Глава 41. Почему чувство справедливости не может быть чрезмерным?
Из-за того, что весь отряд специальных мехов Четвертого военного округа был ранен, поисковыми работами на "Старинном Колоколе" теперь занимались военные из Военной академии Западного Леса. Эти молодые курсанты, которым не было и двадцати лет, были гордостью нации, каждый обладал выдающимися способностями и отличными оценками, что и позволило им участвовать в визите в район Восточный Лес. Каждый из них был достаточно силен, чтобы попасть в элитный отряд специального назначения Четвертого военного округа, а их будущее было предопределено — сражаться на границе Федерации и Империи, постоянно продвигаясь по службе. Окружение и жизненный путь воспитали в них гордость. Однако за эти дни им так и не удалось найти госпожу, и сильное чувство разочарования повергло их в уныние, а гордость сменилась раздражением.
Среди этих курсантов Военной академии Западного Леса Чжоу Цзинь был общепризнанным лидером, потому что обладал наибольшей личной силой и лучшими лидерскими качествами. План внезапного штурма и спасения был разработан именно им.
Чжоу Цзиню было двадцать лет, он был красив, и на его молодом лице уже отчетливо проступали черты военного. Он слегка нахмурился, глядя на юношу под прицелом своего оружия. Тот не должен был быть профессионалом, иначе он бы заметил их внезапную атаку. Но почему этот человек оставался таким спокойным под дулами стольких ружей? Неужели именно этот юноша похитил госпожу и так долго скрывался от их поисков? В сердце Чжоу Цзиня промелькнуло сомнение, но его движения не замедлились ни на мгновение — он протянул руку, чтобы схватить девочку, которую держал юноша.
...
Раздался резкий хлопок. Сердце Чжоу Цзиня екнуло, он почувствовал острую боль в запястье, а рука схватила пустоту. Он снова нахмурился, подумав, что техника захвата этого человека очень странная, он даже не понял, как тот успел выставить руку.
Сюй Лэ сидел на краю кровати. Одним движением предплечья он отбил руку военного, а правой рукой прикрыл Маленького Арбузика, спрятав ее за спину. Он настороженно посмотрел на противника и спросил: — Кто вы такие?
Спокойствие Сюй Лэ удивило Чжоу Цзиня, ведь не каждый мог сохранять хладнокровие под прицелом стольких ружей. Но этот курсант не знал, что всего месяц назад Сюй Лэ уже пережил подобную сцену. И сейчас, чтобы защитить маленькую девочку рядом с собой, он должен был оставаться спокойным. Одной рукой он крепко обнимал Маленького Арбузика, защищая ее, а пальцами другой руки держал уголок белоснежного полотенца, которое все еще было накинуто на голову Маленького Арбузика, чтобы она не испугалась, увидев холодные дула.
Сюй Лэ задал вопрос, но никто не ответил. В глазах этой группы гордых курсантов этот юноша был преступником, похитившим госпожу, объектом их ненависти. Кто станет разговаривать с преступником? Тем более, что госпожа все еще была в его руках.
Крепко сложенный курсант резко бросился вперед и нанес сильный удар локтем в шею Сюй Лэ. Ради безопасности госпожи они, конечно, не смели беспорядочно стрелять в таком тесном пространстве. Первоочередной задачей было оглушить или сбить с ног этого преступника — это был самый безопасный вариант. Увидев, как мощный удар локтя попал точно в шею цели, курсанты Военной академии Западного Леса одновременно вздохнули с облегчением. Даже всегда осторожный Чжоу Цзинь немного расслабился, слегка опустил дуло и шагнул вперед, готовясь отделить госпожу от преступника, как только тот упадет.
В глазах этих гордых сынов Западного Леса любой, получивший такой удар локтем от Ван Мэна в затылок, мог только потерять сознание и упасть. Однако, к их всеобщему удивлению, Чжоу Цзинь снова схватил пустоту, а молодой преступник не упал. Вместо этого он сжался, прикрывая девочку, все еще укутанную белым полотенцем, и отступил в самый угол комнаты, к окну.
Зрачки Чжоу Цзиня сузились.
Сюй Лэ настороженно опустил ладонь, которой прикрывал шею сбоку. Край ладони слегка покраснел. В тот момент, столкнувшись со свистящим локтем, он подсознательно выполнил движения, которым его научил дядя. Тело среагировало само, и его ладонь оказалась в нужной точке быстрее противника, пройдя под мышкой и ловко погасив силу удара.
Однако ситуация ничуть не изменилась. Под прицелом стольких ружей Сюй Лэ не смел сделать ни одного лишнего движения и не решался попытаться прорваться. Он лишь осторожно прикрывал Маленького Арбузика, чувствуя, что дело принимает странный оборот, и пытаясь что-то объяснить. Что делать, если эти люди действительно те плохие парни, о которых говорила Маленький Арбузик, — об этом нужно было подумать позже.
Но курсанты Военной академии Западного Леса, уже охваченные гневом, не дали Сюй Лэ ни единого шанса на оправдание. Убедившись в кратчайшие сроки, что у Сюй Лэ нет оружия, под мрачный и гневный голос Чжоу Цзиня четверо курсантов одновременно бросились на него.
...
Под давлением оружия Сюй Лэ был сбит с ног. Услышав слова военного, который, казалось, был главным, он не посмел рисковать. Бесчисленные кулаки одновременно обрушились на его тело, и огромная боль заставила его сжаться. Маленького Арбузика, укутанную белым полотенцем, тут же оттащили от него, увеличив дистанцию.
В этот момент снаружи комнаты раздался холодный голос: — Сначала побейте, потом допрашивайте. Избейте так, чтобы родная мать не узнала.
