Том 6. Глава 1 (2)

Предполагать, что и Дзктед, и Брюн будут поддерживать принца Жермена – довольно умно для Короля, подумал Тигре.

Однако. Он оторвался от письма и с беспокойством посмотрел на Эллен.

— Брюну доложили об этом?

Эллен покачала головой.

— Сомневаюсь.

Лим кивнула, соглашаясь:

— Если бы это было так, то Королева Регин передала бы приказы тебе сама, Тигревурмуд.

Она была права. В конце концов, он по-прежнему был лишь гостем и не имел каких-либо обязательств подчиняться Королю Виктору. Даже само письмо заканчивалось словами:

— Я, Король Дзктеда, искренне прошу тебя...

... что означало, что это было не приказом, а просьбой.

И всё же, он не мог легкомысленно от неё отказаться. В конце концов, это же просьба Короля.

— ... За исключением меня никто не способен справиться с этой задачей?

— У Дзктеда нет недостатка в подобных людях. Но сам Король не может заявить, что делает тебе одолжение, по крайней мере, не попросив тебя таким образом.

Тигре пытался понять это в течение нескольких секунд, но затем сдался, пожав плечами. Сразу же Лим обругала его низким голосом, а затем продолжила всё объяснять.

— Видишь ли, нечто вроде искоренения горных бандитов не добавит тебе каких-либо перьев на шляпе. Твоя роль в гражданской войне Брюна уже продемонстрировала твою храбрость, и, следовательно, ты уже достаточно ценен.

— Есть и другие способы выразить своё почтение, но они, в большинстве своём, приведут к твоему становлению советником Короля. И это поставит тебя в опасное положение – большинство из наших вельмож будут противостоять идее вмешательства Брюна в управление страной, что в итоге подорвет авторитет Короля. Поэтому дипломатическое назначение – это самый лучший выбор, — вздохнула Эллен.

Так и было – Тигре знал это. Преимущества его отправления были в точности такими, какими их описал Король Виктор – и в этом никто в Дзктеде не мог соперничать с ним.

— ... Ну, как-то так. Это если предположить, что Король в первую очередь не имеет к тебе никаких плохих намерений.

Эллен откинулась на спинку кресла.

Её естественная поза существенно успокоила молодого лучника, и он улыбнулся.

— Я не помню, чтобы делал хоть что-то, что вызвало бы его плохие намерения.

— Если в стране есть умелый генерал, то разве ты не думаешь, что его присутствие заставит окружающие народы быть начеку? — хладнокровно заметила Лим, оставаясь стоять и сохраняя серьёзность, несмотря на них. — В нашей стране есть много людей, которые недовольны твоим присутствием, Тигревурмуд... хотя я и не говорю, что Король является одним из них.

— Но эти переговоры важны для Дзктеда. Провал будет иметь катастрофические последствия – так почему он дает мне подобное задание, если враждебно относится ко мне?

Эллен нахмурила брови и начала говорить, выставляя напоказ своё недовольство:

— Ну, так как тут сложно всё предвидеть, то, скорее всего, ты будешь нести ответственность за любой провал.

— Конечно же, успех нам предпочтительнее, но если ты провалишься, то, избавившись от тебя, мы уберем некоторые будущие проблемы. В зависимости от ситуации, можно также будет переложить вину и на Брюн. — на это Эллен качнулась назад на стуле, звучно врезавшись в стену и игнорируя Лим, которая приподняла бровь, — На самом деле, ты не находишь всё это довольно странным? Если бы я была на месте Короля, то пригласила бы тебя на банкет с кем-либо ещё, и, в роли хозяина пиршества, попросила бы тебя об этом, отвлекая внимание остальных гостей.

Это так. Тигре подумал об этом. Он и Король встречались лишь однажды – они никак не были друзьями. Поэтому должен был пройти по крайней мере хотя бы какой-то банкет, чтобы улучшить их отношения.

