Том 1. Глава 6. Наконец наступил мой день рождения (2)

— Мои сердечные поздравления, Леди Катарина. Ты, воистину, необычайно красива сегодня, — сказала Мэри, устремляя взор на мою изысканную внешность, которую с такой отдачей и мастерством подготавливали мои домашние слуги. Мэри, напротив, была воистину обворожительной сама по себе — в сравнении с моей злодейской внешностью, которую пришлось маскировать весь день.

— Леди Катарина… Поздравляю. — Из-за спины Мэри выросла София, которая была достаточно хорошенькой, чтобы составить ей конкуренцию. Эти двое и ещё несколько людей сказали мне сегодня, как я прекрасна … Может, я всё-таки прелестна.

Мне стоит отложить эти мысли в сторону. Если продолжу в таком ключе, то оступлюсь или сделаю какую-нибудь глупость.

— Если бы я была мужчиной, я бы тоже станцевала с тобой, Леди Катарина… — сказала Мэри, очаровательно надув свои щёки в обиде.

— Я бы тоже желала станцевать с тобою, Мэри, — сказала я, показав лучшую улыбку.

— ПРАВДА?! Что же, возможно, мы бы смогли потанцевать позже… в тайне?.. — Нежданно и очень дерзко предложила Мэри.

— Э? Ну, конечно, но я не знаю, как вести в танцах… — инстинкт подсказывал мне, что если мы будем танцевать вместе, то мужская партия за мной. К сожалению, в таких вещах я не талантлива. Для меня значительной сложностью было станцевать и женскую партию… Однако…

— Не волнуйся, Леди Катарина! Я подготовилась к такому исходу событий! Я знаю и мужскую часть тоже!

Ах. Как и ожидалось от Мэри, истинный пример идеальной барышни. Только подумать, что она умеет в танцах вести … она, воистину, на другом уровне.

Хотя я толком не понимала, что Мэри подразумевала под её «подготовилась», но я могу предположить, что она проводила свои дни в подготовке к самым разнообразным возможным вариантам развития событий.

— Что же… быть может, мы могли бы после всего, в тайне? — сказала я, предполагая, что две девушки, кружащие среди всех этих гостей, вызовут некоторые сплетни — было бы лучше, если бы мы повеселились ближе к концу вечеринки.

—Да… я была бы рада этому, Леди Катарина, — лучезарно ответила Мэри.

— У-у… Я тоже хочу потанцевать… — почему-то София довольно сильно дулась. Она тоже желала потанцевать с Мэри? Я считаю, что она могла быть следующей после меня.

И потому Мэри и я танцевали вплоть до конца вечеринки. Мэри была очень хороша сама по себе. София тоже довольно-таки громко изъявила желание потанцевать со мною — и потому я была обязана составить ей компанию тоже, хотя я, возможно, уже успела испортить больше шагов, чем могла бы.

И в итоге мне спокойно исполнилось пятнадцать, без вытекающих инцидентов или неудач.

С наступлением зимы обратный отсчёт поступления в академию начался. Период обучения обхватывал два года, посему, учитывая, что я должна была оставаться в общежитии, я обязана была подготовить соответствующие предметы и багаж с собою.

Так как я была старшею дочерью герцога, множество из этих подготовок выполнялись слугами нашего дома. Но, конечно, я не чувствовала справедливости в том, что они делали всю работу.

Наконец, все слуги упаковали такие вещи, как платья и брошки, драгоценности и прочее подобное. Однако ничего из моих любовных романов али огородного оборудования уложено не было! Потому я решила собрать свои вещи сама.

В конце концов, я взяла с собою пять слуг — наименьшее количество. Но я была встревожена кое-кем из этого числа.

Точнее, я была озабочена насчёт Энни, что следовала за мною с восьми моих годков. Энни опекала меня последние семь лет, и восемь лет была моей гувернанткой. Значит, ей двадцать три года.

Хотя в моей прошлой жизни для такого было рановато, но в этом мире, похоже, женщин выдавали замуж рано — тот, кто женился, скажем, в двадцать пять лет, будет считаться уже запоздавшим.

Хотя Энни была моей личной горничной, но она также приходилась старшей дочерью Барона. Вероятно, более мелкого статуса аристократы али дворяне этого мира отправляли своих дочерей дворянам более высокого статуса, чтобы они изучали обычаи этого мира, при этом подрабатывая. Многие из этих менее знатных семей имели привычку посылать своих старших дочерей в качестве служанок — своего роду стажировка, я полагаю.

