Том 1. Глава 8. Линии смерти (2)

После небольших колебаний, Ямамура сказал:

– В любом случае, я не уполномочен говорить о чём-то, помимо его медицинского состояния. Я поставлю в известность его превосходительство начальника штаба…

«Какая мерзость, – подумал Бьюкок. – Выходит, тайный сговор политиков, надеющихся на победу на выборах, и молодого солдата, страдающего детскими приступами истерии, привёл к мобилизации тридцати миллионов солдат. Нужно быть мазохистом или фанатом войны, чтобы искренне желать сражаться изо всех сил, услышав такое».

– Адмирал… – человеком, заменившим на экране офицера медицинской службы, был адмирал Гринхилл, начальник штаба экспедиционных сил. На его красивом благородном лице лежала глубокая тень беспокойства.

– Что ж, простите, что беспокою вас в такое напряжённое время, адмирал Гринхилл, – это была одна из черт старого адмирала, за которую люди просто не могли ненавидеть его, даже когда он говорил с открытым сарказмом.

Гринхилл улыбнулся той же улыбкой, что и врач.

– Я тоже сожалею, что вам пришлось увидеть столь неприглядный момент. Нам понадобится санкция главнокомандующего, но, думаю, мы отправим контр-адмирала Форка на отдых…

– В таком случае, что насчёт предложения командующего Тринадцатого флота об отступлении? Я тоже стопроцентно поддерживаю его. Люди на передовой не готовы к сражению, как физически, так и психологически.

– Подождите немного. Это также требует санкции главнокомандующего. Прошу, поймите, я не могу дать вам ответа сразу.

Вице-адмирал Бьюкок бросил на него взгляд, говорящий, что с него достаточно бюрократических ответов.

– Я знаю, это может показаться нескромным, адмирал, но не могли бы вы организовать мне прямую связь с главнокомандующим?

– Главнокомандующий сейчас спит, – ответил Гринхилл.

Седые брови старого адмирала сошлись у переносицы, глаза несколько раз моргнули. Потом он медленно спросил:

– Что вы только что сказали, адмирал?

Ответ адмирала Гринхилла был ещё более торжественным:

– Главнокомандующий спит. Он приказал разбудить его только в случае вражеского нападения, поэтому я передам ему вашу просьбу, как только он проснётся. Пожалуйста, подождите до тех пор.

Бьюкок не нашёл, что на это ответить. Его брови дрожали так быстро, что движения почти не было видно.

– Очень хорошо. Я всё прекрасно понял, – спустя почти минуту, сказал наконец Бьюкок, с трудом сдерживая эмоции. – Я просто выполняю свой долг перед подчинёнными, как фронтовой командир. Спасибо за беспокойство. Когда проснётся главнокомандующий, передайте, что Бьюкок ему звонил и надеется, что у него были приятные сны.

– Адмирал…

Бьюкок прервал связь со своей стороны, мрачно глядя на ставший однотонно-серым экран комма.

IV

Райнхард закончил читать доклад разведки, кивнул своим мыслям и вызвал вице-адмирала Зигфрида Кирхайса. Он приготовил для него важное задание.

– Флот снабжения скоро отправится с Изерлона к передовой. Это линия жизни врага. Возьми все свои корабли и уничтожь её. Детали оставляю на твоё усмотрение.

– Слушаюсь.

– Можешь использовать любую информацию и материалы, какие тебе понадобятся.

Рыжий адмирал отсалютовал, повернулся на каблуках и собрался было уходить, когда Райнхард внезапно остановил его. Его друг недоверчиво оглянулся, и молодой имперский гросс-адмирал сказал:

– Это ради победы, Кирхайс.

Райнхард знал. Знал, что Кирхайс против той жестокой тактики, которую он использовал, позволяя людям на захваченных планетах голодать, чтобы сковать врага по рукам и ногам. Это не отражалось на лице Кирхайса, не говоря уже о словах, но Райнхард прекрасно всё понимал. Он знал, что за человек Зигфрид Кирхайс.

Он отсалютовал ещё раз и вышел, ничего не говоря. Потом Райнхард вызвал остальных адмиралов.

