Том 8. Глава 1.7. Любовная песнь Богу Боевых Искусств
Её срыв заставил Такемиказучи понервничать, заставив девушку заново прочувствовать чувства стыда и вины, снова оказаться в той буре эмоций, которые её охватывали в тот момент.
Слёзы наполнили глаза девушки, её лицо приобрело лёгкий красноватый оттенок, когда она произнесла что у неё не было права расстраиваться, злиться или ревновать.
Но ей не хватало смелости чтобы выразить то, что было у неё на сердце. Она чувствовала, что у неё нет права испытывать подобные эмоции.
— Нет, вина не твоя. Я не только твой бог, я ещё и твой отец.
Микото опустила взгляд в пол, но слова Такемиказучи заставили её глаза снова распахнуться от удивления.
— Если тебе есть что сказать, просто говори. Я приму что угодно в любое время. Так в семьях принято, разве нет?
После этого бог улыбнулся и добавил, что только так он может что-то понять.
Медленно, очень медленно, Микото подняла голову. Её щёки стали краснее, а губы открывались и закрывались, не произнося ни единого звука. Несмотря на то, что ей пришлось отстраниться от семьи, о ней беспокоились настолько, что решили устроить прощальную вечеринку. Осознание того, что здесь по-прежнему живут близкие ей люди грело сердце девушки.
Бог сказал, что примет всё, что она скажет, но правда ли это?
Если правда, ей бы хотелось, чтобы принял. Не только принял, но и ответил.
Ей хотелось услышать, что он скажет о возможности зайти в отношениях дальше, чем отец и дочь, дальше, чем семья.
Она хотела знать, что на самом деле думает бог, который вызывал в ней бурю эмоций долгие годы.
Губы Микото дрожали, её уши стали ярко красными, а сердце бешено билось.
Чигуса, Оука и остальные члены Паствы осознали, что это означает и ждали следующих слов затаив дыхание.
Микото отбросила свою гордость и набралась храбрости чтобы начать говорить.
— Такемиказучи-ками, я!..
— Микото, у меня есть для тебя подарок. Подожди немного.
В голосе бога слышало самодовольство, когда он повернулся и пошёл к углу комнаты, совершенно не заметив, что Микото впервые в жизни набралась решимости.
Микото застыла, будто обратившись тёмно-красной статуей в дверном проёме. Оука и остальные уставились на божество, разочарованные его уровнем понимания человеческих чувств.
Слёзы снова побежали по щекам девушки. Не видя впившихся в него взглядов, Такемиказучи вернулся к девушке и с довольной улыбкой протянул ей свой подарок.
— Прощальный подарок.
— А?..
В протянутой руке бога был небольшой меч, больше похожий на длинный кинжал.
В другой руке он держал такой же меч, но другого цвета.
— …Парные мечи, мужской и женский.
Голос Микото дрожал.
— Точно. — довольно кивнув ответил Такемиказучи. — Я использовал деньги со своего заработка, не забирая их из бюджета Паствы… и да, ещё пришлось занимать.
Удивление в Микото победило все остальные чувства.
Оука и Чигуса тоже ничего про эти мечи не знали. Все члены Паствы были удивлены так же сильно, как и Микото.
— Я узнал, что Гестия влезла в долги чтобы подарить Беллу Кранеллу кинжал. Я не пытаюсь с ней соревноваться, но мне показалось, что стоит сделать что-нибудь такого же рода… Не думаю, что долги красят человека, но мне…
Бог прикрыл глаза, не зная, что сказать. На лице Такемиказучи также появилась лёгкая краснота.
Микото осмотрела оставшийся в руках бога меч, когда тот признал, что его поступок подобен поступку юной богини.
Чёрный и белый. Мечи были подобны формой катанам, а ножны были украшены и заметно высокого качества.
На мечах стояли знаки Паствы Гоибниу, каждый из них был сделан вручную.
Тёмно-фиолетовые глаза Микото задрожали.
— …Небольшой знак внимания моей прекрасной дочери.
Микото улыбнулась, и эта улыбка прорвала эмоциональную плотину, поэтому по её лицу хлынули слёзы.
Такемиказучи замешкался, натянуто улыбаясь заливающейся слезами девушке. Он сделал ещё шаг вперёд и встал на колено, чтобы оказаться взглядом на уровне глаз девушки.
— Мужская Тенка, женская Чизан… Эту я даю тебе, а второго буду хранить.
Поскольку Микото держала в руках коробку с тортом, она не могла принять меч, поэтому Такемиказучи пристроил ножны чёрного меча, женскую версию, Чизан, ей на пояс.
