Экстра: Курильница для благовоний. Часть вторая (2)

Во время занятий любовью Вэй Усяню нравилось достигать кульминации одновременно с Лань Ванцзи, поэтому, чтобы не кончить раньше времени, в процессе подготовки он старался избегать прикосновений к самому чувствительному месту внутри. Однако тело, привыкшее к тому, что Лань Ванцзи обычно уделял внимание именно тому месту, теперь никак не могло насытиться ласками. Внутренние стенки заднего прохода сжимались с необыкновенной силой, будто выражая недовольство, и когда пальцы не затрагивали нужную точку, бёдра неподконтрольно опускались ниже, как бы насаживаясь тем самым местом. После того, как пальцы Вэй Усяня несколько раз неосторожно скользнули по опасному участку, основания бёдер стали подрагивать, а колени подкашиваться, будто он вот-вот и вовсе упадёт на траву. Тогда Вэй Усянь поспешно вынул пальцы, немного успокоился, а когда обернулся, то увидел, как Лань Ванцзи, застигнутый его взглядом врасплох и явно неготовый к этой встрече, немедля закрыл глаза.

Вэй Усянь с улыбкой произнёс:

— Ну нет, Лань Чжань, чем это ты занимаешься? Повторяешь про себя правила Ордена Гусу Лань?

Он явно попал в точку. Ресницы Лань Ванцзи дрогнули, словно он хотел открыть глаза, однако всё же удержался.

Вэй Усянь лениво протянул:

— Ну посмотри же на меня, чего ты испугался? Я же ничего плохого с тобой не сделаю.

Вэй Усянь являлся обладателем весьма приятного голоса, а теперь он и вовсе зазвучал томно и легкомысленно, будто превратился в приманивающий добычу крючок. Но Лань Ванцзи, кажется, твёрдо решил не смотреть, не слушать, не разговаривать с ним и вообще не обращать никакого внимания, поэтому не отреагировал. Тогда Вэй Усянь спросил:

— Значит, ты принял непоколебимое решение не смотреть на меня?

Промурлыкав ещё пару заигрывающих фраз и увидев, что Лань Ванцзи никак не желает открывать глаза, Вэй Усянь приподнял бровь и сказал:

— Что ж, если так… я позаимствую Бичэнь, ты ведь не возражаешь?

С такими словами он в самом деле взялся за лежащий рядом на земле Бичэнь.

Лань Ванцзи немедленно распахнул глаза и резким тоном спросил:

— Что ты собираешься делать?!

— А как ты думаешь, что я собираюсь делать?

— …Я не знаю!

— Ну а раз ты не знаешь, что я собираюсь делать, с чего так разволновался?

— Я! Я…

Вэй Усянь захихикал и, глядя прямо на него, помахал Бичэнем. Затем, чуть прикрыв глаза, тронул рукоять меча поцелуем, а после высунул кончик ярко-красного языка и начал тщательно её вылизывать.

Лезвие Бичэня напоминало лёд, чистый и прозрачный. Рукоять же, чрезвычайно увесистая и покрытая старинными сдержанными узорами, была выполнена из чистого серебра, отлитого секретным способом. Картина вышла поистине развратная. Лань Ванцзи, испытав сильнейшее потрясение, воскликнул:

— Отпусти Бичэнь!

— Почему это?

— Это мой меч! Ты не можешь с ним… с ним…

Вэй Усянь в притворном недоумении произнёс:

— Я прекрасно знаю, что это твой меч, он просто понравился мне, поэтому я взял его, чтобы поиграть, ничего более. А что, по-твоему, я собирался с ним сделать?

Лань Ванцзи немедленно запнулся.

Вэй Усянь схватился за живот от смеха.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, Лань Чжань, о чём ты подумал? Ну и фантазии у тебя, совсем не благонравные!

