Глава 71. Связь между упрямым отцом и сыном (2)

В свое время я проделывал этот трюк с деревянным мечом, но на этот раз было гораздо легче, поскольку я использовал лишь свои руки. Моя правая рука онемела от такого сильного удара, что превосходила все мои возможные ожидания. Такой поток силы тяжело поддавался контролю, а посему причинил кое-какие увечья моему телу. Но если бы я получил более значительные повреждения, магия Риз непременно излечила бы меня.  Поскольку наставница с такой легкостью использовала эту технику, я полагал, что она прибыла из другого мира. В любом случае, природа ее происхождения меня не волновала.

Что более важно, было тяжело объяснить все это Реусу, донимающего вопросами о сути техники. На словах было проблематично донести до него информацию так, чтобы она стала бы ему понята. Овладеть этой техникой можно лишь тогда, когда человек способен всецело контролировать поток своих сил и движение тела. Лишь мышечная память тела, и больше ничего.

Мне пришлось сказать Реусу, что его [Усиление] не достигло моего уровня, и по этой причине он был не в состоянии использовать подобный прием. Пока.

— Серьезно…? Я понял тебя, Аники. Но я обязательно это сделаю когда-нибудь! — воодушевленно закричал мой ученик, сжав кулаки перед собой.

Несмотря на то, что он множество раз проигрывал, у него была хорошая интуиция и сила воли. Когда-нибудь он сможет овладеть и этой техникой.

После того, как пыл Реуса немного спал, к нему вернулось размеренное дыхание, мое умственное напряжение начало постепенно спадать под воздействием лечения Риз.

***

Праздник подошел к концу, как только закончился поединок между мной и Гарве. Все зверолюди отправились по своим домам, поближе к семейным очагам.

Мы увидели, что Чирия-сан вместе с его женой и сыном, следуя примеру других членов клана, поспешил к себе домой, оставив нас в доме Гарве. Эмилия и Реус ожидали серьезного разговора после приобретения себе дедушки.

В тот момент, когда мы столпились у кровати старика, из двери раздался мужской голос, принадлежащий зверочеловеку, представившемуся главой поселения:

— Боже мой... какой глупец. О-о-ох, одни только проблемы от него, — уставшим голосом произнес вошедший глава деревни.

Внешне он был моложе Гарве, но уже претендовал на то, чтобы называться Джи-саном.

Поскольку у него были какие-то свои дела, он смог прибыть лишь под конец праздника. Глава поспешил извиниться за то, что не смог поприветствовать нас ранее. Взяв меня за руку, он поблагодарил меня за спасение Аэри и ее сына, а также брата и сестру.

Вздохнув при виде бессознательного Гарве, лежащего на кровати, он пристально посмотрел на Эмилию и Реуса, прищурив свои глаза, будто вспоминая что-то:

— Вы, ребята, Эмилия и Реус, верно? Хм-м-м... а вы и правда похожи на Фелиуса и Лону, — грустно сказал глава деревни.

— Вы знали наших родителей? — удивленно спросила Эмилия.

— Да. Мы были с Фелиусом друзьями детства. Я узнавал обо всем произошедшем через письма.

Фелиус был главой другого поселения. Но, казалось, они постоянно были в курсе событий, происходящих у друг друга, поскольку оба являлись главами клана и друзьями детства.

Даже этот человек, будучи главой другого поселения, знал о существовании брата и сестры, так почему отец Эмилии и Реуса никогда не говорил о Гарве? И почему Гарве не признал своих внуков?

Поскольку эти вопросы крутились в голове Эмилии с Реусом, старшая сестра решилась задать волнующий их вопрос:

— Простите меня... но почему этот человек не позволил нам называть его дедушкой? Остальные тоже… — с долькой печали в голосе спросила Эмилия.

— Я и пришел к вам, чтобы поговорить с вами об этом. Полагаю, ваш дед не удосужится объяснить вам, но вы оба имеете право знать.

