Том 7. Глава 1.5. Как по маслу

Даже своими округлившимися от удивления глазами я не мог разглядеть все эти ноли одновременно. Огромные буквы, написанные над этой суммой, собирающиеся в слова «Долговая Расписка». К тому же, под всеми этими записями и нулями, стояла подпись Всевышней Гестии, на коине и иероглифах. Это реальность, от неё не скрыться.

Последним ударом стала печать кредитора, стоящая на контракте. Паства Гефест. Воздух покинул мои лёгкие и я никак не мог снова вдохнуть. Все звуки вдруг стали такими далёкими…

Быть не может…

Оружие, которое пристёгнуто к моему поясу, то самое.

Неожиданно, вес чёрного кинжала с выгравированной на нём надписью Hφαιστος начал ощущаться, будто бы он был отлит из чистого свинца.

Это слишком. Я начал падать.

— У… уууу…

— С-сударь Белл! — Перед моими глазами было синее небо, я услышал крик Лили.

— Это какая-то шутка…, — неподалёку раздался тихий голос Вельфа.

Во дворе хором раздались удивлённые вздохи.

— …Кассандра, мы уходим.

— Э… А, Дафна?

Чоп, чоп. Земля подрагивала от пятидесяти пар ног, которые развернулись и пошли прочь со двора.

Тёмная сторона Паствы Гестии, о которой не знали даже её члены раскрылась. Часовая бомба, тикающая где-то во тьме в виде огромного долга.

Будто вся радость и восторг, которые я сегодня испытывал были ложью. Все кандидаты ушли. Последним, что я увидел перед тем, как меня приняла в свои объятья тьма была окаменевшая, будто статуя, боженька.

— Что это вообще значит? — Лили потребовала ответов.

Мы собрались в гостиной на первом этаже. Комната была заполнена кучей распакованных и ещё не распакованных ящиков. Пространство в самом центре было расчищено, мы поставили небольшой стол и несколько соф. Антикварные подсвечники освещали тёмную комнату, но даже они использовали магические камни, а не огонь, чтобы производить свет. Мы расселись у стола, наши лица можно было видеть в полумраке.

Я по-прежнему лежал, испустив жалобный стон. Голова ещё болит. Лили, Вельф и Микото сидели кружком у рядом со столом, боженька сидела напротив.

Окружённая Лили и остальными, моя всевышняя, была очень встревожена.

На стене тикали часы, будто напоминая, что к этому времени уже садится солнце. Полдня прошло с того происшествия во дворе, и сейчас в комнату из окон практически не проникает свет. Ночь начинает нас окутывать.

— Мы отложили разборки, чтобы позаботиться о сударе Белле, но сейчас Лили требует от вас правды. Правды об этом контракте.

— Ну, в этом контракте расписалась только я. Он никак не затрагивает нашу Паству…

— Благодаря этому «безвредному» долгу, который никак не затрагивает Паству у нас ноль новых членов. Лили кажется, что он нас затрагивает, ещё как. Как наша богиня, ты обязана предупреждать нас о таких серьёзных вещах! — Я никогда не слышал, чтобы слова Лили звучали так резко. Она взяла на себя роль нашего представителя. Остальные молчали.

Микото забылась и закричала о долге перед кандидатами в Паству. Думаю, от этого ей тоже не легко, но и она ждёт объяснений. Вельф сидит, скрестив ноги, его брови опущены, а глаза смотрят только на боженьку.

Боженька взглянула на всех нас, по очереди, ощущая будто на неё ополчился весь мир. Наконец она начала тихонько бормотать свой рассказ.

— По правде говоря… много чего случилось, когда я попросила Гефест сделать Беллу кинжал…

С этих слов началась история Божественного Кинжала — моего кинжала.

В общем, боженька практически вынудила Гефест выковать этот нож.

Он такой один на весь мир и богиня кузнецов единственная, кто способен выковать нечто подобное. Поэтому, он необычайно ценен. Поэтому Гестия даже не обратила внимания на то, какую огромную кучу деньжищ он стоил. В конце концов она согласилась на займ, на условиях Гефест.

Вельф, бывший член Паствы Гефест, потёр уголки глаз пальцами, слушая богиню.

— Всегда было интересно, кто его сковал, иероглифы и всё такое… Значит, это была она. — тихонько выскользнуло из его рта.

Глаза Микото округлились от удивления, когда она узнала правду о громадном долге.

Лили выглядела так, будто наконец нашла недостающий кусочек головоломки. Она знала меня ещё с тех времён, когда я только начинал походы в Подземелье, и видела, что моё оружие чрезмерно дорогое, для моего статуса.

— Так вот откуда…, — услышал я её шёпот.

Боженька сидела, нервно перебирая пальцы на руках и ждала нашей реакции.

— …Лили слышала многое пока бежала за лекарством для сударя Белла. Другие боги и богини уже начали распускать про нас слухи в городе… уже поговаривают, что Паства Гестии скоро рухнет под весом огромного долга. Всё разлетелось очень быстро, — Лили окинула нас взглядом и рассказала о том, что происходит в городе. Мне показалось, что сейчас я разрыдаюсь.

— Если все уже об этом говорят, значит…,- Микото осторожно уточнила, что именно это означает, и Лили прояснила свою мысль:

— Да, вероятность найти новых людей равна нулю.

Всё точно так же, как и было раньше, боженька снова будет получать отказы на каждом шагу…

— Ну, зато у нас всего одна явная проблема… долг в двести миллионов валис. Безумие какое-то.

