Том 2. Глава 5

Олмутц располагался в южно-восточных землях Дзктеда.

К северу от него находился Лейт-Меритц, которым управляла Эллен. На западе пролегали горы Водзье, служившие границей с Королевством Брюн. Королевство Муодзинел располагалось за пустынями, озерами и горами на юге.

Правителем этого герцогства, где сосуществовали люди и культуры трех стран, была Людмила Лурие.

Она являлась Ванадис, которую звали Метелия [Снежная Принцесса ледяной ряби].

Сейчас Людмила тихо попивала чай, сидя в кабинете своего княжеского особняка.

Ей надо было разобраться с работой, которая накопилась, пока она посещала в горах ту девку из Лейт-Меритца.

Чай был любимым напитком Людмилы, хотя, возможно, будет лучше сказать, что он был её хобби. Она наслаждалась, заваривая его и распивая с другими. Варенье, которое она добавляла к нему, она тоже делала сама.

Людмила внезапно остановила руки, глядя на белую фарфоровую чайную кружку.

— ... Кажется, я сказала, что угощу его чаем.

Поскольку её интерес к нему полностью угас, она почти забыла его имя. Налив себе больше чая, Людмила наконец-то вспомнила его.

— Его зовут Ворн и он аристократ из Брюна. Тигревурмуд Ворн.

Это было достаточно длинное имя для человека из Брюна. Больше оно ничем Людмилу не впечатлило.

— Хотя она сказала Его Величеству, что была нанята... Она действительно поможет такому парню защитить свой Лейт-Меритц от надвигающейся войны?

Если бы всё было по любви, как говорили об этом слухи, то это было бы слишком скучно. Скорее всего, её вкус в парнях был слишком плохим.

Ты провалилась как Ванадис, так как поставила свои эмоции превыше своей страны, Элеонора.

Мать Людмилы Лурие была Ванадис, как и её бабушка и прабабушка.

Не человек решает, кому быть Ванадис, поэтому попросту нет разногласий в выборе Ванадис. Хотя и удивляло, что титул Ванадис передавался поколениям, но это действительно было приятной вещью. Имея у себя Ванадис, как учителя, она обучилась всему, что ей было нужно при её должности.

Однако это было не так-то просто.

Не всегда рождались дочери, а также не было гарантии, что они получатся такими же яркими. Даже если она и была талантливой, то не было никакой гарантии, что она вырастет так, как ожидалось. Даже преодолев подобные трудности, всё равно могла появиться другая девушка, более подходящая на роль Ванадис.

Многие Ванадис пытались вырастить своих дочерей, чтобы они стали Ванадис, но немногие из них добились успеха. Только очень малое количество из них реализовали свои желания.

Существовало очень мало семейных родов, в которых Ванадис переходили из поколения в поколение, и их можно было сосчитать по пальцам одной руки.

Семья Лурие была таким редким примером.

Людмила с раннего возраста получала образование о том, как быть Ванадис. Её обучали, как воевать копьём и скакать на лошади, а также давали все знания, необходимые для управления землями Олмутца.

Людмиле было четырнадцать, когда её мать внезапно умерла от простуды, которая переросла в пневмонию. Она ушла их этого мира не так как хотела — проспав несколько дней.

Хаджа но Сенкаку [Копьё Зловещей Смерти] выбрало Людмилу на роль новой Ванадис.

Внешне Людмила не оплакивала смерть своей матери. У неё попросту не было времени на это.

Хотя никто не желал стать Ванадис, чтобы управлять Олмутцом, больше чем Людмила, но некоторые люди всё ещё присматривали за ней.

У неё было сильное желание защитить своих подданных и выполнять обязанности Ванадис, идя по стопам своей матери и бабушки.

Некоторое время спустя Людмила услышала, что новая Ванадис была выбрана на управление Лейт-Меритцом.

Более того: ей было четырнадцать лет — столько же, сколько и Людмиле.

Это её заинтересовало.

Ванадис Олмутца и Ванадис Лейт-Меритца во многих поколениях не ладили друг с другом.

Хотя и естественным было то, что они осторожничали друг с другом, так как их территории граничили между собой, но они сталкивались более чем один или два раза. Мать Людмилы также часто вовлекалась в постоянные перепалки.

Возможно, что с этой девушкой я буду сражаться, так что я хочу увидеть её своими собственными глазами.

Пусть Людмила и была настороже, но у неё также были кое-какие надежды.