Он не только намеренно отпирался, но и свалил всё на Лань Ванцзи, от чего лицо последнего совсем потеряло краски. Вэй Усянь же остался доволен поддразниваниями и добавил:

— Если хочешь, чтобы я не трогал твой меч, можешь взамен предложить мне себя. Ну как, согласен?

У Лань Ванцзи язык не поворачивался ответить «да», и в то же время он не желал позволять Вэй Усяню творить всяческие непристойности при помощи Бичэня, поэтому не спешил с ответом. Вэй Усянь встал на колени, выпрямив спину, и в таком положении прильнул к Лань Ванцзи, уговаривая:

— Просто скажи «да», и я верну тебе меч, а потом мы с тобой как следует развлечёмся, идёт?

Спустя некоторое время Лань Ванцзи сквозь зубы выдавил резкое:

— Нет!

Вэй Усянь приподнял бровь и ответил:

— Хм. Ты сам это сказал.

Он отстранился от Лань Ванцзи, сел напротив и, посмеиваясь, раздвинул ноги.

— Тогда просто полюбуйся на то, как я буду играть с Бичэнем.

В такой совершенно неприличной позе с широко разведёнными ногами интимные места Вэй Усяня во всей красе открылись взору Лань Ванцзи.

Белоснежные ягодицы слегка раздвинулись, обнажая розовое отверстие в ложбинке между ними. Растянутое пальцами, оно уже слегка покраснело и припухло, при этом блестело от влаги, что придавало ему вид ещё более нежный. Вэй Усянь развернул Бичэнь лезвием от себя и приставил рукоять ко входу. Сделав лёгкий вдох, он приложил небольшое усилие, и нежные складки вокруг отверстия мгновенно растянулись, впуская навершие Бичэня. В один присест половина всей длины рукояти оказалась внутри.

Рукоять Бичэня оказалась холодной словно лёд, Вэй Усяня прошибло дрожью, как от мороза. Стенки заднего прохода, охваченные прохладой, сжались сильнее, так что даже вытолкнули рукоять немного наружу. Вэй Усянь тут же сжал Бичэнь покрепче и продвинул внутрь с новой силой, затем начал медленно двигаться.

Его задний проход и без того плотно охватывал всё, что в него вторгалось, до подробнейших деталей, а теперь, когда внутри скользили выпуклые старинные узоры искусной работы, ощущения сводили Вэй Усяня с ума. Когда рукоять Бичэня касалась особого места внутри, Вэй Усянь томно постанывал и чуть поджимал ноги. Его охватывало лёгкое головокружение, кожа на голове немела от удовольствия, а собственный член немало приободрился, высоко подняв головку.

С точки зрения Лань Ванцзи это было невообразимо непристойное зрелище. Вэй Усянь лежал перед ним, по своей воле раздвинув ноги, и вставлял в задний проход Бичэнь. От проникновений твёрдой ледяной рукояти нежная дырочка покраснела и опухла столь явственно, что теперь невольно вызывала чувство жалости. Несмотря на это, Вэй Усянь продолжал старательно вводить рукоять в себя и вынимать снова. Его движения становились всё быстрее, Бичэнь всё легче скользил у него внутри. Дыхание Вэй Усяня слегка сбилось, он влажными глазами посмотрел на Лань Ванцзи и позвал:

— Лань Чжань… Лань Чжань…

Каждый такой призыв звучал чуть томно, немного в нос, и походил не то на мольбу, не то на вырывающееся в сладострастном бреду бормотание. Впрочем, какова бы ни была причина, эти звуки могли повергнуть в смятение сердце слушателя, всецело захватить душу и разум. Лань Ванцзи больше не находил в себе сил, чтобы закрыть глаза или отвести взгляд. Словно погружённый в порочный транс, он неотрывно смотрел на лицо Вэй Усяня, на то, как мужчина извивается, забавляясь с Бичэнем, на то, как доводит сам себя до неконтролируемой дрожи. Суставы на пальцах Лань Ванцзи звонко щёлкнули.

