Глава 414. Не веришь — попробуй

Неожиданно в горной стене обнаружились каменные ворота!

Почему здесь каменные ворота?

Ответ мог быть только один: они нашли нужное место.

От волнения руки Гунцзя Хэна, толкавшего каменные ворота, дрожали. Он чуть не потерял равновесие, но, передохнув, продолжил.

Шао Сюань не стал помогать. В обычной ситуации он бы подтолкнул ворота вместе с Гунцзя Хэном, но перед этим входом, который, вероятно, вел на гору Гунцзя, Шао Сюань решил предоставить эту честь настоящему капсянину. Это была его заслуга.

Оказывается, гора Гунцзя находилась не за пределами ущелья Сундука, а внутри!

Когда каменные ворота открылись, оттуда повеяло прохладой.

Внутри было темно, не видно ни лучика света.

Гунцзя Хэн, ни на что не обращая внимания, быстро вошел внутрь. Шао Сюань последовал за ним.

Войдя, Гунцзя Хэн закрыл каменные ворота.

Благодаря светящимся кристаллам, разводить огонь не понадобилось, да и дров здесь не было.

Войдя, Гунцзя Хэн не произнес ни слова. Он продолжал идти вперед по проходу, и только быстрые шаги выдавали его волнение. Двадцать лет поисков, и он наконец нашел это место. Его нетерпение и волнение были понятны.

Шао Сюань шел за Гунцзя Хэном около получаса. Ветер в проходе уже начал доносить цветочный аромат.

Впереди показался свет — проход подходил к концу.

Выйдя из прохода, они увидели место, совершенно непохожее на ущелье Сундука. Это была словно обычная горная долина. Здесь протекал ручей, по берегам которого росло множество растений. Шао Сюань даже заметил несколько видов зерновых культур и множество фруктовых деревьев!

Это было то самое место, где когда-то жили капсяне!

Неподалеку стоял колокол высотой почти три метра. Он стоял здесь неизвестно сколько времени, покрытый пылью и землей, так что невозможно было разглядеть его истинный облик.

Гунцзя Хэн быстро подошел к нему и взял язык, лежащий рядом. Он ударил им по колоколу.

Донг!

Громкий и протяжный звон разнесся по Долине Кузнецов, словно мелодия с определенным ритмом и тоном, возвещая о прибытии еще одного капсянина.

От вибрации колокола пыль и земля осыпались, открывая его истинный облик.

Это был бронзовый колокол, почти золотого цвета, гладкий и без единого пятнышка ржавчины. На нем были выгравированы надписи и рисунки, а самыми крупными были два слова: Долина Кузнецов.

В долине Кузнецов все еще раздавался гул, а Гунцзя Хэн, стоявший рядом с колоколом, запрокинув голову, смеялся, как безумный. Успокоившись, он отложил язык и посмотрел на окружающие горные стены.

Здесь стены были не такими крутыми, как в ущелье Сундука. На них росли лианы с яркими цветами.

Однако сейчас ни Гунцзя Хэн, ни Шао Сюань не обращали внимания на цветы и плоды на лианах. Они смотрели на световые узоры, которые, отражаясь от колокола, отбрасывал свет на горные стены.

В свете этих узоров округа приобретала таинственный оттенок.

— Двадцать лет, ха-ха, двадцать лет! Я наконец нашел ее! — воскликнул Гунцзя Хэн, идя вдоль горной стены. Он нашел бронзовую дверь и, открыв ее, первым делом увидел восемнадцать сверкающих золотых статуй, каждая высотой почти пять метров. Позы, одежда и оружие в руках у каждой статуи были разными. Среди оружия были топоры, копья, мечи, ножи, луки, арбалеты, стрелы, а также щиты и доспехи. Знающий человек мог бы заметить, что многие из этих видов оружия были довольно древними.

На окружающих стенах были высечены слова — послание предков капсян к своим потомкам.

— Талант, характер, удача? — Гунцзя Хэн нахмурился, прочитав одну из фраз, а затем рассмеялся.

