Том 8. Глава 6.11. Любовная песнь Неназванной Богине

Я не мог поверить своим ушам.

В красном свете заходящего солнца всё казалось окровавленным. Мне подумалось, что я мог расслышать что-то неправильно, поэтому я подошёл поближе и переспросил:

— Чёрный Дракон… Тот самый из легенд? Этот Чёрный Дракон?..

— Да, тот самый. Давным-давно, после того как герои прогнали его из Орарио, Чёрный Дракон полетел на север. Эти чешуйки выпали из его тела, когда он пролетал над долиной.

Женщина пересказала мне историю, которую поколениями передавали долго живущие эльфы.

То есть, много лет назад легендарное чудовище неслось по небу и его чешуйки упали в лес?..

— А тебе не казалось странным, что стоящая посреди заполненных монстрами гор деревня мирно существует и монстры на неё не нападают?

— Н-ну это странно, да, но…

На нас с Айз накинулась стая гарпий. Но я не видел ни одной с тех пор, как мы оказались в деревне. Это и правда показалось мне странным, но…

— Всё благодаря этой чешуе. Монстры так её боятся, что обходят стороной. Благодаря Чёрному Дракону мы можем мирно существовать.

От этих штук исходит аура самого Короля Драконов, а может они хранят частичку его силы. Монстры так боятся легендарных монстров, что предпочитают не приближаться к их останкам. Поэтому Деревню Эдас не беспокоят атаки монстров.

Эта история лишила меня дара речи. Вместе с этим зверолюдка прикрыла глаза и сложила руки вместе, кланяясь чёрной чешуйке.

— …Наверняка вам кажется странным поклонение монстру. Но мы живём и по сей день не благодаря защите авантюристов или божеств… а благодаря этой чешуе.

…А ещё эта вера подкрепляется страхом.

Они боятся того дня, когда легендарный монстр вернётся и уничтожит мир. Жители Деревни Эдас преклоняются перед монстром, а также живут в страхе перед концом света. Они, как никто другой знают о мощи дракона, и они боятся того дня, когда эта мощь обрушится на мир. Так сильно, что не могут перед ней не преклоняться.

…Деревня, построенная на вере в дракона.

Нет, не совсем так. Деревня, которая молится дракону, чтобы завтрашний день прошёл также мирно, и чтобы он не стал приносить бедствие на эти земли.

Я был поражён, узнав об этой особенности Деревни Эдас, места, настолько оторванного от остального мира, который мне знаком.

Истории, о бедствиях, которые рассказал мне Всевышний Гермес теперь кажутся ещё реалистичнее.

Чёрный Дракон… Интересно, остались ли другие доказательства существования одноглазого дракона в других частях мира.

— Впрочем, разумеется, настанет день, когда Всевышний Дракон пропадёт из этого мира, и нам больше не нужно будет ему поклоняться, а пока…

Женщина держала глаза закрытыми, её руки по-прежнему были сведены вместе, её лицо стало похоже на устрашающую маску. Неожиданно всё прояснилось.

Значение Трёх Великих Заданий возложенных на Орарио. Желание избавления, которое мир хранит и по сей день.

— Что же, этот разговор стал гораздо серьёзнее, чем должен быть. Праздник почти готов, почему бы вам не расслабиться и не присоединиться?

— А… Д-да, конечно.

Женщина посмотрела на меня с улыбкой. Я смог заставить себя кивнуть. Всё это время на моём плече покоилось несколько досок, и я наконец начал двигаться к тому месту, куда должен был их отнести.

Оставив позади милую женщину и доставив доски, я остановился, скользнув взглядом по деревне.

Чёрные чешуйки виднелись тут и там. Когда подготовка почти завершилась, это место стало выглядеть совсем не так, как раньше.

— А…

Я заметил Айз, когда шёл через группу деревенских жителей, закончивших свои обязанности. Она стояла ко мне спиной, по-прежнему одетая как деревенская девушка. Она разглядывала одну из небольших каменных построек.

— Айз?

— …

Её взгляд остался на этой постройке, она никак не отреагировала, когда я подошёл.

Под крышей каменного навеса стояла чёрная чешуйка. На возвышении перед ней было поставлено несколько тарелок с едой и другими подношениями… Должно быть, это алтарь. Выходит, под этим каменным навесом люди молятся вещи, которая защищает их дом.

Айз смотрела на чешуйку молча. Как и я, наверное, она слышала от деревенских историю этого места и чёрной чешуи.

— Почти как божество, тебе не кажется?

Страх жителей перед частичками дракона довёл их до того, что они делают им подношения. Это похоже на то, как люди относятся к настоящим богам. Я высказал свои наблюдения вслух.

И тут…

— Эта штука не божество.

Ледяной, можно сказать злой тон её голоса пресёк мои дальнейшие комментарии.

— …

Она по-прежнему на меня не смотрела. Я услышал только низкое, ледяное отрицание.

Это правда Айз сейчас говорила? Никогда не слышал, чтобы в её голосе было столько эмоций. Слова застряли в горле.

Моё сердце задрожало. Тон её голоса вызвал во мне настоящий испуг. Как выглядело её лицо, когда она это произнесла? Время шло, а ответа всё не было.

— Идём обратно.

— Л-ладно.

Айз повернулась ко мне лицом спустя несколько секунд, показавшихся мне вечностью. На её лице было обычное отстранённое выражение, которое я видел много раз. Это была та самая Айз, которую я знаю. Даже её голос снова стал обычным. Она пошла прочь от каменного навеса.