Вэй Усянь же совершенно не обратил внимания на странные перемены, он старательно удовлетворял себя рукоятью Бичэня, неосознанно сильнее и сильнее сводя ноги, сжимая колени и ягодицы, так что потайное отверстие обхватывало рукоять меча ещё плотнее. Вэй Усянь испустил тяжкий вздох, ощущая, как руки и ноги онемели и обессилели. Он улёгся набок, чтобы немного передохнуть, как вдруг кто-то железной хваткой сжал его под коленом и яростным движением раздвинул ноги.

Вэй Усянь широко распахнул глаза и увидел над собой пугающе красные глаза Лань Ванцзи, который смотрел прямо на него. В его зрачках полыхало сумрачное пламя. Он схватил Бичэнь и резко выдернул, забросив подальше. Когда рукоять покинула тело Вэй Усяня, он издал возмущённый стон, будто выражая недовольство.

Лань Ванцзи в гневе воскликнул:

— Бесстыдник!!!

Он прижал Вэй Усяня к земле и немедля пустил в ход зверское орудие, возбуждённое до пурпурно-красного состояния. Стоило ему «заехать в переулок» (4), Лань Ванцзи начал безостановочно и безжалостно таранить задний проход Вэй Усяня.

От столь яростного проникновения ноги Вэй Усяня сами по себе обхватили талию Лань Ванцзи, а руки покорно обвили шею — вся его поза теперь выражала безропотное желание повиноваться. Однако после нескольких подобных атак Вэй Усянь почувствовал, что не справляется. Лань Ванцзи действовал слишком грубо, каждый раз будто намереваясь отправить его в полёт своим напором. От мощных толчков копчик Вэй Усяня больно заныл, мужчина вскрикнул:

— Полегче! Гэгэ, полегче…

К несчастью для себя, Вэй Усянь позабыл, что сейчас он был старше, чем Лань Ванцзи из сна, и обращение «гэгэ», которое по неосторожности сорвалось с его губ, не только не поможет сдержать Лань Ванцзи, но даже наоборот — заставит двигаться ещё яростнее. Он будто всем сердцем желал разбить ягодицы Вэй Усяня на восемь лепестков (5), тем самым наказав за проступок. Вэй Усянь выгнул шею и, едва дыша под градом интенсивных толчков, выговорил:

— Как… горячо!

Бичэнь сам по себе обладал свойством источать прохладу, и пока Вэй Усянь орудовал им внутри себя, задний проход пронизывало холодом, хотя его стенки заметно растягивались. Член Лань Ванцзи превосходил рукоять Бичэня и толщиной, и обжигающим жаром. Поэтому теперь каждый раз, когда Лань Ванцзи проникал в него, низ живота Вэй Усяня будто обдавало пламенем, отчего ему хотелось кататься по земле. Однако после продолжительного самоублажения вкупе с грубыми действиями Лань Ванцзи его тело обессилело и обмякло до такой степени, что потеряло всяческий контроль над собой, оставалось только содрогаться под карательной атакой Лань Ванцзи. В такой момент, насколько бы уровень его заклинательства ни превышал Лань Ванцзи, он не мог оказать ни малейшего сопротивления. Не в состоянии стерпеть болезненного жжения внутри, он то и дело пытался увернуться, изогнуться так, чтобы вырваться из захвата, однако Лань Ванцзи крепко стиснул его талию и совершил несколько столь глубоких толчков, что Вэй Усянь лишился дара речи.

Над его ухом раздался тихий грубый голос Лань Ванцзи:

— Кто теперь чей муж?

Вэй Усянь в полузабытьи не сразу смог отреагировать на вопрос, тогда Лань Ванцзи спросил ещё раз и с такой яростью вонзил в него член, что душа Вэй Усяня едва не взлетела выше Девяти небес. Он тут же заверил:

— Ты! Ты! Это ты, ты мой муж…

В конце концов, он сам напросился.

