Глава 60. Ночь в Грушевом саду
После того, как Джордж Карлин стал символом борьбы, его лекции в Столичном университете, даже случайные фразы, сказанные в разговорах, были собраны его поклонниками и опубликованы в сети. Этот историк и политолог явно не был занудой, зарывшимся в книги. У него были широкие интересы, он разбирался в искусстве, хотя его достижения в этой области были куда скромнее, чем в основной профессии. Даже этот ученый не мог избавиться от обычных мужских увлечений и любил, выпив, рассуждать о Второй войне между Федерацией и Империей, которая в то время близилась к концу. Его комментарии о войне были многочисленны, но, к сожалению, даже самые преданные поклонники вынуждены были признать, что в военных вопросах он был полным профаном. Его высказывания были в основном абсурдны и редко совпадали с реальным положением дел. Особенно забавными казались его рассуждения о мехах.
"Одноместные мехи, несмотря на высокую мобильность, имеют серьезные ограничения по боезапасу и являются крайне неэффективным оружием. Они абсолютно не соответствуют принципам экономики и политической целесообразности. В современной войне, если одноместный мех — это красивый и дорогой бриллиант, то любой, даже самый примитивный артиллерийский залп превратит эти бриллианты в черный уголь…"
Этот диалог состоялся весной 27 года Конституционной эры на университетском вечере и стал одной из известных шуток о "святом Джордже". Сюй Лэ, наткнувшись на эту цитату, задумчиво почесал голову. Эти слова казались ему до боли знакомыми. Он долго вспоминал, и наконец вспомнил, как в сумерках за карьером, когда он говорил о своем желании управлять мехом… дядя Фэн саркастически произносил эту фразу.
— Дядя читал цитаты Джорджа Карлина? — Сюй Лэ вспомнил седовласого мужчину с плохими зубами и не смог сдержать улыбки. Он никак не мог представить, чтобы Фэн Юй интересовался историей, политикой или политическими сплетнями.
Оставив мысли о Джордже Карлине, Сюй Лэ продолжил свое ночное путешествие по сети. Он зашел на знакомый форум и начал читать документы, начиная с пункта 300. Это был форум, посвященный Первой Хартии, где можно было найти все, что с ней связано. Сюй Лэ уже давно избавился от страха преследования. Поддельный чип, казалось, надежно скрывал его от всевидящего ока Хартии, но он все равно немного волновался и хотел узнать о ней больше. Он начал этим заниматься два месяца назад и, проведя много времени в сети Столичного Звездного Кластера, с удивлением обнаружил, что информация о Бюро Хартии, федеральной системе электронного наблюдения и центральном компьютере находится в открытом доступе, в сети и в библиотеках, и любой гражданин Федерации может с ней ознакомиться.
Рабочий процесс Бюро Хартии, права доступа центрального компьютера — все это не было секретом. Возможно, именно абсолютная прозрачность этой системы позволяла гражданам Федерации мириться с существованием Первой Хартии? Сюй Лэ иногда думал об этом.
Чем больше он узнавал, тем меньше оставалось неизвестного, и тем меньше он боялся. Он перестал читать документы и, глядя на металлический браслет на запястье, задумался. Человек, способный создать поддельный чип, превосходящий всех лауреатов премии "Звездная Туманность" за последние сто лет… Кем был дядя Фэн? Откуда он так много знал о Бюро Хартии и центральном компьютере, воплощении человеческого гения?
На вопросы, на которые нет ответа, не стоит тратить время. Слегка поглаживая гладкую поверхность металлического браслета, Сюй Лэ коснулся пальцем голографического экрана, открыл правительственную доску объявлений, нашел в информационном дереве нужный раздел и, наконец, увидел информацию о третьей тюрьме провинции Фуцзи района Восточный Лес.
— Через неделю брат Вэй выйдет на свободу, — Сюй Лэ посмотрел на знакомое имя на экране и почувствовал необъяснимую грусть. У него было мало друзей в этой жизни. Брат Вэй и Цян Цзы были одними из них. Ши Цинхай, с которым он недавно познакомился… тоже можно считать другом. И, конечно, дядя Фэн. Цян Цзы, которому не было и четырнадцати, отправили в исправительное учреждение. Интересно, как переживает его мать. А что будет с Ли Вэем после освобождения? Чем он будет заниматься? Неужели вернется на Колокольную улицу и станет настоящим преступником?
Сюй Лэ почувствовал тревогу. Он долго думал, опустив голову, и улыбка, которая редко сходила с его лица, исчезла. Наконец, он принял решение и начал искать в сети надежный способ перевести Ли Вэю деньги. На банковской карте, оставленной Фэн Юем, было больше трех миллионов федеральных кредитов. Он узнал об этом несколько дней назад, скачав приложение Трехлесного объединенного банка. Он решил отправить Ли Вэю миллион, надеясь, что это поможет ему начать новую жизнь.
