Том 8. Глава 6.4. Любовная песнь Неназванной Богине

Всевышний Гермес прищурился, его взгляд остановился на мне.

— Наши способы любить могут казаться запутанными, но лучшего слова не подобрать. Особенно с твоей точки зрения, Белл.

Миах мне улыбнулся, а мне оставалось с ним только не согласиться.

— Я-я бы так не сказал.

Хоть я и не согласился, отрицать того, что он отчасти прав, я тоже не могу.

— А что насчёт вас, Всевышний Миах? Всевышний Гермес?

Толпа вокруг стала шуметь гораздо сильнее, отчего мне сложно было расслышать ответы богов. Я взглянул на их лица и задал вопрос, как только толпа немного рассеялась.

— Дай подумать… У нас с Такемиказучи много общего. Мне нравится видеть, как мои дети находят себе партнёров, заводят семьи, поддерживать их… как бог, пока они не перейдут на следующую ступень, потому что у меня есть к ним чувства, — сказал Миах, смотря в голубое небо.

— Да ладно тебе, зачем так много об этом думать! Ты похож на Такемиказучи? Я просто держу поближе всех девочек, которые мне приглянулись! Разве так не лучше, Белл? Гарем мечта любого мужика!

Честно говоря, я не могу понять всерьёз ли говорит Гермес, потому что в его голосе явно слышен смешок, и он мне подмигнул.

— Ты всё повторяешь эту чушь?.. — Миах поднял бровь, прежде чем отвести взгляд от другого бога. Я слабо улыбнулся, потому что за согласием Гермес обратился именно ко мне.

И в этот момент.

Миах заговорил со мной, на его губах появилась нежная улыбка.

— …Белл. Наша любовь длится один миг. Время для нас ничего не значит. Для существующих столько времени, сколько существуем мы, влюблённость и поддержание любовной связи кончается за один миг. Многие из нас влюбляются в детей с первого взгляда.

— Для нас любовь подобна вспышке. А для вас, смертных, она длится всю вашу жизнь.

Глаза округлились, когда Миах и Гермес одновременно подвели меня к заключению. Они бессмертны, наше время для них очень ограничено… Можно сказать, что мы исчезаем для них за считанные секунды. Это одна из самых грустных мыслей, которую я когда-либо слышал, но почему они выглядят такими довольными?

— Не скажу, что ты должен, но… пожалуйста, прими чувства, которые к тебе питает бог.

Миах прикрыл глаза.

— Белл, у тебя ведь есть кто-то на примете, так?

— Я, ну…

— Не нужно противиться или наоборот, бегать по желанию бога кругами. Просто следуй своему сердцу, этого достаточно.

Моё тело задрожало, а Всевышний Миах протянул руку и… хлоп. Он легонько похлопал меня по голове.

— Просто… верь. Это всё, что тебе нужно.

Растрепав мне волосы, он продолжил говорить:

— Наверняка многим богам будет достаточно и этого.

— …

А после он добавил ещё кое-что:

— И, пожалуйста, не убегай от любви божества.

Я могу её принять, могу не принять, но бояться её я не должен. Его взгляд, тон его голоса, он будто видел все мои мысли насквозь.

Миах чуть выше меня. Когда я поднял взгляд и посмотрел ему в глаза, мои глаза дрожали. Но я так и не смог ничего сказать и снова опустил голову.

Миах не сделал ничего, что заставило бы меня ощутить вину, ни в чём меня не обвинил. Он просто стоял и легонько поглаживал меня по голове. Мой взгляд снова скользил по камням, пока в сердце бушевали эмоции.

Гермес смотрел на нас с улыбкой. Они не стали задавать мне вопросов, и я с радостью принял эту их доброту. Мы втроём стояли в тишине.

— Чёрт бы побрал эту его толстолобость!

В глазах Гестии стояли слёзы, когда она подняла взгляд, семеня по улицам Орарио.

Она пробежала Центральный Парк и оказалась на Северной Главной Улице. Осторожно огибая закованных в доспехи авантюристов, торопившихся в Подземелье, богиня оказалась очень далеко от поместья, из которого выбежала.