Поскольку это был семейный разговор, я поспешил покинуть комнату, давая знаками Риз, чтобы следовала за мной… но Эмилия удержала меня, схватившись за край моей рубашки. Мне пришлось остаться, потому что их глаза буквально молили меня об этом. То же самое пришлось сделать и Риз.

Глава деревни не сдержал улыбки, увидев подобную сцену:

— Ха-ха-ха, я смотрю, вы любите этих двоих. Вы, ребята, выглядите настоящей семьей, — удовлетворенно подметил глава поселения Серебряных.

— Да! Они важны для нас! — сказала Эмилия, с теплотой оглядывая меня с Риз.

— Хе-хе, это мой Аники и сестренка Риз!

— В таком случае, если вы не против, давайте поговорим о том, когда родился ваш отец.

Эмилия продолжала сжимать подол моей рубашки, когда мы слушали истории о Гарве и его сыне Фелиусе.

Гарве бы весьма харизматичной личностью, за которым смело шли товарищи и ученики. Но самое главное, он обладал огромной силой, являющейся самой уникальной среди любого жителя поселения, был избран главой клана Серебряных Волков. В последствии он женился на женщине из своей деревни, которая понесла от него сына. Его назвали Фелиусом; он и был отцом Эмилии и Реуса. Но жена Гарве умерла при родах.

Эти события легли глубокой печалью на сердце мужчины. Но со временем, ради своего сына, он смог справиться с той грустью, что была камнем в его сердце. Так он воспитал своего ребенка, не без помощи окружающих, конечно.

Чтобы воспитать Фелиуса сильным мужчиной, Гарве тренировал его наравне со всеми детьми его возраста...

— Гарве был с ним так же строг, как и с другими учениками. В повседневной жизни он был вполне добродушным, но на тренировках спуска никому не давал. Мы с Фелиусом пару раз даже слезу роняли… — признался нам глава деревни, когда вспоминал совместные тренировки с Фелиусом.

Закаленный этими тренировками, Фелиус вырос сильным воином, способным составить конкуренцию даже своему отцу. Поговаривали, что он, безусловно, добьется успехов, поднявший до должности главы деревни.

Но потом... произошел один случай, который поверг их в ужас.

— Во время охоты в лесу, мы с Фелиусом обнаружили подозрительную группу. Это был работорговец, который, казалось, заблудился из-за нападения каких-то монстров. Но товар, который он вез на продажу, состоял из… серебряных волков.

Их работорговую цепочку возглавляли две женщины. Эти двое, находясь под действием ошейников, сразу же набросились на Фелиуса и будущего главу этой деревни.

Рабам угрожали болью, причиняемой ошейком, и одна из женщин, в итоге, достигла своего предела:

— Это было просто ужасно. Когда я обернулся на полностью уничтоженный караван, Фелиус рыдал, держа на руках мертвую женщину. А другая рабыня сидела рядом с ним и утешала моего друга.

Видимо, ею была мать моих учеников, Лона.

Погибшая девушка была младшей сестрой Лоны, которая с каждым днем чувствовала себя все хуже. Лона то и дело бормотала слова благодарности Фелиусу за то, что оставался с его сестрой до конца.

Когда Фелиус отошел от происходящего, они направились прямиков в деревню, где принялись обсуждать дальнейшую судьбы спасенный женщины... Лоны. Фелиус сказал, что готов под свою личную ответственность забрать ее к себе.

— Естественно, многие запротестовали. Гарве-сан упрямился, не желая идти на уступки, но Фелиус был упрям и стоял на своем.

Их отношения были похожи на зализывание ран друг друга. Но психологические травмы постепенно исцелились благодаря честности и нежности Лоны и сильного сердца Фелиуса.

И, несколько лет спустя... они думали о женитьбе.

— Тогда он сказал Гарве о женитьбе, но ваш упрямый дедушка отказывал им в своем благословении.

То ли из-за скоропостижной смерти жены, то ли из-за того, что сам воспитывал сына в одиночку, он не давал им своего согласия. Гарве в то время был необычайно упрямым и непреклонным. Фелиус хотел взять в жены Лону, чувствуя себя виноватым за смерть ее сестры. Видимо, чувство долга было в нем превыше всего. Даже после поединка с сыном он не давал согласия на их брак.

