Глава 45. Возвращение в мир смертных спустя три года
Осенний ветер кружил вокруг горы Дацин на севере государства Чжао. Большинство лиан высохли и завяли, листва кружилась на ветру, облетев гору, она падала в реку внизу. Возможно листья, как брошенный им тогда бутыль, доберутся до Моря Млечного Пути и доплывут до Великого Тана в Восточных Землях.
Подле горы Дацин располагалось три уезда. Уезд Юньцзе был самым процветающим из них. Не очень крупный по размерам, но очень оживленный. В рыночный день в это место стеклись люди со всего региона, наполняя его гулом голосов.
В один из таких дней юноша в чистом синем халате ученого вошел в Юньцзы, на его лице отражалась целая палитра эмоций. Но этот незнакомец кого-то неуловимо напоминал. Конечно это был ни кто иной, как Мэн Хао.
Он шел по знакомым улочкам, мимо домов и лавок. Память услужливо воскрешала моменты из его прошлой жизни. Это место было наполнено воспоминаниями его юности, горькой и одинокой юности и упрямой привязанности к учебе. Столько всего произошло.
Проходя мимо большого двора, он произнес: «Тут должно быть живет Леди Сунь…» В детстве эти стены казались ему непреодолимой преградой, теперь же они стали намного ниже. За ними находились покои Леди Сунь, место, куда он в прошлом постоянно приходил в своих фантазиях.
Он часто представлял, как понравится Помещику Сунь, и тот предложит ему руку Леди Сунь. По слухам она обладала внеземной красотой.
Прошло три года, пусть этот срок нельзя назвать большим, но для Мэн Хао будто сменилось целое поколение.
Покачав головой, он уже было собирался уходить, как вдруг ворота поместья Сунь внезапно отворилась, оттуда показался паланкин. Мэн Хао замедлил шаг. В прошлом он часто заглядывал во двор в надежде хотя бы мельком увидеть покои Леди Сунь. Он моргнул и продолжил наблюдать за паланкином. Ветер неожиданно отдернул ткань закрывающую его. Мэн Хао разинул рот от изумления, когда увидел внутри невероятно толстую молодую девушку, все её лицо покрывали темные пятна.
Если бы он не узнал служанку рядом с ней, то никогда бы не поверил, что эта толстуха и есть Леди Сунь.
Когда паланкин растворился в толпе, Мэн Хао продолжил свой уже немного омраченный сожалением путь.
«Я только что уничтожил образ своей первой любви… – сказал он, покачав головой, – мудрецы были правы: никогда не должен ты смотреть взглядом, полным непристойности. Я не должен был смотреть, не должен был». На его лице мелькнуло сожаление, и он отправился дальше.
К полудню он добрался до большого дома. Дом походил на развалину, изнутри раздавались голоса. В нем явно кто-то жил. Судя по всему люди внутри о чем-то спорили.
Этот дом Мэн Хао унаследовал от родителей. Несколько лет назад, когда у него кончились деньги, ему пришлось его продать. Дом хранил много теплых и счастливых воспоминаний из прошлого, а так же горькие и яркие воспоминания, после того как его родители пропали.
Образы начали мелькать в голове Мэн Хао. Так он и простоял пока, наконец, не опустились сумерки.
Он тихо приблизился к двери и постучал.
От стука спор, который продолжался с самого полудня тут же стих. Через пару мгновений дверь открылась. В дверях стоял мужчина средних лет. Тяжелая жизнь оставила неизгладимый след на его лице.
“Кто ты такой? Чего тебе надо?»
«Дядя Ли…?» – тихо спросил Мэн Хао глядя на мужчину перед ним.
«Ты… – удивленно воскликнул мужчина. Он оглядел Мэн Хао с головы до пят, в его глазах читалось недоверие, – Мэн Хао? Ты… Где ты был все это время? Заходи!» Приятно удивленный мужчина затащил Мэн Хао в дом.
«Жена, смотри, кто пришел!»
