Том 13. Глава 4. Битва первого и третьего годов обучения. Часть 3

Мы прибыли в торговый центр Кёяки буквально в тот момент, когда были рассказаны все подробности экзамена.

Изначально планировалось пойти в кафе, но мы столкнулись с неожиданной ситуацией.

— Ой, а тут людно.

Кафе уже было полностью забито, а на входе стояла очередь из учащихся, ожидавших появления свободных мест.

— Что будем делать? Может, заглянем на второй этаж?

— Секундочку, подождите.

Ягами достал свой телефон левой рукой и начал что-то в нем делать.

— Один из моих друзей сказал, что кафе на втором этаже также переполнено. Если уж нам суждено ждать, почему бы не остаться здесь?

Судя по всему, его друг прямо сейчас находился в кафе на втором этаже, и он спросил у него. Это было неплохое решение, чтобы не терять время.

После того как мы оба согласились с ним, Ягами увидел несколько приближающихся к этому месту человек, которые могли бы отодвинуть нас еще дальше в очереди. Поэтому он взял ручку свободной правой рукой, а затем быстро, но красивым почерком вписал свое имя и количество людей на специальной доске, стоявшей возле входа в кафе. Его почерк сильно выделялся на фоне остальных написанных имен.

— Ва-ау, Ягами-кун, у тебя очень красивый почерк, — похвалила его Кушида.

Ягами улыбнулся в ответ.

— Мой дедушка как-то сказал мне, что если я не в ладах с учебой, то хотя бы почерк должен быть красивым.

— Дедушка сказал так?

— Да. Мой дедушка – учитель каллиграфии.

— Потрясающе! У меня вот почерк не так уж и хорош.Кушида явно скромничала – достаточно лишь раз взглянуть на ее почерк, чтобы понять, что он был неплох. Пусть он и не был настолько же изящен, как у Ягами, но при написании она использовала красивый закругленный стиль*, часто применяемый девушками.

[П/П: Кому будет не лень, можете в интернете посмотреть «丸文字»]

Ягами не стал задирать свой нос и демонстрировать свои способности. Хотя он и говорил, что не совсем дружит с учебой, но исходя из показаний «ОИС» его академические способности оценивались на A. Он не был одним из тех отличников, что вызывают отторжение. Скорее, он чем-то походил на Йоске.

Дождавшись своей очереди, мы заняли освободившийся столик на четверых.

— Итак, на самом деле… Вероятно, уже слишком поздно, но я хочу рассказать тебе кое-что, Аянокоджи-семпай. Среди ограниченного круга первогодок объявили специальный экзамен. Ты уже знаешь об этом, ведь так?

Кушида, услышав это, была на мгновение ошеломлена. Похоже, Ягами заранее ей ничего не объяснил. Конечно же, он говорил про специальный экзамен, где вознаграждение в двадцать миллионов приватных баллов выплачивалось человеку, ответственному за мое исключение из школы. По его голосу я также мог понять, что об этом он узнал лично, а не мимолетно услышав от кого-то. Я не стал соглашаться с ним или отрицать, вместо этого решив молча дослушать его. Ягами понимающе кивнул и продолжил.

— Я узнал об этом в апреле. Однако меня совершенно не интересует награда за подставу, поэтому я решил не участвовать в этом.

Ягами и впрямь ничего не предпринимал. Зная об этом, не было ничего удивительного, если бы он стал интересоваться мной, однако до этого момента мы никак не пересекались.

— Почему ты решил рассказать об этом сейчас?

— Недавно я услышал, что Хосен-кун предпринял первую попытку и провалился. Только вот это повлекло за собой ранение левой руки Аянокоджи-семпая. Знаешь, для него нормально использовать бесчеловечные методы, но это уже однозначно выходит за рамки моих ожиданий.

— Ну, отрицать не стану.

Кушида переводила взгляд то на меня, то на Ягами, внимательно слушая и пытаясь вникнуть в эту историю. Если так будет продолжаться, наш разговор может сильно затянуться.

— И еще… У меня и другая причина, почему я решил сейчас все тебе рассказать, — сказав это, Ягами на мгновение замолчал. — …Сначала я думал, что побуду сторонним наблюдателем ради защиты интересов первогодок, но затем понял, что если оставить это без внимания… то Кушида-семпай, одноклассница Аянокоджи-семпая, также может пострадать. Именно поэтому я собрал вас вместе, чтобы все рассказать.

Кушида, молча слушавшая Ягами, смущенно подняла руку.

— Прости, но я ничего не понимаю. Я уже совсем запуталась…

— Не возражаешь, если я продолжу?

— У меня нет права останавливать тебя.

Ягами определенно беспокоился о Кушиде. Даже если бы я высказался против этого, он все равно рассказал бы ей без моего ведома.

— Тогда начну с самого начала, чтобы семпаи поняли ситуацию. Началось все с приглашения от президента студсовета Нагумо-семпая. Один или два представителя от каждого класса должны были пойти на тайную встречу, которая проводилась в кабинете студсовета. Поскольку позвали нас туда почти сразу после поступления в школу, у меня не возникло каких-либо подозрений или лишних вопросов.

Из уст Ягами вылетело ключевое слово – «студсовет».

— От класса 1-A пришли Такахаши Осаму-кун и Ишигами Ке-кун, от класса 1-B отправили меня. От класса 1-C пришел Утомия Рику-кун, а от класса 1-D – Хосен Казуоми-кун и Нанасе Цубаса-сан. Всего в этой встрече приняли участие шесть человек.

