Глава 786. Рисайклинг
[ПП: Рисайклинг — [англ. recycling кругооборот] переработка утиля или бывших в употреблении материалов для нового их использования; УТИЛИЗАЦИЯ вторсырья и бытовых отходов].
Солнечный свет струился в окно спальни в розовой тематике, придавая ей мягкое теплое сияние.
На мягкой кровати лежала женщина, раскинув руки и что-то нащупывая. Рука нащупывала так, будто она что-то лихорадочно искала, прежде чем остановиться на ночном столике у кровати.
Когда она схватила телефон, то неохотно откинула одеяло с головы, открыв красивое, но сонное лицо.
В слабом солнечном свете она выглядела как только что распустившаяся утренняя слава.
Убедившись, что сегодня будний день, Линь Жоси почесала свои растрепанные волосы, прежде чем лениво сесть.
Её кровать была самого большого размера, какую только можно было купить на рынке. Это делало её особенно крошечной, когда она спала на ней одна.
Она посидела немного и уставилась на четыре стены своей пустой комнаты.
Линь Жоси была одета в белую пижаму в цветочек, которую она носила много лет. Встав на четвереньки, она медленно выбралась из постели.
Если бы кто-нибудь ещё увидел это, они бы не поверили своим глазам!
Эта женщина выползала из постели, как панда. Эта же самая женщина была также ледяным генеральным директором многомиллиардной компании. Какое противоречие!
Она не осознавала, как выглядит в своей собственной комнате. Это было похоже на тот раз, когда она ела клейкие рисовые шарики. Это было немного странно, немного глупо и неуклюже. Но все эти причуды стали для неё естественными.
В изголовье кровати спокойно лежал белый плюшевый пельмень.
Ян Чэнь подарил ей его после того, как выиграл соревнование едаков во время Нового года, проглотив восемьдесят восемь пельменей. Когда Линь Жоси принесла его домой, она сперва положила его вместе с другими своими мягкими игрушками. Однако в последние месяцы, когда Ян Чэнь расстраивал её, она намеренно клала плюшевого пельменя в изножье кровати.
Её рассуждения были просты. Каждую ночь перед сном она пинала мягкую игрушку ногой. Но по какой-то причине это совсем не походило на наказание. Ему бы это, наверное, понравилось.
Однако этот детский метод помог Линь Жоси лучше стабилизировать свои эмоции, как будто, увидев вечную улыбку куклы, её ненависть к этому придурку постепенно таяла.
В этом было много боли и разочарования. Но была и очаровательная сторона. Или, можно сказать, милая?
Она уставилась на невинную игрушку. Линь Жоси надула губы, затем потянулась, чтобы ударить её по голове.
— На что ты смотришь? Ты придурок, зачем ты подарил ей кольцо с бриллиантом! Почему ты разозлился на меня! И ты подарил мне…
Через некоторое время разум Линь Жоси опустел. По утрам у неё часто происходило короткое замыкание в мозгу. Но подождите, где были карманные часы, которые этот придурок подарил ей прошлой ночью?
Оглядевшись, она поняла, что положила часы рядом со своей подушкой!
Возможно, она заснула, уставившись на них.
Линь Жоси подползла к другой стороне кровати, взяла старомодные часы и на мгновение впала в ступор.
Они выглядели старыми. На часах было много стрелок. Они имели множество функций и даже имели крошечный текст, напечатанный посередине.
Но она не стала тратить время на чтение. Глядя на часы, она вспомнила про кольцо с розовым бриллиантом. Разница между двумя подарками была слишком велика, их даже нельзя было сравнивать.
Для женщины соблазн чего-то такого яркого и блестящего был просто слишком силен. Деньги в этом вопросе отходили на второй план.
Она отключилась, снова посмотрев на карманные часы, затем вздохнула. Она поколебалась мгновение, затем подползла к ночному столику, чтобы засунуть карманные часы в сумочку Hermes Birkin, которую она всегда носила с собой.
Хотя часы выглядели не лучшим образом, антикварная эстетика сочеталась с её сумочкой, придавая ей зрелый винтажный вид. В них был вид былой европейской аристократки, возможно, она могла бы иногда вынимать их в качестве аксессуара для сумочки.
Вот что она подумала, чтобы убедить себя, что берет их с собой не потому, что это был его подарок, а скорее ради рисайклинга!
Закончив, она наконец соскользнула с кровати, чтобы умыться.
Вчера она не поехала на работу из-за экзаменов Чжэньсю. Но сегодня она не могла вновь устроить себе выходной. Чжэньсю придется позволить этому придурку отвезти её сегодня. Почему она должна была делать всё по дому?
С другой стороны, когда Линь Жоси проклинала его, Ян Чэнь только что вернулся домой после страстной ночи с Цай Янь.
Цай Янь отвезла машину обратно. Что касается Вэй Тинхао, то его, должно быть, выписали из психиатрической больницы. Ян Чэню было наплевать на то, как у него дела.
Выслушав слова Цай Янь прошлой ночью, ему стало намного лучше.
Он не мог подарить Линь Жоси идеальную любовь, но это не означало, что он не делал всё возможное, чтобы любить её.