Если мы сможем стать друзьями, то тогда Олмутц и Лейт-Меритц увидят свет мира, которого не было с древних времен по сегодняшний день.

Эта идея возникла у неё одной, как у правителя. Ванадис из Лейт-Меритца отличалась от неё — она была путешественницей.

В зависимости от ситуации, я даже могу обучить её многим вещам.

Людмила с высокими ожиданиями направилась в Лейт-Меритц и встретилась с Эллен. Естественно, они не поладили; вернее, они подрались.

— Ты неопытная простолюдинка этой страны, высокомерная варварская девчонка, у которой нет ни намека на скромность или смирение.

Вот как Людмила оценила Эллен. Кстати, Эллен дала схожую оценку Людмиле.

— Она снисходительная девчонка с большим мировоззрением, но ничем не может похвастаться, кроме своей родословной.

Они были Ванадис, но им ведь было всего лишь по четырнадцать лет.

Более того, Людмила была слишком беспокойной, а Эллен всё ещё была загнана в тупик из-за того, что только стала Ванадис. Возможно, поэтому-то подобный результат был неизбежным.

Хотя они хотели игнорировать друг друга, подобные отношения были невозможны, так как их территории находились поблизости. А также ни одна из них не хотела проиграть другой.

Один год сменился другим, и Эллен показала свои заслуги на поле боя, а также тем как она управляла Лейт-Меритцом, поэтому у Людмилы не было другого выбора, кроме как в какой-то степени признать её. Вот почему она заинтересовалась в Тигре.

Интересно, какая у этого парня ценность.

Стук в дверь вернул Людмилу к действительности. Она на некоторое время ушла в размышления, и даже чай в фарфоровой чашке уже полностью остыл.

— Входите.

Она тихо сказала, перед тем как вошел старый камергер, показывая своё почтительное отношение к ней. Он работал в княжеском особняке ещё во времена правления её матери, и являлся одним из доверенных подчиненных Людмилы.

— Прибыл посланник, представляющий герцога Тенардье.

Людмила нахмурилась. Если честно, она не хотела встречаться с ним.

Её связи с герцогом Тенардье вели своё начало от правления её прабабушки. В те времена герцог был известен как мужчина с характером. Но его дом в текущие дни был известен тиранией, которая распространялась на людей под его контролем.

Однако он всегда был искренним в своих делах за пределами страны, и Людмила никогда не разочаровывалась в их переписке.

Я — Лорд Олмутца. Я не должна отдавать приоритет моим личным эмоциям.

— ... Я встречусь с ним.

Людмила ответила спокойно и встала с кресла.

◎ ◎ ◎

Эллен намеревалась выдвинуть своих солдат в Брюн сразу же после возвращения в княжеский особняк, но она получила неожиданный доклад.

— Солдаты Олмутца сосредотачиваются возле границы?

Солдат доложил, что появились признаки передвижений в направлении Олмутца.

— Да. Примерно две тысячи солдат тренируются и подготавливаются к зиме.

— Людмила тоже там?

— Многие наши разведчики подтвердили её присутствие.

Это шах?

Эллен помрачнела. Людмила говорила, что она на стороне герцога Тенардье, и она сразу же предприняла действия.

К тому же письмо от виконта Аугре было послано в Алзас.

[Подозрительный путешественник был пойман в горах Водзье. У него было при себе странное письмо, которое вам надо увидеть.]

После того как бандиты были уничтожены, виконт Аугре и его люди совершили несколько походов в горы Водзье. Он искал оставшихся бандитов и поймал путешественника.

Это письмо было от герцога Тенардье и адресовано Людмиле.

Если убрать все формальности и комплименты в письме, то его можно было упростить до такого содержания:

[Когда Элеонора примет командование своими войсками и направится в Брюн, то я хочу, чтобы вы немедленно атаковали Лейт-Меритц, как это было изначально запланировано.]

Тигре направился в кабинет и передал письмо Эллен и Лим, которые сражались с огромными кипами бумаг.

Эллен быстро просмотрела письмо и фыркнула.

— Хотя убитый в Молшейме сынок и был идиотом, но, похоже, его отец неплохой злодей. А он хорош.

Тигре посмотрел на Лим, сидевшую рядом с Эллен и распределявшую документы. Она ответила, не отрываясь от бумаг.