– Пока адмирал Кирхайс уничтожает флот снабжения мятежников, наши силы начнут всеобщее наступление. А я отправлю ложное сообщение о том, что флот снабжения был атакован, но теперь в безопасности. Это нужно для того, чтобы мятежники не потеряли последнюю надежду и не начали драться, как загнанное в угол животное. Разумеется, в какой-то момент они всё поймут, но чем позже, тем лучше, – он взглянул на человека, сидевшего рядом с ним. Раньше это место всегда занимал высокий рыжий юноша. Теперь же там сидел человек с наполовину седыми волосами, Пауль фон Оберштайн. – Кроме того, наши транспортные корабли обеспечат людей пищей, как только планеты будут покинуты оккупантами. Хотя это и было разрешено в связи со вторжением мятежников, заставлять поданных его величества голодать никогда не было целью наших военных. Также эта мера необходима для того, чтобы дать понять жителям пограничья, что только Империя достаточно ответственна, чтобы править ими.

Настоящим намерением Райнхарда было завоевать сердца и умы не для Империи, а для себя, хотя пока он не собирался говорить об этом.

Транспортный флот Союза под командованием адмирала Гледвина Скотта насчитывал сто грузовых кораблей, способных перевозить до ста тысяч тонн груза, и двадцати шести кораблей эскорта.

Что касается размеров эскорта, то контр-адмирал Кассельн сказал: «Этого слишком мало! Дайте им хотя бы сотню!», но его предложение было отклонено. Причиной для отказа стало мнение, что Империя вряд ли отправит против транспортного флота большие силы, так что посылать с ним много кораблей, ослабляя тем самым защиту Изерлона, нецелесообразно.

«Что за дурацкое оправдание?! Сидеть в неприступной крепости далеко от линии фронта и трястись из-за нескольких кораблей!» – Кассельн чуть не лопался от злости.

Но адмирал Скотт был настроен куда оптимистичнее. Когда Кассельн посоветовал ему перед отправлением быть настороже и опасаться атаки, Скотт отмахнулся от его слов. И даже теперь он был не на мостике, а в своей каюте, где играл в трёхмерные шахматы с подчинённым.

Там его и нашёл коммодор Никольский, офицер штаба, с белым, как мел, лицом. Скотт, который как раз собирался поставить шах своему сопернику, раздражённо спросил:

– Что-то случилось на фронте? Я слышу какой-то шум. Пришлось даже приглушить звук в приёмнике.

– На фронте? – с недоверием переспросил Никольский. – Фронт уже ЗДЕСЬ. Разве вы не видите, ваше превосходительство?

Кончик его пальца указывал на маленькую панель, соединённую с главным тактическим экраном на мостике, на которой было видно быстро растущее облако красных точек.

– Так много… – наконец выдавил Скотт. – Не могу поверить! Почему так много кораблей на один жалкий транспортный флот, – мчась по коридору к мостику на электрокаре, который вёл коммодор Никольский, адмирал не переставал задавать глупые вопросы.

«Вы что, не понимаете значения вашей собственной миссии?» – хотел было спросить Никольский, когда впереди раздался крик оператора:

– Приближаются вражеские ракеты! – и через мгновение уже истошно: – Невозможно блокировать! Их слишком много!

Имперский флагман «Брунгильда».

Офицер связи встал со своего кресла и повернулся к Райнхарду, лицо которого покраснело от возбуждения:

– Сообщение от адмирала Кирхайса! Хорошие новости, ваше превосходительство. Вражеский транспортный флот полностью уничтожен. А также двадцать шесть кораблей сопровождения. Наши потери ограничились одним повреждённым эсминцем и четырнадцатью валькириями…

Крики радости наполнили мостик флагмана. Хотя постоянные уклонения от боя были продиктованы стратегической необходимостью, но со времён потери Изерлона солдаты не видели ничего, кроме отступлений, поэтому теперь им было так важно снова почувствовать волнение победы.

– Миттермайер, Ройенталь, Биттенфельд, Кемпф, Меклингер, Вален, Лютц! Следуйте намеченному плану и обрушьтесь на мятежников всеми силами! – отдал приказ Райнхард собравшимся адмиралам.