— Всё потому, что Белл слишком сильно уважает божеств. Нет, конечно, почтительность — это здорово и всё такое, но!..

Её бубнёж был достаточно громким, чтобы прохожие могли её услышать. Совершенно не замечая, что она становится центром внимания, Гестия, не переставая, возмущалась Беллом.

— Не такие уж мы и великие! Отлыниваем от работы при первой же возможности, запираемся в комнате, чтобы ни с кем не делить вкусности… Мы всего лишь поддерживаем божественные образы!

Да нет, только ты так делаешь. Люди и полулюди волей случая оказавшиеся неподалёку кривили рты, когда слышали слова юной богини.

— «Других богов очень просто развлечь, они постоянно радуются! Но они всё равно божества, им нужно поклоняться!» Вот как ты думаешь, так ведь?

— Я-я думаю?..

Гестия рявкнула на замешкавшегося перед ней незнакомого зверочеловека, который не успел от неё отскочить.

— Он думает, он так думает, — продолжила бормотать богиня, прикрыв глаза и кивнув сама себе. Горожане Орарио привыкли к подобным безумным выходкам богов и богинь, шагающих по улицам города, погрузившись в свои мысли, и не обращали на Гестию особого внимания.

— Ты можешь мне открыться, Белл! И не нужно постоянно извиняться!.. — её слова переросли в настоящий крик, хотя последняя фраза была добавлена уже шёпотом: — Есть у тебя хребет, в конце концов?

Эмоции богини, впрочем, тонули в шуме улицы.

— Упрямый, пустоголовый кролик, — жалобы и случайные ругательства продолжали вылетать изо рта Гестии, идущей по главной улице.

— О! Гестия! Как вовремя!

Злобно вздыхавшая с каждым шагом Гестия услышала, как её окликнули по имени. Повернув голову, она увидела довольно полную женщину-зверолюдку, махавшую ей рукой у входа в здание с одной из сторон улицы.

— Мммм?.. Начальница?

Эта женщина владела стендом, продающим картофельные закуски, в котором работала богиня.

— Что-то случилось?

— Видишь ли, владелец отправил меня забрать травы, которые мы используем для готовки воздушной картошки. Они сейчас за стеной…

— Травы? Разве нельзя просто купить их на рынке?

— Нет, так они слишком дорогие. А у нас сейчас рук не хватает…

Женщина поклонилась богине, озадаченно почесавшей щёку.

Сегодня у меня выходной должен быть, вообще-то… подумала Гестия, вместе с тем осознавшая, что дома ей будет нечего делать, даже если она вернётся. Богиня пришла к мысли, что может помочь.

Согласие богини помочь, заставило появиться улыбку на лице её коллеги, и зверолюдка ещё несколько раз поклонилась богине.

— Но, знаете, вообще-то я глава Паствы, поэтому не могу просто так пройти через ворота, — отметила Гестия, когда они вдвоём начали толкать заполненную коробками и прочими инструментами тележку к северной стороне городской стены, а точнее, к воротам, которые вели за пределы города.

— Ой, совсем забыла…

Авантюристам и прочим принадлежащим к Паствам людям, а также богам и богиням, непросто получить разрешение на выход из города. Это сделано потому, что подобные выходы могут напрямую повлиять на экономическую и боевую силу Орарио. Возникнет немало проблем, если по какой-то причине авантюрист высокого ранга, прославившийся своими навыками в Подземелье, например, принадлежащий к Пастве Локи, покинет город и присоединится к какой-нибудь враждующей стране.

Орарио называется «Центром Мира» не в последнюю очередь из-за множества могучих авантюристов, которые стоят на его страже. Гильдия очень чутко относится к постоянным угрозам городу, особенно угрозе потерять протекцию авантюристов высокого ранга в пользу какой-нибудь из окружающих стран. Поэтому, любой кто принадлежит к Паствам города, особенно группам высокого ранга, приходится проходить тщательный осмотр и принимать немало запретов для выхода за пределы города. Особенно строгими являются ограничения, налагаемые на богов. Если вражеские силы поймают бога Паствы, его определённо будут держать в заложниках. Единственным исключением является Паства Гермеса, можно сказать, что только её представители могут свободно выходить за городские врата, когда им вздумается.