Соответственно, многие из моих личных служанок выходили из таких семей. Ожидаемо, что они были очень благородными дамами. Очевидно, их воспитывали с особым вниманием еще с раннего детства. Например, они были в ужасе, когда я полезла на дерево, и мгновенно теряли сознание, когда я ловила змей. В итоге большинство из этих служанок не продержались долго, и многие из них оставляли свою службу. Моя мать, конечно, каждый раз, когда это случалось, давала мне хорошую взбучку.

Однако, несмотря на всё это, Энни, которая всегда оставалась рядом со мною со своими скромными советами и острыми замечаниями, была действительно важным человеком для меня.

Сообщение от семьи Энни пришло к нам несколько лет назад — извещавшее нам о её свадьбе. Конечно, сия весть вогнала в меня в ужас. Коли Энни оставит свою службу, ещё одна новая служанка упадёт в обморок, когда узрит моё лазание по деревьям или подобное. Я не представляю свою жизнь без Энни. И посему я была в ужасе, так что я сделала первую вещь, что пришла мне на ум…

…А именно обратиться к отцу Энни, который приехал в поместье, чтобы увезти дочь на свадьбу. Я медленно опустила голову и отчаянно умоляла: «Прошу, мне нужна Энни, полностью и целиком!».

После увиденного отец Энни был ошеломлён, его лицо застыло. И всё же мне удалось убедить семью Энни позволить ей остаться со мною. Возможно, мои мольбы всё-таки окупятся.

Другими словами, я успешно отменила все приготовления к свадьбе Энни. Когда моя матушка прознала про всё дело, я предсказуемо попала под наказание.

Энни, однако же, просто посмеялась и забыла о приключившемся. Так что я приняла доброту Энни такой, какая она есть, и всё это время она оставалась со мною. Но Энни сейчас было двадцать три года, и даже я чувствовала себя виноватой, что держала её так долго у себя.

В итоге я решила, что Энни вернётся в своё имение после моего поступления в академию. Или я думала, что так будет…

— Если я удалюсь, Юная госпожа, где же вы найдёте того, кто позаботится о вас? Конечно, я буду сопровождать вас в академию, — сказала Энни.

Честно говоря, я переполнялась чувством глубокой тревоги от дум о том, что мне предстоит в академии, о Катастрофическом Конце. И если бы Энни не было рядом, я не знаю, как бы справилась с этим. Так что в итоге я смиренно приняла доброту Энни ещё раз и согласилась на её сопровождение в моей поездке.

Спасибо тебе, Энни. Правда.

— Юная Госпожа… если позволите. Что это такое? — спросила Энни, вытаскивая из кучи моего багажа несколько садовых униформ.

— Ах, это? Моя садовая униформа, конечно.

— Садовая?.. Юная Госпожа… поправьте меня, если я не права, но вы собираетесь выращивать овощи и вспахивать землю в академии, верно?

— Вы правы, как никогда, Энни! В конце концов, если я перестану заниматься этим на два года, то я никогда не стану хорошим фермером! — ответила я, полная уверенности и энергии. Энни выглядела так, словно все силы разом покинули её.

— …Но… Юная Госпожа, почему дочь герцога должна стать фермером?

— Просто на всякий случай, Энни!

— И что за именно такой случай?! Прошу, Юная Госпожа. Не говорите, что вы хотите взять с собою вашу мотыгу.

— Да, её тоже! Всё-таки ничего не гарантирует, что я смогу найти её в академии.

— …Прошу вас, Юная Госпожа…

Энни и я довольно долго ходили табором взад и вперёд по комнате, в то время как я пыталась уложить нужные вещи в чемодан, Энни активно мешала мне это сделать.

Когда минул конец зимы, заступила весна.

***

Меня зовут Энни Шелли. Я была рождена на отшибе света, в сельской местности у барона. В пятнадцать лет меня отправили в поместье Клаес, чтобы учиться правилам этого мира.

Посему я стала личной горничной Катарины Клаес, единственного ребёнка и дочери семьи Клаес. Когда я впервые встретилась с Леди Катариной, то я запомнила её довольно-таки милое личико. Её косящие вверх глаза в виде миндалей дополняли её решительную внешность.