— Лорд Тигревурмуд. Почему ты думаешь, что герцог послал своего посланника через горы Водзье? Так как виконт Аугре имеет противоречия с герцогом, то не слишком ли опасно использовать этот путь, даже если он самый короткий в Олмутц?

Тигре подумал, что всё было именно так как она и говорит. Он удивился.

— Тогда... Герцог пытается спровоцировать нас, позволив этому письму попасть нам в руки?

— Скорее всего. Чтобы сражаться с Ванадис, вполне естественно использовать другую Ванадис.

Сказала Эллен и постучала по ножнам Арифала, приставленного к стене.

— Но как он узнал, что виконт Аугре стал нашим союзником? Если бы не эти бандиты...

Слова Тигре прервались.

Ясно, так он нанял их, чтобы атаковать поля...

Он понял, почему бандиты оставались в горах Водзье и как они получили доспехи из Олмутца.

У герцога есть связи с Олмутцом, поэтому это для него довольно просто. Он, возможно, не любит виконта Аугре, пропагандирующего нейтралитет, поэтому и не испытывает угрызений совести, нападая на него.

Когда Тигре рассказал о своих мыслях, Лим выразила своё одобрение легким хлопком.

— Герцог, скорее всего, изменил свои планы. Когда мы разбили бандитов, Теритуар объединился с нами, но наши отношения с Людмилой-самой стали плохими. Он, вероятно, хочет использовать это, чтобы раздавить Элеонору-саму.

— В послании, которое Людмила, скорее всего, получила, была просьба выдвинуть её солдат так, чтобы они сковывали мои передвижения. Учитывая продолжительность их отношений, он, вероятно, понял, как именно она поступит.

Чтобы раздражать Эллен Людмила выдвинула своих солдат к границе, чтобы наблюдать за отправлением Эллен из Лейт-Меритца.

Если она успешно покинет свои земли, то ей придется оставить в тылу солдат на крайний случай.

Чтобы Тенардье мог сражаться с Ганелоном не волнуясь о появлении третьей силы, формирующейся под управлением Тигре, он намеревался уничтожить Тигре до того как Эллен сможет восстановить свободу действий.

— Нет, она может атаковать, как только я уйду из Лейт-Меритца...

— Однако Людмила-сама ничего не приобретет, если будет сражаться с вами, Элеонора-сама.

Она защищала свои связи с Тенардье. Проблема заключалась в том, что они не знали истинные намеренья Людмилы.

Эллен простонала, стоя со скрещенными руками. Она посмотрела за окно и взглянула на пейзаж, планируя свои действия.

Вскоре она снова поставила длинный меч к стене и оглянулась на Тигре со слабым вздохом.

— Тигре. Тебе решать.

Эллен уставилась на Тигре своими ясными красными глазами. Тигре же в ответ посмотрел недоуменно.

— Даже если это и значит, что мы отреагируем на её провокацию, но я полагаю, что Людмилу надо сейчас разгромить. Будет нормально, если она попросту выдвинулась к границе, чтобы спровоцировать тебя на действия, но ты должен откинуть всё, что может побеспокоить тебя в будущем. Однако... Если ты желаешь отправиться сразу же в Брюн, то я последую за тобой.

Тигре не ответил сразу же.

— ... Ты оставишь такое важное решение мне?

Это решение существенно повлияет на будущее.

Она без размышлений и без особых сложностей уничтожила убийц, которые атаковали её. Но будущее сражение не будет простым. Если они будут сражаться с Людмилой, то потеряют время и солдат.

Однако, как и сказала Эллен, будет слишком опасно возвращаться в Брюн, проигнорировав её.

Если Людмила атакует Лейт-Меритц, то даже если Эллен сразу же вернется, то всё равно землям будет нанесен сильный ущерб. Тенардье, скорее всего, также выдвинется в это же время, чтобы стереть с лица земли Тигре.

Тигре не думал, что способен оценить всю ситуацию.

Однако Эллен кивнула, глядя прямо на него.

— Именно потому, что это так важно, я и хочу, чтобы это решил ты.

Эллен прямо сказала это и отвернулась.

Тигре взъерошил свои тусклые красные волосы и молча закрыл глаза. Он изучил все свои воспоминания, мало-помалу, с того дня как он встретился с Людмилой. Он всмотрелся в каждое выражение её лица и вспомнил каждое её слово.

Верно. Не нужно колебаться.

Слова и отношение Людмилы были ясными.

Если он правильно всё понял, то она точно нападет.