Войти в Орарио просто, выйти гораздо сложнее. Таково одно из неписанных правил Орарио, и любой живущий в пределах городских стен его принимает.

— Я дойду до стены, но дальше помочь не смогу…

Паства Гестии уже определена Гильдией как Паства средних рангов. И, как глава такой Паствы, Гестия вряд ли сможет свободно выйти за пределы городских ворот. Они вместе со зверолюдкой оказались у врат, возле которых выстроились конные экипажи и Гестия попыталась объясниться.

Работники Гильдии и авантюристы, связанные с Гильдией контрактами, а также несколько стражей врат осматривали людей, пытавшихся выйти за пределы города. Если кто-то попытается пробраться через врата, не получив разрешения Гильдии, он будет тут же арестован и помещён под стражу.

Гестия и женщина-зверолюдка присоединились к группе из пяти других своих коллег, уже ожидавших очереди на выход. Для того, чтобы разнести травы по всем стендам людей было явно недостаточно. У остальных были наготове пропуски. Слова Гестии заставили зверолюдку схватиться от беспокойства за голову. То, что богиня не может выйти из города, будет проблемой.

Неожиданно, у северных врат стало шумно, раздались восторженные крики и аплодисменты.

— А? — пробормотала Гестия и привстала на цыпочки, чтобы увидеть, что происходит.

— Вот и я! Я Ганеша!

— А, это всего лишь Ганеша.

Этого бога невозможно было спутать с кем-то другим. Насыщенный мускулинный голос и ошеломляющая внешность, отчего невозможно было принять его за кого-то другого, когда он вошёл в ворота. Тёмная кожа, длинные чёрные волосы и приведённые в тонус мышцы и без того делали бога заметным, но неизменная маска слона на его лице приковывала к себе все взгляды.

Этот бог повелевает самой большой Паствой Орарио, следом за ним появилось множество авантюристов высокого ранга. Горожане и торговцы встречали эту процессию улыбками и аплодисментами. Коллеги Гестии также обрадовались появлению божества.

— Кого наблюдают мои глаза — Гестия?!

— Совсем необязательно рассказывать свои мысли всему миру, Ганеша. Почему ты вернулся? Разве твоя Паства сейчас не сражается?

Ганеша в сопровождении авантюристов подошёл к Гестии и застыл в неестественной, картинной позе.

— Спешиваюсь! — крикнул он и спрыгнул на каменную мостовую с лошади, которую за поводья вели несколько его последователей. — Объяснение отнимет много времени, но война подходит к концу. Поэтому я вернулся.

— Не так уж и много.

— Я привёл пойманных солдат Ракии. Их оказалось так много, что мы не могли содержать их в передовых лагерях.

— Ого? А ты уверен, что возвращаться хорошая идея? У тебя большая Паства, она основа сил Альянса, разве нет?

— Нет нужды больше беспокоиться о ходе битвы! Мои сильнейшие последователи великие бойцы, они продолжают сражаться на передовой! Они сказали, что я им мешаю и попросили меня вернуться в город раньше!

— Это так с тобой твои дети обращаются?

— Ну, я Ганеша!

Мощный голос Ганеши разлетелся по площади перед вратами, и божество встало в другую неестественную картинную позу. Гестия теряла терпение и очень быстро.

В Тенкае Гестия была в хороших отношениях со множеством богов и была отлично знакома с богом в маске слона. Можно сказать, что она едва выносила его броское поведение и искренне пыталась не подавать виду. В этом она была не одинока. Двое телохранителей Ганеши массировали виски, наблюдая за позированием своего бога. Теперь, настала очередь Ганеши задавать вопросы:

— Итак, Гестия, что тебя сюда привело?

— Ну, случилось вот это, так что я здесь оказалась.