Как и ожидалось от дочери благороднейшей из семей, Леди Катарина была очень избалована, а также у неё был эгоистичный и высокомерный характер. Но через несколько месяцев моей службы Леди Катарина споткнулась и упала во время прогулки по землям королевского замка, и к наибольшему сожалению, ударилась об камень головой.

В результате происшествия Леди Катарина поранила свою голову — в итоге даже остался шрам. Возможно, это было причиной, почему последние несколько дней она проспала, и всё это время у неё был сильный жар.

Однако, когда она пробудилась, такое чувство, что она стала совершенно другим человеком. Высокомерная, самовлюблённая и эгоцентричная Леди Катарина исчезла, вместо неё появилась спокойная и заботливая маленькая леди. Она даже проявила небывалую чуткость и заботу к своим слугам — будто она переродилась в вежливого и сострадательного человека.

Личность Юной Госпожи полностью изменилась из-за удара по голове и последовавшей за сим лихорадки. В то время как слуги были в равной степени удивлены и благодарны такой внезапной перемене, Леди Катарина оставалась такой только во время своего короткого периода постельного режима.

После того, как лихорадка отступила, Леди Катарина привстала — и затем последовала превращение в даже более проблемного ребёнка, чем она была до этого случая.

Пробудившись ото сна, Леди Катарина побежала в библиотеку, задавая множество вопросов слугам и иногда обращаясь к ним с диковинными просьбами. Когда мы думали, что всё прошло, как у Юной Госпожи появилось ещё одно требование — она желала уроки магии и фехтования.

В то время как её присутствие и усилия на поле боя были похвальны, то по части её работы ног на уроках фехтования у неё было не совсем всё гладко — казалось, что Юная Госпожа отрезала бы себе ногу, прежде чем поранить противника, и мы все вместе затаили дыхание.

Следующее, что она заявила, было, что начнёт практику в своей магии и затем, быстро переодевшись в садовую униформу и подхватив мотыгу, начала вспахивать землю. Леди Катарина подготавливала поля в садах поместья Клаес.

Спустя какое-то время в саду она задрала своё платье и начала лазить по деревьям. Юная Госпожа также стала рыбачить, вылавливая свою добычу из своей маленькой речки, бежавшую через сад. Она даже в итоге подвела всю местную популяцию рыб к грани вымирания.

Проблема за проблемой возникала подобная тем. В то время как мадам Клаес с каждым новым поступком становилась всё злее, Юная Госпожа же твёрдо стояла на своём. Хотя сразу после того, как ей делали выговор, она выглядела подавленной, то на следующий же день она полностью приходила в себя. Казалось, что Леди Катарина имела таинственную способность забывать все упрёки и выговоры, адресованные ей, после хорошего сна.

К своему пятнадцатилетию Юная Госпожа, к сожалению, почти не изменилась. Однако, в конце концов, она перестала лазить по деревьям.

Однажды Леди Катарина подобрала грибы, выросшие в нашем саду, заявив, что они «абсолютно съедобны». Однако это было не так, и Юная Госпожа перенесла приступ пищевого отравления в дополнение к хорошей ругани от мадам.

Однако после инцидента юная Мисс тут же объявила, что она будет изучать методы ведения сельского хозяйства, погрузившись в книги об агрокультуре. Вскоре она приступила к выполнению миссии по расширению полей в садах.

Казалось, будто она вовсе не изменилась — ни на йоту за все восемь лет. Хотя я была на службе у неё восемь лет и всегда ставала на её стороне, но я всё ещё не могла предугадать дальнейший ход мыслей Леди Катарины.

Однако, даже несмотря на то, что она Юная Госпожа являлась нарушительницей спокойствия, она действительной пользовалась огромной популярностью среди… некоторых партий.

Например, там был третий коронованный принц, Джаред Стюарт, жених Леди Катарины. Искусный, способный и прекрасный принц очень полюбил Леди Катарину. Принц Джаред с удовольствием проводил своё время с Юной Госпожой — выражение обожания на его лице легко читалось.

Однако Леди Катарина, похоже, не понимала чувства принца даже при наличии такого выражения лица, глядевшего на неё во время их встреч. Такой непробиваемой, как Юная Госпожа, ничем не поможешь. Но я сильно испугалась, когда она неожиданно встретилась с принцем, чтобы расстроить их помолвку!

