Том 6. Глава 5. Образование компании Аянокоджи. Часть 8

Возвращаясь в общежитие после окончания этого безумного собрания, я встретил массивного человека, который стоял возле фонтана.

Не похоже, что у Катсураги здесь назначена встреча с кем-то, поэтому я решил окликнуть его.

– Что ты здесь делаешь?

– Аянокоджи. Я просто размышлял о делах. Об итоговых экзаменах на следующей неделе.

– Об итоговых экзаменах? В подобном месте?

– Я просто хочу провести время, размышляя в покое и одиночестве.

Это не было похоже на тот тип мышления, что можно ожидать от студента первого года.

Значит, итоговые экзамены? Не думаю, что классу А с их высокими академическими способностями придётся трудно.

– Ты считаешь, что эти экзамены пройдут хорошо?

Я решил не отмалчиваться:

– Кто знает. Но все, кажется, усердно учатся.

– Вот как? Было бы хорошо, если никого в итоге не исключат.

Я не чувствовал никакого энтузиазма в его беспокойстве о других.

– Что-то случилось?

После того, как я спросил, Катсураги заговорил, и его слова казались несколько напряженными.

– ... В средней школе ты когда-нибудь занимал должность представителя класса или входил в студенческий совет?

– Нет, ни разу. Мне никогда это не было интересно.

– Я всегда был представителем класса или членом студенческого совета с самой начальной школы. Мне даже доводилось быть президентом студенческого совета. Но после прихода в эту школу всё изменилось.

– Кажется, ты так и не вошел в состав студенческого совета.

– Я хотел присоединиться, но не смог добиться признания президента студенческого совета Хорикиты.

Мы явно отклонились от темы итоговых экзаменов.

– Представители студенческого совета и представители классов, на первый взгляд, не имеют полномочий. Большинство студентов считает, что это того не стоит. Они думают, что это только лишь требует много времени и усилий, поэтому немногие хотят этим заниматься.

Я и сам так думаю по этому поводу. По существу, я не хочу занимать руководящую должность или что-нибудь подобное.

– Однако эти должности – это "привилегия". Другими словами, между теми, кто находится на этих должностях, и теми, кто нет, есть разница, которая не может быть нивелирована. И я потерял эту привилегию.

– В классе А ты всё равно имеешь довольно значимое влияние.

– Будь так, я бы никогда не выбрал класс B целью для итогового экзамена.

Я тоже так думаю. Кто-то навроде Катсураги выбрал бы целью класс C или класс D. Он бы выбрал правильную тактику, чтобы обеспечить как надёжную защиту, так и победу своего класса.

– Это нормально? Рассказывать мне о внутренних делах класса А.

– Ты и так поймешь это даже после минимального анализа.

– Знаешь, тебе не нужно брать на себя слишком много ответственности. Похоже, что именно ты ведешь класс А вперед, но это только вершина айсберга. В любом случае, прямо сейчас класс А словно крепость. Главное, чтобы вы, ребята, сохранили своё нынешнее положение.

– ... Верно. Аах, странно слышать это от класса D, от тех, кто должен догонять нас.

– Вероятно, есть вещи, которые можно увидеть только со стороны.

Когда мы вдвоём вернулись в общежитие, то увидели, что в вестибюле собралась толпа людей.

– Как шумно. Что-то случилось?

– Хм... Хочешь поспрашивать?

Рядом было знакомое мне лицо, Профессор, поэтому я и окликнул его.

– Что случилось?

– Это же сам Аянокоджи! Кажется, все первогодки получили одно и то же письмо в свои почтовые ящики.

– Одно и то же письмо?

Я прошел сквозь толпу и набрал код на своём ящике. Почтовыми ящиками обычно не пользуются, но иногда они используются для получения покупок через Интернет, уведомлений от школы и обмена между учениками.

Другие студенты, похоже, тоже заинтересовались, наблюдая сзади за моими действиями. Я разблокировал дверцу после ввода правильной комбинации. Затем достал изнутри сложенную в четыре раза бумагу и вернулся к Сотомуре.

– Это оно?

– Оно, оно.

Катсураги вернулся через мгновение с такой же бумагой. Он открыл своё письмо в тот же момент, когда я развернул сложенный лист.

Напечатанные слова гласили:

[Студентка первого курса Ичиносе Хонами из класса B, вероятно, получает очки нелегально. Рьюен Какеру.]

Сотомура раскрыл свой собственный лист, чтобы показать нам, что он получил то же самое.

Катсураги закончил чтение письма и пробормотал:

– Зачем он подписал письмо своим собственным именем? Если это необоснованное обвинение, то есть вероятность, что ему придётся понести ответственность.

– Это значит, что он делает это, потому что в целом он прав?