Но свадьба все же состоялась. А затем они сбежали в дальнее поселение, пытаясь создать семью вдали от Гарве:

— К тому времени, Фелиус возглавил свое новое поселение, а я стал главой нашей родной деревни. От писем, которые я получал от вашего отца, становилось понятно, что долгое время ничего не слышал о своем старике. Но мне и в голову прийти не могло, что он ничего не рассказывает о Гарве своим детям!

— Отец ненавидел дедушку? И дедушка тоже… — поникнув своей головой, тихо произнесла Эмилия.

— Да это не могло быть, правда же? — с ужасом я посмотрел на главу деревни.

Может, все это и было похоже на взаимную нелюбовь друг к другу, но я не думаю, что это могло оказаться именно так. Перед моим поединком с Гарве я отчетливо помню, как Реус сказал, что теккоу деда очень походило на тот, что носил Фелиус.

— Реус! Помнится мне, ты обмолвился, что у деда такой же теккоу, только на левой руке. А ваш отец носил подобный, но уже на правой. Верно? — обратился я к нему.

— Эм-м. Да, точно. Кажется, папа носил его на правой. Во всяком случае, они выглядят очень похожими, — прищурившись, начал вспоминать Реус.

— Я тоже это помню. Наш отец хранил как зеницу ока его и носил каждый день, — подтвердила Эмилия слова брата.

— Как и ожидалось; они действительно отец и сын. Разве Фелиус не такой же, как и ваш дед? — усмехнулся я, подметив некое сходство между отцом и сыном.

Когда мне довелось изучать теккоу, я выяснял, что они изготовлены из редкого природного материала, называемый мифрил, достать который было не столь просто, как можно подумать. Не думаю, что это случайность, иметь одинаковые наручи. Полагаю, эти теккоу являлись парой, но были разделены. И они оба заботились о них, как о чем-то очень ценном.

— Другими словами, они повздорили и разошлись своими путями. И так и не смогли честно сказать о своих чувствах, — сделал я логическое заключение, проанализировав их историю.

— Вы правы, Сириус-кун, — вздохнул глава поселения. — Не стоило им вообще упрямиться. Может и сложилось бы все по-другому.

Выслушав всю историю, брат с сестрой вздохнули с облегчением, а Риз добродушно улыбнулась, положив руку на плечо Эмилии:

— Ваш папа и дедушка не ненавидели друг друга. Разве это не здорово?

— Да... пожалуй, это была ложна тревога. Наконец-то, я вздохнула с облегчением, — устало сказала Эмилия.

— Если подумать, отец всегда как-то рассеянно смотрел на свой теккоу, — пробормотал Реус. — Видимо, все из-за их разногласия.

— Ха-ха-ха, вы не рады, Гарве-сан? — Громко засмеялся глава. — Видимо, Фелиус тоже хотел с вами помириться!

Когда глава обратился ко спящему Гарве, тот хмыкнув, повернулся к нам спиной.

Я знал, что он давно пришел в сознание, но не стал ничего говорить, решив оставить его в покое:

— Дедушка! — взволнованно произнесла Эмилия. — Ты проснулся?

— Ты в порядке, дедуля?

— Если вам больно, то скажите, я исцелю вас своей магией, — предложила помощь Риз, смущенно обращаясь к старику.

— Не называйте меня так. И, Ожу-чан7, спасибо за ваше предложение, но я в порядке, — ответил Гарве на предложение Риз, так и продолжая лежать к нам спиной. 

Глава издал глубокий вздох и окликнул его снова, потряхивая за плечо:

— Знаешь, Джи-сан. Ваши внуки беспокоятся за вас. Пожалуйста, вы должны поговорить с ними.

Он только снова хмыкнул в ответ.

— Ха-а, ну тогда позвольте мне сказать. Печально видеть вас таким, Джи-сан.

— Поступай, как знаешь, — коротко бросил Гарве через плечо.

Получив разрешение, глава продолжил этот тяжелый разговор, вспоминая события, которые произошли с родителями Эмилии и Реуса после их свадьбы.