— Нужна лишь простая проверка, чтобы понять, что ты никогда не был в Асварре. Посылать тебя туда, словно просить ребенка, который не отличает правую сторону от левой, пойти в соседнюю деревню, чтобы купить кое-что. И тут ещё какие-то люди, которых послал Король. У нас нет никаких деталей о них. Всё это практически кричит «это подозрительно»!

В самом деле: очень сложно было думать, что Король поручил ему это дело за его способности.

— Но Король Виктор пока не раскрыл того, что он думает обо мне, верно? — осторожно спросил Тигре.

Лим и Эллен кивнули.

— Я могу думать лишь о трёх причинах, почему это было поручено тебе. Первая: тебе делают одолжение, позволяя принять честь от назначения дипломатом. Другая: возможно, что тебя пытаются уничтожить, толкая в такую ситуацию, где ты будешь беспомощен. И последнее: оценка твоих способностей.

— Оценка моих способностей?

Эллен подняла руку.

— Если коротко, то он хочет знать, являешься ли ты обычным человеком, который опытен на поле боя, или всё же имеешь и другие навыки, кроме этого. Я всё же не могу сказать, хочет ли он притянуть тебя на свою сторону или уничтожить. Но в любом случае он точно хочет использовать тебя.

Девушка с серебряными волосами слегка усмехнулась, в результате чего Тигре молча заворчал. Ни один из трех вариантов не был тем, чему можно обрадоваться.

— И если у него есть какой-либо другой план... — отметила Эллен низким, более серьёзным голосом, — то, скорее всего, он хочет использовать твои действия, чтобы увидеть, как Ванадис – и я в том числе – и Королева Брюна отреагируют на это.

— Эллен, что я должен...

— Тигревурмуд. — сказала Лим строгим голосом, прерывая его, — Не спрашивай этого у нас.

Эллен с горечью потрясла головой.

— Какое бы решение ты ни принял – я буду уважать его и окажу тебе всю возможную помощь. Но именно ты должен принять решение, Тигре.

— Прости.

Он мог отказать. Но это ухудшит мнение Короля о нём и также повлияет на Эллен и Брюн. Повернувшись к карте, Тигре подумал о том, что было сказано. Ему не нравился принц Жермен, которого планировал поддерживать Дзктед. И если бы его соперник Эллиот взошёл на трон, то его союз с Муодзинелом будет угрожать и Дзктеду и Брюну, так как Брюн граничит с Асварре.

И потом: нужно было ещё подумать о союзе с Дзктедом.

Ради наших стран я должен поддержать иностранного тирана?

За предоставление поддержки Жермену, можно было попросить, чтобы тот сменил свои методы. Но он не являлся Королём Дзктеда – Тигре знал это. Его слова, скорее всего, не окажут существенного влияния.

Но ему нужно было преодолеть это. Вздохнув, он задал очередной вопрос:

— Тогда, что из себя представляет принц Эллиот?

— По слухам он ничем не отличается от своего брата. Но, по крайней мере, он не убивал всю свою семью.

— Но ты ведь говорила, что он влил пиратов в свою армию, чтобы компенсировать разницу в силах. Разве это не означает, что его армия не более чем просто банда воров?

Король Виктор, должно быть, действительно хочет, чтобы я исчез, прося меня в одиночку отправиться в подобное место.

— Выходит, ты откажешься?

— Может да, а может и нет. В любом случае, это хорошая возможность посетить Асварре. — Он всерьёз рассматривал это, но в основном потому, что не хотел становиться ещё большим бременем для своей ровесницы Ванадис. — Но разве это не довольно обходной метод? Просить меня стать секретным послом, но в то же время открыто поддерживать принца Эллиота?

— Играть на обеих сторонах – не такая уж и редкая тактика. Людмила действовала также в предыдущей войне, — ответила Эллен.

— Что? — Спросил Тигре, не понимая её намерений, — Я думал, что Мила слишком прямой человек для этого.

Имя Мила, разумеется, относилось к Людмиле Лурие – Метелии [Снежной принцессе Ледяной ряби] – одной из семи Ванадис и правительницы Олмутца – провинции к югу от Лейт-Меритца.