– Так точно! – дружно рявкнули адмиралы и собрались было отправиться к своим флотам, но Райнхард остановил их и приказал дежурному принести всем вина. Это было торжественное празднование их победы.

– Победа уже обеспечена. Но мы должны сделать её идеальной. Всё зависит от вас. Не дайте этим выскочкам-мятежникам вернуться домой живыми! Да пребудет с вами милость нашего покровителя Одина! Прозит!

– Прозит! – хором вскричали адмиралы. Затем они осушили бокалы и, соблюдая традицию, швырнули их об пол. Бесчисленные осколки разлетелись по полу и сверкали, отражая свет.

V</p

10 октября по стандартному календарю, 16:00.

Адмирал Уланф, чей флот висел на орбите планеты Люген, точно знал, что противник приближается. Из двадцати тысяч разведывательных спутников, развешанных по округе, около сотни перестали отвечать, успев передать изображение бесчисленных точек вражеских кораблей.

– Они идут, – пробормотал Уланф. Он ощутил напряжение, пронизывающее его до самых кончиков нервов. – Оператор, сколько осталось до контакта с врагом?

– От шести до семи минут, адмирал.

– Что ж, отлично. Всем кораблям приготовиться к бою. Передайте сообщение в штаб командования и Тринадцатому флоту: «Мы встретили врага».

Прозвучал сигнал тревоги, и по мостику пролетела перекличка приказов и подтверждений.

– Тринадцатый флот обязательно придёт к нам на помощь, – сказал Уланф своим офицерам. – Это ведь флот Чудотворца Яна. И когда это произойдёт, мы сможем зажать врага в клещи. Не сомневайтесь в нашей победе.

Иногда командирам приходится заставлять подчинённых верить в то, во что сами они не верят…

«Ян наверняка будет атакован множеством кораблей противника одновременно с нами и не сможет позволить себе роскошь помогать Десятому флоту», – с грустью подумал адмирал.

Крупномасштабная атака имперского флота началась.

Лейтенант Фредерика Гринхилл подняла глаза на своего командира, на её бледном лице появилось напряжение.

– Ваше превосходительство! Получено сообщение от адмирала Уланфа.

– Десятый флот атакован?

– Так точно. Он говорит, что сражение начнётся в 16:07.

– Итак, началось…

В этот момент раздался сигнал тревоги, заглушая конец его фразы. Пять минут спустя Тринадцатый флот уже обменивался выстрелами с имперским флотом под командованием адмирала Кемпфа.

– Приближаются вражеские ракеты! Направление на одиннадцать часов! – раздался крик оператора.

– Запускайте обманки! – тут же отозвался капитан Марино, командующий флагманским кораблём «Гиперион».

Ян сохранял молчание, полностью сосредоточившись на своей работе, заключавшейся в оперативном командовании всем флотом. Защита и контратаки на уровне отдельного корабля были делом его капитана. Командующий флотом на это отвлекаться не мог.

Ракеты с лазерными боеголовками навалились на них, как свирепые охотничьи собаки. Чтобы противостоять им, были выпущены ракеты-приманки, испускающие сильное тепловое и электромагнитное излучение, чтобы обмануть системы наведения вражеских ракет. Ракеты стали поворачивать свои носы, устремляясь за приманками.

Зловещее свечение наполнило черноту космоса, когда они столкнулись, высвобождая огромную энергию.

«Спартанцы, приготовиться к запуску!» – раздался в наушниках шлемов приказ, наполняя приятным возбуждением тела и умы нескольких тысяч пилотов-истребителей. Таких детей мог бы послать своим почитателям бог войны Арес. Одержимые битвой, абсолютно уверенные в своих навыках и рефлексах, для них страх смерти был лишь объектом насмешек.

– Отлично! Отправляемся! – человеком, издавшим этот восторженный крик на борту флагманского корабля, был пилот-ас, лейтенант Уоррен Хьюз.

Асов на «Гиперионе» было четверо. Помимо Хьюза, это были лейтенанты Саль Азиз Шекли, Оливер Поплан и Иван Конев. Чтобы продемонстрировать это, на бортах их любимых спартанцев были нарисованы карточные тузы разных мастей. Наличие достаточно крепких нервов, чтобы воспринимать войну как спорт, возможно, было одним из факторов, которые помогли им оставаться в живых так долго.