И Людмила угрожала не только Лейт-Меритцу, но также и Теритуар, который располагался за горами Водзье.

Он не мог потерять союзника, которого только что приобрел.

Тигре открыл глаза с волей к сражению и заговорил величественным голосом.

— Мы пошлем ей двух посланников. Мы покажем ей письмо, и если его содержимое является ложью, а она не враждебна по отношению к нам, то мы попросим, чтобы она отвела своих солдат в качестве доказательства этого.

— И если она откажет или будет специально затягивать со своим ответом?

— Мы введем ограничение по времени. Если она будет жаловаться на это, то мы попросту уберем её силой.

Эллен засмеялась, когда она и Лим посмотрели друг на друга, услышав ясный ответ Тигре.

— Тогда так и сделаем.

На следующий день три тысячи солдат, ведомые Тигре, Эллен и Лим, двинулись на юг Лейт-Меритца и встали на его границе. Они послали гонцов Людмиле, требуя, чтобы она отступила.

Людмила дважды им отказала, поэтому армия Лейт-Меритца возобновила своё продвижение.

Сражение между Ванадис началось.

Людмила Лурие получила доклад о том, что войска Лейт-Меритца приближаются.

Людмила в основном использовала такое же жилье, что и солдаты, а также ела с ними одну и ту же еду. Единственным отличием от них можно было назвать её чай. Она почти всегда носила его с собой, и пила его, когда выслушивала этот доклад.

— Ясно. Так Элеонора пришла.

Разведчики подтвердили её присутствие. Более того, рядом с Ванадис-сама Серебряной вспышкой также ехал молодой парень с красными волосами и одного с ней возраста.

В Дзктеде было заведено почитать Ванадис, и это относилось даже к Лордам.

— Красные волосы... Ах, Тигревурмуд Ворн.

Людмила пробормотала это без особого интереса. Тигре был простым бонусом к Эллен; его присутствие было незначительным.

Когда солдат закончил свой доклад, Людмила поблагодарила его за тяжелый труд.

— Ты, должно быть, устал. Вот, держи чашку чая.

Она достала небольшой нагретый камень, положила его рядом со своим креслом и поставила на него железный чайник, наполненный горячей водой до краев. Солдат выразил слова благодарности, когда Людмила уселась обратно в кресло и поставила перед собой две стеклянные банки. В одной лежал чай, а в другой — варенье.

Горячая вода была налиты в белые фарфоровые чашки, и варенье растаяло.

— Он горячий. Пей его медленно и осторожно.

Солдат снова поблагодарил её и любезно взял чашку. Людмила смотрела на него с улыбкой. Её успокаивало, когда кто-то наслаждался чаем, который она приготовила.

Когда солдат ушел, её улыбка исчезла. Людмила позвала командиров.

— Я сама буду сражаться с Элеонорой. И одержу над ней победу сама.

Людмила протянула руку и схватила копье, стоящее в стороне.

Древко копья было коротким, а наконечник был покрыт кристаллами льда.

Это был Виралт [Орудие Дракона], который управлял холодом — Лавиас [Ледяная рябь].

— Будем двигаться, как и запланировали. Мы сразимся с ней на равнинах Буркины, а затем запремся в горах Татра.

— ... Лурие-сама.

Перед ней стояли два командира. Одному из них было уже за тридцать, и он имел более богатый боевой опыт, нежели Людмила, которой всего было шестнадцать лет. Он был превосходен в мастерстве меча и езды на лошади. Он с печалью смотрел на девушку, которой служил.

— Что такое?

Людмила поняла, что он хочет сказать, но всё равно спросила.

— Вы действительно намереваетесь сражаться с Силврахль [Принцессой ветра — Серебряной вспышкой]?

— Я сделаю это, потому что необходимо показать мою лояльность герцогу другой страны.

Людмила поймала его взгляд и ответила мрачным голосом.

— Семья Лурие имеет связи с домом герцога Тенардье уже более восьмидесяти лет. Я не могу попросту оборвать их по своему желанию.

У меня есть гордость и достоинство. И я отличаюсь от Элеоноры!..

Эта мысль поддерживала Людмилу, но также связывала её.

В соответствии с приказами, отданными Ванадис с синими волосами, армия Олмутца начала действовать.

Через половину дня, после того как они покинули Лейт-Меритц, пройдя по землям, которые находятся под прямым контролем Королевства, они вошли в Олмутц. Их глазам предстали волнистые луга.