Шрам на голове Леди Катарины был причиной, по которой эта помолвка существовала в первую очередь, и теперь он полностью зажил. Я помню день, когда она получила этот шрам, будто это было вчера, а не семь лет назад. И потому я была переполнена радостью, заметив, что шрам сошёл на «нет». Я была счастлива за неё.

Однако даже в моих самых невообразимых мечтах я не смогла представить, что Юная Госпожа использует это, чтобы отказаться от помолвки. Именно тогда я впервые поняла, что Леди Катарина понятия не имеет о привязанности принца Джареда к ней — несмотря на все его действия.

— Принц Джаред. Шрам на моём лбу наконец-то исчез. Так что не надобно более брать на себя ответственность за меня. Я не против, если помолвка будет отменена, — сказала Леди Катарина, счастливо улыбаясь, как обычно.

Очи принца широко раскрылись от удивления — но вскоре обнадёживающая улыбка вернулась на его лицо. Однако его глаза точно не улыбались…

— Вот как? Что же, пожалуйста, покажи мне.

Медленно приблизившись к Юной Госпоже, Принц Джаред немого грубо поднял её волосы, обнажая её лоб. Всё было, как она и сказала — шрам полностью зажил, и ни следа не осталось…

— Нет, Катарина. Здесь есть ещё маленький шрамик, что я могу разглядеть, — заявил Принц Джаред, продолжая смотреть на идеально гладкий лоб Леди Катарины.

— Э? Но я несколько раз проверила перед зеркалом… Энни тоже помогала…

Ох, Юная Госпожа. Вы не должны были. Прошу, не смотрите в мою сторону…

— Я предполагаю, что вы обе ошиблись. Шрам ещё на месте. Вы так не думаете? — сказал Принц Джаред, поворачиваясь в мою сторону со своей чарующей улыбкой. Его глаза всё ещё не разделяли того же мнения. Погрузившись в страх с головой, всё, что я могла делать — это быстро кивать головой вверх и вниз, безоговорочно соглашаясь с ним.

Несуществующий шрам вернулся в игру благодаря Принцу Джареду, который быстро оборвал беседу единственной фразой: «Как ты можешь видеть, в отношении нашей помолвки никаких изменений не будет». Всё это время он смотрел на нас неулыбающимися глазами.

Право, ужаснейшее происшествие — достаточное для меня, чтобы моя жизнь стала на несколько лет короче.

По поводу сводного брата Леди Катарины, Кита Клаес. Хотя он был очень тощим и мрачным ребёнком при первой нашей встрече, сейчас юный Господин стал райским плодом в глазах многих дам — он стал довольно-таки привлекательным юношей, когда минули года.

Он был, конечно, чрезвычайно популярен среди дам, возможно, из-за того, что он был всегда нежен и добр с каждой дамой, что он встречал. И сейчас, достигнув подобающего возраста, не мог быть не очаровательным. По правде говоря, многие из слуг и служанок по уши влюбились в него.

Господин Кит, однако же, глядел только на юную Госпожу. Он следовал за Леди Катариной почти ежедневно, предлагая ей помощь и подчищая её случайные социальные провалы. Взгляд пылающей страсти, направленный на юную Госпожу, был вызван не платонической родственной любовью.

Однако Леди Катарина, будучи твердолобой, не замечала этого. Возможно, она просто не поддавалась шарму юного Господина. Ожидаемо от Юной Госпожи.

— …Они говорят, что я привлекательный и всё такое прочее… но это всё бессмысленно, не так ли? Если тот, кого ты любишь, не замечает этого…

Это я услышала, когда однажды случайно наткнулась на юного Господина, бормотавшего под себя с мрачным лицом. Это было самое… несчастное зрелище.

В конце концов, юный Господин объединился во мнении с мадам Клаес, формируя «Катарина не может исполнять обязанности королевы!» лагерь. Они пытались всеми силами расторгнуть помолвку между Катариной и принцем Джаредом, но их усилия не принесли плодов. Насколько мне известно, их усилия продолжаются в тени и по сей день…

А еще в гости заходил четвёртый коронованный принц, Алан Стюарт — брат-близнец Принца Джареда. Леди Катарина тоже виднелась в его глазах.

О нём говорили, как о гении музыки, и он обладал большим талантом к искусству. Многочисленные выступления Принца Алана привлекали все больше и больше людей — настолько было огромно желание масс слушать его музыку.

