Глава 9.12. Причудливо
Таким образом, запись началась с её полной уверенности, и, возможно, это было естественно для неё быть уверенной.
Caro mio ben в первую очередь была невероятно знаменитой песней, и он тоже не просил нас о большом исполнении. Это была просто фоновая музыка, льющаяся во время драмы. Кроме того, поклонники оперы пели её довольно часто.
Однако когда песня действительно началась, аккомпанемент сразу же прекратился, как только появился знак "Стоп".
– Вы сейчас неправильно поняли ритм. Мы сделаем это снова.
– … Да.
Когда я повернулся, то увидел Ли Со А с мрачным выражением лица. Гордое сопрано номер один из Высшей школы исполнительских искусств сбилось с ритма? Вдобавок ко всему, на знакомой песне, которую она пела десятки раз?
Это должно быть унизительно.
Тем не менее это было действительно хорошо для её первой записи, и как бы в доказательство этого, музыкальный директор, сидящий на расстоянии, не изменил ни единого выражения своего лица.
В ожидании аккомпанемента я тихо прошептал Ли Со А:
– Всё в порядке. Все проходят через это в самом начале.
В ответ Ли Со А бросила на меня сердитый взгляд и пробормотала:
– Это была просто ошибка, ясно?
– О, это так?
Но, конечно, не было ничего чудесного, как то, что она добилась успеха со второй попытки. Она ошибалась снова и снова.
После очередного несовпадения с ритмом Ли Со А раздражённо стиснула зубы, а я, наблюдая со стороны, подумал:
"Запись…"
Скорее всего, это была её первая профессиональная запись. Она бы ни за что не записала альбом, и не было никакой необходимости ходить в студию звукозаписи во время учебы в средней школе.
Но позже, делая альбом или записывая для обли, мы должны были посетить комнату звукозаписи, и это было очень распространено для оперных певцов, чтобы пропустить ритм полностью в довольно глупой манере.
Но почему?
Почему у оперных певцов, которые зарабатывают на жизнь тем, что поют сотни и тысячи песен, получаются настолько глупые ошибки вроде неправильного ритма?
Ответ был прост.
Это было потому, что мы пели под аккомпанемент живых людей.
– Ах…
Увидев, как Ли Со А опустила голову после того, как снова сбилась с ритма, я открыл рот.
– Эй, сними их.
– Что?
Одним движением я снял наушники с её головы и, отложив их в сторону, посмотрел ей прямо в глаза.
Я видел, как дрожат зрачки девушки.
– ...
Вероятно, она потеряла уверенность в себе после того, как допустила ошибки в песне, в которой была уверена. Прищёлкнув языком, я объяснил ей, в чём дело.
– Ты ведь часто это пела, правда?
– … Да.
– С аккомпаниатором, да?
– ... Большую часть времени, я полагаю?
– Вот почему.
– ?
Она нахмурилась, когда я кивнул.
Такова была классическая музыка. Поскольку это была песня, созданная людьми, работающими вместе, ритм, естественно, был повсюду.
Даже если это написано на нотном листе, это всё равно было то же самое.
Анданте – медленно. Допустим, это было написано на листе. Итак, насколько медленно они этого хотели? Было бы здорово, если бы они записали bpm, но этого не существует в классической музыке.
Мы просто должны были петь в соответствии с тем, что подсказывали нам наши инстинкты.
Из-за этого каждый исполнитель имел свою собственную скорость игры, и каждая секция имела разную скорость в зависимости от человека.
И всё же теперь она должна была петь под аккомпанемент машины, так что для Ли Со А было вполне естественно бороться. К тому же, поскольку она пела её вместе со мной, даже небольшая ошибка в ритме была бы очевидна.
Щёлкнув ещё раз языком, я уставился на Ли Со А и заговорил:
– Просто не слушай аккомпанемент и следуй за моим голосом. Это может быть проще.
– ... Какая тут разница?
– Просто делай, как я говорю.
Возможно, из-за того, что её гордость была атакована, Ли Со А глубоко нахмурилась, прежде чем в конце концов вздохнула и кивнула.
Поскольку у меня был предыдущий опыт, я должен был вести её, новичка по этому пути.
Вскоре аккомпанемент начал вливаться в мои уши, пока Ли Со А не стала надевать свои наушники. В этой довольно странной сцене зазвучал знакомый звук Caro mio ben.
В соответствии с механическим аккомпанементом, который мог слышать только я, я спокойно запел:
– Caro mio ben…
Я разорвал весь ритм и темп, которые я лично создал, и, поместив их полностью в нотный лист, сложил их идеально, без единой ошибки.
Это были все вещи, в которых у меня был большой опыт от ансамбля и от предыдущего опыта записи, так что это было легко, потому что, в конце концов, я просто должен был петь как есть, согласно листу, написанному композитором.
Внезапно в моей голове промелькнуло спокойное выражение лица Ю Мин Чи-сонбэ.
– Credimi almen…
Но если бы я закончил его этим, это было бы просто повторением показа Ли Со А механической песни, и это ничем не отличалось бы от механического аккомпанемента, проходящего через наушники.
Таким образом, я добавил в него немного человечности. Чуть-чуть, совсем чуть-чуть, чтобы не создавать дисгармонии с аккомпанементом, я подправил ритм. Я облегчил пение, придав ему форму, знакомую Ли Со А, и привёл его в удобное для нас, оперных певцов, место.
Я сплел песню вместе с ней и аккомпанементом.
– Tanto rigor…
Это было легче сказать, чем сделать.
Это была не только моя песня, и я должен был позаботиться о Ли Со А также. Хотя база данных, которую я держал, была огромной из-за прослушивания будущих песен Ли Со А, процесс сплетения её песен с моими был трудным.
Однако у меня не было другого выбора, кроме как сделать это.
Вспомнив о песне, которую она пела, и о наших с ней тренировках, я изменил песню. Своими глазами я видел, как у Ли Со А появилось странное выражение лица.
– Tanto rigor…
Когда песня закончилась, Ли Со А быстро надел наушники обратно.
– Повторите, пожалуйста, аккомпанемент. Быстро!
– А?.. Ну, хорошо.
Когда музыкальный руководитель быстро восстановил аккомпанемент, наша песня начала заполнять комнату звукозаписи.
Ли Со А и мой голос.
Слушая песню, льющуюся без единой ошибки, я заставил себя улыбнуться.
Всё было так, как и ожидалось от Ли Со А. В те дни у меня было много проблем с этим, и всё же она сразу же нашла зерно истины на одном дыхании.
Повернув голову, я увидела Ли Со А с закрытыми глазами, с выражением страсти на лице, когда она пела.
Её губы каплями произносили слова песни, а веки дрожали от переполнявших её эмоций. Естественно, прямая глотка Ли Со А повторила процесс втягивания и сокращения.
К тому же у неё был элегантный голос.
Как в тумане, я наблюдал за происходящим передо мной и просто следовал за ней до конца песни.
... Как и следовало ожидать, Ли Со А была гением.
Даже если бы я внезапно привел её и велел ей петь; даже если бы она пела в совершенно чужой обстановке и даже в ужасном состоянии, имея незнакомый ритм…
Она была гением, который мог спеть прекрасную песню.
"А у меня хватило бы квалификации, чтобы занять её место?"
Кусая губы, я закрыл глаза.