Вэй Усянь крепко стиснул зубы, смирившись с тем, что его безостановочно имеют. Когда охлаждённый рукоятью Бичэня задний проход от непрестанного трения согрелся и сделался жарким, ему постепенно стало легче. Теперь его потайное отверстие сжималось и разжималось само по себе, втягивало горячую плоть в мягкое, влажное и скользкое нутро, позволяя члену Лань Ванцзи всецело властвовать над собой и ощущая каждый изгиб его головки. Многократные толчки и скольжения чуть изогнутым стволом по чувствительной точке очень скоро довели Вэй Усяня до состояния, когда от наслаждения он готов был лишиться рассудка. Однако с ещё большим удовольствием мужчина делал вид, будто ужасно ослабел, не в силах выдержать подобное обращение, и, то и дело содрогаясь от мощных ритмичных движений, хватался за плечи Лань Ванцзи и жалобно причитал:

— …Гэгэ… Лань Чжань… Прошу тебя, полегче, мне больно… кажется, пошла кровь…

В месте слияния действительно всё стало мокрым и скользким, а хлюпающие влажные звуки становились с каждым разом всё громче. Услышав его, Лань Ванцзи немедля опустил взгляд, чтобы взглянуть, и тут же смущённо застыл. Вэй Усянь простонал:

— Ты видишь кровь?

Лань Ванцзи тяжело выдохнул:

— Нет.

— Нет? А что же там?

Лань Ванцзи тихо-тихо ответил:

— Влага.

Внутренняя сторона бёдер Вэй Усяня так и сияла скользящими по коже каплями, да и пурпурно-красный член Лань Ванцзи блестел от влаги, которая явно сочилась из тела Вэй Усяня. Тот умело изобразил недоверие:

— Правда? Ты уверен? — С таким вопросом он схватил Лань Ванцзи за руку и направил к месту их слияния. Толстый корень Ян, пульсирующий раздувшимися венами, растянул маленькую дырочку до предела. Когда Лань Ванцзи дотронулся до скользкой жидкости, он также коснулся тесно прижатой друг к другу плоти, поэтому сразу отдёрнул руку, будто от укола иглы. Бросив взгляд, он обнаружил, что жидкость прозрачная — совершенно не похожая на кровь.

Они находились в несравнимо тесной близости, и тела их настолько гармонично сочетались друг с другом, что когда страсть достигала пика, тело Вэй Усяня каждый раз вполне естественно реагировало подобным образом, просто сейчас он решил намеренно подшутить над Лань Ванцзи. Увидев, что уголки его губ чуть приподнялись, Лань Ванцзи понял, что попался на уловку. Он тут же склонился и вновь бросился в атаку, так что дыхание Вэй Усяня мгновенно сбилось. Едва выдохнув, Вэй Усянь взмолился:

— …Лань Чжань, Лань Чжань, позволь мне забраться на тебя, можно я теперь побуду сверху, а?

Лань Ванцзи, кажется, не совсем понял, что означало «побуду сверху». Он ненадолго замедлился, будто колеблясь, и тогда Вэй Усянь обнял его за плечи и перевернулся, таким образом сменив позу.

Теперь вышло, что Лань Ванцзи лежал на земле, а Вэй Усянь сидел на нём верхом, тесно прижимаясь ягодицами к его бёдрам. В процессе смены позиции разгорячённый корень Ян всё так же оставался глубоко внутри Вэй Усяня, ни на секунду не покинув его нутро. Зато переворот вызвал приятное трение, от которого Вэй Усянь сладостно зажмурился, вновь ощущая лёгкое головокружение.

Он опустил голову и обнаружил, что обыкновенно плоский низ его живота сейчас будто немного распирает находящимся внутри членом Лань Ванцзи. Возможно, это было лишь ложное ощущение, но Вэй Усянь всё же не удержался от того, чтобы потрогать живот. Однако процесс этот продлился недолго — Лань Ванцзи приподнял Вэй Усяня за бёдра и начал с силой проникать в него.