За этими лугами — равнинами Буркины — явно просматривались горы Татра на востоке. По ним гулял холодный ветер, который дул с гор в конце осени. Во время зим здесь иногда выпадает немного снега.

Эллен вела три тысячи солдат из Лейт-Меритца. К тому времени как они достигли равнин Буркина, все уже надели на себя толстые плащи. Небо было покрыто серыми тучами, скрывающими утреннее солнце. Мрачная погода ещё больше охлаждала воздух. Дыхание солдат сопровождалось белым паром.

— Враг прямо впереди нас! Их количество около двух тысяч!

Они закончили с приготовлениями, и солдаты выстроились в строй. Эллен бесстрашно улыбнулась.

Вскоре показалась черная масса, продвигающаяся по земле. Они держали деревянные копья, направляя железные наконечники в небо. Зинитру [Знамя Черного дракона] можно было видеть вперемешку с развивающимся флагом синего копья — знаменем Ванадис.

Когда армии разделяло пять сотен аршинов (около пяти сотен метров), то нечто стало падать с неба.

— ... Снег?

Неизвестно кто пробормотал эти слова. Снег исчезал, прежде чем касался земли, а следом за ним всё больше и больше снега тихо падало с неба. Горны обеих армий зазвучали.

Весь интерес к снегу пропал и обе армии пошли в атаку.

Тетивы нескольких тысяч луков задрожали, и бесчисленное количество стрел полилось на обе армии.

Как только битва успокоилась, Эллен повела свою армию вперед.

Кавалерия подняла копья, издала боевой клич и устремилась вперед. Они били копытами по траве и сотрясали землю. Пехота рефлекторно сжалась от этого.

Две армии, которые держали одни и те же Знамена Черного дракона, встретились; их копья перекрестились, а щиты столкнулись.

Некоторые солдаты рухнули от неудержимого порыва лошадей, а другие сбивали кавалеристов на землю. Упавшие были растоптаны или зарезаны солдатами, столпившимися на поле.

Трава стала мокрой, а холод испарился, когда кровь окрасила землю. Жар быстро выходил из упавших трупов, в то время как других быстро давили, когда они пытались снова встать.

Хотя кавалерия под контролем Эллен и была сильна, но солдаты, следующие за Людмилой, упорно сопротивлялись.

— Первая армия — отступить. Второй отряд — выдвинуться.

Первый вал кавалерии отступил и был тут же заменен кавалерией, атакующей сзади них. Пусть эта атака была такая же энергичная, как и предыдущая, но она не могла прорваться сквозь тяжелую пехоту Людмилы.

Ну а теперь, что же мне сделать...

Пока Эллен руководила армией Лейт-Меритца, она внимательно наблюдала за боем, стоя в тылу. Она не думала, что сможет прорвать оборону врага с фронта, поэтому приказала Лим атаковать с фланга.

Но вскоре пришел доклад.

— Войска Лимлишы-самы были отбиты.

— ... А Лим?

— Она жива и с ней всё в порядке.

Эллен облегченно выдохнула и ударила по длинному мечу на поясе. Ветер усилился, как будто Арифал жаловался на это.

— Я покину тебя на секунду.

Тигре, стоявший рядом с Эллен, также командовал войсками. Он выдвинул вперед свою лошадь, сидя на ней с луком в руке.

— Не делай невозможного.

— Я не умру там.

Кавалерия пошла вперед снова. В этот раз Тигре не командовал ею, а участвовал как обычный солдат. Как только он решил, что дистанция подходящая, то выстрелил из лука.

Стрела пронзила ногу солдата Олмутца, который высоко держал копьё, готовый сражаться с армией Лейт-Меритца. Солдат упал на колено и застонал.

— Хорошая работа.

Командир кавалерии коротко похвалил Тигре, едущего рядом с ним.

— У них хорошие доспехи.

Тигре ответил с неприятным выражением лица. Доспехи, которые носили солдаты Олмутца, имели очень мало щелей, и у них были длинные щиты на левой руке. Это заставляло Тигре целится в их руки и ноги.

— Но даже так: ни один обычный солдат не сможет сравниться с тем, чего ты можешь достичь своей стрелой.

Солдаты Олмутца также реагировали. Они быстро сокращали дистанцию.

Кавалерия столкнулась и ударила ещё раз. Тигре также выстреливал стрелу за стрелой, сбивая солдат Олмутца.

Где их командир? Мне надо целиться в него.

