Том 8. Глава 2. Испытание человеческой натуры. Часть 8
В 10 вечера погаснет свет, и до этого момента у нас ещё оставался один час. В общей комнате нашей группы каждый проводил время в одиночестве, почти не общаясь с другими — всё-таки момент, когда нужно начать разговор, чтобы с кем-то поладить, весьма и весьма трудный. Даже если возьмёшь и заговоришь с кем-то из другого класса, он может просто удивиться, зачем ты вообще это делаешь. Именно из-за этого очень трудно завязать беседу.
Было бы здорово, если бы кто-то проявил инициативу и поднял какую-нибудь темудля разговора, но это, кажется, несбыточная мечта.
В этот момент кто-то слегка постучал в дверь. Похоже, у нас посетитель.
– Кто это там? В такое-то время...
Никто не догадывался, кем мог быть постучавший, поэтому все с любопытством смотрели на дверь.
– Должно быть, учитель.
Безразличным тоном сказал Ишизаки; конечно, такое вполне возможно. Кейсей встал с кровати и направился к двери, чтобы открыть её стучавшему. Человеком, решившим нас навестить, оказался кое-кто действительно неожиданный.
– Вы ещё не спите, ребята?
– Президент Нагумо... у вас к нам какое-то дело?
– Я пришел проведать вас, раз уж мы все в одной группе. Могу я войти?
Конечно, ни у одного первогодки — кроме, разве что, Коенджи — не хватило бы смелости ответить «нет» на такую просьбу. Кейсей немедленно дал свое согласие и пригласил Нагумо войти. Однако, по всей видимости, тот пришёл не один — его сопровождали вице-президент Кирияма, а также двое третьегодок. Одного из них звали Цунода, а другого Ишикура, оба они были из класса B.
Войдя в нашу комнату, Нагумо осмотрелся.
– Как и ожидалось, они обустроились так же, как и ты, сенпай.
Нагумо с улыбкой сказал это Ишикуре.
– Похоже на то. Итак? Как ты собираешься «укрепить связи в группе», затащив нас в комнату первогодок?
Ишикура задал такой вопрос, и Кейсей, не совсем понимая ситуацию, тоже решил переспросить.
– «Укрепить связи»?
– Разве я не сказал? Мы пришли проведать вас, ребята, раз уж судьба свела нас в одну группу. В этом лагере нет ни телевизоров, ни компьютеров, ни телефонов — честно говоря, нет вообще ничего, что можно было бы назвать развлечением. Но я принёс кое-что, во что мы можем сыграть.
С этими словами Нагумо вытащил из кармана своей футболки маленькую коробку.
– Карты?
– «Играть в карты сейчас? В таком месте? В нашем-то возрасте?» Я уверен, сейчас у вас в головах именно эти мысли. Но в летних лагерях обязательно нужно сделать это хотя бы раз.
Нагумо непринужденно сел на свободное место и содрал пленку с запечатанной коробки.
– Пожалуйста, устраивайтесь, сенпаи. Извините, первогодки, но, поскольку здесь очень мало места, пожалуйста, сядьте на свои кровати.
Нагумо сказал это, останавливая тех, кто начал занимать свободные места.
– Я ухожу.
Цунода отказался тоном, не терпящим возражений, и развернулся.
– Пожалуйста, не говори так, давай сыграем! Возможно, мы сможем обсудить вещи, о которых не получилось бы поговорить в другой ситуации.
На мгновение Цунода задумался, но всё же послушно сел на свободное место. После этого Ишикура также занял своё.
– Чтобы оживить игру, я думаю, мы должны поставить что-нибудь на кон. Мне нужно несколько хороших идей.
Участники моей малой группы, нервничавшие уже из-за того, что имеют дело со старшеклассником, не смогли ничего придумать. Вероятно, это из-за того, что они не знают, что стоит и не стоит говорить президенту студенческого совета.
Нагумо, разумеется, понимал, что первогодки поведут себя таким образом.