Вэй Усянь так и подпрыгивал в его руках: каждый раз поднимаясь, он ощущал внутри себя лишь самый краешек затвердевшей головки, опускаясь же, чувствовал всю длину плоти, проникающую так глубоко, что невольно хмурился от боли. Причём эти взлёты и падения происходили в столь быстром темпе, что не оставалось ни секунды на вдох. Прежде, когда они предавались играм «упавшей жар-птицы и феникса» (6), в них непременно присутствовала поза наездника, поскольку именно в таком положении проникновение становилось самым глубоким, что доставляло Вэй Усяню наибольшее удовольствие. Но сейчас толчки достигали такой глубины, что Вэй Усяню пришлось сполна изведать горькие плоды, которые он сам же и посеял. Он до такой степени раздразнил семнадцатилетнего Лань Ванцзи из сна, что тот в неистовстве совершенно не контролировал свою силу. Он так отымел Вэй Усяня, что у того ноги прямо-таки сотрясались дрожью, он не мог ни встать, ни высвободиться, положение его можно было назвать весьма плачевным. Оставалось только упираться руками в твердокаменный живот Лань Ванцзи и сквозь сжатые зубы вдыхать холодный воздух.

Несмотря на тонкую от рождения талию и узкие бёдра, ягодицы Вэй Усяня всё-таки были достаточно мягкими, пальцы Лань Ванцзи могли с силой сжимать податливую плоть, при этом оставляя иссиня-пурпурные следы. От таких прикосновений всё тело Вэй Усяня начало зудеть, и когда ягодицу в очередной раз пронзило сдавливающей болью, он не выдержал и отстранил руку Лань Ванцзи. Кто же мог представить, что последнему подобные действия придутся в высшей степени не по нраву — Лань Ванцзи тесно сдвинул брови, помрачнев лицом, ладонь с силой опустилась на ягодицу Вэй Усяня, и в тот же миг раздался оглушительно звонкий шлепок.

От такого обращения Вэй Усянь потрясённо застыл.

За всю его жизнь никто никогда не бил его по этому месту. Даже в детстве, когда он озорничал, и Госпожа Юй наказывала его кнутом, она била только по спине и ладоням, а Цзянь Фэнмянь и Цзян Яньли так и вовсе никогда не позволяли себе поднять на него руку. Когда при нём с других детей стягивали штаны и лупили за шалости по попе, подобное казалось ему ужасно постыдным и унизительным, поэтому Вэй Усянь радовался, что с ним никогда не обходились таким образом. И вот теперь Лань Ванцзи лишил его своеобразной непорочности, да к тому же… будучи семнадцатилетним юнцом!

В мгновение ока Вэй Усянь побледнел, затем покрылся красными пятнами — впервые во время занятия любовью с ним произошло что-то настолько нестерпимо унизительное.

Он никак не мог справиться с мыслями об этом, половина ягодицы горела огнём, с его губ сорвалось отрывистое:

— Довольно! — после чего он склонился набок, скатился с Лань Ванцзи и с огромным трудом приподнялся на ватных ногах, твёрдо вознамерившись отыскать свои штаны. Однако пыл Лань Ванцзи непросто было охладить. Ко всему прочему, Вэй Усянь так долго издевался над ним, то тиская, то сжимая, то щёлкая, то осыпая поцелуями, то лаская, а то и вовсе угрожая, что внутри у Лань Ванцзи скопился невыразимый бушующий гнев. И теперь, стоило ему заметить, что Вэй Усянь особенно не переносит, когда его бьют по заду, разве Лань Ванцзи мог так просто его отпустить? Уверенным рывком он разорвал штаны Вэй Усяня, которые тот успел натянуть лишь до колена, перевернул его на живот, одной рукой сковал запястья за спиной, а другой обрушил ещё один размашистый удар на белоснежные ягодицы.