Забравшись в своего спартанца, Поплан крикнул механику:

– Я собью пятерых, так что начинай охлаждать шампанское!

Вот только полученный ответ был не тем, которого он ожидал:

– Нет, такое невозможно. Но воды я тебе, так и быть, принесу!

– Мог бы и подыграть, – проворчал Поплан себе под нос, красивым пируэтом выходя в космос вместе с остальными тремя.

Лучи и ракеты с явно недружелюбными намерениями тут же рванулись к ним.

– Думаете, сможете попасть в меня?! – закричал Поплан.

Все четверо хвалились так. Это была гордость воинов, несколько раз оказывавшихся за чертой смерти, но всё ещё продолжающих жить.

Показывая божественное мастерство, они резко сманеврировали, уклоняясь от ракет. Пытаясь повторить их траекторию, ракеты теряли управление и начинали кувыркаться в пространстве.

Впереди появились имперские валькирии, танцующие в прицеле и покачивающие крыльями взад-вперёд, словно в насмешку.

Хьюз, Шекли и Конев встретили их с радостью, и один за другим вражеские истребители стали исчезать во вспышках пламени.

Однако лицо одного из асов Союза, Поплана, покраснело от гнева. Он обрушил на противника град зарядов с ураном-238 со скоростью сто сорок выстрелов в секунду. Заряды эти обладали потрясающей бронебойной способностью, а также нагревались и взрывались при ударе о цель. Но все его выстрелы ушли в пустоту, не нанеся никому вреда.

Остальные трое уже без его помощи взяли первую кровь, уничтожив семь вражеских истребителей!

– Да что с вами такое?– с отвращением спросил вице-адмирал Кемпф, командующий имперским флотом.

Он и сам был пилотом-асом, героем множества битв, чья среброкрылая валькирия собрала жизни десятков врагов. Высокий и крупный, с коротко подстриженными каштановыми волосами мужчина с недовольством следил за ходом боя.

– Зачем вы впустую теряете время? Охватите врагов сзади полусферой и загоняйте под огонь линкоров!

Эти инструкции были разумны. Три валькирии образовали полусферу за кормой спартанца лейтенанта Хьюза и ловко подвели его под огонь тяжёлых кораблей. Поняв опасность, резко вильнул в сторону, развернулся и послал очередь зарядов прямо в кабину одного из вражеских истребителей, а потом попытался выскользнуть в открывшийся коридор, однако он не учёл вспомогательных орудий линкора. Сверкнули лучи лазеров, разом стирая с лица космоса Хьюза и его корабль.

Шекли тоже попался на эту тактику и был сбит. Оставшиеся два аса едва успели стряхнуть преследователей и нырнуть в слепое пятно орудий линкора.

Чувство самоуважения Поплана было тяжело ранено. Мало того, что сам он не смог ни разу попасть во врага и лишь убегал и уклонялся, так ещё и его вечный соперник Конев успел сбить четырёх противников.

Когда он узнал причину, по которой ни один из его выстрелов не достиг цели, его грусть превратилась в ярость. Вернувшись на материнский корабль, он выпрыгнул из кабины, подбежал к механику и схватил его за ворот.

– Позови этого проклятого главного механика! Я прикончу его!

Когда прибежал главный механик, лейтенант технической службы Тода, Поплан дал волю своему гневу:

– Прицел моих пушек напрочь сбит! Ты вообще корабли обслуживаешь или только запчасти воруешь?!

Брови лейтенанта Тоды поднялись вверх:

– Я делаю свою работу и хорошо забочусь о них. В конце концов, человека можно сделать бесплатно, а истребитель стоит дорого.

– По-твоему, это смешно, придурок?!

Поплан бросил на пол свой шлем. Тот отскочил и подпрыгнул высоко в воздух. Зелёные глаза пилота горели гневом. Глаза Тоды, напротив, сузились, а взгляд стал острым.

– Хочешь драки, летун?

– Давай! Я потерял счёт имперцам, которых убил. И каждый из них был лучшим человеком, чем ты! Я даже дам тебе фору – на такого, как ты, хватит и одной руки!