— Ты забыл, что сперва она была союзником герцога Тенардье, и именно поэтому вела свои войска, чтобы связать нас. Кроме того, она продолжала своё преследование, даже когда мы предложили ей отступить. Чтобы выполнить свои обязательства перед герцогом, она даже сражалась на дуэли со мной.

Брови Эллен изогнулись от раздражения, когда она говорила это, но Тигре не мог сказать, было ли это из-за его обычного упоминания прозвища Людмилы, либо это было общее недовольство на его ответ, который вызвал такую реакцию с её стороны.

— Но она защитила Элеонору-саму от клинка убийцы в тот раз, зайдя так далеко – даже рискнув своей собственной жизнью, — стоически заметила Лим.

— Н-ну, она тогда просто пыталась сделать так, чтобы я ей задолжала! — Разбушевалась Эллен, но её лицо явно говорило, что её поймали врасплох, — Даже если она не думала об этом тогда, то когда возникнет необходимость, она обязательно найдет предлог, чтобы вспомнить об этом!

— Это обычный метод переговоров, — напомнила Лим.

Эллен проигнорировала её, повернувшись вместо этого к Тигре.

— Также насчет битвы против Муодзинела. Она не пришла сразу же к тебе на помощь, не так ли? Она некоторое время наблюдала, верно? Это не была помощь тебе – она всего лишь выжидала момента, где бы ты стал должен ей по максимуму. И не забывай: она разорвала свои связи с Тенардье лишь после того инцидента!

После этих слов она с большим удовольствием опустошила свой кубок.

В свою очередь Тигре понял её. Эта бессовестность характера Людмилы, вероятно, так глубоко укоренилась, что она не думает о себе плохо, несмотря на это. Тем не менее, учитывая, что она была вовлечена в конфликт со своей соперницей, то не удивительно, что Эллен так разозлилась.

Если бы это была Мила, то как бы она ответила на эту просьбу?

Во время его пребывания в Лейт-Меритце, Людмила Лурие три раза посещала этот княжеский особняк, и она приезжала по трём разным причинам. Сперва, чтобы узнать о состоянии горной дороги в горах Водзье и о Брюне в частности; во второй раз, чтобы сделать вид, что она находится в прекрасных отношениях с Эллен. А в последний раз, чтобы уговорить Тигре присоединиться к ней.

Всякий раз, когда Эллен получала доклад о её прибытии, она говорила: «скажи ей, чтобы больше тут не появлялась». Но кто осмеется сказать подобное Ванадис? И в любом случае, она говорила это полушутя. Им нужна была информация относительно Муодзинела, которую Людмила регулярно доставляла им, и мелкое соперничество не было причиной, чтобы препятствовать важному обмену сведениями.

После встреч с Эллен она отправлялась искать Тигре. В первый раз она попыталась использовать подкуп, чтобы заманить его, но у неё ничего не вышло. С тех пор она просто приходила ради коротких разговоров. Она даже пыталась пригласить его на охоту, но Эллен отказала ей.

Если бы решение принимала она, то Мила бы намекнула на своё согласие, избежав прямого ответа, и скрытно бы делала всё что угодно, чтобы собрать нужные ей сведения. И когда наступит время критического момента, то она бы решительно отказала.

Возможно, это всего лишь первая из гораздо более сложных просьб, которые могли появиться.

Ему по-прежнему не нравилась данная задача, но он видел возможность использовать её в своих интересах. И в любом случае, его жалобы лучше было держать при себе.

◎ ◎ ◎

Посмотрев некоторое время на дверь, которую закрыл Тигре, Эллен вздохнула.

— Всё действительно нормально? — спросила Лим.

— У нас нет выбора, не так ли? — резко ответила Эллен.

Она согласилась отпустить его в Асварре после их встречи. Всё это было довольно странно: на самом деле она была готова уступить, если бы он категорически отказался, но он, неожиданно, выдал решительный ответ. Она должна была радоваться этому, но всё же на сердце у неё было тяжело. Не желая этого.

