Том 1. Глава 40. Эмоции и монстры [Часть 20]

Пробежав несколько минут на предельной скорости, Джудус наконец добрался до густого кустарника и осмотрел окрестности.

— Где он? — бормотал он про себя, разыскивая Станиса.

— Сюда, — раздался сзади густой голос, причем так резко, что Джудус едва не подпрыгнул от страха. Однако, увидев, кто это, он быстро успокоился, но затем на его лице появилось серьезное и любопытное выражение.

— Почему ты здесь в такое время? Мы же не договаривались о дате, — пожаловался Джудус.

Станис только посмеялся над его жалобой. — Я здесь не по поводу войны, идиот. Я здесь по другому поводу. Элара и другие женщины, которых мы забрали из вашей деревни, убили трех моих солдат и сбежали.

— Ха, — ошарашено произнес Джудус. — Ты уверен в этом? Как эти женщины, которые и мухи не могут обидеть, могли убить твоих солдат? Это невозможно.

Джудус знал Элару и всех женщин, которых Гленвуд увел из деревни; все они были вежливы и невинны, как ангелы, поэтому сообщение Станиса показалось ему очень странным. С другой стороны, выражение лица Станиса стало холодным, когда он услышал сомнительные вопросы.

— Неужели ты думаешь, что я покинул бы уютную деревню и долгие часы путешествовал по смертельно опасному пути только для того, чтобы рассказать ложь?

— Прости, что сомневался в тебе, — тут же извинился Джудус.

— Ты нашел их? — последовал вопрос, хотя он был глупым, что раздражало Станиса. Он сжал кулак и ударил Джудуса по лицу.

Удар пришелся с такой силой, что Джудус отшатнулся на два шага назад. Он закрыл лицо руками и посмотрел на Станиса со страдальческим выражением.

— Что я сделал? Я всего лишь задал вопрос, а ты не можешь ответить ртом или это традиция Гленвуда ─ отвечать кулаками, а не словами? — проворчал он.

Спрятавшись в кустах, солдаты, пришедшие со Станисом, не могли не покачать головами, с жалостью выслушав ответ Джудуса в адрес своего капитана.

— Покойся с миром, брат, — пробормотали они одновременно.

Прежде чем Джудус осознал свое положение, было уже слишком поздно. Станис нанес ему еще один удар по лицу и сбил с ног, заставив упасть на спину. На этом он не остановился и начал бить его по яйцам!

Джудус кричал о помощи и умолял в течение двух минут, прежде чем Станис наконец отпустил его, вздохнув, чтобы успокоить свое бешено бьющееся сердце.

— Скажи мне, эти суки вернулись в деревню? Скажи мне все, что я хочу знать, или я отрублю тебе эти яйца размером с фасоль! — потребовал Станис.

Джудусу было больно, но он не мог позволить себе большего, поэтому сразу же ответил, сказав, что женщины не вернулись в деревню. Он также рассказал ему о Д'андре. К сожалению, его рассказ о Д'андре казался слишком неправдоподобным, и Станис снова ударил его по яйцам за ложь.

— Я не вру! Я говорю правду! — взмолился Джудус, сжимая промежность, из глаз которого капали слезы.

После всех этих ударов он считал, что больше никогда не сможет радоваться жизни.

— Кого ты обманываешь? Я побывал в большем количестве мест, чем ты, и ни разу не видел, чтобы кто-то использовал магию, а ты утверждаешь, что видел? Лжец, ты больше не заслуживаешь этих яиц, — ругался Станис.

В кустах солдаты схватились обеими руками за промежности, словно защищаясь от невидимого врага. Все они с бледным выражением лица наблюдали за тем, как Джудус постепенно теряет свои яйца.

Джудус продолжал пытаться заставить Станиса поверить ему, но Станис не обращал на это внимания, выплескивая на Джудуса весь гнев, который он сдерживал в себе. Каждый раз, когда Джудус пытался заговорить, он бил его по яйцам ─ как будто он приехал из Гленвуда только для того, чтобы уничтожить яйца Джудуса!

— Я вернусь завтра вечером. Не забудьте прийти сюда и встретить меня, — с насмешкой сказал Станис, после чего повернулся спиной и скрылся в кустах.

Он подал сигнал своим солдатам, и они ушли вместе с ним.

Джудус остался лежать на земле, сжимая в руках свою разрушенную нижнюю половину. Слезы непрерывно текли по его глазам, так как боль усиливалась с каждой секундой.

Проплакав несколько часов, Джудус поднялся на ноги и начал пробираться обратно в деревню. К счастью, на границе никого не было, чтобы увидеть его приближение.

Дойдя до границы, он нашел место, где можно было присесть, и с мстительным выражением лица уставился на луну, поклявшись себе: — Я сам убью тебя, Станис!

-▪-◆-▪-◆-▪-◆-▪-

Тем временем в тюрьме Гленвуд Лиара сидела на грубой земле внутри темной камеры, ее руки и ноги были прикованы цепями к стенам.

По камере постоянно распространялся зловонный запах, свидетельствующий о ее плохом состоянии. Вонь представляла собой смесь гнилой пищи, разлагающихся останков животных и прочего мусора, что делало камеру неподходящей для жизни.

Тем не менее у Лиары не было другого выхода, кроме как оставаться там. Она не могла освободиться, а если бы и смогла, то ее встретило бы множество тюремных охранников, которые превратили бы ее жизнь в ад, даже не убив ее.

Она сидела и смотрела в темноту усталыми, почти безжизненными глазами. Прошло уже более двадцати четырех часов с тех пор, как ее заперли в этом месте, и более семидесяти двух часов с тех пор, как она ничего не ела. К этому моменту она уже перестала понимать что-либо.

«Если Элара и остальные доберутся до Зимнего Семени и расскажут лорду Роуэну о заговоре этих злых людей, то после смерти я смогу спокойно упокоиться», — решила она.

Она вспомнила дни своей юности в деревне Зимнего Семени, вспомнила прекрасные пейзажи, напомнившие ей о том, какой чудесной была жизнь до того, как Драгун исчез, а их деревня попала в руки Гленвуда... Тогда жизнь была прекрасной, еды хватало на всех, а на лицах жителей всегда сияли улыбки.

Пока она вспоминала старые добрые времена, из-за двери послышался скрип, и она с ужасным выражением лица бросила взгляд в ту сторону.

Лиара увидела у двери две фигуры: одна держала факел и была одета в форму тюремной стражи, другая ─ мужчина средних лет, в котором она сразу же узнала одного из советников лорда Фейгина. Тюремный охранник стоял снаружи, а мужчина средних лет вошел внутрь.

После того как он вошел, охранник запер дверь снаружи. При виде этого глаза Лиары расширились, и она стала отчаянно пытаться освободиться от цепей, хотя знала, что это невозможно.

— Не подходи ко мне! — кричала она, и в ее голосе слышался страх.

Она знала, с каким вожделением мужчины Гленвуда смотрят на нее и других женщин Зимнего Семени, и что они видят в них лишь вещи, которые могут быть использованы в любое время кем угодно.

— Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред, юная леди, — сказал мужчина, и его слова опровергли ее опасения. Но из-за темноты в камере трудно было разглядеть его лицо и выражение.

— Не подходи... — повторила Лиара, глядя на его теневую фигуру в темноте.

Она услышала, как он разочарованно вздохнул. Она также заметила, как его неясный силуэт потянулся к чему-то, отчего ее глаза расширились, и она усилила попытки освободиться.