– Не пытайся переложить на меня вину за собственные ошибки!

Вокруг закричали, чтобы они прекратили, но к этому моменту кулаки уже летали. Они успели обменяться ударами несколько раз, когда Тода, вынужденный уйти в глухую защиту, зашатался. Однако когда рука Поплана в очередной раз поднялась, её кто-то перехватил.

– Довольно! – сказал бригадный генерал Шёнкопф.

Всё сразу успокоилось. Не было никого, кто не узнал бы героя захвата Изерлона. Хотя сам Шёнкопф, разумеется, был ужасно разочарован, что для него нет другой роли в сражении.

Командующим имперским флотом, атакующим Десятый флот адмирала Уланфа, был вице-адмирал Биттенфельд. У него были длинные рыжие волосы и светло-карие глаза, а его узкое лицо не совсем подходило для крупного тела. Его поведение в бою можно было понять по нахмуренным бровям и яростному блеску глаз.

Кроме того, все корабли, находящиеся под его командованием, были окрашены в чёрный цвет, за что их называли Шварц Ланценрайтеры или Чёрные Уланы. Этот флот был воплощением скорости и силы.

Адмирал Уланф расчётливо вёл тяжёлый бой, нанося постоянные удары врагу. Тем не менее, он терял столько же, сколько уничтожал – не в процентах, а в голых цифрах.

У Биттенфельда было больше кораблей, чем у Уланфа, к тому же его солдаты не голодали. И командир, и его подчинённые были свежи и полны сил и, хотя они несли значительные потери, им наконец удалось окружить флот Союза.

Десятый флот, неспособный ни продвинуться, ни отступить, был не в состоянии избежать концентрированного огня флота Биттенфельда.

– Беглый огонь! Куда ни стреляй, в кого-нибудь да попадёшь! – имперские артиллеристы обрушили ливень ракет и лазерных лучей на плотные порядки флота Союза.

Поля, нейтрализующие энергию, разрывались, и корпуса терзали безжалостные удары. Пробивая броню, они наполняли корабли взрывами, испаряя солдат и офицеров в горячем смертоносном шторме.

По действием силы тяжести, потерявшие способность двигаться корабли теперь падали на планету. Жители планеты, особенно дети, на время забыли даже о своём голоде, увлекшись зловещей красотой бесчисленных падающих звёзд, с рёвом проносящихся в ночном небе.

VI

Боевой потенциал Десятого флота был почти исчерпан. Положение было ужасным: сорок процентов кораблей уничтожено, а из оставшихся лишь половина может продолжать бой.

Контр-адмирал Чен, начальник штаба флота, с побледневшим лицом повернулся к командующему:

– Ваше превосходительство, мы не в состоянии и дальше вести битву. Всё, что нам осталось, это решить, сдаваться или бежать.

– Придётся выбирать из двух бесчестий, да? – с некоторым самоуничижением произнёс Уланф. – Сдаваться не в моём характере. Давайте попробуем убежать. Передайте приказ всем кораблям.

Но даже для того, чтобы сбежать, им нужно было проложить кровавый путь через ряды врага. Уланф перестроил оставшиеся у него корабли веретеном и направил их против одной точки в окружающих его флот вражеских порядках. Адмирал отлично умел концентрировать силы.

Используя этот смелый маневр, он смог вытащить из пасти смерти половину подчиненных, однако сам погиб в бою.

Флагман Уланфа до последнего оставался в окружении, прикрывая прорыв, и в тот самый момент, когда он наконец попытался уйти сам, луч вражеского лазера попал точно в пусковой ракетный порт, разнеся корабль на куски.

На всех фронтах развернувшегося сражения войска Союза терпели горькие поражения.

Вице-адмирал Бородин, командир Двенадцатого флота, атакованный силами вице-адмирала Лютца, сражался до тех пор, пока у него не остался едва десяток кораблей, а когда дальнейший бой, как и побег, стали невозможными, выстрелил себе в голову из собственного бластера. Командование флотом перешло к контр-адмиралу Конналли, который и объявил о сдаче.