Хлоп!

Вэй Усянь всем телом содрогнулся и жалобно вскрикнул:

— Больно!

На самом деле он ощущал не столько боль, сколько нестерпимый стыд. Во время любовных утех Вэй Усянь никогда специально не сдерживал рвущиеся изнутри стоны, поэтому его голос становился чуть охрипшим. И этот крик, который он издал только что, совсем не походил на настоящий стон боли, напротив, прозвучал несколько интимно и трогательно. Лань Ванцзи замер и опустил взгляд.

Белая кожа налитых округлых ягодиц зарделась розовато-красным ровно в тех местах, куда пришлись два удара его ладони. Помимо этого, нежную кожу покрывали следы от грубых прикосновений его пальцев. Ложбинка меж ягодиц, которая долгое время претерпевала мощные толчки, теперь раскрывалась сама по себе, так что стало видно опухшее до красноты и стыдливо сжимающееся отверстие. Налитое кровью, оно казалось ещё более нежным и деликатным, заставляя усомниться в том, что действительно смогло вместить в себя рукоять Бичэня и половой орган пугающих размеров. Между ягодицами и у основания бёдер всё ещё блестели влажные следы.

От такой картины огонь ярости в глазах Лань Ванцзи начал постепенно угасать.

Вэй Усянь же, находясь в столь неудобной позе, больше всего боялся, что Лань Ванцзи снова ударит по тому же месту, поэтому принялся изо всех сил напрягать и расслаблять мышцы ануса, чтобы отверстие раскрывалось и сжималось, тем самым привлекая внимание Лань Ванцзи, как бы говоря — «не отвлекайся от главного и перестань мучить мои бедные ягодицы». Это сработало — дыхание Лань Ванцзи сделалось тяжёлым, он перевернул Вэй Усяня на спину и снова вошёл, гладко и беспрепятственно, заполняя собой нутро Вэй Усяня, который наконец вздохнул спокойно.

Откуда ему было знать, что выдохнуть до конца так и не получится — Лань Ванцзи вновь занёс ладонь и ударил его по заду. Вэй Усяня от удара охватило дрожью, потайное отверстие сжалось само по себе, головка члена Лань Ванцзи скользнула ровно по чувствительной точке, и половой орган Вэй Усяня также приподнялся и затвердел, увенчавшись каплями белёсой жидкости.

Далее Лань Ванцзи на каждый толчок одаривал ягодицы Вэй Усяня шлепком, и каждый раз член внутри него упирался в роковую точку, отчего стенки заднего прохода охватывали его ещё сильнее, а его собственный орган приподнимался ещё выше. Ощущения от трёх различных по природе воздействий накладывались друг на друга, будто погружая Вэй Усяня в бушующее море страсти. Он тоненько простонал:

— Не делай так… Лань Чжань… остановись же… не бей меня… Проснись! Лань Чжань, проснись же…

Он прекрасно знал, насколько неистов Лань Ванцзи бывает в постели, и ему всегда нравилась эта необузданная свирепость, но чтобы его довели до такого состояния — подобное случалось впервые.

Когда-то нетронутые ягодицы Вэй Усяня после пары десятков шлепков горели и пылали румянцем, даже слегка припухли, — любое прикосновение походило на прижигание раскалённым железом. Всё тело также сделалось беспримерно чувствительным, и когда Лань Ванцзи ещё раз глубоко вогнал член, склонился и накрыл губы поцелуем, Вэй Усянь обессиленно обнял его за плечи, углубил поцелуй и, окончательно измотанный, кончил.

Молочно-белая жидкость выплеснулась им обоим на живот. Лань Ванцзи достиг пика наслаждения следом — спустя мгновение он до капли излился внутрь Вэй Усяня.