Тигре осматривал вражеские силы и искал ответственного за подразделение человека. Среди толпящихся солдат, сверкающих мечей и копий, а также летающих стрел, он мог действовать без колебаний — возможно, это была редкая черта, которой обладал Тигре.

Он нашел его.

Тигре обнаружил человека, который, как он решил, командовал солдатами, и выстрелил из лука. Однако когда враг начинал выглядеть так, будто собирался рассыпаться, то другие солдаты укрепляли свои позиции и линия обороны восстанавливалась.

Хотя Тигре поразил трех людей, которые действовали как командиры, но кавалерия отошла и отказалась от дальнейшего нападения, так как не могла продолжать атаковать.

Войска Лейт-Меритца отказались от наступления и отступили. Армия Олмутца тоже отошла.

К концу дня ничего не решилось. Каждая из сторон потеряла сто человек убитыми в сражении и укрепилась на позициях в пяти верстах (около пяти километров) друг от друга.

Снег покрывал армию Лейт-Меритца совместно с темнотой ночи. Тигре направился в шатер Эллен, когда солнце уже садилось.

Наряду с Лим, Эллен ела скромную еду, состоящую из вина и сыра, когда заметила Тигре. Она улыбнулась, выражая признательность и желание подразнить его.

— Похоже, что ты неплохо сражался, если верить докладам. Как тебе солдаты Людмилы?

— Крепки.

Это было его первое впечатление. Эллен засмеялась и честно кивнула.

— Верно. Она смехотворно хороша в защите. Среди всех Ванадис, она — лучшая в оборонительных сражениях.

Он сел перед ними. Лим приготовила вино и сыр для него. Он поблагодарил её и посмотрел на Эллен, вгрызаясь в сыр.

— Даже если ты начнешь прорываться сквозь них, то они быстро восстановятся, до того как прорыв расширится, а если ты атакуешь их с фланга, либо сзади, то они оттеснят тебя. Они не реагируют на провокации. В действительности она ничем не рискует, но всё же остается агрессивной.

— Однако я не видела Людмилу-саму во главе атаки.

— Я бы и не хотела её видеть, если это возможно.

Тигре вспомнил её вид, когда она в одно мгновение расправилась с убийцами. Он серьезно посмотрел вниз, думая о поле боя.

— Да что там, я же не проиграла. Это же битва в поле. Мы побьём и сокрушим её завтра.

Эллен говорила агрессивно, то ли стараясь воодушевить Тигре, то ли вдохновляя саму себя. Лим невыразительно посмотрела на Эллен.

— Я полагаю, что мы уже говорили, что бесполезно наступать на неё.

— У неё, вероятно, также нет другого выбора. Оборона Людмилы сильнее, нежели обычно. Тигре испытал некоторые сложности, чтобы убить несколько её командиров, поэтому я сомневаюсь, что она сможет идеально использовать свои войска. У Людмилы нет другого выбора, кроме как умереть.

— Элеонора-сама. Вы помните текущий счет в боях с Людмилой-самой?

Эллен секунду подумала, скрестив руки, а затем села ровно и гордо ответила:

— Две победы и одно поражение.

— Это не такой же счет, который мы слышали, когда в последний раз разговаривали с Людмилой-самой.

— Что ты имеешь в виду?

Тигре нахмурился и посмотрел на Лим. Лим немного выпила, перед тем как равнодушно ответила:

— По моему мнению, у них была ничья. Однако они обе настаивают, что это была их победа.

Тигре вздохнул и с изумлением посмотрел на Эллен.

— Ваши отношения действительно плохие.

— Это традиция Лейт-Меритца и Олмутца — не жить мирно.

— Традиция?

— Предыдущая Ванадис и те, которые были ещё раньше её — они всегда враждебно относились к семье Лурие... К матери Людмилы и её бабушке.

Хотя Эллен и отвечала с возмущением, но Тигре наклонил на бок голову, чем и привлек её внимание.

— Мать и бабушка Людмилы тоже были Ванадис?

— Её семейная линия довольно старая. Она высокомерна именно поэтому.

— ... Титул Ванадис можно передать по наследству?

Тигре посмотрел на Эллен с озадаченным видом. После этого она тихо пробормотала, словно убеждая саму себя.

— Ну, всё будет нормально, если я скажу тебе это. Но, тем не менее, не говори это другим. Ванадис выбираются Виралтом [Орудием Дракона].

