Том 9. Глава 4. Секрет Ичиносе и Камуро. Часть 1

Моя комната находилась на четвертом этаже. Комната 401.

Стоило мне войти в лифт, как Камуро заскочила вместе со мной.

— Какой этаж?

Несмотря на мой вопрос, Камуро не сказала ни слова. Двери закрылись.

Некоторое время спустя мы были на четвертом этаже.

Я вышел из лифта. Камуро сделала то же самое, словно она следовала за мной.

Простое совпадение, что она вышла на одном этаже со мной, чтобы встретиться с каким-то парнем, маловероятно.

Подойдя к двери своей комнаты, находящейся рядом с лифтом, я развернулся:

— Ты что-то хочешь?

— Я хочу поговорить.

— Если возможно, предупреждай меня заранее.

— А что, у тебя планы?

— Нет. Тебя устраивает обсуждать что-то здесь?

— Я чувствительна к холоду. Если ты не против, то мы могли бы поговорить в твоей комнате.

Несмотря на то, что она спросила меня о том, не против ли я, данное заявление больше напоминало угрозу.

— Все в порядке…

Я открыл дверь, и мы вошли в комнату.

Выражение лица Камуро не изменилось. Она осмотрела мою комнату.

— Какая унылая комната.

— Это первое, что ты скажешь, напросившись сюда?

— Когда это я заставляла тебя впускать меня? Ты сам дал мне разрешение, — сказав это, Камуро села на мою кровать.

— То, как ты попросила разрешения… неважно. А теперь?..

— Принеси мне чего-нибудь попить. Разговор будет длинным.

Какая она наглая.

— Я сделаю чай или кофе.

— У тебя нет горячего шоколада?

— …Есть.

— Я буду горячий шоколад.

Я предоставил ей два варианта, но она все равно выбрала третий.

— Так о чем ты хотела поговорить? Если в коридоре было слишком холодно, то мы могли бы обсудить это в фойе.

Поскольку в фойе работает обогреватель, у нее не должно было возникнуть никаких проблем.

Пока я готовил горячий шоколад, Камуро продолжала:

— В твоей комнате нас никто не побеспокоит. Говорить здесь – лучший вариант.

— Что ты хочешь сказать?

Честно говоря, мне было не интересно.

— Мое присутствие настораживает тебя?

— Было бы странно, если бы не настораживало. Девушка, с которой я не состою в отношениях, являющаяся частью класса A, внезапно захотела войти в мою комнату.

— Ямаучи отреагировал совсем иначе, — сказала она, бросая мне вызов. — Ты заинтересован?

— Не особо.

— Правда? Тогда я не буду касаться этой темы. Она все равно не относится к разговору.

Существует вероятность, что нас подслушивают, или же она записывает разговор, но Камуро обладает особой позицией. Поскольку Сакаянаги знает обо мне, Камуро нет необходимости подлавливать меня на подобном.

Сакаянаги обладает возможностями, позволяющими объявить мне войну в любой момент. Единственная причина, по которой она не делает этого, заключается в том, что она не желает привлекать ко мне внимание.

— Это сообщение. Что ты думаешь?

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала. Ты веришь в то, что она преступница?

— Я не знаю, и мне без разницы.

— Даже если тебе нет до этого дела, то у тебя должно было сложиться мнение об этой ситуации. По-твоему, Ичиносе – хороший человек или плохой?

— Нельзя назвать кого-то плохим человеком лишь потому, что он преступник. Также нельзя назвать кого-то хорошим человеком лишь потому, что он не преступник.

Определения «хорошего» и «плохого» субъективны. Как ни посмотри, но то, что считается «хорошим» или «плохим», может быстро измениться.

— …

Камуро безучастно смотрела на меня.

Она не заинтересована в том, чтобы я продолжал беседу в этом ключе.

Мне нет смысла игнорировать тему.

— Я думаю, что сообщения распространял тот же человек, который распускал слухи.

— Да. Я слышала о том, что кто-то занимался этим.

— Это только предположение, но я думаю, что некоторые из этих слухов правдивы или близки к правде, иначе Ичиносе не стала бы отмалчиваться. Если она сделает это, то правда может раскрыться.

— Она планирует игнорировать это до тех пор, пока слухи не утихнут.

— Ага. Но это не решит проблему. Если отправитель сообщений знает правду, то со временем он будет сужать круг, пока Ичиносе не признается. Когда до этого дойдет, у нее не будет выхода.

Вода закипела. Я налил ее в кружку.

Я поставил кружку на столик, но Камуро не взяла ее.

— Не будешь пить?

— Не люблю горячее.

Интересно, правда ли это.

— Сейчас все именно так, как ты предполагаешь. Ичиносе стала целью того, кто знает секрет о ней, который она не желает раскрывать.

— Откуда ты все это знаешь?

— Ты знаешь. Сакаянаги сама сказала это тебе.

Конечно, я это помню. Однако у Камуро нет причин рассказывать мне все это.

Неужели это одна из стратегий Сакаянаги?

— Сакаянаги не знает, что я сейчас здесь. Она бы разозлилась, если бы узнала.

— Хочешь сказать, что ты предала Сакаянаги?

— Можно сказать и так.

— Прости, но я не верю тебе.

— Думаю, это разумно. Поэтому я расскажу тебе секрет Ичиносе. Все равно на днях его узнают.

— Значит, так ты хочешь доказать, что говоришь правду, верно?

— Но перед этим я должна рассказать еще кое-что. О том, почему я позволила Сакаянаги контролировать меня.

— Твою историю?

— Я знаю, что тебе неинтересно, но придется выслушать.

Неважно, интересно мне или нет. Я выслушал бы ее в любом случае.

Если бы я не сделал этого, то она бы не ушла.