Многие, возможно, ценят только первые два качества или даже только талант, но для капсян все три были одинаково важны. По крайней мере, так считал предок, оставивший эти слова. Если у человека есть талант и характер, но он неудачник, капсяне не стали бы передавать ему все свои навыки.

Что касается таланта, Гунцзя Хэн признавал, что уступает своим предкам, которые смогли добраться сюда. Каждый, кто достиг этого места собственными силами, был лучшим из лучших в своем племени, знаменитостью своего времени. Даже сейчас, если упомянуть их имена, люди из городов и многих других племен вспомнят их.

По сравнению с ними, у Гунцзя Хэна не было врожденных преимуществ, но у него была удача!

Если говорить о самом важном факторе, который помог Гунцзя Хэну найти это место, то это, безусловно, был Шао Сюань. Без него Гунцзя Хэн знал, что даже за следующие двадцать лет он мог бы и не найти это место. Это можно считать его удачей и счастливым случаем, а не обманом, поэтому, отбросив первоначальное смущение, Гунцзя Хэн больше не чувствовал себя виноватым. Его отец говорил, что мастер должен иметь лицо, твердое, как бронзовый треножник, и Гунцзя Хэн решил, что ему нужно поучиться у своего отца.

— Шао Сюань, я войду внутрь, а ты подожди снаружи. Все фрукты в долине съедобны, — сказал Гунцзя Хэн.

— Могу ли я войти и посмотреть? — спросил Шао Сюань.

— Ты не капсянин, ты не сможешь войти, — усмехнулся Гунцзя Хэн.

Именно поэтому, даже найдя это место, люди, не принадлежащие к капсянам, не могли научиться их мастерству. Они не могли войти!

— Не веришь — попробуй, только не пытайся ворваться силой, иначе пожалеешь. Просто сделай небольшой шаг внутрь, — Гунцзя Хэн не собирался "отрицать" помощь Шао Сюаня, но некоторые вещи не зависели от него. Шао Сюань, услышав это, подошел к бронзовой двери и заглянул внутрь. Это место напоминало выдолбленный в горе зал.

Как и сказал Гунцзя Хэн, Шао Сюань сделал лишь небольшой шаг внутрь.

В тот момент, когда его нога коснулась пола, Шао Сюаня охватило сильное чувство опасности. Волосы на затылке встали дыбом, на теле проступил тотемный узор, мышцы напряглись.

В то же время на восемнадцати бронзовых статуях проступили следы облачного узора. Только что безжизненные статуи словно ожили, превратившись в восемнадцать пятиметровых высокоуровневых тотемных воинов. Исходящее от них давление обрушилось на Шао Сюаня, словно физическая тяжесть, и казалось, что в следующий миг его пронзят лезвия мечей и клинков!

Даже один из них оказывал огромное давление, не говоря уже о восемнадцати одновременно. Более того, Шао Сюань чувствовал, что в тени скрывается что-то еще. Капсяне не могли ограничиться только восемнадцатью статуями для защиты от чужаков.

— Шаманское Искусство? — Шао Сюань почувствовал в этом силу шаманов.

Это был только первый шаг. Если бы он сделал еще один, отторжение стало бы еще сильнее, а жажда убийства — еще яростнее. Шао Сюаню было очень трудно противостоять этому давлению.

Гунцзя Хэн только хотел сказать Шао Сюаню, чтобы тот убрал ногу, как вдруг увидел вспышку огня на теле юноши.

Вшух!

Пламя вырвалось из костяного амулета на шее Шао Сюаня, окутывая его и блокируя давление восемнадцати медных стражей.

Почувствовав сопротивление Шао Сюаня, облачный узор на восемнадцати статуях стал ярче, а давление резко возросло. Если раньше статуи казались лишь ожившими, то теперь они словно вступили на настоящее поле битвы. Хотя их высота была всего пять метров, создавалось впечатление, что они стали еще выше, настолько огромными, что могли раздавить человека!