***

После ухода сына, Гарве продолжил жить обычной жизнью. Но время лишь набирало свои обороты, то и дело несясь вперед.

Гарве знал, что Фелиус стал главой другого поселения. Старик был несколько раздражен, каждый раз настойчиво спрашивая, как обстоят дела у Фелиуса, когда друг его детства постоянно получал письма.

— Несколько лет спустя в своих письмах Фелиус сообщил о рождении Эмилии и Реуса, и о том, что он счастлив быть им отцом, — спокойным голосом сказал это глава. — И пришло письмо, в котором говорилось, что Фелиус вот-вот готов простить своего отца.

Глава медленно тянул слова, печально опуская свой взгляд:

— На то поселение... напали монстры. Мы лишь через несколько дней узнали о нападении. Мы никого не нашли живого; всех, кроме вас. Наш сородич случайно туда забрел, и то едва унес ноги… Мне очень жаль…

— Думаю, ничего нельзя было сделать, — грустно прошептала Эмилия, схватив меня за руку.

Мне ничего не оставалось, кроме как погладить ее по голове, успокаивая.

Глава заулыбался, став свидетелем подобной сцены, а затем повернулся к Гарве:

— Когда Джи-сан только услышал о нападении, он моментально метнулся в ту сторону, где жил его сын. Нам едва удалось сдержать его, но отправляться на поле битвы без всякой подготовки было очень опасно.

Ну это очевидно, поскольку требовалось несколько дней, чтобы добраться до того поселения.

К тому моменту, когда Гарве немного успокоился, глава самолично отобрал воинов и приказал подготовить провизию в долгий путь. Они в спешке отправились в поселение Фелиуса, но…

— То место просто кишело монстрами. Они появлялись отовсюду; сильные и злобные, не зависимо от того, скольких мы убили, они все прибывали и прибывали, не оставляя нам выбора. И нам пришлось отступать. </p

Даже несмотря на то, что выживших не было, они постоянно отправляли воинов для того, чтобы захоронить своих собратьев... но каждый раз они подвергались нападению монстров.

По этой причине Гарве хотел стать сильнее, сражаясь со мной? Он станет сильнее и одолеет монстров. И тогда он восстановит поселение и будет скорбеть по погибшему в бою сыну.

— Не говоря уже о врагах моего сына, я не могу даже вырыть для него могилу. Я просто не могу называться дедушкой для его детей. Дорогой сын, я... я действительно хочу принять своих внуков… — со скорбью в голосе произнес Гарве.

— Дедушка!

— Дедуля!

— Вот поэтому я не разрешаю вам называть меня так...

Гарве всей душой ненавидел монстров, атаковавших поселение его сына, но больше всего он не мог простить себя, что долгое время они не могли друг перед другом извиниться.

Если бы он не воспротивился браку, то его сын остался бы с ним. Все они были бы в безопасности, а Эмилия и Реус, возможно, не подверглись нападению монстров. Но больше всего на свете он сожалел о том, что никогда больше не сможет увидеть своего сына.

Он запретил себе обнимать внуков, с которыми, на самом деле, жаждал встречи… но все это не имело никакого значения для меня:

— Гарве-сан, просто позвольте им называть вас дедушкой. Вы же помните о нашем пари и о моем условии, если я выиграю?

— Хм, тогда мне ничего не остается. Я же дал тебе слово, — признал старик.

— Как вы и сказали. А теперь не стесняйтесь называть его дедушкой, — с довольной улыбкой произнес я двоим ученикам.

Пусть Гарве все еще сидел к нам спиной, он не отказался от своих слов. Так что я настойчиво подтолкнул своих учеников к их упрямому старику.

— Эм-м... Дедушка-а, — произнесла Эмилия.

— Что случилось? — отозвался ей Гарве.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне… о моем отце…

— Если я буду в настроении, то расскажу, — пробормотал старик.

— Ну, тогда, дедуля, — более нагло попросил Реус, — расскажи мне о той технике. Техника волка или что-то типа того!