– Если это не так, то это глупый план. Но это метод, на который он, я думаю, вполне способен. Независимо от того, правда это или нет, он должен что-либо сделать, если у него имеются факты чего-то, что люди могут считать незаконным. Собственно говоря, это может быть клеветой, но этого парня это вообще не волнует.

Если это ложь, то репутация Рьюена рискует стать запятнанной, но, поскольку она и так уже плоха, то с его точки зрения это не будет иметь никакого значения.

– Ой, Рьюен вернулся!

Один из учеников увидел, что тот возвращается из школы.

Рьюен вошел в вестибюль. Интересно, знает ли он, что вызвало эту суматоху.

– Эй, Рьюен. Что ты пытаешься этим сделать!?

Как только он вошел в вестибюль, парни класса B задали этот вопрос, обступив его.

– О чём, черт побери, вы говорите?

– Об этом письме! Ты распространяешь это дерьмо!

С этими словами Рьюену в руки впихнули письмо. Стоило ему увидеть бумагу, как он просто пожал плечами и улыбнулся.

– Ох, это? Разве это не интересно?

– Что смешного в этом!? Есть те вещи, которые ты можешь делать, и есть то, что переходит черту!

– Тогда докажи это. То, что Ичиносе не получала очки нелегально.

– Это...

– Что насчет этого, Ичиносе?

Рьюен задал этот вопрос с письмом в руках, увидев Ичиносе, подошедшую на шум.

– Что бы я ни сказала сейчас здесь, Рьюен-кун, вероятно, не поверит, так ведь?

– Это и в самом деле так. Это потому, что школа должна решить, имело ли место мошенничество или нет.

– Тем не менее, люди – грязные и лживые существа. Разве не может быть такого, что сейчас ты раздумываешь о каких-либо контрмерах и сокрытии улик?

До самого конца Рьюен агрессивно нападал на Ичиносе.

– О чём этот человек думает? Даже если у Ичиносе и много очков, она не тот человек, который стал бы получать их нелегально. Упрямо обвиняя её здесь, он не имеет никаких шансов на победу.

Катсураги, казалось, не понимал смысла происходящего, и выражение его лица стало более серьёзным.

– Тогда что мне нужно сделать, чтобы ты поверил мне?

– Давайте начнем с раскрытия информации о том, сколько очков у тебя есть, а затем ты объяснишь, как их получила. Затем я сообщу всё это завтра школе. Тогда студенты, которые сейчас становятся всё более и более недоверчивы к тебе, будут убеждены.

Это значительно уменьшит её шансы оправдать себя как-либо или солгать. Тем не менее, не думаю, что Ичиносе легко на это согласится.

– Это неприемлемое предложение, Рьюен-кун.

– То есть, ты признаешь нарушение правил?

– Это не так. То, что я не получала свои очки нелегально, вовсе не значит, что я могу раскрывать все карты. Знание количества личных очков у кого-то может сыграть большую роль в дальнейшем.

Иными словами, даже если сейчас она и находится под подозрением, ей нужно сохранить свои секреты.

– Всё будет расследовано, когда я сообщу об этом школе завтра. Вдобавок, если я нарушила правила, независимо от того, попытаюсь я это скрыть или нет, всё всё равно будет обнародовано, верно?

– Нет никаких доказательств того, что ты завтра сообщишь об этом школе.

– Тогда ты можешь рассказать им сам, Рьюен-кун. Так, как говорится в этом письме.

– Правда? Куку, ты кажешься довольно уверенной.

Если Ичиносе получала очки нелегально, то она должна чувствовать себя довольно тревожно по этому поводу. Тем не менее, она даже не дрогнула. Она оставалась величественной, как и всегда.

– Тогда я с нетерпением жду завтрашнего дня.

Ичиносе проследила взглядом за Рьюеном, который вошел в лифт и уехал с бесстрашной улыбкой на лице.

– В такой ситуации люди будут сомневаться в ней, пока подозрения не будут полностью развеяны. Ичиносе не исключение. Чем больше сомнение, тем большее доверие будет потеряно в одно мгновение.

Катсураги проанализировал ситуацию и высказал правильную мысль. Это относится и к политикам, которые представляют нашу страну. Независимо от того, какую поддержку они имеют в данный момент, одна разрушительная "ложь" может заставить их всё потерять.

Конечно, если они знают, что это просто ерунда, то их поддержка может стать больше, чем была до этого, но невозможно полностью избавиться от подозрений.

На следующий день всё случилось так, как и говорила Ичиносе. Школа заявила, что девушка не нарушала никаких правил. Она привлекла школу в качестве гаранта и благополучно развеяла все сомнения.

Однажды мне довелось увидеть, что у Ичиносе было более миллиона личных очков. На данный момент она должна была накопить даже больше, чем было тогда.