Убедившись, что меч не вылетит, божество взглянуло в мокрые от слёз глаза Микото.
— Второй станет твоим в тот день, когда ты к нам вернёшься. — добавил бог. — Поэтому обязательно возвращайся.
Показав на белый меч, Тенка, Такемиказучи снова улыбнулся.
— Я буду ждать столько, сколько потребуется, Микото.
Микото закрыла глаза и из них полилось ещё больше слёз.
Тёплое, приятное ощущение окутало её сердце, а вместе с ним и всё остальное тело. Не открывая глаз, девушка улыбнулась.
Она представила себе момент воссоединения двух клинков.
В этот день она раскроет свои настоящие чувства, о которых так и не рассказала в эту ночь.
Она станет человеком, который будет достоин носить эти мечи.
В следующий раз, она скажет о том, что у неё на уме.
— …Конечно!!! Дождитесь меня!
Несмотря на мокрые от слёз щёки, на лице девушки читалась радость.
Она и Такемиказучи улыбнулись друг другу.
Чигуса, Оука, Харухиме и остальные присутствующие не могли не начать улыбаться сами.
— Эм, это… это торт… Такемиказучи-ками и остальные, давайте вместе его попробуем…
— О, спасибо, Микото! А теперь, налетайте на еду!
— Дааааа! — раздался дружный хор голосов.
Такемиказучи принял коробку из рук ещё всхлипывающей Микото и комната наконец оживилась. Парни больше не могли ждать и в считанные секунды собрались за столом, протягивая руки к еде.
Чигуса, Харухиме и остальные девушки собрались вокруг Микото. Её обнимали, ей улыбались и хлопали по спине. Главная гостья вечера вытерла слёзы руками и улыбнулась подругам.
Свет фонарей с магическими камнями с улицы пробивался в комнату сквозь окна.
Празднование как в старые времена, в святилище. Небольшая комнатка наполнилась радостью.
***
***
Тёплые солнечные лучи падали с чистых голубых небес.
В Орарио появились первые признаки лета. Клинок блеснул в солнечном свете и рассёк воздух.
Дом Паствы Гестии, сад поместья.
Микото была сама по себе, она тренировала боевые техники на роскошной зелёной лужайке, между деревьев.
Она вращалась, наносила удары сверху и снизу, держа в руках подаренный Такемиказучи Чизан.
— Моё мнение о Всевышнем Такемиказучи улучшилось… немного…
Белл и Вельф наблюдали за тренировкой Микото стоя в тени стен неподалёку. С ними разговаривала Нажа.
Она пришла чтобы доставить Пастве Гестии заказанные предметы. Когда она узнала, что произошло вчера, девушка заметно повеселела. Даже её хвост раскачивался из стороны в сторону с куда большим энтузиазмом, чем обычно.
— А я уже начал беспокоиться. Всё думал, что мы могли упустить что-нибудь важное. — отметил Вельф, опирающийся рукой на деревянную колонну.
— Микото снова в хороших отношениях с Всевышним Такемиказучи. Кажется, она очень рада… — Стоящий рядом Белл бодро улыбнулся.
Вскоре Микото закончила тренировку, взглянула на клинок в своей руке и улыбнулась.
Девушка была в очень приподнятом настроении. Наблюдавшие за ней Белл и Вельф переглянулись и беспечно, слегка косо улыбнулись. Нажа, в свою очередь прищурила глаза, посмотрев на девушку. Пусть она и восторгалась тем, что Такемиказучи лично подготовил для Микото оружие, у девушки-чинтропа всё равно осталось беспокойство.
— Знаете…
Медленно, но верно уголки губ Нажи расплылись в улыбке.
— …Он всегда совершает подобные поступки, совершенно не задумываясь о том, как их примут люди. Мне кажется, именно поэтому его называют бесцеремонным.
Разделение мужской и женской части парного оружия между богом и его последователем, как сделал это Такемиказучи, это почти как…
— …как будто он подарил обручальное кольцо. Кажется, божества называют подобное «помолвкой».
— …Ну, да.
— Ха, ха-ха…
Вельф размял шею свободной рукой. Белл засмеялся пустым смехом.
Было очень просто неверно понять подобный близкий жест за предложение руки и сердца. Все трое участников разговора разделяли эту мысль.
— Эй вы! Почему бы вам не потренироваться со мной, раз у вас столько свободного времени?..
Микото увидела наблюдавших за ней авантюристов и помахала им.
Держа в руках женскую часть парного оружия, девушка расплылась в улыбке, такой же ясной, как весеннее небо.