Другие флота также подверглись нападению. Пятый флот был атакован Ройенталем, Девятый – Миттермайером, Седьмой – Кирхайсом (уже вернувшимся после уничтожения транспортов), Третий – Валеном, а Восьмой – Меклингером. И все флота Союза шаг за шагом отступали под давлением.

Единственным исключением был Тринадцатый флот вице-адмирала Яна. Он использовал построение полумесяцем, избегая атак и обескровливая врага, нанося чередующиеся удары по флангам.

Удивлённый неожиданным количеством потерь, Кемпф подумал, что лучше стиснуть зубы и провести радикальную операцию, чем оставаться на месте и смиренно умирать от кровопотери. Так что он решил отступить и перегруппировать свои силы.

Увидев, что враг отступает, Ян не стал пытаться использовать этот шанс для нападения. «В этой битве главное выжить, а не победить, – подумал он. – Даже если мы разгромим флот Кемпфа, враг всё равно будет иметь подавляющее преимущество. В конце концов, мы просто окажемся окружены со всех сторон, когда подойдут остальные силы имперцев. Так что, пока враг отступил, нужно скорее уходить из этой западни».

Серьёзным и торжественным тоном он обратился ко всему своему флоту:

– Внимание! Всем кораблям: БЕЖИМ!

Тринадцатый флот сбежал. Но понеся небольшие потери и сохраняя порядок.

Кемпф не мог не удивиться, когда враг, имевший преимущество, не только не стал их преследовать, но наоборот, быстро отступил. Он ожидал, что понесёт большие потери, перестраиваясь под огнём противника, и теперь чувствовал себя одураченным.

– Почему они не использовали своего преимущества и не атаковали? – Кемпф одновременно спрашивал мнения своего штаба и удивлялся вслух.

Ответы подчинённых разделились надвое: «Флот Союза поспешил на помощь одному из других флотов» и «Они собираются нанести нам смертельный удар, делая вид, что отступают и приглашая нас к бездумному нападению».

Мичман Теодор фон Рюк, молодой офицер, только что закончивший офицерскую школу, испуганно спросил:

– Сэр… То есть, ваше превосходительство! А что, если они не хотят сражаться и просто убегают?

Это предположение было полностью проигнорировано, и Рюк, покраснев от смущения, отступил. Никто – включая его самого – так и не понял, что его вариант был ближе всех к истине.

Кемпф, будучи очень здравомыслящим стратегом, после долгих раздумий пришёл к выводу, что отступление противника является ловушкой, и, отказавшись от идеи контратаки, занялся перегруппировкой своего флота.

Тем временем, флот Яна Вэнли продолжал бегство, прибыв в район космоса, который имперцы называли Боевая зона С. Там они снова нарвались на противника, и началась ещё одна битва.

Девятый флот, возглавляемый адмиралом Аль-Салемом, подвергся нападению флота Миттермайера и вёл тяжёлый бой. Аль-Салем отчаянно боролся, чтобы не потерять управления флотом.

Стремительность погони и атаки Миттермайера была такова, что авангард преследующего имперского флота и задние ряды отступающего флота Союза действительно перемешались, и корабли летели бок о бок параллельно. Немало солдат было ошеломлено, увидев вражеские корабли совсем рядом.

Кроме того, показания высокой плотности вещества, обнаруженные в этой узкой области пространства, заставляли системы предотвращения столкновений работать с огромной перегрузкой. Однако, в какую бы сторону ни пытались повернуть корабли, оказывалось, что путь блокирован вражеским или дружественным кораблём, в результате чего несколько кораблей даже закружило в пространстве.

Они не обменивались огнём. Было очевидно, что если энергия будет высвобождена при таком скоплении кораблей, в результате погибнут все.

Тем не менее, удары и столкновения всё же происходили. Некоторым кораблям приходилось перейти на ручное управление, чтобы системы предотвращения столкновений не сошли с ума, будучи не в состоянии найти безопасное направление движения.

Навигаторы потели, и это не имело никакого отношения к работе функции контроля температуры их боевых скафандров. Цепляясь за свои пульты управления, они могли видеть врага прямо перед собой, борющегося с общей целью избежать столкновения.