Принц непременно приглашал леди Катарину на каждое свое выступление. В его глазах отражался неповторимый блеск — благосклонный Юной Госпоже, конечно.

Однако единственным недостатком Принца Алана было то, что он был почти таким же твердолобым, как и сама Юная Госпожа. Семь долгих лет он глядел прямо на неё, но не осознавал своих чувств.

На принца, который, очевидно, испытывал что-то к леди Катарине, не понимая свои собственные чувства, было грустно глядеть. Хотя первоначально я была раздражена этим, то сейчас я чувствовала какую-то жалость ко всей этой ситуации.

Но я поняла, что дело было не только в том, что Принц Алан был особенно твердолобым. Те, кто уже положил глаз на юную Госпожу, такие как принц Джаред и господин Кит, постарались, чтобы Алан никогда не заметил своих чувств.

Из всех них самым опытным была сама невеста принца Алана, леди Мэри Хант. По мнению принца Алана, Леди Мэри приехала сюда только для того, чтобы Юная Госпожа не забрала принца себе. Однако, по правде, всё было с точностью до наоборот. Да и леди Мэри Хант была девушкой, что по душе самой Юной Госпоже.

Невеста принца Алана, леди Мэри Хант, радикально изменилась со времени первой встречи с Юной Госпожой. В то время как первоначально она была увиливающей и кроткой, то за эти семь лет её имя прозвучало во всём дворянском обществе, и она была объявлена как пример для подражания всем благородным барышням — существенная разница с той, какой она была.

Однако та же самая леди действительно была неравнодушна к Юной Госпоже. Не было сомнений, что леди Мэри хочет расстроить помолвку Юной Госпожи и принца, а потом утащить её в какое-нибудь далёкое место, чтобы она была полностью в её распоряжении.

План леди Мэри возник несколько годов назад. Недавно она заявила Юной Госпоже, что она не в состоянии стать королевой: «Я не подхожу для такой сложной роли как королева …».

Это переполнило Юную Госпожу беспокойством. В конце концов, даже у самой безупречной и благородной дамы есть сомнения по поводу сего предприятия, куда уж Юной Госпоже.

Услышав это, Юная Госпожа объявила: «Ах, это будет невозможным и для меня. Что же мне теперь делать?».

Ответ леди Мэри на беспокойство Юной Госпожи был стремителен. Взяв её за руки, она нежно улыбнулась и произнесла: «Ну что же, возможно, мы могли бы обе отречься от наших помолвок… и вдвоем могли бы сбежать в какие-нибудь дальние края».

Сначала я решила, что это какая-то шутка… но потом леди Мэри стала описывать инструменты для столь грандиозного побега. Затем я поняла, насколько решительны её намерения.

Чтобы выразить это проще, леди Мэри Хант была полностью серьёзна и готова отменить обе помолвки, сбить юную Госпожу с ног и отнести её в какую-нибудь далёкую чужую страну.

Леди Катарина была твердолоба, как всегда, не поняв чувств Мэри. Даже сейчас она говорит о Леди Мэри как о подруге с доброй улыбкой: «Ах, Леди Мэри, право, — вежливая девушка…».

И вот теперь её сводный брат, принцы-близнецы и даже благородная барышня, помолвленная на одном из принцев, охотятся за её чувствами. Юная Госпожа, конечно же, абсолютно ничего не подозревала об этом.

У Юной госпожи были ещё поклонники — один из них был сын королевского канцлера, Господин Нико Аскарт. С ним Юная Госпожа даже не считалась.

Он был достаточно впечатляющей личностью, с его вороными очами и волосами, с внешностью, как у куклы, и чарующей аурой. У него был официальный дебют в общество в прошлом году, и он даже заимел свой фан-клуб. Однако его, так называемый, фан-клуб включал в себя не только женщин — но также имел и немалое количество мужчин.

Когда Принц Джаред, Принц Алан и Кит были красивы и привлекательны сами по себе, то Господин Нико выделялся чем-то иным — точнее, эта чарующая и соблазнительная аура у него. Вот почему Юная Госпожа изо дня в день называла его «Соблазнительным графом».

Господин Нико был очень стойким человеком. Он почти не говорил о себе, а уж тем паче много. Даже среди его многочисленной свиты мало кто видел, чтобы он выказывал хоть малейший намёк на эмоции.