— Прости за недавнее, Лим, — сказала Эллен с извиняющей улыбкой. «Недавнее», естественно, относилось к тому моменту, когда Лим вмешалась, чтобы остановить Тигре, когда тот просил её помощи в решении этого вопроса. — Я... вероятно не смогла бы ответить ему.

В сердцах она хотела сказать ему «не езжай». Но чтобы отказать на просьбу Короля им нужна была реальная альтернатива. Другой способ укрепления связи между Дзктедом и Асварре. Или даже кто-то другой – замена Тигре. Но таких вариантов у них не было. Относительно требований Короля – не было никого лучше, нежели сам Тигре, и ей было бы очень трудно найти подобную замену.

Во время гражданской войны в Брюне она смогла успокоить Короля, заявив, что у неё не было другого выбора, кроме как сражаться. И в итоге всё вылилось в прекрасную сделку. Брюн оплатил большинство военных расходов, Дзктед получил Агнес на юге, и с помощью сотрудничества Эллен заполучила услуги Тигре в управлении Алзасом.

В этот раз у неё не было подобных карт, чтобы играть – поскольку даже Ванадис обязаны подчинятся своему Королю.

Поэтому, несмотря на её мнение, она не могла сказать ему остаться. Поддержать его – единственное, что она сейчас могла сделать.

Повернувшись к окну, Эллен долго наблюдала за пейзажем. Медленный бриз позднего лета дул по земле, где почти воцарилась ночная тьма – лишь немного солнца выглядывало из-за западного горизонта. Звезды также уже должны были появиться на небе, хотя она и не видела их.

— Когда он пришел, то ещё цвели подснежники...

Подснежники цвели повсюду в Дзктеде, и они были вестниками весны. Но весна в спешке прошла мимо них. Она проводила своё время за управлением, а он – привыкал к этой земле. И теперь даже лето подходило к концу.

Со вздохом Эллен энергично замотала головой. Очистив свой разум, она снова повернулась к Лим с улыбкой на лице.

— Ну, так как он решил идти, то мы должны вымостить дорогу для него. Я рассчитываю на тебя, Лим. Это – просьба Короля, так что, в любом случае, люди не могут плохо говорить об этом.

— Да. — У Лим мелькнула редкая улыбка, а её голос звенел яснее обычного. Но казалось, что некое беспокойство захватило девушку, бросив тень на её бирюзовые глаза: — Тем не менее есть ещё много того, над чем стоит побеспокоиться. Стать тайным послом в неизвестной стране, где лишь один человек будет его сопровождать...

— Давай поверим в него, — ярко ответила Эллен. Её слова и глаза были полны уверенности. — За этот год, который мы провели вместе, он множество раз показывал нам чудеса. Да, ты можешь назвать это удачей, но без навыка использовать эту счастливую удачу и не было бы никаких чудес, а также он же имеет некую способность.

Это было несколько преувеличенно, но всё было так, потому что она тоже чувствовала себя неспокойно. Она не могла не волноваться. В самом деле, возможно, она даже желала, чтобы он тогда отказался.

— Он вернется с успехом. Мы отправим его улыбаясь, и примем с такой же улыбкой. Мы можем сделать лишь это, даже если мы не сможем ни официально отпраздновать его назначение послом из-за секретности, ни с легкостью наградить его из-за статуса гражданина Брюна.

— Действительно, — ответила Лим, радуясь, что её хозяйка стерла свои волнения.

На этом они вернулись к своим обязанностям. Но когда Эллен перебирала бумаги, то внезапная мысль возникла у неё:

Интересно, уменьшилось хоть немного расстояние между мной и ним?

Хотя она и была занята большую часть дня, и Тигре был под постоянным надзором дворовой знати, но они всё же довольно часто проводили вместе их свободное время. Когда погода была хорошей, то они дремали после обеда на крыше, а иногда даже сбегали из особняка под носом у Лим и другой знати, чтобы бродить по улицам города. Во время официальных перерывов они пили чай и охладительные напитки с Лим и Титтой. Это все были небольшие, но важные воспоминания.

