Глава 26. Западный
Толпа медленно рассеивалась с приглушенным шепотом, пока они тянули свои шеи, чтобы увидеть спину Хартли, покидающего площадь. Никто вокруг точно не знал, кто такой Хартли, они обратили внимание на красивого юношу, который только что победил сяньтянца 3-го уровня, и его дедушку, который был сяньтянцем 5-го уровня. В глазах потрясенных учеников Хартли казался только нормальным красивым юношей, который мог творить чудеса в бою.
Один человек не сводил глаз со спины юноши, это была Чжан Шису, и она знала, что ссора произошла из-за того, что она благосклонно смотрела на красивого юношу, и Лу Ли не смог этого принять.
Несмотря на то, что она не интересовалась Лу Ли, эксперты, которые имели некоторые достижения, всегда были собственниками по отношению к женщинам в клане, они действовали так, как-будто они владели женщинами, которые им нравились, даже если чувства не были взаимными.
Чжан Шису знала это и всегда сохраняла нейтральный тон, когда имела дело с такими учениками, чтобы не посылать никаких нежелательных сигналов, но все было наоборот, когда она имела дело с Хартли, так или иначе ее интерес к нему всегда проявлялся в ее поведении, к ее разочарованию, он никогда не проявлял такого же интереса, даже если он приветствовал ее как "сестра Шиса" в тех случаях, когда они встречались.
Сначала она надеялась, что Лу Ли сохранит ему жизнь, но теперь она была счастлива, что он не только жив, но и избавился от Лу Ли, будто убил двух зайцев одним выстрелом. Кривая улыбка появилась на ее лице, когда она ушла с арены вместе с другими учениками.
Лу Панги вернулся на Фиолетовую гору с трупом своего внука, в глазах его была ярость, а по щекам текли слезы, он мысленно поклялся, что его внук будет отомщен любой ценой.
Его любимый сын погиб, сражаясь за клан, и единственное, что у него оставалось, - это его внук. Он обожал мальчика, с самого детства и позволял ему разгуливать, как одному из молодых лордов клана. Ему было все равно, что сделал Лу Ли, он защитит его своей собственной жизнью, заплатит компенсацию, когда потребуется, и заберет жизни, когда потребуется.
Поднимаясь на гору, он не мог удержаться от громких рыданий, как скорбящая вдова, труп его внука был даже не цел, ноги отсутствовали, и в своем поспешном отступлении он не успел их найти, на месте левого глаза у него была кровавая дыра, а кожа была бледно-синяя от потери крови.
Его возлюбленный Лу Ли перешёл на другую сторону существования в абсолютной агонии.
После инцидента в ресторане "Драконье Рагу" он хотел остановить дуэль до того, как она произошла, но Лу Ли разболтал это по всему клану, и если бы он отступил, то стал бы посмешищем, но если бы он проиграл и заплатил некоторую компенсацию, ситуацию можно было бы спасти, у него не было другого выбора, кроме как попытаться запугать Хартли перед дуэлью, но он понятия не имел, где Хартли, ведь он появился только перед самой дуэлью, поэтому он послал Лу Чингема поговорить с ним.
"Этот никчемный ублюдок", - подумал он, он не мог не сердиться на Лу Чингема.
Когда он вошел в свой двор, в голове у него крутились всевозможные планы мести, он представлял себе, как будет резать Хартли, пока тот будет жив, но Лу Панги не знал, что сам он умрет еще до того, как утренние колокола прозвенят с первыми лучами солнца.
Хартли вернулся в свой двор после дуэли, старейшины приказали ему умыться и приготовиться к встрече с Патриархом. Хартли мало что знал о патриархе, когда он произносил свои слова на арене битвы, это вызывало у Хартли чувство страха, чувство того, что он просто ничтожество против того, кто обладал властью уничтожить весь мир.
Хартли умылся и надел новую мантию, затем сел, скрестив ноги, анализируя свое выступление на арене битвы. Он был доволен своим выступлением против Лу Ли, но он был неосторожен, позволив на себя незаметно напасть, он не ожидал скрытого нападения. Он хотел быстро прикончить Лу Ли и отвлек на это всю свою концентрацию, ему повезло, что Лу Панги не напал на него с оружием, его единственным преимуществом было то, что никто не мог прочитать уровень его силы, так что, поскольку он появился всего месяц назад, все предполагали, что он был сяньтянцем 1-го уровня, только начинающим.
Ему нужно приспосабливаться, чтобы держаться в курсе происходящего, даже когда он идет против одного-единственного противника. После того, как он обработал события дня, он снова начал культивировать свою голубую звездную энергию, в его пространстве был миниатюрный Хартли, сидящий со скрещенными ногами с закрытыми глазами и голубой аурой, окружающей его маленькое тело, он все еще был на участке с придавленной травой на расстоянии в 120 километров. Единственная разница была теперь в том, что там были беспорядочно растущие деревья, и был маленький пруд в дальнем конце, и трава выглядела более пышной и зеленой. Хартли приближался к линии между 3-м уровнем и 4-м уровнем царства сяньтянь, и снова он чувствовал, что находится на этой тонкой грани, но не мог переступить ее.