Однако такой мастер Нико часто улыбался при Леди Катарине — воистину, счастливой и блаженной улыбкой. Эта его улыбка была, правда, с природной мощью. У тех, кто становился свидетелем этого, невольно подкашивались ноги. Многие из моих коллег-горничных становились бесполезными после того, как увидели это зрелище.

Но как ожидалось от Юной Госпожи, она совершенно не замечала этого, хотя была единственной причиной такого поведения у господина Нико…

— Я должна защитить Мэри и Кита от колдовства Соблазнительного Графа!.. — говорила она, бормоча под себя.

Похоже, Юная Госпожа, будучи невосприимчивой к чарам юного господина Кита, оказалась столь же неуязвимой для разрушительной силы лёгкой улыбки господина Нико…

Наконец, здесь была и сестра Господина Нико — София Аскарт. Бесполезно говорить, что она тоже любила юную Госпожу.

У очень похожей на Леди Катарину Леди Софии была великое наваждение к любовным романам, и потому часто наведывалась в поместье Клаес, доставляя моей Госпоже множество рекомендаций.

Леди София, что давно приняла чувства брата к Юной Госпоже, часто превозносила добродетели Нико в её присутствии. Однако, как ожидалось от Леди Катарины, она не поняла мотивацию поступков Софии и быстро сослалась на её любовь к брату.

И точно, как сейчас множество людей сошлись вокруг проблемного ребёнка, коей и являлась леди Катарина. Как и господин Кит, Юная Госпожа подсознательно очаровывала.

У Юной Госпожи было больше знакомств, не только друзья благородного рода. Даже суровый и обычно тихий главный садовник, Том, казалось, наслаждался присутствием Леди Катарины. Даже сдержанная главная горничная, что была сурова с собою и своими товарищами, изменялась при Юной Госпоже — у неё часто бывало такое умиротворённое выражение лица, которого я раньше не видела.

Несмотря на её возраст, проблемы, в коих она повинна, и её эксцентричность, Леди Катарина привлекала людей к себе без помех. Что именно притягивает к ней столько людей?..

Я и сама могу легко ответить на этот вопрос.

Я, Энни Шелли, была рождена у барона Шелли и служанки семьи Шелли — моей матери. Меня держали в стороне от основной семьи Барона, и вместо этого я росла в маленьком доме.

Барон был ветреным человеком, по словам матери. До рождения он спал с ней всего несколько раз.

— Делай, как говорит Барон… действуй так, чтобы он полюбил тебя. Никогда даже не думай, чтобы идти наперекор ему… — вторила мне мама, когда я росла.

Я следовала её словам. Я делала то, что говорил Барон, и то, что моя мама желала, никогда не идя наперекор им. Я прожила свою жизнь с единственной целью — заслужить их благосклонность.

Возможно, причину этого поступка я никогда не узнаю. Меня никогда не вызывали в главную резиденцию, и Барон никогда не был жесток со мною. Учитывая все обстоятельства, я могла жить несколько неограниченной жизнью.

Однако всё подошло к концу, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Без предупреждения соседняя со мною комната загорелась, и огонь вскоре перекинулся на окрестности.

Хотя я как-то выбежала из дома, но я всё равно получила сильные ожоги на спине, а моя мама погибла в этой катастрофе.

Всё, что я могла делать — это стоять на месте, ошеломлённая от произошедшего. Затем случилось это — впервые с моего рождения меня вызвали в основное поместье Барона.

— Я услышал, что на твоей спине имеются ужасные шрамы. Сейчас, когда ты так пострадала, я не могу больше использовать тебя в качестве инструмента политического брака. Ты мне более не нужна. Уходи из этого дома, — сказал Барон, будто он непринуждённо обсуждал погоду. Я не смогла найти слов возражения.

До сих пор я пыталась всю мою жизнь заработать любовь Барона. Я так гордилась собой, думая, что отсутствие жестокости означает, что Барон принял меня. Но я была неправа. Барон не был жесток со мною, так как он был безразличен ко мне. По мнению Барона, я была не более чем инструментом. И теперь я больше была не нужна.

И вот так почти в одночасье я потеряла свою обитель и смысл существования. Семья Клаес, отдалённо связанная со мною, как раз подыскивали горничных — вот так я и оказалась там, изучая порядки этого мира.

Я стала личной горничной Леди Катарины Клаес, единственной дочери семьи Клаес. Леди Катарина была избалована, эгоистичная и высокомерна к своим слугам. Многие слуги, назначенные ей, недолго держались, в отличие от меня.

