Глава 8.3. Оживлённо
Вокальная музыка была довольно трудной для построения основ, и поскольку все издавали разные звуки, композиторы, предпочитавшие объективные тона, на самом деле не одобряли их.
– ...
Вот почему это поразило меня.
Момент, который упустили и Ю Мин Чи, и Ким Сок Вон.
Несмотря на то, что он сочинил художественную песню, которая использовала оперу, они ничего не знали о настоящей опере. Если бы я жестоко пронзил его слабое место, которое было открыто на "промежуточных презентациях" ещё раз, я смог бы победить Ким Сок Вона.
"Недостаток опыта".
Но, конечно, Ким Сок Вон подготовится к этому как можно лучше и не сделает ещё одну глупую ошибку с битами. Однако, услышав, что он нанял сонбэ из аспирантуры, я обнаружил ещё один пробел.
Разрыв, от которого Ким Сок Вон никак не мог избавиться.
"... Вот так", – с улыбкой подумала я про себя, когда к нам тихо подошла Ю Мин Чи, а Хлоя осталась сидеть позади неё, по-видимому, закончив свой маленький урок. С выражением, полным любопытства, Ю Мин Чи прошептала:
– И что же ты собираешься делать? Хотя Хлоя хороша, я не думаю, что она соответствует стандартам аспирантки.
– Хм…
Это было естественно.
Независимо от того, насколько гениально Хлоя играла на фортепиано, время было огромным фактором в музыке. Особенно это касалось фортепиано, исполнители не имели возможности развиваться дальше в плане техники до двадцати лет, так что Хлоя не сможет следовать за аспирантом в плане техники.
Однако причина, по которой я привёл Хлою, была не только в её навыках, так что всё было в порядке. С сияющей улыбкой я ответил:
– Мы будем практиковаться.
– ... Ну, конечно, мы должны это сделать, верно?
Увидев озадаченное выражение лица Ю Мин Чи, я понял.
Ах, это может звучать немного забавно. Конечно, мы должны были практиковаться, и не было бы никого, кто выступал бы без практики.
Я почесал затылок и огляделся, прежде чем открыть рот.
– Это немного трудно объяснить словами, но... может быть, мы начнём сначала?
* * *
Инструмент под названием фортепиано был близок к опере и в то же время далёк от неё.
В ариях и ораториях было крайне редко использовать фортепиано, поэтому они были далеко, но для лёгких песен, можно было сказать, что они были достаточно близки, чтобы зависеть исключительно от фортепиано для аккомпанемента.
Даже не принимая во внимание общую точку зрения, это было так из моего опыта. Хотя аккомпанемент почти всегда исполнялся на фортепиано во время учёбы, после поступления в ансамбль мы сильно полагались на оркестры.
Во всяком случае, я хотел сказать вот что.
Аккомпаниаторы были нашими товарищами, с которыми мы вместе сочиняли песни.
– Хм…
Закончив приготовления, я огляделся вокруг.
В углу комнаты с мрачным выражением лица сидела Ю Мин Чи-сонбэ, рядом со мной стояла Сон Ми Нэ, а Хлоя играла, извлекая чудесные звуки из фортепиано.
Хорошо.
Я кивнул и заговорил:
– Давайте сначала пройдемся по песне полностью, чтобы мы могли сказать, как она выглядит в данный момент.
– Угу-угу.
Мы закончили песню в одно мгновение и собрались обратно, чтобы поделиться отзывами, пока Ю Мин Чи высказывал различные мнения.
– Хлоя хорошо справилась, несмотря на то, что это было первое представление. В этом не было ничего плохого, но... этого исполнению всё ещё много не хватает. Может быть, выражений немного не хватало?
– Поскольку Ми Нэ недавно перешла на меццо, твои привычки всё ещё немного не в ладу, но это должно быть исправлено со временем... Такое чувство, что в песне больше эмоций... очень впечатляюще.
Сказав всё это, Ю Мин Чи моргнула и коснулась своего подбородка.
– В целом... неплохо. Это не плохо, но... что-то... в песне есть что-то такое, что неприятно для ушей. Ах, как бы это объяснить.
Она крепко задумалась, прежде чем в мгновение ока поднять голову.
– Правильно. Такое ощущение, что ты положил ананасы на пиццу или что-то в этом роде. Это кажется дисгармоничным…
А? Почему пицца и ананасы дисгармоничны?