– Мы уже определились с порядком приготовления завтрака, верно? Почему бы нам не вернуться к этому вопросу и не поставить его решение на кон? Если какая-то группа будет проигрывать снова и снова, то, в худшем случае, им придётся готовить завтрак до конца летнего лагеря. С другой стороны, отсутствие поражений избавит вас от хлопот с готовкой. Вот, что я хочу предложить.
– Эй, Нагумо. Разве мы не должны согласовывать подобное со всей группой?
Ишикура окликнул его таким вопросом.
– Это всего лишь порядок готовки завтрака. Пожалуйста, дай мне хоть немного свободы действий в этом вопросе.
Поскольку Нагумо — президент студенческого совета этой школы, он, не сдерживаясь, высказывал свои пожелания даже старшеклассникам. С другой стороны, не похоже, что третьегодки могут позволить себе быть чересчур жесткими, когда имеют с ним дело. Зная о столкновениях между ним и Хорикитой Манабу, они, вероятно, не хотят баламутить воду неосторожными действиями.
– Понятно. Что ж, давайте сыграем в карты и решим.
– Нас это тоже устраивает, так ведь?
С некоторой сдержанностью спросил Кейсей, повернувшись к первогодкам.
Ишизаки, Хашимото и остальные слегка кивнули, давая свое согласие. Я поступил таким же образом. Не отреагировал на этот вопрос только один человек.
– Коенджи, ты что, против того, чтобы решить всё путем игры в карты?
Было бы нормально просто проигнорировать его, но Нагумо самоуверенно заговорил с Коенджи. Их беседа в спортзале может иметь к этому какое-то отношение.
– Я не соглашаюсь и не отказываюсь. Всё уже решено большинством голосов.
– Это не имеет отношения к числам. Я хочу, чтобы ты высказал своё мнение.
– Тогда позволь мне ответить, президент студенческого совета. У меня нет ни малейшей заинтересованности во всём происходящем. Согласие или несогласие — я даже не думал о таких мелочах. Такой ответ тебя устраивает?
Других слов, в общем-то, от Коенджи и не ожидалось. Тем не менее, Нагумо с удовольствием засмеялся и задал ему совершенно неожиданный вопрос:
– Почему бы тебе не вступить в студенческий совет, Коенджи? Я был бы рад кому-нибудь столь интересному в его составе. Кроме того, я слышал, что ты демонстрируешь прекрасные академические и физические способности.
Все присутствующие в комнате, в том числе и третьегодки, были шокированы этими словами. Единственным, чье выражение лица не изменилось, оставался Коенджи.
– К несчастью, я совершенно в этом не заинтересован.
– Полагаю, так и есть, но знай, что тебе всегда будут рады. Если когда-нибудь изменишь своё мнение на этот счёт, не стесняйся связываться со мной в любое время.
Похоже, что Нагумо с самого начала не рассчитывал получить согласие Коенджи.
– Ну, что ж, сыграем в карты?
Нагумо отвел взгляд от Коенджи и в очередной раз повторил свой вопрос.
– Во что именно мы будем играть?
– Посмотрим... почему бы нам просто не сыграть в Старую деву? Тот последний, у кого останется Джокер, проигрывает. В игре примут участие по два представителя от каждого учебного года, то есть всего игроков будет шестеро.
(Старая дева — игра, целью которой является избавление от всех карт из своей руки. Исход поединка зачастую зависит исключительно от удачи играющих. Нагумо чуть изменяет правила, сделав последней картой не даму, а Джокера, но сути это не меняет)
Я не очень хорошо знаком с карточными играми, но даже я знаю о Старой деве.
– Участвующие могут по собственному желанию выходить из игры. Просто, пожалуйста, не делайте этого прямо посреди кона.
Сказал Нагумо и начал тасовать карты. Чтобы каждый мог удостовериться, что нет никакого жульничества, он позволил сделать то же самое одному из третьегодок, после чего передал колоду Кейсею.
Тот, перетасовывая карты, взглядом искал еще одного ученика, готового принять участие. Поскольку никто другой не вызвался добровольцем, Хашимото неохотно поднял руку и спустился с кровати.