Тигре не смог быстро отреагировать, когда ему столь важную вещь рассказали так просто. Эллен подняла Арифал и положила его на плечо. Она с любовью посмотрела на ножны своего длинного меча, хотя в её взгляде и была примесь сарказма.

— Немногим больше двух лет назад этот малый выбрал меня быть его Ванадис.

— ... Я точно не понимаю.

Голос Тигре стал охрипшим.

Оружие, которое само выбирает своего владельца. Пусть я и видел подобное в мифах и сказках, но не думал, что такое на самом деле существует. Всё же оружие — это оружие.

Однако пока Тигре громко настаивал на этом про себя, его воспоминания противились ему. Длинный меч в руке Эллен иногда играючи бил его потоком ветра.

К тому же ему принадлежал некий черный лук.

Однажды его лук и Арифал показали странный резонанс. Лук говорил с ним и сотворил нечто, что было за пределами человеческого понимания.

Возможно, именно поэтому Эллен и сказала мне.

Он чувствовал, словно вошёл в незнакомый мир совершенно другого пространства. Тигре на мгновение ощутил тревогу и спросил себя, хочет ли слушать продолжение этой истории.

Однако Тигре тут же потряс головой.

Это было что-то, что он должен знать.

Однажды он может столкнуться с тайной его черного лука.

Он хотел сделать больше и быть способным помочь Эллен в будущем.

Эллен радостно засмеялась, увидев лицо Тигре.

— Хорошие глаза. Ты серьёзно меня слушаешь.

— Эм, как именно Виралт [Орудие Дракона] выбирает Ванадис?

— Он внезапно появляется перед выбранным им человеком. Если человек возьмет его в руку, то слова потекут в его голову. Это немного трудно объяснить, но он сказал мне стать Ванадис и направиться в княжеский особняк. Так я и стала Ванадис в тот день, как только появилась перед особняком.

Слова...

Тигре посмотрел на черный лук, возле него. Собравшись с мыслями, он снова повернул взгляд на Эллен.

— Что стало с предыдущей Ванадис?

— Она отошла от дел. Эти парни...

Эллен подняла Арифал.

— Они выбирают Ванадис, когда предыдущая Ванадис недостойна уже занимать своё положение. Именно они решают, когда такое время наступает. Это может случиться, когда та заболеет, или когда она получит ранения, затрудняющие её жизнь. Это также случается, когда они становятся несовместимыми или умирают. Когда я прибыла в Лейт-Меритц, то там только закончились похороны моей предшественницы. Главный камергер в княжеском особняке просто поклонился мне.

— ... Люди в княжеском особняке так просто приняли это?

Хотя Тигре и унаследовал дела своего отца два года назад, когда стал графом, но он понимал, что её ситуация совершенно отличалась. Он жил в Алзасе всё своё детство и знал окружающих его людей. У него была всеобщая поддержка.

— Вероятно, некоторым это не нравилось, но этот парень выбрал меня и они не могли не принять этого.

Эллен саркастически засмеялась, пожимая плечами. Вихрь ветра окружил Арифал, словно он гордился собой.

— К тому же люди Лейт-Меритца, нет, люди Дзктеда привыкли к этому. Эта традиция существует в Дзктеде со времен его основания. Вместо того, что Виралт [Орудие Дракона] выбирает Ванадис — Ванадис выбирается какой-то мистической силой. Вот как большинство людей понимает это.

Пройдясь пальцем по клинку Арифала, Эллен посмотрела с разочарованным лицом.

— Однако это звучит не очень убедительно с Лавиасом. Он выбирает ту же кровную линию. Он даже выбрал ту самую Людмилу. Я могу лишь полагать, что его глаза прогнили.

Пусть Тигре и хотел сказать, что у него нет глаз, которые могли сгнить, но он понимал, что у Арифала присутствовал какой-то умысел. Возможно, что у него и были какие-то глаза, неизвестные людям, располагавшиеся в другом месте.

— Тигре, ну что ты думаешь? Ты думаешь, что эта девка, которая так кичится своей родословной, подходит на роль Ванадис? Я не понимаю, почему Лавиас выбрал кого-то, кто смотрит свысока на других.

— Ах, да...

Он вспомнил Людмилу. Тигре кивнул, выражая своё согласие.

— Лорд Тигревурмуд. Мне надо сказать это: пожалуйста, проигнорируйте, как Элеонора-сама оценивает Людмилу-саму.