Полежав какое-то время неподвижно, Вэй Усянь хрипло простонал:

— …Больно…

После второй разрядки к Лань Ванцзи наконец-таки вернулись его привычная холодность и ясное сознание. Лёжа сверху на Вэй Усяне, он несколько растерянно спросил:

— …Где болит?

— …

Вэй Усянь не мог заставить себя произнести «болит зад», поэтому лишь прошептал:

— Лань Чжань, скорее поцелуй меня, только подольше…

От его непривычно покорного вида и полуприкрытых век белые мочки ушей Лань Ванцзи подёрнулись розовым. Повинуясь просьбе, он крепко обнял Вэй Усяня и накрыл его губы нежным поцелуем.

Когда лепестки губ наконец разомкнулись, Лань Ванцзи, как и следовало ожидать, мягко прикусил Вэй Усяня за нижнюю губу.

А после оба одновременно пробудились.

Лёжа на деревянной кровати в цзинши, они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, после чего Лань Ванцзи снова прижал Вэй Усяня к себе.

Вэй Усянь прильнул к его груди и предался долгому поцелую, а затем, вдоволь насытившись, хитро прищурился и спросил:

— Лань Чжань… я кое-что у тебя спрошу. Каждый раз ты изливаешься внутри меня, потому что хочешь, чтобы я родил тебе господина Ланя младшего?

Только что во сне проказы Вэй Усяня завершились тем, что его нещадно отымели. Но стоило ему проснуться и увидеть Лань Ванцзи, как он вновь не смог удержаться от глупой болтовни. Взрослого Лань Ванцзи, однако, было не так-то просто вывести из равновесия, он сказал лишь:

— Как ты собираешься родить?

Вэй Усянь устало пожал плечами, сложил руки перед собой и уронил на них голову.

— Ох, если бы я мог родить, то с таким распорядком, когда ты денно и нощно нещадно имеешь меня, я бы давно нарожал тебе целую ораву.

Лань Ванцзи, не в силах больше слушать бесстыжую болтовню, произнёс:

— …Ну хватит.

Вэй Усянь задрал ногу и, посмеиваясь, сказал:

— Опять засмущался? Я… — не договорив, он вдруг почувствовал, как Лань Ванцзи легонько шлёпнул его по заду.

От такого Вэй Усянь едва не скатился с кровати с криком:

— Что ты делаешь?!

— Хочу посмотреть.

Вэй Усянь же мгновенно вскочил, позабыв даже о трясущихся ногах.

— Нет уж, Лань Чжань, я прекрасно помню, что ты сотворил со мной во сне, никто в жизни не смел так поступать со мной!!! И тебе впредь запрещается! Я тебе вот что скажу: собрался поиметь меня — пожалуйста, я широко распахну ноги тебе навстречу, но только давай без рукоприкладства!!!

Лань Ванцзи притянул его обратно на кровать.

— Хорошо.

Услышав обещание, Вэй Усянь наконец успокоился.

— Ханьгуан-цзюнь, это твои слова.

— Мгм.

Спустя три изматывающих ночи усталость всё же дала о себе знать, и Вэй Усянь больше не желал никаких приключений. Он вновь удобно устроился в объятиях Лань Ванцзи и пробормотал:

— Никто в жизни не смел так поступать со мной…

Лань Ванцзи провёл рукой по его волосам, поцеловал в лоб и с улыбкой покачал головой.

Примечания:

(1) Досл. — предаваться забавам тучки и дождя, обр. в знач. — заниматься любовью, предаваться плотским утехам.

(2) Цитата из классического романа «Сон в красном тереме», в данном случае употреблена в качестве шутки.

(3) Голова черепахи — образно о головке полового члена.

(4) Заехать в переулок — обр. в значении — совершать половой акт.

(5) Разбиться на восемь лепестков — обр. в знач. — раскалываться от сильной боли.

(6) Игры упавшей жар-птицы и феникса — обр. в знач. — любовная близость.