Том 7. Пролог. Божество-правитель жестокого, развратного города (часть 2)

Ночь.

В окружённом почти абсолютной темнотой Орарио горели огоньки ламп с магическими камнями.

В центре Улицы Авантюристов гордо возвышалось здание Гильдии, величественный Пантеон. Стук металла о металл разносился по индустриальному району. Деловой район был необычайно живым, громогласные аплодисменты доносились из театров, восторженные крики слышались из казино. Город, который питается ресурсами, собираемые в Подземелье никогда не спит, шумиха и суматоха никогда не смолкают.

В этом вечно живом мегаполисе, который будто олицетворяет процветание своим существованием, есть одно место.

Кокетливые голоса доносятся из множества небольших зданий, выстроившихся в одну линию.

Иногда громкие, а иногда больше похожие на шёпот голоса мужчин и женщин, поглощённых страстью. Тени пар, отбрасываемые в дрожащих огнях свечей отражаются на стенах комнат, шторах закрытых окон и балдахинах кроватей.

В этом месте желания обращаются в деньги, улица, заполненная борделями настолько, насколько хватает взгляда.

Место, обычно именуемое Ночным Районом, отличается от всего остального города. Приглушенный свет выделяет его от остальных улиц и переулков, это место будто бы всегда окутано тайной, его атмосфера манит.

— …Вот же мразь.

Бордели — места, в которых люди утоляют свои желания и аппетиты. Она сидит над этой улицей, наблюдая с высочайшего этажа своего собственного дворца. Фигуристая женщина, увешанная украшениями, золотая корона, серьги, резной амулет, лежащий между грудей, и браслеты вокруг кистей и щиколоток.

Единственным кусочком одежды, если что и можно было бы назвать на ней одеждой, была тонкая полоска ткани, наброшенная на бёдра, удерживаемая лишь узлом на боку. Ничто не скрывало от взглядов её чувственную грудь; от полного обнажения перед миром её отделяла лишь тонкая полоска ткани. Её идеально пропорциональная фигура и шелковистая кожа с бронзовым оттенком, выставленные напоказ, могли бы вскружить голову любого мужчины. Подобная красота способна ставить на колени целые страны — божественность усиливала этот эффект. В её случае пол не значит ровным счётом ничего, один взгляд на её тело, один вдох манящего, сладковатого аромата мог пленить любого.

В комнате было темно, она освещалась лишь серпом луны и звёздами. Комната была открыта свежему ночному воздуху со всех сторон, из неё открывался отличный вид на белую башню, стоящую в центре города. Женщина смотрела на неё, будто пытаясь спалить её взглядом.

Она возвышалась над всем Ночным Районом.

Но этого ей было мало.

Всё из-за того, что белоснежная башня, стоящая в самом центре города и почти пронзающая небеса, будто насмехалась над ней, будто смотрела на неё свысока.

Женщина метала молнии взглядом, смотря на самый высокий этаж этой башни. Именно там, эта выскочка сидит даже сейчас, Богиня Красоты, как и она сама — женщина с серебряными волосами, которая так ей ненавистна:

— Почему ты наверху? Почему на троне сидишь ты, а не я?

Неприемлемо. Совершенно неприемлемо.

Эта женщина всегда смотрит на неё свысока, с высоты своей башни. Будто для тех, кто сидит на такой высоте все остальные отребье.

Красота позволила этой богине получить весь Орарио, нет, целый мир. А она просто отребье, которое достойно лишь высокомерного взгляда.

Эта гнусная сука. Невероятно.

Неужели все дети Гекая и остальные боги слепцы?

Почему они игнорируют её собственную несравненную красоту, а ей достаётся всё их внимание? Уму непостижимо.

От того, что Иштар проклинала ту богиню каждой частичкой своего естества, её собственная красота обратилась чем-то ужасающим.

— Не будь такой самодовольной, Фрея…

Поднятые шторы позволяли лунному свету окутывать Иштар.

Распалявшая её ярость правда заключалась в том, что та богиня не только выше по месту расположения, но и управляет куда более могущественной Паствой, чем она сама. Настолько могущественной, что никто не может одержать над ней верх.