Всё-таки я отличалась от тех девушек, что могли просто вернуться в их дома и найти другое место, чтобы выучить уроки. Мне было некуда более возвращаться. Если меня выгонят из поместья Клаес, я окажусь на улице.

Я жила, как всегда и жила — я старалась заслужить её благосклонность, точно как у Барона и моей матери, никогда не идя против всего, что они говорили. Всё, что леди Катарина хотела услышать, или вещи, которые она желала… я выполняла и никогда ни в чём не шла наперекор. Я стала тем, кем желали видеть меня мои владыки, перевоплощаясь согласно их желаниям.

Пока я делала то, что мне говорили, настроение Леди Катарины постепенно улучшалось, и дни проходили без каких-либо проблем. В итоге я так всегда жила. Единственное, что изменилось, — это человек, которому я служила. Всё, что я могла — это стать новым инструментом поместья Клаес.

Однако после удара по голове и последующей лихорадки во сне проснувшаяся Леди Катарина переменилась. Она не была более высокомерной и эгоистичной. Она больше не желала слушать мою похвалу или слова одобрения. Она лазила по деревьям и вспахивала поле — очень необычно для благородной девицы.

Я более не знала, как зарабатывать её благосклонность или как я должна реагировать на её действия. Учитывая то, что большую часть жизни я прожила, говоря людям то, что они хотели слышать, и являясь тем, кем они хотели меня видеть, я оказалась в растерянности — у меня не было собственной воли.

И вот, я оставалась потерянной в раздумьях, не понимая, как взаимодействовать с нежданно изменившей Леди Катариной… Я осознала, что вскоре начала говорить сама по себе. Хотя я больше не хвалила её и не поддакивала каждому слову, Леди Катарина никогда не была со мною груба. Я поняла, что начала постепенно уважать её.

Впервые в жизни я получила подарок на день рождения. Связка бумажных билетиков со словами «билет на массаж плеч» на них, написанными несколько неряшливыми буквами. И деревянные фигурки странной, неопознанной формы жизни. Всё это были подарки от леди Катарины, которые я получала каждый год и которые я бережно хранила.

Дни, которые я проводила, служа непредсказуемой Леди Катарине, были, по меньшей мере, утомительны. Однако, сравнивая те пятнадцать лет, что я провела в том маленьком домике, это было что-то, о чём я не могла мечтать — невероятно яркие, полные жизни и счастливые деньки.

Я должна оставаться с Леди Катариной, как можно дольше. Я уже не помню, с какого момента я начала думать так.

После нескольких лет в семью Клаес прибыло письмо от того, кто не связывался со мной много лет — от барона Шелли. Письмо было лаконичным: «Твоя помолвка уже назначена. Немедленно воротись в поместье».

Я побледнела. Помолвка?.. Я же более не была бесполезным инструментом для политического брака из-за моих шрамов на спине?

Раньше, получив такое письмо, я сразу же помчалась бы обратно в поместье. Я была только инструментом. Инструментом, что не мог мечтать идти против своего владыки, Барона. Однако… Я больше не была той девушкой. Я хотела остаться здесь.

Посему я игнорировала письмо… пока Барон Шелли не появился в поместье Клаес лично. Меня позвали в комнату, где сидел Барон Шелли — сидел и не изменился, выглядя точно как тогда, несколько лет назад.

— Видишь ли, я нашёл чудака. Кого-то, кто заинтересовался в тебе, невзирая на твои раны. Поняв, что ты не отзовёшься на письмо, я решился приехать сам, чтобы забрать тебя, конечно, — сказал Барон, и его искажённое лицо говорило о том, что я должна благодарить его за усилия.

О личности, с которой меня обручили, ходило множество плохих слухов, кружащих вокруг него в дворянской среде — виконт со множеством любовниц, которых можно было сосчитать только двумя руками. Барону Шелли, несомненно, заплатили приличную сумму, чтобы устроить такой брак. Однако я понимала, что никогда не буду счастлива в таком положении.

Мог ли вообще инструмент быть счастлив? Внезапный озноб пробежал по моему телу, будто из него высосали всю кровь.

— Почему ты медлишь? Я уже доложил герцогу Клаес. Готовься к будущему переезду! Мы возвращаемся в моё имение, — сказал Барон, явно недовольный моим молчанием.