Внутри женщина средних лет сидела с заплаканными глазами. Услышав мужа и увидев Мэн Хао, она на секунду впала в ступор, но потом ее слезы сменились на радостную улыбку.
«Это и вправду ты, Мэн Хао…» – сказал мужчина.
«Дитя, люди говорили, что ты просто взял и ушел тогда. Дай Тетушке разглядеть тебя получше», – она подошла к нему и оглядела его, лучась счастьем. Казалось, что недавний спор совсем вылетел у нее из головы: «Я не видела тебя столько лет. Смотри, как ты вырос, но эй, ты такой худой. Должно быть, тебе много пришлось пережить за эти несколько лет. Давай, садись. Тетушка сейчас тебе что-нибудь сготовит. Ты только вернулся, останься ненадолго. Может ты и продал это место Дядюшке Ли, но это всё ещё твой родной дом». Она тепло улыбнулась Мэн Хао, сердито глянула на мужа и пошла на кухню.
Вскоре обед был готов. Глядя на пару перед ним и доброту в их глазах, Мэн Хао сразу вспомнил то время, когда его родители только исчезли. Без помощи Дяди и Тети Ли его жизнь была бы во сто крат трудней.
«Урожай в этом году совсем никудышный, — вздохнула Тетя Ли, положив немного еды Мэн Хао в тарелку, – мы отдали наш дом сыну, чтобы он мог жениться. И раз уж это место пустовало, мы переехали сюда». Она одарила его теплым взглядом: «Где ты был все эти годы? «Где мы тебя только не искали, но так и не смогли найти ни намека на то, куда ты пропал».
Мэн Хао слушал её, чувствуя как их доброта объяла его сердце. Он рассказал им немного туманную историю о путешествии по разным уголкам страны для обучения. Закончив с едой, он глубоко поклонился этой чете: «Дядя Ли, Тетя Ли я хотел бы выкупить фамильный дом. Все-таки мать с отцом оставили его мне. Вот немного серебра. Вы можете продолжать жить здесь и присматривать за домом». Он вытащил из халата несколько монет и положил их на стол.
«Это…» – Дядя Ли начал колебаться, глядя на жену. Тетя Ли некоторое время молчала, но потом кивнула: «Ты прав, – сказала она твердо, – этот дом принадлежит тебе, ведь тебе его оставили родители. Я и Дядя Ли не молодеем, поэтому останемся здесь, как ты предложил. Но нам не нужно серебро. Мы приглядывали за тобой, пока ты рос. Ты теперь для нас как сын! Как мы можем брать у тебя деньги?» – она вложила серебряные монеты в ладонь Мэн Хао.
Мэн Хао не стал возражать, вместо этого он сложил ладони и глубоко поклонился еще раз.
Он не стал оставаться у них на ночь. Забрал несколько предметов из дома, которые напоминали о былом, попрощался с семейной парой и растворился в ночи. Он не стал забирать с собой серебро, а просто оставил его на кровати.
Позже, сидя скрестив ноги на кровати в гостинице и глядя в окно на ночное небо, он не удержался от вздоха.
«Мне больше нет места в мире смертных, но так сложно сжечь все мосты, – он закрыл глаза, – раз нельзя их всех сжечь, пусть остаются».
Следующим утром Мэн Хао нашел плотницкую лавку семьи Ван. Внутри он обнаружил постаревшего Дядюшку Вана, теперь всё его лицо покрывала сеть морщинок. Он просто сидел в своей лавке, уставившись в пустоту. Перед ним стояла деревянная статуэтка, которая выглядела точь в точь как Ван Юцай. Похоже, Дядюшка Ван находился в глубокой печали.
Мэн Хао на секунду замер. Он не был до конца уверен, выжил ли Ван Юцай или нет. Когда его повысили до Внутренней Секты, он нашел Маленького Тигра, а потом осмотрел то место, где Ван Юцай упал с обрыва. Но так и не смог обнаружить хоть какие-то следы, которые бы указали на то, что на самом деле произошло.
Вздохнув, Мэн Хао вошел в лавку.