Я немного подумал, прежде чем избавиться от ненужных мыслей, и кивнул. Как и ожидалось от лучшего студента композиторского факультета, Ю Мин Чи-сонбэ сразу же обнаружила проблему. Однако, похоже, даже она не смогла найти решение.
– ... Но я понятия не имею, что нам нужно делать. Например, на самом деле... сама пицца была восхитительной, не так ли? Ананас был в порядке, если есть отдельно, но есть их вместе было не очень хорошо…
Встретившись глазами с размышляющей вслух Ю Мин Чи, я улыбнулся.
Другими словами, это было так.
Хлоя, Сон Ми Нэ и я.
Поскольку мы все практиковались отдельно, мы могли петь свои собственные песни без проблем. Это означало, что наши песни были хороши так же, как и качество самих ингредиентов пиццы.
Однако в тот момент, когда мы их сложили, они образовали странную группу.
Запах сыра, который выделялся слишком сильно; шаткая текстура кислого, но сладкого ананаса, а также хлеб, который стал мокрым от слишком большого количества соуса.
Для большинства людей это, естественно, было бы странно на вкус, и было только одно решение этой проблемы. С улыбкой я открыла рот.
– В нашем оперном отделении есть такая штука, как согласованная музыка.
– Хн?
Я видел, что Ю Мин Чи смутилась от внезапной смены темы.
– Во время первых нескольких уроков согласованной музыки мы действительно не очень хорошо смешиваемся. Каждый поёт свои песни и... все они хороши. Они хороши, но их собственные цвета слишком сильны, и они слишком сильно выделяются. Это обычно приводит к чему-то похожему на то, что мы только что пели раньше, и звучит неприятно из-за неестественного смешения.
– Ах…
Сон Ми Нэ пробормотала что-то вроде согласия.
– Вот почему мы тренируемся как сумасшедшие, чтобы понимать песни друг друга, и пока наши уши не поймут этого. Мы делаем это до тех пор, пока не создадим песню, которая будет сферически резонировать вместе, без единого выступающего кусочка; пока мы не сможем петь хором. Вместе, а не поодиночке.
У Ю Мин Чи было такое же смущённое выражение лица. Я отвёл от неё взгляд и повернулся к Хлое.
– И то же самое касается аккомпаниаторов.
– Умн?
Я увидел, как Хлоя моргает.
Верно, песни исполняются не одними певцами.
Главный герой.
Это правда, что главным героем этой песни был человеческий голос, а не фортепиано, поскольку это была художественная песня, сделанная Ю Мин Чи-сонбэ. Однако даже если бы мы были главными героями, что бы произошло, если бы у нас не было аккомпанемента, поддерживающего нас сзади?
Идеальная песня могла внезапно превратиться в простую песню без аккомпанемента, и именно так большое влияние оказывали аккомпанементы.
Другими словами, аккомпаниаторы не должны рассматриваться просто как аккомпаниаторы, а должны рассматриваться как ещё один особый член хора.
Член хора, с которым мы должны были подстраиваться нашими голосами.
... Теперь, имея это в качестве основы, какова была причина, по которой я был уверен в нашей победе?
– А?
Когда Ю Мин Чи шлёпнула ладонью по столу, словно что-то всплыло у неё в голове, я улыбнулся.
– Там ведь будет аспирант, сонбэ? У него, вероятно, нет времени практиковаться вместе с Ким У Чу, потому что он занятой человек... и даже если он практикуется, то это будет сделано отдельно.
Кроме того, он учился в аспирантуре. Опытный ветеран, поступивший в аспирантуру с одними лишь навыками игры на фортепиано – будет ли он пытаться поддержать и соответствовать основной мелодии старшеклассника?
С девяносто девятью процентами вероятности можно было сказать, что он этого не сделает.
Он, вероятно, продемонстрирует свою собственную мелодию. Это было очевидно, учитывая, что он выступал от гордого фортепианного отделения.
И что тогда произойдёт?
Ким У Чу усердно пел, а фортепиано само по себе бежало рядом с ним.
Их песня не приведёт к простой Гавайской пицце – я мог бы поспорить на заколку для волос Хан Та Сом.
Возможно, подумав обо всём этом, выражение лица Ю Мин Чи просветлело.
Её губы изогнулись в улыбке, а невыразительный взгляд стал значительно ярче. Расслабленные глаза образовали полумесяцы, а зубы обнажились в яркой улыбке.
Неужели она так счастлива?