Атмосфера мгновенно изменилась, воздух словно застыл.

Даже стоя позади восемнадцати статуй, Гунцзя Хэн, будучи настоящим капсянином, чувствовал это давление. Он с удивлением посмотрел на Шао Сюаня. Этот юноша смог вызвать такую реакцию у медных стражей горы?! Чем сильнее чужак, тем сильнее реагируют медные стражи, и это показывало, насколько сильное воздействие оказал на это место один шаг Шао Сюаня.

Всего один шаг, обычный шаг, как при ходьбе, а не какой-то огромный прыжок, и такой результат?!

Гунцзя Хэн почувствовал, что дело плохо, и ему захотелось ударить себя по лицу. Не стоило ему предлагать Шао Сюаню попробовать сделать этот шаг. Этот юноша был слишком странным.

Тем временем Шао Сюань тоже отреагировал на изменение давления со стороны статуй. Окутывающее его пламя взметнулось вверх, достигая высоты восемнадцати статуй, и одновременно появился расплывчатый огненный силуэт человека. Огненный человек вытянул руку вперед, как бы защищаясь.

Ты силен — и я силен!

Обе стороны снова вступили в противостояние, в битву энергий.

Энергия может убить.

В этот момент казалось, что столкнулись две могущественные воли.

Хотя эта энергия не была направлена на Гунцзя Хэна, ему все равно было нелегко. Он стиснул зубы, чувствуя, как кости в теле начинают трещать. Если так пойдет дальше, он выплюнет кровь и упадет, так и не увидев наследие предков!

Взглянув на Шао Сюаня, который находился лицом к лицу с восемнадцатью статуями, Гунцзя Хэн заметил, что, хотя тому и было трудно, он держался гораздо лучше. Гунцзя Хэн чувствовал, что задыхается, ему становилось все труднее дышать.

Но это был еще не конец. Противостояние усилилось, от восемнадцати статуй послышался лязг оружия, словно воины на поле битвы начали яростную схватку. Тотемный узор на теле Шао Сюаня стал ярче, а огненный гигант еще выше.

Давление энергии стало еще более мощным.

Гунцзя Хэн был весь в поту, вены на руках вздулись, словно вот-вот лопнут. Он хотел что-то сказать, но не мог, даже кровь в его теле с трудом текла в этой застывшей атмосфере.

Кто же этот юноша?! Обычный молодой воин из племени Огненный Рог? Кого он пытается обмануть?! Даже гений племени не смог бы вызвать такую реакцию! Может, это какой-то старый монстр?!

Гунцзя Хэну показалось, что он больше не может держаться, и ему даже почудилось, что статуи дрожат — наверняка это была галлюцинация, вызванная столкновением энергий.

К счастью, в следующий миг давление вокруг ослабло. Шао Сюань убрал ногу.

Застывший воздух словно снова начал двигаться.

Гунцзя Хэн посмотрел на Шао Сюаня, стоящего у входа.

Шао Сюань выглядел так же, как и раньше, только дышал чуть чаще, но не выглядел волком, загнанным в угол.

— Ну, я попробовал, — сказал Шао Сюань.

Лицо Гунцзя Хэна дернулось. Это называется "попробовал"? Он чуть не умер от страха, понимает ли он это?!

— Ты точно не будешь вламываться силой?

Теперь Гунцзя Хэн действительно боялся, что Шао Сюань пойдет напролом. Раньше он мог с уверенностью сказать: "Ни один чужак не сможет спокойно ступить на гору Гунцзя"!

Но теперь он сомневался. Даже если Шао Сюань не сможет войти, если он попытается прорваться силой, это может повредить горе Гунцзя, и тогда неизвестно, что произойдет.

— Не волнуйся, я не буду, — сказал Шао Сюань и развернулся, чтобы уйти.

Наблюдая за уходящим Шао Сюанем, Гунцзя Хэн вытер пот с лица. Мышцы на ногах затекли, он не мог идти, нужно было немного отдохнуть.