Почувствовав чье-то присутствие, Дядюшка Ван обернулся. Он с удивлением уставился на вошедшего. Протерев глаза, он встал весь дрожа:
«Ты… ты же… Мэн Хао?”
“Дядюшка Ван, это я”, – Мэн Хао подошел и поддержал старика за руку.
«Где Юцай? – спросил тот, очевидно, он помнил то, что произошло в тот год. При виде Мэн Хао, он воспрянул духом, – вы оба пропали в одно и то же время в тот год. Где он…?»
«Юцай не смог вернуться, но просил передать сообщение, – сказал Мэн Хао с улыбкой, – он вернется через несколько лет. Можете спать спокойно. Юцай в порядке». Он помог Дядюшке Вану сесть обратно на стул, после чего, сев рядом, принялся за свой рассказ. Он рассказал, что отправился учиться, но Юцай оказался настолько талантливым, что решил продолжить обучение, поэтому-то и не может пока вернуться.
Слезы счастья покатились по изможденному лицу Дядюшки Вана. Он слушал историю Мэн Хао и кивал. Казалось, что от облегчения у него разгладились несколько морщин на лице. Мэн Хао поведал ему парочку весёлых историй, отчего старик засмеялся:
«Я знал, что этот мальчишка умен. Он никак не хотел учиться у меня плотницкому делу, вместо этого постоянно витал в облаках. Хорошо, хорошо. Раз уж он решил учиться – это хороший знак». Улыбка Дядюшки Вана стала шире. В районе полудня Мэн Хао было пора уходить. Дядюшка Ван лично проводил его до двери.
Маленький Тигр и Толстяк были не из уезда Юньцзе, а из двух соседних уездов. Мэн Хао не был близко знаком с Маленьким Тигром, но был уверен, что тот сможет о себе позаботиться. Однако он точно должен навестить семью Толстяка и дать им знать, что он в порядке.
Толстяк, скорее всего уже в Южном Пределе. Мэн Хао вздохнул про себя.
После Дядюшки Вана он отправился на поиски старосты Чжоу, но так и не смог его отыскать. Расспросив людей, он выяснил, что староста Чжоу переехал со своей семьей полгода назад. Говорили, что он сейчас в столице Государства Чжао. Узнав, что хотел, Мэн Хао покинул уезд Юньцзе.
Тут по-прежнему осталось множество воспоминаний, но Мэн Хао понимал, что, став частью Секты Покровителя, теперь его путь лежит в сторону Государства Чжао и Южного Предела.
Он тихо покинул это место, взяв с собой несколько предметов, которые положил в свою бездонную сумку: несколько горшков и мисок, пару одеял. Горшки и миски ему подарил отец, а одеяла сшила мать. Бесценные вещи в глазах Мэн Хао.
Подле горы Дацин располагалось три уезда. Помимо уезда Юньцзе был еще уезд Юньхай и Юнькай. Толстяк жил в последнем.
Он был меньше его родного уезда и не такой оживленный, но его окружали обширные земли, поэтому уезд был весьма богатым. Особенно это относилось к нескольким большим семьям, которые контролировали большую часть земли и богатств этого уезда.
Отец Толстяка был известный Богач Ли из уезда Юнькай. В прошлом Толстяк ему рассказывал, что его семья содержит несколько сотен рабочих, которые изо дня в день трудятся в их семейном имении, в котором полно слуг и служанок.
Его ночной горшок был сделан из серебра, а одеяло ему купили в столице Государства Чжао. С самого детства служанка грела ему постель перед сном. Это продолжалось всё его детство, он уже и не помнил скольких служанок за свою жизнь успел облапать. В любом случае, он никогда не знал ни в чем нужды, до того времени, как его отец организовал свадьбу. Его невестой стала невероятно красивая девушка из семьи известного ученого Юнькая. Его отец долго к этому готовился и потратил на организацию помолвки баснословную сумму.
Вспомнив выражение Толстяка, когда тот об этом рассказывал, Мэн Хао невольно расплылся в улыбке. Следующая его остановка уезд Юнькай.