Мы даже однажды танцевали вместе в городе.

По традициям Дзктеда, подобные фестивали обычно начинались, когда все пели и танцевали вместе, и лишь потом формировались парочки и уже танцевали отдельно. Судя по всему, первоначально это был способ для мужчин выбрать своих будущих невест, но этот обычай уже давным-давно перестал действовать, оставив лишь осколки знаний и саму форму танца.

Когда они узнали о такой первоначальной практике, то оба покраснели, но продолжили держаться за руки, уходя с фестиваля. (Конечно же, этого никто другой не узнал, так как они слишком смущались говорить об этом)

Они никогда не пересекали черту, так как каждый из них понимал их положение. Но Ванадис с серебристыми волосами вспоминала эти моменты ежедневной совместной жизни, и чувствовала, как у неё на сердце становилось теплее.

◎ ◎ ◎

Комната Тигре располагалась где-то в недрах особняка. Здесь, в отличие от улицы, где обслуга особняка по-прежнему толпилась даже после захода солнца, было относительно спокойно. Это являлось одним из соображений Эллен, ведь в качестве гостя он привлекал гораздо больше внимания, нежели тогда, когда был заложником.

Комната не была особо роскошной, но темно-зеленый ковер, кирпичный камин и дубовые стол со стулом придавали ей расслабляющую атмосферу. В ней также не было недостатка в чём-либо: в углу стоял шкаф, украшенный виноградной лозой, а ещё длинный стол.

Войдя в комнату, Тигре зажег лампу у двери и ударил в колокольчик на столе.

Вскоре послышались шаги, приближающиеся к двери. Шаги Титты.

— Тигре-сама, могу я войти?

— Тебе не нужно быть настолько напряженной – я здесь один, — ответил Тигре нежным голосом.

Дверь открылась и вошла служанка с каштановыми волосами, сделав реверанс, а после подняв голову и показав язык:

— Я уже привыкла к этому. И, кроме того, я сейчас далеко от дома.

В Алзасе они были гораздо менее формальны друг к другу. Тигре предпочитал кричать в коридор в любое время, нежели звонить в колокольчик, а Титта, со своей стороны, ясно узнавала о его требованиях перед тем как войти, что уменьшало их хлопоты. Но это не был Алзас и тут было много знати, которые не любили его за близость с Эллен, Лим и Рюриком. Перед подобными людьми им нужно было уделять больше внимания к подобным формальностям.

— Итак, — сказала Титта, забрав плащ Тигре, — вы закончили разговор с Элеонорой-самой относительно того дела?

Его лицо начало постепенно темнеть.

— У тебя есть свободное время, Титта? Мне нужно сказать тебе кое-что относительно этого.

Она растерянно кивнула.

Увидев это, Тигре подошел к шкафу и достал бутылку вина и пару бокалов для него. Он знал, что это точно обеспокоит её, но, тем не менее, он хотел, чтобы она знала правду.

После этого, усевшись на место, он налил вина. Сперва для неё, а затем для себя.

Он сделал глоток.

И затем сделал своё объявление:

— Мне нужно на некоторое время уехать. Я рассчитываю, что ты позаботишься об этой комнате.

Её глаза распахнулись, глядя на глубины бокала перед ней. Багровая жидкость отражала её депрессию.

— Это же не охота, не так ли?

Она была права. Если бы это была охота или какая-нибудь инспекция в ближайший город, то он бы говорил об этом иначе. Тигре сделал всё что мог, чтобы выглядеть спокойным, но он никак не мог полностью скрыть тревогу от похода на неизвестную территорию. Не от Титты, которая служила ему уже долгое время.

Поэтому он не стал разыгрывать дурачка и лишь опустил свой взгляд, чтобы встретиться с её взглядом.

— Я знаю, что ты не скажешь ничего лишнего другим. Поэтому мне нужно, чтобы ты держала это в секрете ради меня.

После того, как она дала своё согласие, он рассказал ей о поездке в Асварре.