Хаос наконец закончился, когда Миттермайер приказал своим подчинённым сбросить скорость и разорвать расстояние между двумя флотами. Разумеется, для флота Союза это означало лишь, что враг перегруппируется, а потом вернётся к своей стратегии преследования и атаки. Когда флот Миттермайера отстал на безопасную дистанцию, корабли и солдаты Союза стали неуклонно гибнуть под огнём противника.

Корпус флагманского корабля «Паламед» был пробит в семи местах, а командующий флотом вице-адмирал Аль-Салем был ранен и сломал рёбра. Его заместитель, контр-адмирал Мортон, принял командование, и изо всех сил пытался удержать вместе оставшиеся силы, уменьшающиеся с каждым часом.

Конечно, тяготы пути к поражению переживал, конечно же, не только Девятый флот. Сейчас все флота Союза переживали их, и Тринадцатый флот больше не был исключением.

Флот Яна, отойдя на шесть световых часов от места первоначального сражения, был вовлечён в битву с вчетверо превосходящими силами противника. Более того, Кирхайс, командующий имперским флотом в Боевой зоне С, уже закончил разбираться с Седьмым флотом, отпустив разбегающиеся остатки, и теперь полностью сосредоточился на противостоянии с Яном, постоянно подвозя боеприпасы и ведя непрерывный изматывающий бой.

Такая тактика была традиционна, не являясь результатом какой-то гениальной новой идеи, но в то же время крайне надёжна в сложившейся ситуации.

«Нет открытых мест для атаки, нет коридора для побега… – вздохнул Ян. – Похоже, у графа Лоэнграмма есть отличные подчинённые. Пусть без чего-то яркого или необычного, но это хорошая и грамотная тактика».

Если всё будет и дальше идти так, уступающий в численности флот Союза, вне всяких сомнений, потерпит поражение.

Подумав над этим, Ян решил, какую тактику нужно применить: оставить занятые позиции в центре и начать отступление, словно под давлением врага. Но отступать, сохраняя порядок и удерживая фланги. Враг окажется в центре U-образного построения, и, когда его линии снабжения растянутся до предела, Тринадцатый флот контратакует с трёх сторон всеми силами.

«Другого выхода нет. И, разумеется, всё зависит от того, как поведёт себя противник…»

Если бы у него было время собрать силы, стратегия Яна могла бы принести успех и положить конец продвижению имперцев. Однако он не смог этого сделать. Выдержав ожесточённый натиск подавляющих сил противника, Ян как раз начал плановое отступление, стараясь перестроить флот буквой U, когда с Изерлона пришёл новый приказ.

14-е число текущего месяца.

Сосредоточить все силы в точке А звёздной системы Амритсар. Немедленно прекратить боевые действия и изменить курс.

Когда Ян прочитал эту инструкцию, Фредерика увидела на его лице тень горького разочарования. Но через мгновение она исчезла, и Ян вздохнул.

– Вам легко говорить, – только и сказал он, но Фредерика понимала, что он имел в виду. Отступить в таких обстоятельствах, да ещё и против умелого противника, крайне трудно. Недавно в подобной ситуации оказался Кемпф, вынужденный отойти для перестроения и опасающийся делать это под огнём противника. Если бы Ян мог, он бы давно отступил. Он сражался лишь потому, что у него не было другого выбора.

Ян выполнил приказ. Но во время этого тяжёлого отступления потери его флота удвоились.

На мостике «Брунгильды», флагмана главнокомандующего флота Империи, Райнхард слушал доклад Оберштайна.

– Хотя враг продолжает убегать, он пытается сохранять порядок и, по всей видимости, направляется в систему Амритсар.

– Это недалеко от входа в Изерлонский коридор. Но я не думаю, что мятежники намерены просто сбежать. Что скажете?

– Скорее всего, они намерены накопить силы и снова начать наступление. Хотя немного поздно, но они, похоже, поняли всю глупость рассеивания сил по нашей территории.

– Слишком поздно, – отведя своими длинными тонкими пальцами спадающие на лоб золотистые локоны, Райнхард холодно улыбнулся.

– Что мы предпримем, ваше превосходительство?

– Разумеется, мы тоже соберём войска у Амритсара. Если враг хочет сделать это место своей могилой, зачем отказывать ему в этом желании?