Разум подсказывал Сюй Лэ, что это не самое разумное решение. Если Федерация что-то заподозрит, то с помощью системы финансового мониторинга легко выйдет на него через Ли Вэя… Но Сюй Лэ не мог спокойно смотреть, как его друг страдает, тем более что Ли Вэй попал в тюрьму из-за него. Он считал, что в этом мире есть вещи поважнее, и, конечно, он будет действовать осторожно, стараясь не оставлять следов.
…
Мысли о дяде Фэне, о Ли Вэе, о родине наполнили Сюй Лэ грустью. Он задумался на мгновение, достал из кармана визитку из натурального волокна, посмотрел на нее и убрал в металлический ящик. Он вспомнил о милой девочке с космического корабля.
Эту визитку ему дала жена командующего Четвертым военным округом. Мысль о Семи Великих Домах, об этом далеком и пугающем клане, вызывала у Сюй Лэ странные чувства. Дядя Фэн погиб от рук Четвертого военного округа, и многие военные из Западного Леса знали, как он выглядит. Если в его жизни не произойдет ничего экстраординарного, он никогда не воспользуется этой визиткой и больше не увидит ту девочку, если только не захочет сам себе проблем. Если же он когда-нибудь решится позвонить по этому номеру, это будет означать, что в его жизни появились проблемы серьезнее, чем смерть.
Западные ворота Университета Цветка Груши, закрытые несколько десятилетий, недавно были открыты. Поскольку путь через них был короче, студенты предпочитали выходить через них. Задние ворота, и без того тихие, стали еще безлюднее. Иногда по несколько часов никто мимо них не проходил, и лишь грушевые деревья составляли компанию одинокому юноше в сторожке. Была уже глубокая ночь. Весенний ветер стих. Сюй Лэ вышел из сторожки, запер железные ворота, вернулся, отметил время на электронном табеле, выключил свет, включил датчик движения и пошел в спальню.
В темноте, одетый лишь в нижнее белье, Сюй Лэ полчаса стоял в стойке всадника, вытер пот со лба и начал повторять те десять механических движений. Каждый выпад, каждый удар локтем, каждое движение запястья было резким, мощным и бесповоротным, словно он шел в бой.
Наконец, он принял душ, посмотрел в зеркало, побрился, чувствуя боль во всем теле, лег в постель и крепко уснул. Во сне, в темноте, он не видел, как по его обнаженному телу пробегает едва заметная волна, двигаясь по определенному пути, возвращаясь назад, образуя замкнутый круг, а затем снова начиная свой путь. Эти волны и вибрации становились все более отчетливыми, но в то же время все менее заметными, словно хотели скрыться под кожей, в мышцах и суставах, чтобы никто их больше не видел…
…
Жизнь в Университете Цветка Груши шла своим чередом. Каждый день Сюй Лэ посещал лекции, жадно впитывая знания, превращенные в цифры и чертежи. Это были базовые вещи, которых ему так не хватало. Четыре года работы механиком сделали его практические навыки невероятно сильными, но Фэн Юй, по каким-то своим причинам, никогда не учил его теории. Сейчас Сюй Лэ находился в странном положении: он знал, как что-то делать, но не понимал, почему это работает. Скучные лекции в Университете Цветка Груши как раз восполняли этот пробел, поэтому он был очень доволен и с нетерпением ждал начала практических занятий в следующем семестре, чтобы проверить свои знания на деле.
Ши Цинхай куда-то пропал. Он лишь однажды заглянул в сторожку, поздоровался и исчез. Сюй Лэ знал, что этого разгильдяя не уволили, и был немного удивлен его связям. Он понимал, насколько загружена работа в ФБР, но все же отсутствие Ши Цинхая, с которым он привык выпивать, вызывало у него странное чувство. Он скучал по нему.
Мести, которой они оба опасались, мести той жестокой пары, так и не последовало. Но Сюй Лэ все равно старался не выходить за пределы университета. Если бы эта спокойная жизнь продолжалась, он был бы счастлив. Он уже купил билет на каникулы, чтобы посетить свой "родной город", указанный в чипе. Казалось, он уже свыкся со своей новой личностью и не хотел, чтобы что-то нарушало его покой.
Но в тот день Сюй Лэ почувствовал, что в университете что-то не так. Студенты, идущие между учебным корпусом и общежитиями, выглядели как обычно, но Сюй Лэ казалось, что что-то должно произойти. Может быть, потому, что ректор вдруг появился в сторожке и заговорил с ним? Сюй Лэ опустил голову, стараясь сохранять спокойствие. Университет Цветка Груши, хоть и не был известным, но, похоже, имел определенный вес в правительственных кругах, и ректор явно был не последним человеком. Зачем ему приходить в сторожку?
Сюй Лэ уже забыл о рекомендательном письме. Он просто чувствовал, что ректор пришел сюда что-то проверить. Но почему он ничего не заметил? Он инстинктивно посмотрел в окно.