— Я не могу сказать тебе детали, но всё это – очень хлопотное дело. Пока меня не будет, ты будешь говорить всем, кто об этом спросит, что я поехал в Силезию, — сказал Тигре. — И... ах, да. Позаботься о Луниэ, пока меня нет.

— Я поняла насчет Луниэ. Но, «в столицу»?

Титта покачала головой, не понимая этого.

— Не беспокойся – Лим и Эллен придумают прикрытие. Тебе лишь нужно подстроиться под них, — заверил её Тигре. — Я думаю, что можно было бы использовать болезнь как прикрытие, чтобы избежать встреч с людьми.

— Это было бы совсем на вас не похоже, Тигре-сама. Я имею в виду, что это не те слова от человека, который во время лютой зимы пойдет на охоту в мехах. И я не думаю, что смогу обмануть всех лишь этим, — сказала она, показывая её решимость довольно иронично, на что он мог лишь почесать свою голову, признав поражение.

Увидев это, она улыбнулась.

— Тигре-сама. Как далека эта Асварре?

— Я не знаю. Я сам в первый раз отправляюсь туда. Всё что я знаю, так это то, что мне нужно отправиться на северо-запад отсюда, а затем плыть туда на корабле.

— Корабль. Море... — пробормотала Титта, а её глаза расширились. Никто из них никогда не видел ничего подобного. Первыми мыслями, которые приходили им на ум, были изображения, рисуемые в песнях странствующих бардов, или истории путешествующих артистов, которые бывали вдалеке от Целесты – в городах Асварре.

Она прикусила губу, её кулачки сжались на фартуке, когда она пыталась сдерживать беспокойство, которое зарождалось внутри неё. Взяв свой бокал, она осушила его залпом...

... и со вздохом встала, поставив бокал на стол и уставившись своими карими глазами в его глаза.

— Я в самом деле не понимаю, как важно это задание. Но вы обязаны вернуться в здравии, Тигре-сама.

Тигре отложил свой бокал в сторону и слегка прижал девушку к себе. При этом носом чувствуя аромат её волос.

Ты выросла...

— Я вернусь, — он повторил это снова: — Я обязательно вернусь здоровым.

◎ ◎ ◎

Перед рассветом следующего дня Тигре покинул особняк. Он будет путешествовать не как Тигревурмуд Ворн, а в качестве обычного солдата Лейт-Меритца. Он попрощался с Лим и Титтой, но не с Эллен.

Я хотел бы также попрощаться с Рюриком и остальными.

Всё это оставляло ему немного сожалений, но будучи тайным послом об его отъезде должно быть известно лишь минимально возможному количеству людей. Хотя, вероятно, Рюрик сможет выяснить это самостоятельно.

Ему также нужно было уходить через задние врата, а не через главные. В стороне от ворот его уже поджидала оседланная лошадь – скорее всего, дело рук Лим.

Потирая заспанные глаза, Тигре прикрепил свой черный лук к седлу и приложил полный колчан стрел к его багажу – если можно было назвать «багажом» небольшой сверток с медвежьей куклой, привязанной к нему – позади него.

Медведя он получил от Лим прошлой ночью, когда она пришла проверить его багаж, чтобы удостовериться, что он всё положил.

— Ну что – выкладывай всё. — Она сказала это довольно строго и он подчинился, выложив все свои предметы на стол. Еда и вода на несколько дней, кремень, кинжал с бутылкой масла и кошелек полный серебряных и медных монет.

Также было и письмо Эллен, написанное её подруге Александре Алшавин – Ванадис Саше. Она делала это в спешке и дала ему инструкции, чтобы он встретился с её подругой, проходя через Легнику.

— Саша даст тебе дополнительные указания от моего имени, так что неважно, если ты задержишься на день или два – ты должен увидеться с ней. Понял?

С этими словами она отдала это письмо ему.

И наконец, среди подготовленных вещей лежало два кольца, а также покрытая шёлком трубка, которая содержала секретное послание, написанное рукой Короля. Поверхность трубки была обмотана черной кожей, что делало её полностью водонепроницаемой.