Лим вздохнула.

— Даже их первая встреча была ужасной...

◎ ◎ ◎

Два года назад, когда в Лейт-Меритце отмечалось прибытие Эллен, как новой Ванадис, туда прибыла Людмила с визитом.

Эллен вышла посмотреть на неё и говорила всё, что хотела, так как тогда она только начала обучаться надлежащему этикету. Её служащие не знали что сказать, когда она как-то смогла поприветствовать нужным образом.

— О боже, а Лейт-Меритц вполне терпимая область.

Людмила отреагировала на всё это начав говорить высокомерным голосом и надменной усмешкой.

— У меня были некоторые ожидания по поводу появления Ванадис моего возраста, хотя мне и стоит извиниться за то, что я прибыла без приглашения. Но, я полагаю, что с этим ничего не поделать. Если пожелаешь, ты всегда можешь приехать поиграть в Олмутц, хотя сперва тебе надо обучиться манерам. Я полагаю, что даже ты не хочешь, чтобы над тобой смеялись.

Людмила поднесла руку ко рту и элегантно посмеялась; однако своими синими глазами она явно смотрела свысока на Эллен, словно занимала более высокое положение.

— Она смотрела на меня, словно на какую-то обезьяну, — позже пожаловалась Эллен Лим.

— Ах, но, возможно, я смогу обучить тебя. Если ты поклонишься мне, то я смогу обучить тебя всему, включая, естественно, манерам.

— О? А да. Можешь научить меня, как стать выше? Это возможно? Я полагаю, что ты знаешь какие-нибудь методы, так как ты их испробовала некоторое время назад.

Людмила была на одну голову ниже Эллен, и похоже, что она наступила на больную мозоль, так как синеволосая Ванадис тут же покраснела и по-детски закричала.

— Я-я всего лишь проявила свою доброту!

— Хм. Так вот как Олмутц навязывает доброту другим. Не так уж это и славно.

Людмила вздрогнула и стала запинаться, пока Эллен безжалостно продолжала свою атаку.

— Кто был тем человеком, который обучал тебя приличиям? Он, конечно же, был великим человеком. Возможно, я смогу использовать его, в качестве дворника.

— Что... Я не позволю тебе оскорблять мою мать!

Ярко красные глаза Эллен и тёмно-синие глаза Людмилы запылали от враждебности.

— Ясно, так это была твоя мать. Хорошо. Тебе стоит прийти сюда с ней, чтобы я смогла научить тебя как правильно падать ниц.

— Ты... Как ты посмела сказать такое, несмотря на то, что ты лишь Ванадис-новичок из деревенщин!

Две девушки закатали подолы юбок и рукава, а потом набросились друг на друга, словно дикие кошки.

— В конце концов, они лишь кричали и дрались. Чтобы разнять их потребовалось десять человек, включая меня.

— Десять человек...

Тигре с сочувствием посмотрел на Лим, когда она закончила говорить. Эллен на середине рассказа отвернулась от них и сохраняла молчание.

— Как третья сторона данного конфликта, как ты думаешь — кто был виноват?

— Это был детский бой, поэтому сложно решить.

Тигре ответил и снова обдумал всю эту историю.

— На отношение Людмилы-самы действительно невыносимо смотреть другим людям, но она делала это не со зла — у неё были хорошие намерения. Хотя я и не уверена, как дела обстоят сейчас...

— Вы закончили этот неприятный разговор?

Лим горько улыбнулась, когда её прервали. Эллен повернулась обратно, не скрывая своё плохое настроение.

— Давайте вернемся к текущим темам. В любом случае Людмила и я сразимся завтра. Я уничтожу её неприступную оборону и отодвину её от нашей армии. В этом случае сегодняшнего повторения не будет.

Хотя Лим отчаянно пыталась придумать слова опровержения, но она знала, что они не могут тратить много времени на это.

Тигре ответил первым:

— Если мы уничтожим врага, то сможешь ли ты сразу же отойти? Даже в пылу боя?

Хотя Тигре понимал силу Эллен, но Людмила также обладала мощью Ванадис. Тигре понимал беспокойство Лим.

Если не было возможности предложить альтернативный план, то у них не оставалось другого выбора, кроме как подавить врага как можно скорее, чтобы сократить продолжительность боя Эллен и Людмилы.

Хотя Эллен на это заявление немного огорчилась, но посмотрев в глаза Тигре и в лицо Лим, она кивнула.