Именно красота Фреи, вместе с мощью её последователей, позволяют этой женщине удерживать место на вершине.

— Хах! — Иштар не сводила взгляда с вершины Башни Вавил, лёгкий смешок соскочил с её губ.

Улыбка на лице богини могла бы очаровать любого, кто её бы увидел, но эта же самая улыбка скрывала и тёмную сторону.

Скоро всё кончится.

Скоро она сбросит ту женщину с её пьедестала.

Улыбка Иштар превратилась из прекрасной в коварную.

— Скоро ты сама всё увидишь, — произнеся эти слова почти шёпотом, Иштар поднялась с софы на которой сидела.

Чаша экзотических фруктов стояла на длинном столе неподалёку от софы, на нём же лежала длинная, выполненная в стиле Дальнего Востока трубка для курения. Богиня забрала трубку, прежде чем покинуть комнату. Несколько красивых и молодых служанок последовали за ней от дверей к центру дворца.

Заплетённые в косу чёрные волосы покачивались из стороны в сторону, переливаясь на свету фиолетовыми оттенками. Дым струйкой вылетел из сложенных в трубочку губ после затяжки из восточной трубки, которую богиня держала в руках поднимаясь на второй этаж по лестнице огромного внутреннего зала.

Иштар поднялась над своими последовательницами. Богиня распахнула руки, обращаясь к собравшимся внизу жрицам любви.

— Дамы! Настало время обольщать наших клиентов! Предавайтесь любви этой ночью так, будто делаете это в последний раз!

Собравшиеся внизу женщины ответили одобрительными возгласами. По большей части внизу стояли амазонки, были среди них как молоденькие, привлекательные девушки, так и зрелые, чувственные женщины. Иштар не могла не улыбнуться, увидев увлечённые, наполненные вожделением лица.

Её слова стали сигналом к выходу на улицы всем проституткам. Некоторые пытались завлечь любых клиентов своей красотой, другие выбирали себе цели гораздо тщательнее. Мужчины и понятия не имели, что на них идёт охота. Их жажда удовольствий опустошала кошельки, заставляла раскрывать секреты и отдавать дорогие предметы, а также подчиняла сердца женщинам в борделях.

Как и столицы древности, построенные на разложении и распущенности, этот город стал оплотом гедонизма и удовольствий.

— Айша, пойдём… пока самых крепких не разобрали!

— Ага, уже иду.

Амазонка ответила одной из своих соплеменниц. Она вышла на улицы Ночного Района, её длинные, загорелые ноги омывал тусклый свет звёзд, она остановилась и оглянулась назад.

Атмосфера района красных фонарей Орарио была чужой и экзотичной, не такой как во всём остальном городе.

Бордели были построены так, чтобы улица выглядела каким-то далёким, райским уголком. Красные столпы и стены мерцали и манили каждого, кто их видел. На какие-то секунды амазонка залюбовалась одним из домов, окутанных тусклым светом. Прищурившись, чтобы скрыть собственное сожаление она присоединилась к своей подруге.

Она прошла мимо одного из борделей, в котором несколько проституток ожидало своих клиентов.

В общей комнате собралось множество молодых девушек; лишь лёгкая решётчатая стена отделяла их от улицы, с которой они завлекали клиентов улыбками и чарующими голосами.

— …

Среди проституток, выставляющих свой товар напоказ, была одна девушка, тихонько сидевшая в углу комнаты.

В отличии от остальных женщин она сидела молча, сложив колени. Её миловидных, стройных черт было достаточно чтобы привлечь внимание потенциальных клиентов. Она была одета в красное кимоно — традиционную свадебную одежду одной из островных наций — чувствительное тело под которым, было подобно магниту.

Прямые золотые волосы, зелёные глава, пышный хвост того же цвета, что и волосы. А длинные лисьи уши придавали девушке совершенно ошеломляющий вид.

Единственным украшением, которое было на ней надето, служил чёрный кожаный ошейник, по виду можно было подумать, что эта общая комната является её тюрьмой.

Облака в ночном небе разошлись, позволив лунному свету упасть на её тело. Она тихонько прошептала себе под нос:

— Ещё семь дней…