Осмотрев всё предмет за предметом, Лим велела ему подождать и на некоторое время вышла из комнаты.

Вскоре она вернулась, неся в своих руках несколько новых предметов: сумку трав, бутылку с мазью, веревку из пеньки и соломы, иглу, нитки и даже ручное зеркальце.

— Возьми с собой также и это.

Она сказала это как ни в чём не бывало, даже когда принесла все эти дополнительные вещи, что сильно шокировало Тигре.

— Разве это уже не перебор?

На самом деле все эти вещи также были необходимы для путешествия, но он решил не брать их на начальном этапе. Когда он доберется до портового города в Легнике, то сможет попросту купить там все эти мелочи.

— И что если с тобой что-нибудь случиться до того, как ты достигнешь Легники?

Его предложение получило прохладный отказ. Он знал, что она имела в виду, поэтому и не спорил.

Но его мысли ненароком выразились словами:

— Такое чувство, будто ты моя мама или что-то в этом роде.

— М-мама?! — каменная маска Лим тут же разрушилась, а её глаза расширились, когда она встревожено уставилась на Тигре. Увидев такую неожиданно сильную реакцию, Тигре быстро отступил.

— Мне очень жаль, если я тебя огорчил. Мама Титты была примерно такая же – она очень тщательно осматривала мой багаж каждый раз, когда я уходил из города. — Тут он сделал паузу на мгновение, едва остановившись в шаге от того, чтобы назвать её сварливой. — Ты напомнила мне её.

— Я поняла. Всё же, вам нужно думать, когда говорите подобные вещи, — ответила Лим. Спустя несколько мгновений она, кажется, успокоилась, но Тигре все ещё чувствовал себя ужасно, назвав двадцатилетнюю девушку «матерью».

— В таком случае, возьми это с собой.

В это мгновение Лим положила что-то в руку Тигре. В его руке – не на столе – была небольшая кукла медведя.

— Это оберег. Матери всегда дают их своим детям, когда они отправляются путешествовать, так что возьми его – хотя я не помню, что имею такого взрослого ребенка, — сказала она грубо, когда его шокированный взгляд метался между ней и куклой. Возможно, если бы свет в комнате горел более ярко, то он, наверное, увидел бы как она покраснела до самых волос.

Честно говоря, довольно смущало держать куклу медведя в багаже. Но когда он подумал о чувствах Лим, то не смог не взять этого мишку.

Вскочив в седло, Тигре рысью прогнал лошадь несколько шагов вперед. Затем он внезапно повернулся, взглянув на вершину городских стен. Было ещё темно, и контуры стен особняка виднелись силуэтами в темноте. Но он чувствовал, как кто-то смотрел на него.

Напрягая зрение, он заметил небольшое движение.

Кто там?

Это не был солдат – солдат бы нес с собой факел в такой час. Но это также и не был злоумышленник. Он не чувствовал, что этот человек пытался скрыть его или её дыхание.

Подул порыв ветра.

И он не пришел слева или справа. Он летел прямо сверху вниз, раздув его волосы в разные стороны и заставив его щуриться.

В разгаре штормового ветра он увидел объект, несущийся к нему, слегка сверкающий от пойманного света. Он был размером с насекомое, но не такой же быстрый. Тигре протянул руку и поймал его.

Это была серебряная монета, и при более близком осмотре на ней виднелось слово, написанное для него чернилами:

Удачи

Его глаза снова прошлись по стенам, но этот человек уже исчез.

Взглянув на монету ещё раз, он с большой осторожностью положил её в поясной карман. Сделав это, он схватился за вожжи и поехал по улицам – его силуэт был окутан тьмой.

Он знал кто стоял на стенах. Это была Ванадис, которая командовала ветрами.

Она не могла проститься с ним открыто, и поэтому выбрала этот метод.

Его сонливость теперь ушла с ветром куда-то далеко. Он чувствовал тепло и был полон сил.

Я точно вернусь в безопасности.

Он принесет ей приемлемый результат своими собственными руками.

Так он решил, и пришпорил коня, летя вперед по улицам на рассвете.