Глава 1780. То, что нужно каждому (часть 1)
- Если хочешь, можешь продолжать называть меня "Чан Хуанем" - Цзюнь У Се безразлично ответила старейшине Ину.
Старейшина Ин не думал, что после того, как маскировка Цзюнь У Се будет раскрыта, она все еще сможет оставаться такой спокойной. Взгляд, которым он смотрел на нее, невольно наполнился оттенком восхищения.
- У тебя достаточно смелости. Хотя я не знаю, кто ты, но ты осмелился проникнуть во Дворец Теневой Луны, замаскированный под Чан Хуаня. Ты не боишься, что я немедленно раскрою твою личность, после чего ты не сможешь покинуть дворец живым?
Цзюнь У Се подняла глаза, чтобы посмотреть на старейшину Ина, и ответила:
- Если бы у тебя были такие намерения, ты бы уже отдал меня старейшине Юэ.
Хотя у Чан Хуаня не было никого, с кем он был бы особенно хорошо знаком или близок во Дворце Теневой Луны, старейшина Ин часто защищал Чан Хуана, и он, естественно, знал его намного лучше, чем другие люди. Цзюнь У Се все это время знала, что после того, как она использует свои способности, старейшине Ину не составит труда раскрыть ее маскировку.
В глазах других внезапное увеличение силы Чан Хуаня могло быть связано с тем, что он скрывал свои способности, чтобы не привлекать внимания, но старейшина Ин, который отвечал за развитие и обучение Чан Хуаня, естественно, очень хорошо был осведомлен о состоянии его меридианов.
Человек может случайно или по какой-то особой причине совершить прорыв в своих силах и вступить в область, которую ему в обычных условиях не удалось бы достичь, но никто не сможет подняться от желтого духа до четвертого уровня фиолетового всего за месяц!
У меридианов человеческого тела имелись свои пределы, и без постоянного развития, через эти пределы было невозможно прорваться. Сам процесс их развития был чрезвычайно медленным, и значимых результатов нельзя было достичь всего за один короткий месяц.
Цзюнь У Се осмелилась показать свои силы, потому что у нее были на то свои причины.
- Малыш, никто не должен быть слишком высокомерным. Вкус падения по вине самоуверенности не так уж и сладок, - старейшина Ин тихонько вздохнул. Хотя его лицо выказывало неодобрение, смысл слов старейшины Ина, похоже, подтверждал догадки Цзюнь У Се.
- Неважно, высокомерен я или нет, это не имеет значения. Важно то, смогу ли я оказаться тебе полезен, - сказала Цзюнь У Се. Она подняла чашку чая и медленно сделала глоток. - Здоровье повелителя дворца ухудшается с каждым днем, и большая часть повседневных дел находится под надзором двух старейшин. Но на одной горе не может быть двух тигров. Ты и старейшина Юэ несовместимы, как огонь и вода. Он держит в руках самого выдающегося молодого ученика во Дворце Теневой Луны, в то время как у тебя практически нет подчиненных, кроме кусков бесполезного мусора вроде Чан Хуаня. Разве все это не заставляет тебя чувствовать обиду? - спросила Цзюнь У Се, высоко поднимая бровь и глядя на старейшину Ина.
Старейшина Ин тяжело вздохнул.
- То, что ты говоришь, верно, но в то же время ошибочно. Хотя я в плохих отношениях со старейшиной Юэ, это не из-за власти во Дворце Теневой Луны.
- О? - удивилась Цзюнь У Се.
Старейшина Ин посмотрел на Цзюнь У Се, но, похоже, не собирался и дальше говорить об этом.
- Малыш, какой бы ни была твоя цель здесь, во Дворце Теневой Луны, мне все равно. Но если ты хочешь продолжать жить, оставаясь в целости и сохранности, ты должен помочь мне сделать одну вещь, - вдруг сказал старейшина Ин.
Цзюнь У Се чувствовала, что слова старейшины Ина были немного странными, он сам отличался от других старейшин Двенадцати Дворцов, которые обычно были ослеплены жадностью. Этот старейшина Ин, казалось, обладал какой-то сильной верой, но что касается предмета этой веры, то Цзюнь У Се находила его непостижимым.
Но до тех пор, пока кто-то чего-то желал, даже враги могли стать друзьями. Какими бы ни были мотивы старейшины Ина, у них обоих было нечто общее.
Им обоим было бы неприятно видеть процветание старейшины Юэ.
- Что это? - спросила Цзюнь У Се.
- Мне нужно, чтобы ты помог мне попасть в библиотеку старейшины Юэ и кое-что отыскать, - глаза старейшины Ина слегка потемнели.