Именно потому, что он заботился о ней больше, чем о любой другой женщине, он не осмеливался коснуться её нежного, но исполненного достоинства сердца. Он боялся, что может причинить ей слишком глубокую боль.
Вместо того чтобы беспомощно беспокоиться, он будет любить её искренне, как всегда делал в прошлом.
Он верил, что через некоторое время его жена поймет, почему она была его единственной женой.
Когда Ян Чэнь вошел в дом, он держал в руках несколько пакетов, наполненных свежей рыбой и овощами. Так как было ещё рано, он воспользовался возможностью купить их на рынке.
Когда Ван Ма и Го Сюэхуа, которые были заняты на кухне, увидели это, они не очень удивились. Хотя они не знали, что Ян Чэня не было дома прошлой ночью.
— Ах, почему ты пошел на рынок так рано? Хотя это хорошо, теперь мне самой не придется идти, — Го Сюэхуа думала, что Ян Чэнь ушел рано утром. Она подошла, чтобы взять у него ингредиенты.
Он не стал утруждать себя объяснениями, а вместо этого спросил:
— Жоси и Чжэньсю уже встали?
— Ещё рано, — ответила она с улыбкой. Она посмотрела вверх по лестнице, чтобы убедиться, что там никого нет, затем тихо спросила: — Сынок, как там Цяньни? С ней всё в порядке?
Ян Чэнь не знал, должен ли он смеяться над иронией ситуации.
— Мама, ты действительно заботишься обо всех.
Она горько улыбнулась:
— Я тоже в противоречии. Я ничего не могу с собой поделать с этой девушкой. Должно быть, это очень глубокая любовь к ней, чтобы говорить такие честные вещи. Я не могу контролировать тебя как мать, но я надеюсь, что ты будешь хорошо к ним относиться. Что касается Жоси… Ей нужно быть сильной. Если она сама об этом не заговорит, тебе не следует ничего говорить. В глубине души она должна понимать, что как жена она, возможно, никогда не сможет по-настоящему принять всё это.
Ян Чэнь кивнул:
— Хорошо, мама, я отвезу Чжэньсю на экзамены сегодня и завтра. Я буду дома к обеду и ужину. Это может стать проблемой, если Жоси внезапно перестанет работать, так что для неё будет лучше приступить к работе как обычно.
— Эх, по крайней мере, ты знаешь, как заботиться о собственной жене, — Го Сюэхуа вздохнула.
Вскоре Линь Жоси, одетая в полный официальный рабочий костюм, спустилась по лестнице в сопровождении очень энергичной Чжэньсю.
Ян Чэнь нес из кухни кастрюлю с кашей, когда увидел Линь Жоси. Он улыбнулся:
— Никаких темных кругов под глазами, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться. Похоже, ты хорошо выспалась.
Линь Жоси притворилась, что не заметила его, садясь рядом с Чжэньсю за обеденный стол. Она погладила её по волосам:
— Чжэньсю, мне нужно сегодня вернуться на работу, поэтому я не смогу отвезти тебя. Этот человек отвезет тебя сегодня и завтра.
Этот человек?
Ян Чэнь горько улыбнулся. Теперь у него даже не было имени.
Хотя Чжэньсю почувствовала, что между Ян Чэнем и Линь Жоси что-то не так, она предположила, что это был один из их обычных споров. Она кивнула, ухмыляясь. Она не принимала это близко к сердцу, потому что споров между ними в этом доме было слишком много.
Когда Го Сюэхуа услышала её, она только покачала головой и улыбнулась:
— Ян Чэнь уже упоминал, что заберет её. Не волнуйся.
Линь Жоси удивленно посмотрела на Ян Чэня. Она не ожидала, что он предложит свою помощь. Честно говоря, если бы он не уехал в Америку, она бы не ушла с работы. Она была главой многонациональной компании. Любые перерывы в её распорядке дня нарушили бы другие дела.
Ян Чэнь озорно моргнул, глядя на неё.
— Я думаю, что «этот человек» не так уж и плох, в конце концов.
Линь Жоси сохраняла невозмутимое выражение лица. Она проигнорировала его, повернувшись только для того, чтобы сказать Чжэньсю несколько ободряющих слов.
Брак был таковой. Неожиданный приступ заботы и любви рассеял бы большую часть неприятностей.
Что женщине нужно, так это мужчина, способный поставить себя на её место. Если бы она знала, что мужчина думает о ней в своем сердце, естественно, она чувствовала бы себя гораздо спокойнее.
Они оба пережили вместе много бурь. Они солгали бы себе, если бы сказали, что не понимают чувств друг друга. Только неразрешимые проблемы, которые у них были, разлучали их.
Вся семья позавтракала, смотря новости, которые мало чем отличались от любого другого дня, как будто вчерашняя буря утихла.
В этот момент телефон Линь Жоси завибрировал. Она отложила палочки для еды, посмотрела на свой телефон, затем без колебаний сняла трубку.
— Крис, в чем дело?
То, что сказал Крис, казалось, заставило Линь Жоси поколебаться, но в конце концов она ответила:
— Хорошо, я буду вовремя.
Повесив трубку, она глубоко вздохнула, а затем посмотрела на Ян Чэня, который поглощал кукурузную булочку. Тихим голосом она спросила несколько неловко:
— Ты… свободен сегодня вечером?