Через пару часов два человека подошли к двору Хартли, Хартли открыл глаза с обычным голубым сиянием и вышел им навстречу. Это были старейшины, которых он никогда раньше не встречал, но на самом деле он уже встречал одного из этих старейшин раньше, просто не помнил, потому что это было так давно. Оба старейшины были одеты в черные одежды с капюшонами, скрывающими их лица, они спросили, готов ли он. Он кивнул, и они пошли вперед.
Они спустились со Звездной горы и прошли через все обитаемые районы клана, направляясь к дальнему концу территории клана, которая выглядела как дикая местность. После путешествия еще на пару часов они достигли горы среднего размера, здесь не было никаких зданий, аванпостов или охранников, это было так далеко от основной части, что на самом деле кажется, что они покинули клан Лу.
- Здесь. Поднимаемся, - сказал один из старейшин, и указал ему на извилистую грунтовую дорогу, ведущую к вершине горы.
На грунтовой дороге с обеих сторон росли кусты размером с человека, а большие деревья закрывали прямой солнечный свет, пропуская приглушенные пятна света, смешанные с тенями, так что можно было видеть путь впереди.
Хартли заметил, что там росло много колючих кустов, на которых цвели только черные розы, вокруг роз не было зеленых листьев, только шипы и стебли, это выделяло их как удивительное зрелище, если внимательно присмотреться, то именно эти розы были знаками отличия на одежде всех членов клана Лу.
Через полчаса Хартли добрался до вершины и среди деревьев увидел ровный участок земли со скромной старой деревянной хижиной, построенной возле родника, там квакали лягушки и щебетали птицы, слышался шум листьев. Деревья раскачивались из стороны в сторону на ветру, в целом это была очень успокаивающая атмосфера.
Когда Хартли подошел к двери хижины, дверь распахнулась. В хижине на молитвенном коврике сидел старик без ауры, очень худой, его можно было бы назвать "кожа да кости", он был не очень высок, у него была голова, полная седых волос, и лицо, покрытое морщинами, которые, казалось, были вырезаны ножом скульптора на его обвисшей коже.
Он открыл свои живые карие глаза, вскочил и сказал:
- Входите, я приготовил чай.
В комнате были только стол, два стула и молитвенный коврик. За простым деревянным коричневом столом стояли стулья такого же цвета, на столе стоял одинокий чайник и пар, выходил из его носика, а по бокам стояли две керамические чашки, которые пока были пусты.
Когда Хартли вошел, старик улыбнулся и сказал:
- А ты вырос.
Хартли почтительно поклонился и сказал:
- Приветствую, старейшина.
Старик ответил:
- Не ст'оит, просто называй меня - Патриарх Лу, - Хартли кивнул, когда старик проинструктировал. - Садись.
Они молча сели лицом друг к другу, старик потягивал чай, и на его лице появилось выражение блаженства, Хартли тоже потягивал чай, у чая был успокаивающий аромат и сладкий мягкий вкус.
- Ты, должно быть, на самом деле ненавидишь клан Лу, - вдруг сказал старик.
Хартли некоторое время молчал а потом ответил,
- Если ты ненавидишь несправедливость, ты возненавидишь клан Лу, даже в смертельной битве нельзя найти справедливости в клане Лу, так что ответ на этот вопрос прост.
Старик вздохнул, вытянул свою слабую на вид правую руку в сторону, и как-будто его пальцы обвились вокруг чьей-то шеи, а потом сказал:
- Правила клана Лу передавались из поколения в поколение на протяжении бесчисленных веков, и никто не может нарушить их, как ему заблагорассудится.
Хартли услышал слабый голос, умоляющий о прощении, голос показался ему знакомым, это был голос Лу Панги, а потом старик вывернул руку, раздался громкий скрип, и голос затих...
С мыслями о мести, кружащимися в его голове, Лу Панги, на чьем лице постоянно блестели две слезинки, сидел во дворе рядом с телом своего внука, завернутого в белые простыни. Вдруг пустота разверзлась перед ним, и рука протянулась и схватила его за шею, как тиски. Он услышал голос Патриарха, говорящего что-то о правилах, но он был так напуган, что не мог ясно разобрать, о чем идет речь. В панике все, что он мог сделать, - это умолять о спасении своей шкуры, но умолять было бесполезно. Он не знал, что делать. Через несколько секунд он был мертв...
Хартли тоже был напуган до полусмерти, и хотя он не видел, что произошло, он мог сделать обоснованное предположение. Пот струился по его спине.
Старик долго вздыхал, потом сказал:
- Ты так сильно напоминаешь мне своего отца... Ты никогда не задумывался, почему твое имя так отличается от всех остальных?
Хартли с детства помнил, как его дядя говорил, что его имя значит - западный, но он тогда не знал, что это значит, и сейчас все еще не знал, что это значит...