— Я подумаю об этом. И вообще, она называется [Волчий клык].

Риз и я тихо вышли, оставив семью наедине. Полагаю, что его внуки излечат раненное сердце Гарве потерей его сына. Мне бы хотелось, чтобы они вдоволь насладились семейными посиделками вместе.

Покинув дом, мы взяли Хокуто с собой на прогулку. Тот радостно побрел вместе с нами, виляя хвостом под холодным светом луны.

Поскольку все жители деревни уже разбрелись по своим домам, поселение погрузилось в тишину, и лишь кое-где слышались звуки природы: то порывы ветра, то стрекот кузнечиков. Мы бесцельно брели вперед.

Затем, обнаружив скалу, решили устроиться там бок о бок, разговаривая о повседневных вещах и любовались блеском луны:

— Не то, чтобы я не понимал его чувств, но он был просто упрямым стариком. По крайней мере хорошо, что они еще какое-то время побудут вместе. Общение с внуками пойдет ему на пользу.

— Какое-то время... Вы собираетесь взять Гарве-сана с собой? — подумала Риз над моими словами.

— Таков мой план. Эти двое будут довольны, да и желание Гарве будет исполнено. Да и неплохо бы увеличить наш боевой потенциал. Он выдвинул это условие на случай победы, так что старик непременно согласится, если я приглашу его присоединиться к нашему маленькому отряду.

— В этом случае никто ничего не теряет. К тому же, что может быть лучше времени, проведенного с семьей, — улыбнулась Риз, погрузившись в свои воспоминания.

— Согласен! Хокуто, ты тоже? — повернулся я к своему Столетнему Волку.

— Уоф!

И мы заключили соглашающегося с нами Хокуто в свои теплые объятия, наслаждаясь царившим вокруг умиротворением.

***

Мы оставались в поселении несколько дней, помогая его жителям с урожаем и охотой. Они продолжали преклоняться Хокуто, молясь на него как на Божество, а Реус сильно уставал, отгоняя очереди из религиозно настроенных собратьев.

Мы охотно наслаждались жизнью, которой жили жители этой деревни, а затем попробовали пригласить Гарве в наше путешествие, когда пришло время уходить:

— Вы пойдете с нами? — прямо спросил я старика.

— У меня нет совести, потому что я позволяю себе положиться на тебя. Но, пожалуйста... я хочу, чтобы ты взял меня с собой.

Физиологически, между нами существовала значительная разница в возрасте, но одновременно с этим мы выглядели как ровесники. Мы вовсе не смотрелись как ребенок и старик, даже практически не разговаривали друг с другом. Но поскольку я продемонстрировал свои силы, одолев его в поединке, никто даже не собирался спорить с нами.

Вскоре слух о нашей поездке разлетелся по всей деревне. Многие захотели последовать за нами, но глава поселения и старик Гарве предупредили их о людях, намеревающихся похить их собратьев, так что таким добровольцем пришлось сдаться.

Мы с легкостью завершили все приготовления, сохранив сильный дух, и отправились в дорогу.

На выходе из поселения Гарве-сан вел нас в качестве гида, показывая дорогу. Брат с сестрой не прекращали улыбаться, то и дело крутясь рядом с дедушкой:

— Фу-фу... спасибо, что ведешь нас, дедушка! — улыбалась Эмилия.

— Дедуля, спасибо тебе!

— Хм…

Пусть он и позволил называть его дедушкой, отношение старика все еще было несколько холодным… но это только снаружи…

Он не мог принять их как внуков до тех пор, пока не освободил поселение и не похоронил сына должным образом. Тем не менее, он выглядел счастливым, смотря как его внуки, словно избалованные дети, кружились вокруг него. Так что его решимость быстро дала трещину. Дедуля, у тебя рот открыт, быстрее прикрой его

— Дедушка, что это за растение? — указала пальцем Эмилия.

— Дедуля, обучи меня [Волчьему клыку], как можно скорее!

— Эй-эй-эй, я все расскажу, только говорите не все разом, пожалуйста!