А я не мог двинуться. Она остановилась, и посмотрела на меня через плечо, сделав несколько шагов. Ноги наконец начали меня слушаться, и я засеменил за ней.

Мы шли бок о бок, я смог взглянуть на её лицо. Оно освещалось заходящим красным солнцем, и я не видел никаких изменений. Совершенно никаких. Может, то, что я слышал несколько секунд назад было только в моём воображении? Её слова ещё звучали в моей памяти, но были ли они произнесены на самом деле?

Я так и не набрался смелости, чтобы спросить.

Всё ещё содрогаясь после того, что случилось с Айз я закончил назначенные мне задания я решил проведать боженьку.

В центре деревни стоит немало деревянных домов. Я вернулся к дому Кама, открыл дверь и вошёл. Быстрый переход по коридору, и я уже в той гостевой комнате, которую он так благородно позволил нам использовать.

— А? Мистер Кам?

Когда я вошёл в комнату, я увидел, что Кам стоит у кровати перед боженькой. Она мирно спала. Её тихое посапывание наполняло комнату, а старый мужчина просто смотрел как она спит.

Он опёрся на трость и медленно посмотрел на меня.

— Не пугайся. Я ничего ей не сделал.

— Эм, я об этом не беспокоюсь… Что-то не так?

Я задал вопрос не в силах скрыть удивление. Я видел, как он поворачивается будто в замедленной съёмке.

— Я ждал тебя.

После очередного моего удивления, мужчина продолжил.

— Белл, уделишь старику немного своего времени?

Он повёл меня дальше в дом, до своей комнаты.

В комнате была кровать, стол и стул. И больше почти ничего. Небольшая горка бумаг и перьевая ручка лежали на столе, но этого стоило ожидать. В конце концов он староста деревни, впрочем, кажется, ручкой он не пользовался довольно давно. На бумагах даже виднелся тонкий слой пыли.

Неожиданно раздался громкий кашель:

— КХА-ХА!..

— В-вы в порядке?

Я бросился к старику, пытаясь ему помочь, и предложил позвать его дочь, но Кам поднял руку, останавливая меня.

— Пожалуйста, не утруждайся. Я лучше всех понимаю, что со мной происходит.

Не уверен, как это понимать. Наверное, это ощущение было написано на моём лице, потому что он ещё раз попросил меня не беспокоиться.

Старик был тощим, и ростом чуть выше меня. Серовато-белые волосы на его голове колыхнулись, когда он поднял голову и мне улыбнулся. Я не перестал беспокоиться, но сейчас нужно выслушать то, что он собирается сказать.

Красноватое вечернее солнце заглядывало в окно. Кам подошёл к столу и открыл верхний ящик. Вытащив из него что-то, он положил это вещь на стол. Что бы это ни было, оно было очень старым. Я вытянул голову, чтобы присмотреться, но вещь была слишком поношенной, её сложно было рассмотреть… Какой-то огонь? Эмблема?

— Это… эмблема Паствы?

— Она самая. Давным-давно я поклялся в верности одной богине.

Я напряг слух. Кам начал рассказ о своей жизни.

— Я влюбился в неё, у неё тоже были ко мне чувства. Мы любили друг друга.

— Вы были…

Он был влюблён в богиню.

Для меня это стало шоком. Кам на секунду отвёл от меня взгляд. Он покраснел?

— Только вот, я не мог её защитить. Я был единственным её последователем и поклялся защищать её даже ценой своей жизни, но она пала от когтей монстра…

— !..

— Её жертва спасла мне жизнь… Но ей пришлось вернуться в Тенкай.

Кам посмотрел в окно, будто воспоминания о событиях пятидесятилетней давности снова всплыли в его памяти.

Когда они путешествовали, на них напала орда монстров. В тот день Кам лишился богини. Она столкнула его со скалы, сохранив ему жизнь ценой своего пребывания на земле. И вместе с этим окунула его в пучины отчаянья.

После того, как причина жить у Кама исчезла, он решил покончить с собой, начав бесцельно бродить по Горной Гряде Беор, но…

— …Я набрёл на эту деревню. Я так и не смог отбросить жизнь, которую она спасла.

После этого он встретил несколько людей которые, испытали подобный опыт, его приняли в этом месте с распростёртыми объятьями. И он решил, что однажды будет похоронен в этих землях. Характеристики на его спине оказались запечатаны, поскольку его богини больше не было в этом мире, но он оставил их как единственное напоминание о той связи, которая между ними была. Он посвятил себя служению деревне, которая его приняла, и даже получил признание и стал старейшиной.

— …То есть, Рина и остальные?..

— Приёмные. Некоторые лишились родителей из-за болезни, кое-кого просто оставили… Я принял к себе всех детей, которым было некуда идти.

Он признался, что ни с одним из своих «сынов и дочерей» не связан кровью.

Кам поклялся богине в любви, но не смог её защитить и не прожил нормальную жизнь, не женился и не завёл своих детей.

— Белл… пожалуйста, защити свою богиню.

Ему не нужно меня об этом просить, я и без этого не намерен её оставлять, но Кам всё равно настоял.

— КХАХАКХ! — Он прикрыл рот, я снова обеспокоенно сделал к нему шаг, но он в ответ только улыбнулся. — Ты не должен прожить жизнь с теми же сожалениями, которые есть у меня.

Теперь я понимаю, почему он так постарался сберечь боженьку, и позволил нам поселиться в его доме. Он будто увидел молодого себя, когда мы появились, и помог мне всем, чем мог, чтобы я не понёс такую же потерю.

Его улыбка и слова глубоко запали мне в сердце. Они останутся со мной надолго.