Толстый капитан с мрачным лицом вошел в комнату. Увидев маленькую девочку, находящуюся под надежной защитой курсантов, он слегка вздохнул с облегчением и взволнованно подошел к ней, чтобы убедиться, что она не пострадала.
— Не бейте брата! — Голос Маленького Арбузика пронзительно раздался из-под белого полотенца. Звонкий детский голос был особенно резок от гнева. Она резко сдернула с головы белоснежное полотенце и сердито посмотрела на военных, прижимавших Сюй Лэ к полу.
В комнате воцарилась тишина. Белая ткань взметнулась в воздухе, открыв нежное детское личико и развевающиеся черные волосы.
— Госпожа… Ах! — Толстый капитан поднял девочку на руки, собираясь увести ее отсюда, чтобы последующий допрос не осквернил ее чистый взор. Он никак не ожидал, что Маленький Арбузик, оказавшись у него на руках, вдруг начнет вырываться, кричать и царапаться, словно разъяренный тигренок. На лице капитана появились кровавые царапины, и он вскрикнул от боли.
— Отпустите брата!
...
— Имя.
Немного помедлив, Сюй Лэ, сидевший на краю кровати, вытер кровь с уголка губ и ответил: — Сюй Лэ.
— Место рождения?
— Работа?
— Оказывается, еще и демобилизованный солдат, — толстый капитан поднял запястье, ожидая подтверждения информации. Затем он поднял голову и сурово посмотрел на Сюй Лэ: — Согласно правилам управления космическими кораблями Федерации, на этом корабле я имею право на ограниченное применение силы. Я арестую вас по обвинению в похищении ребенка.
Похищение ребенка было тяжким преступлением в Федерации, за которое полагалось наказание от семи лет лишения свободы до смертной казни. Сюй Лэ облизал треснувшую губу, поднял голову и посмотрел на толстяка, назвавшегося капитаном, на его исцарапанное лицо, и с насмешкой сказал: — Я хочу видеть ваше удостоверение, а также доверенность на опеку от родителей Маленького Арбузика… Чжун Яньхуа. Я демобилизованный солдат, у меня нет права применять силу, но у меня есть основания подозревать вас в попытке похищения несовершеннолетней. Если вы меня не убьете, по прибытии я сообщу об этом в полицию.
Капитан посмотрел на Сюй Лэ, как на чудовище, и после долгого молчания вдруг рассмеялся: — Ты шутишь?
— Я не шучу. Если вы не можете предъявить доверенность на опеку от ее семьи, я имею право вас подозревать, — Сюй Лэ почувствовал сладковатый привкус на языке и понял, как сильно его избили те военные.
— Хорошо, я все это могу тебе предоставить. Но как ты объяснишь свои действия в течение стольких дней? Даже если ты случайно встретил госпожу, разве ты не знаешь, что в таких случаях нужно обращаться к персоналу, а не прятать ее у себя?
Толстый капитан сцепил пальцы и медленно заговорил. На самом деле, помимо облегчения, он чувствовал, что вся эта ситуация крайне абсурдна. После отчаянного сопротивления Маленького Арбузика присутствующие наконец примерно поняли, что произошло после ее исчезновения. Люди из Западного Леса, естественно, поняли, что юноша, которого они сначала считали шпионом оппозиции или похитителем детей, на самом деле был всего лишь несчастным человеком, попавшим в переплет.
По какой-то причине, которую нельзя было разглашать, капитан не собирался так просто отпускать Сюй Лэ. Он продолжал холодно смотреть на юношу, оказывая на него давление. Однако Сюй Лэ, казалось, не чувствовал этого давления и спокойно сказал: — Девочка сказала, что в ее семье есть плохие люди, которые хотят увезти ее из родного края, чтобы она больше никогда не увидела своих родителей.
В этот момент доверенность на опеку наконец была передана по факсу из далекого Западного Леса на "Старинный Колокол". Одновременно завершилась проверка личности Сюй Лэ по чипу на его шее. Капитан передал Сюй Лэ два листа бумаги и с насмешкой сказал: — Ты уже не маленький, как ты мог по-детски поверить словам сбежавшей из дома девочки?
Сюй Лэ пролистал несколько страниц, вспомнил все странности в поведении Маленького Арбузика за эти дни и понял, что слова толстого капитана были правдой. Семья Маленького Арбузика действительно хотела отправить ее учиться в Столичный Звездный Кластер, а Маленький Арбузик, возможно, что-то неправильно поняла. Однако, услышав насмешливые слова капитана, Сюй Лэ, не поднимая головы, прямо ответил: — Почему я не мог поверить ее словам? Я всегда готов верить людям и помогать им, даже если ей всего шесть лет.
— Оказывается, это просто недотепа с чрезмерным чувством справедливости, — капитан слегка опешил, затем встал и с насмешкой сказал.
Сюй Лэ поднял голову, посмотрел ему в лицо и серьезно сказал: — Чувство справедливости… разве не чем его больше, тем лучше? Даже если оно чрезмерное, разве это не хорошо?
Капитан потерял дар речи. Он серьезно посмотрел на честное и искреннее лицо Сюй Лэ, словно пытаясь понять, существуют ли еще такие люди в этом мире.
После ухода капитана в комнате снова воцарилась тишина. Сюй Лэ, находящийся под домашним арестом, посмотрел на дула, направленные ему в лоб, и сказал нескольким молодым военным: — Не могли бы вы убрать оружие? Я не преступник, и я ненавижу, когда мне в голову тычут ружьем.
На лицах курсантов промелькнуло презрение. Они и так хотели проучить его, а услышав слова Сюй Лэ, еще сильнее ткнули холодными дулами ему в висок. От боли Сюй Лэ невольно поднял голову и посмотрел на них.