Ах… и на этом всему было конец. Мои счастливые деньки окончились, и я стану не более чем инструментом вновь.

Я должна остаться здесь. Я хочу больше провести время здесь, рядом с Леди Катариной…

И затем случилось это.

— Извините меня, — с внезапным приветствием и стуком Леди Катарина ворвалась в комнату впопыхах. — Вы батенька Энни, верно? — сказала она, устремив острый взгляд на Барона.

—… Д-да. — сам Барон был в растерянности, очевидно, удивлённый внезапным появлением этой молодой девушки.

— Прошу! Прошу передумайте насчёт помолвки Энни! — сказала Леди Катарина, внезапно схватив меня за руку. — Прошу, мне нужна Энни подле меня, полностью и целиком! Я хочу, чтобы она осталась! Если вы заберёте её отсюда… я этого не потерплю! Не смогу! — кричала она, не обращая внимания на удивлённое лицо Барона, когда она говорила, что хотела.

Зрелище предо мною было невообразимым — будто зритель, вглядывающийся в другой мир.

Я чувствовала тепло от рук Леди Катарины. Степенно тепло от её рук обогревало и моё тело.

Я прожила всю мою жизнь, просто ублажая тех, кто был выше меня. Однако здесь, в поместье Клаес… здесь, подле леди Катарины, я впервые нашла саму себя, мой собственный голос.

В какой-то момент я перестала быть просто инструментом. Не инструмент, а просто… просто Энни Шелли. И даже так, Леди Катарина говорила, что нуждалась во мне. Что она хочет, чтобы я была на её стороне.

Прежде чем я поняла, тепло Юной Госпожи переполнило меня. Я ощутила, как она согревала мои мысли. Я отчаянно сдерживала слёзы, которые в любой момент готовы были хлынуть из моих глаз.

Из-за сегодняшних действий Катарины сама помолвка сейчас стояла под вопросом. Вскоре после этого инцидента герцог Клаес каким-то образом прознал о негативных обстоятельствах, связанных с моей помолвкой, и, в свою очередь, отрёкся от всех связей с семьёй Барона.

Никакими словами я не могла описать чувства благодарности герцогу Клаес. Герцог даже сам посоветовал альтернативу: «Коли желаешь, я мог бы найти подходящего поклонника — кого-то, кто поймёт и примет тебя» — сказал он.

И все равно я выбрала остаться подле леди Катарины. И потому я оставалась в качестве личной горничной леди Катарины в семье Клаес до сих пор.

Несмотря на её возраст, проблемы, что она создаёт, и её эксцентричность, леди Катарина неизменно привлекает к себе людей. Что именно притягивает к ней столько людей?..

Я знаю это лучше, чем кто-либо другой…

Я привыкла быть просто инструментом, но Леди Катарина превратила меня, Энни Шелли, в человека. Я никогда не забуду тепло от её объятий и слов, что она говорила от моего имени, в тот день.

Я безоговорочно последую за ней в Академию Магии с наступлением весны. Хотя Юная Госпожа заявила, что она будет «полностью в порядке»… но в то же время она не могла правильно одеть своё платье. Если бы её оставили одну, её волосы были бы растрёпаны и взлохмачены — это нельзя назвать «полностью в порядке», это никуда не годилось для старшей дочери герцога.

— Конечно, я буду сопровождать вас в академию, — сказала я, приметив ошеломлённую Леди Катарину.

— Но как же, у тебя разве не возраст для свадьбы, Энни? Я не думаю, что могу попросить тебя оставаться…

Оказалось, что Юная Госпожа была обеспокоена насчёт моего возраста! Я не могла не посмеяться немного. У меня не было желания выходить замуж сейчас. Я могла желать только об одном.

— Если я удалюсь, Юная Госпожа, где же вы найдёте того, кто позаботится о вас? Конечно, я буду сопровождать вас в академию.

На мои слова Леди Катарина рассмеялась.

Даже если Леди Катарина станет в будущности королевой и станет жить в королевском замке с принцем Джаредом… даже если Леди Мэри соберёт её с собою в далёкие края. Несмотря ни на какое будущее, я всегда буду подле Юной Госпожи.

Вот, где было моё место… и вот, где было моё счастье — у Леди Катарины.

Я могла желать только об одном, Моя Леди. И это жить дальше, всегда рядом с вами.