря полностью утихла, а это значит, что со взлётом проблем не возникнет.

«Как я рад, что не пришлось откапывать корабль», — подумал Харуто, снимая скафандр.

Он аккуратно перегрузил образцы кремниевых растений в бортовое хранилище, после чего сдал экзокостюм в стерилизатор. Как бы ему ни хотелось погулять в нём ещё, любой скафандр необходимо очищать после выхода в неизвестную среду.

В прошлом бывали случаи, когда астронавты заносили на корабль токсические вещества и инфекции, от которых вымирали целые крейсера, однако сейчас такого практически не происходит. Процедура стерилизации до банального проста: облучение лазером низкой интенсивности, механическая очистка сухими газами, обработка короткими импульсами жидкого азота. Последний пункт некоторые капитаны предпочитали пропускать, так как со временем он приводил к порче оборудования, однако «Мародёр-Х» способен переносить температуру абсолютного нуля, при этом лишь снижается его выходная мощность.

Харуто направился в отсек стазиса, чтобы проверить свою команду. Как и раньше, трое членов экипажа мирно спали. Сквозь покрытые мутновато-серой коркой стёкла не было видно лиц, однако Судзаку мог абсолютно точно сказать, что команда состоит из двух мужчин и одной женщины. Заглядывать в личные дела он не стал.

Казалось бы, капитан должен прекрасно разбираться в людях, однако Харуто попросту не был способен налаживать контакт. Он часто переходил на личности, рыл до глубин души и без труда доводил молодых специалистов до слёз, потому Судзаку во время отлёта предпочел уйти в стазис первым, чтобы не встречаться с командой до пробуждения.

«Риск оправдан. Если бы я так не сделал, то миссия могла бы и не начаться», — придавался воспоминаниям капитан, поднимаясь в рубку управления.

По пути он захватил сухой паёк, намереваясь перекусить во время диагностики субсветовых двигателей.

Если следовать протоколу звёздного флота, то Судзаку должен руководствоваться следующим порядком задач:

— А? Это ещё что такое? — взгляд Харуто упал на индикатор сообщений. Яркая лампа мигала, словно рождественский огонёк.

Судзаку больше удивляло не то, что он получил сообщение, а сама система: она уже настолько устарела, что во флоте такой реликт назвали бы ископаемым. На больших кораблях интерфейсы строились по типу многофункциональных панелей, которые не только выводили информацию, как мониторы, но и являлись сенсорными средствами ввода. Несколько раз Харуто даже довелось увидеть трёхмерные голографические системы управления, однако они не давали большого преимущества. Человеческому мозгу куда проще воспринимать двумерные данные.

— Компьютер, воспроизвести сообщение.

Следующие пару минут бортовой ИИ проигрывал аудиозапись через динамики. Капитан залил стакан водлы в дегидратированную овсянку с рыбным паштетом под голос Фабиуса Нихуры, а когда послание подошло к концу, Судзаку откинулся на спинку кресла и меланхолично посмотрел на Виолеус через обзорную панель.

Его еда продолжала набухать под действием влаги, гранулы становились всё более похожими на пережёванную пищу.

— Компьютер, сколько времени прошло с момента последней передачи?

— Один час шестнадцать минут, — отозвался неживой голос.

Это заставляло задуматься.

В 30-ом веке человечество пользовалось тремя видами коммуникации: радиоволнами, гиперрадиоволнами и подпространственными электромагнитными волнами. Существуют также гидрофильные церелианские передатчики, работающие только в огромном объёме воды, но принцип их действия вот уже как восемьсот лет остаётся неизвестным.

Первый способ вполне понятен, а его недостатком является низкая скорость распространения сигнала и ограничения планетарного использования. К примеру, послав радиосигнал на южном полюсе, невозможно его уловить на северном без орбитальных ретрансляторов – сама планета создаёт помехи. Если же захочешь связаться с товарищем на другой планете в пределах одной системы, то задержка, в лучшем случае, составит несколько минут, а иногда требуются часы или даже дни!

Гиперрадиоволны по своей сущности являются простыми радиоволнами, посылаемыми через гиперпространство, законы физики которого фундаментально отличаются, что позволяет передавать сигнал на огромные расстояния, обычно, в пределах нескольких звёздных систем. Минусом же является фракционирование и реверберация, из-за которых постепенно гиперрадиоволна разрушается без следа. То же происходило бы и с кораблями, если бы они не использовали во время перелётов щиты или антимагнитные корпуса. По своей натуре гиперпространство губительно для любых форм материи.

Ну и самой прорывной технологией, позаимствованной в своё время у расы церелиан, по сей день остаётся подпространственный передатчик. Он работает по принципу подпространственной суперпозиции. При помощи специальных минералов, резонирующих в такт подпространственным волнам, сигнал передаётся моментально на любые расстояния, однако необходимо выполнить условие: минералы должны соприкоснуться для передачи данных. То есть связаться можно только с тем передатчиком, с которым излучатель сигнала уже бывал в физическом контакте.

Итак, поскольку радиоволне потребовались бы десятилетия на преодоления межсистемных расстояний, а подпространственного передатчика на «Меридиане» пока нет, то следует предположить: капитан Фабиус Нихура находится за пределами звёздной системы MGC-94-001, но не слишком далеко. В любом случае для оказания помощи потребуется двигатель, способный развивать скорость сверх световой.

С этой целью малые челноки миссии «Terra Incognota» использовали один трюк, позволявший совершать гиперскачки без громоздкого оборудования.

По лицу Харуто расплылась кривая улыбка.