Было ли это небольшое путешествие освобождением поселения или налаживанием отношений между Гарве и его внуками, но в любом случае, это было хорошим времяпрепровождением.

Наблюдая такую приятную сцену, мы направились в родной город Эмилии и Реуса.

Экстра/Бонус 1

Степень цундэрэ для каждого отца/дедушки по отношению к своим детям/внукам:

Гарве к Эмилии и Реусу ... цундэрэ уровня C (в настоящее время растет)

Кардис к Риз ... цундэрэ уровня A (начальный уровень D)

Лиор к Эмилии ... цундэрэ уровня EX.

— Уровень E ... «Кто ты, ублюдок?»

— Уровень D ... «Мне... мне все равно!»

— Уровень С ... «Я позволяю тебе называть меня д-дедушкой/отцом!»

— Уровень B ... «Не то, что бы мне нравились дети/внуки!»

— Уровень А ... «Я скуплю тебе все, что захочешь. Даже если бросишь этим мне в глаза, то ничего страшного!»

— Уровень EX ... «Даже если это не правда, они мои внуки!»

Экстра/Бонус 2. Представление Хокуто.

Сегодня Хокуто-кун все еще счастлив, находясь вместе со своим господином.

Много чего произошло. Сегодня они прибыли в поселение клана Серебряных Волков.

И пусть среди его последователей множество собратьев, Хокуто-кун участвовал в пиршестве, где был главным объектом поклонения.

Столетний Волк не умер бы от голода, сделав паузу в приеме пищи на какое-то время, но члены клана постоянно предлагали ему различные угощения, даже если он говорил, что это не обязательно.

Он считал, что получил куда больше заслуженного, и по этой причине практически все подношения перекочевали к его господину.

Хокуто чувствовал облегчение, смотря на Реуса и Риз, как они много едят.

Волку пришлось задержаться в поселении еще на несколько дней. И все это время зверолюди ежедневно приходили к нему на поклон.

В один день Хокуто гулял по поселению в приподнятом настроении, причина которого была в том, что его господин вычесал его. Мать одного из детенышей серебряного волка внезапно возникла перед Хокуто. По-видимому, ребенок родился совсем недавно, поэтому она захотела рассказать об этом волку. Поговаривают, ребенок вырастет здоровым и сильным, если родители сообщат о рождении Столетнему Волку.

Наш Хокуто тогда в полной мере не осознавал происходящего. Он наклонил голову, наблюдая за милым копошением ребенка, как вдруг вспомнил нечто подобное из прошлой жизни.

Когда-то он вместе со своим господином посетил некую страну, где какой-то очень важный человек благословлял новорожденного, прочерчивая над ним в воздухе знак, по форме напоминающий крест.

Хокуто понимал, что отличается от того человека, поэтому и его действия должны выглядеть по-другому, посему он решил положить свою лапу на живот ребенка. Естественно, не вкладывая в свое прикосновение никакой силы, поскольку мог ею управлять в полной мере, как бы и касаясь, и не касаясь одновременно нежной кожи новорожденного.

Обряд благословения завершился...

Когда Хокуто-кун поднял морду в полнейшем удовлетворении от проделанной работы, то увидел слезы благодарности в глазах матери ребенка. Сие событие привлекло много к нему внимания в последствии.

На следующий день к Хокуто подошла мать с двумя детьми, одним из которых был младенец. Видимо слухи о вчерашнем благословении стремительно разнеслись по деревни. Множество людей выстроились в очередь за благословением к нему.

Поскольку Хокуто не мог сбежать и не мог скрыть своей ипостаси; как слуга своего господина, он честно благословил всех желающих.

Борьба.

Столетний Волк был морально вымотан произошедшими событиями, поэтому Сириус намеренно вычесал его в тот день.

Тогда он действительно почувствовал себя счастливым, но быть объектом преклонения, по мнению Хокуто, было тяжким бременем.

Защита для рук, используемая в снаряжении для ниндзя, самураями и т.д.↩︎

Боковой удар с замахом.↩︎

Ожу-чан — обращение пожилого человека к молодой девушке. Дословно: чужая дочь/ юная леди.↩︎