— И правда, безумие.

В голосах Вельфа и Микото слышалось напряжение. Они смотрели на Лили.

Лили стала чем-то вроде нашего казначея, она разбиралась в финансах лучше, чем кто-либо из нас.

— Почти всё, что мы получили за победу в «Битве», было потрачено. У нас практически не осталось сбережений.

— …

— К тому же, за победу в «Битве» и подъём уровня сударем Беллом, Гильдия присвоила нам ранг «Е», а значит, нам нужно платить больше налогов. При подсчётах Лили получала около миллиона валис в год. Поэтому, готовьтесь.

— …

— То есть… чтобы выплатить этот долг мы обязаны проводить в Подземелье даже больше времени, чем раньше?

В комнате будто подул леденящий ветер, когда на нас снизошло осознание.

Мы обречены на жизнь в нищете, если не будем работать в два, нет в три раза усерднее, чем раньше. Реальность ещё никогда не была такой жестокой.

Боженька вскочила на ноги, не в силах выносить больше таких разговоров. Он посмотрела на наши мрачные лица и практически закричала:

— Н-ничего вы не поняли! Это мой долг; и я выплачу его сама! Нет, я обязана выплатить его сама!

Схватив расписку со стола, она ударила себя в грудь свободной рукой, её голос был таким громким, что мы невольно подпрыгнули. Боженька ещё раз заявила, что с нами ничего общего этот долг не имеет.

— И вообще, этот контракт бесценная драгоценность, которая показывает, как сильно я люблю Белла! Никому его не отдам!

— Как будто долговую расписку можно называть сосредоточием любви.

Даже не представляю, почему всевышняя вдруг начала хвалиться этими нулями, но подобное представление явно не впечатлило Лили.

Даже Вельф и Микото, одарили боженьку ледяными взглядами. Пытаясь уйти от этих взглядов, она продолжила свою браваду, постепенно понижая громкость:

— Он такой дорогой оказался только из-за её замысла… Гефест моя подруга, она просто хотела, чтобы я начала работать…

Хвостики боженьки начали трястись, она вытерла рукой лицо, сделала глубокий вдох и заговорила уже гораздо увереннее и спокойнее:

— Я хотела сказать, что вам не нужно беспокоиться об этом долге. Вы же знаете, что я устроилась на несколько работ, так? Я делаю всё что могу чтобы заплатить за кинжал. Да, это займёт несколько сотен лет, но я смогу выплатить долг сама.

— …

— Простите что это от вас скрыла… но я могу пообещать, что никаких проблем эта расписка не принесёт.

Потом она добавила, что перед новыми рекрутами объясняться уже поздно, но…

По её поведению было понятно, что ей действительно очень жаль.

— Пожалуйста, не беспокойтесь о моём долге, — наконец закончила она.

Мы обменялись сбитыми с толку взглядами, пытаясь понять, как вообще возможно игнорировать нечто подобное.

— …Только вот.

Я убрал компресс со лба и сел на своей софе:

— Ты… ты влезла в этот долг чтобы купить кинжал, специально для меня?

— …

Боженька мне не ответила, но я знал, что означает её молчание.

В груди покалывало чувство вины.

Божественный Кинжал спасал меня чаще, чем я могу вспомнить. Я смог пережить столько битв только благодаря боженьке только потому, что она дала мне этот кинжал.

Она намеренно влезла в такой огромный долг, чтобы я смог стать тем, кто я есть сейчас.

— …Пожалуйста, Белл, не делай такое лицо. Я сама приняла это решение…

От её мягкой улыбки и добрых слов я не мог продолжать сидеть.

Вскочив на ноги, я вытащил Божественный Кинжал из ножен и посмотрел своей всевышней в глаза.

— Боженька… я хочу помочь. Давай выплатим этот долг вместе.

Её синие глаза намокли.

Не знаю, удивлена ли она, но я сделал ударение на каждом слове.

Этот кинжал… это символ нашей Паствы, нашей связи.

— Пожалуйста, дай мне помочь.

— …

Боженька застыла, услышав моё искреннейшее желание, а потом улыбнулась.

Её правая рука потянулась к резинке на одном из её хвостиков.

— Как твоя богиня я окажусь в неловком положении, если приму помощь в исправлении своих собственных ошибок…

Её тонкие пальцы слегка коснулись первого подарка, который я её дарил.

Ленты для волос. Синие ленты, украшенные небольшими серебряными колокольчиками, походившие на цветы. Эти колокольчики мягко зазвенели, когда боженька к ним прикоснулась.

Звук затих, и боженька снова улыбнулась.

— Мне не важно сколько это займёт времени, я выплачу свой долг. Мне всего лишь хочется… чтобы вы четверо меня поддержали.

Настала наша очередь посмотреть на неё увлажнёнными глазами. Все мы, включая меня, смотрели на всевышнюю с одним и тем же выражением, на лицах.

Поддержать её. Это означает горячую еду на столе, управление делами Паствы и превращение нашего дома в радостное место. Она хочет, чтобы мы защитили те вещи, которые позволяют нам улыбаться.

— Я богиня в долгах… это ничего?

— К-конечно!

Её улыбка сияла даже в тусклом свете. Я поклонился почти рефлекторно.

Она маленькая упрямица, которая отказалась принимать от нас деньги, но она полагается на нас и верит в нас. Если мы впятером будем поддерживать друг друга, мы со всем справимся.