Если это было правдой, то подобная информация очень ценна. Судя по всему, те двое учащихся с класса 1-C нашли меня не случайно. Однако больше всего меня беспокоил тот факт, что в этом списке нет Амасавы.

— Там нам объяснили детали специального экзамена, целью которого являлось исключение из школы Аянокоджи-семпая, ученика со второго года обучения.

— Э?! Исключение Аянокоджи-куна?!

Ягами кивнул удивленной Кушиде.

В ее реакции не было ничего подозрительного, и я мог сказать, что она об этом не знала.

— Использовать можно любые методы, а крайний срок – начало второго семестра. Помимо этого, было специально обговорено условие, по которому нам не разрешалось кому-то рассказывать об этом специальном экзамене. Тем не менее, поскольку от моего и Утомии-куна классов прислали только по одному человеку, конкретно нам двоим позволили выбрать одного человека из нашего класса, кому мы могли рассказать. Конечно же, я не воспользовался этим. Насчет Утомии-куна я не знаю, но есть вероятность, что он мог это сделать.

Другими словами, об этом экзамене знают шесть или семь первогодок.

— Президент студсовета Нагумо-семпай сказал нам шестерым, что даст двадцать миллионов приватных баллов тому, кому удастся исключить Аянокоджи-семпая.

— Т-такая большая сумма… А школа что, не против?

Подобное известие ошеломило Кушиду. Изначально я должен был понять, насколько Ягами можно доверять, но, кажется, он не лгал. В ином же случае любые отношения с ним разорвались бы. Если класс 2-D пострадает от этого, то это также может повлиять и на Кушиду.

— Так и думал, что Кушида-семпай будет удивлена. В самом начале мы еще не были в курсе общего положения вещей в школе, но теперь это не так. Этот специальный экзамен действительно необычен, и поэтому я захотел встретиться и поговорить об этом.

Закончив объяснения, Ягами глубоко вздохнул и поднес чашку с напитком ко рту.

— Разве не странно, что президент студсовета объявляет собственные специальные экзамены?.. — задала вопрос Кушида после того, как узнала о двадцати миллионах приватных баллов, назначенных за мою голову.

— Да, я уже думал об этом. Думаю, для лучшего понимания, вместо «специального экзамена» его можно обозначить как особое задание первогодкам от президента студсовета Нагумо-семпая.

Нагумо действительно мог быть замешан в этом. Расследовать этот случай должна была Хорикита, однако информация о нем просочилась совершенно неожиданным образом.

— П-почему тогда Аянокоджи-кун? Есть ли и другие цели?

— Насколько мне известно – нет. Исключить необходимо только Аянокоджи-семпая. И я не совсем уверен, что для этого имелась какая-то особая причина. Нагумо-семпай сказал, что из всех второгодок выбор пал на него случайно. А это означает, что вероятность была 1 к 157.

Ягами обо мне ничего не знал, так что и возможности узнать правду у него не было.

Да и он, кажется, вовсе не сомневался в словах Нагумо. Безусловно, если он выбирал бы случайным образом, то вероятность того, что его выбор падет на меня, не равняется нулю. И все же, учитывая реальность, подобное просто не представляется возможным.

Однако действительно ли Нагумо готов потратить двадцать миллионов приватных баллов ради моего исключения? Исходя из наших разговоров друг с другом, я не думаю, что он был тем, кто решился бы на это. Нет, на самом деле он из тех людей, которые пойдут на все, чтобы достичь своей цели, но на данный момент его информации обо мне должно быть недостаточно, чтобы начать действовать.

— Даже если этот специальный экзамен инициирован президентом студсовета Нагумо, как он смог подготовить двадцать миллионов приватных баллов для награды?

Я попытался подтолкнуть Ягами к более детальному изучению вопроса.

— А ведь и правда. Хотя с моей стороны говорить такое, наверное, не стоит, но… Быть может, он наврал или же пошутил? С трудом верится, что на такой непонятный экзамен он единолично подготовил такую сумму.

Кушида также считала двадцать миллионов баллов слишком большой наградой.

Даже если ее пообещал выплатить президент студсовета, все равно должны были возникнуть какие-либо подозрения.

— Да, это большая сумма баллов, и теперь-то я понимаю, насколько тяжело накопить столько. Тем не менее мы только поступили в школу, а позвал нас президент студсовета, что учился в классе A на третьем году обучения – естественно, для нас он казался более надежным, чем обычный учащийся. Можно даже сказать о нашей наивности: мы действительно предполагали, что он мог накопить столько баллов.

Хотя в этом году первогодки получили меньшее количество классных очков по сравнению с прошлыми годами, каждый учащийся после поступления в школу получил 80.000 приватных баллов. Им сказали, что эти баллы будут выплачиваться каждый месяц. Общежития были хорошо оборудованы и убраны, а на территории школы есть торговый центр, созданный практически только для учащихся, не говоря уже о множестве различных магазинов. Это место словно было раем вдали от остального мира. Чувство ценности денег сильно притупилось, и это походило на то, с чем мы сами столкнулись в прошлом году.

— Однако мы собственными глазами видели, что у Нагумо-семпая имелось двадцать миллионов приватных баллов.

На самом деле нет ничего удивительного в том, что у такого человека, как Нагумо, есть такая сумма.

— Но разве не странно сдавать специальный экзамен, который официально не признавался школой?

— Вся странность была только в его содержании. Думаю, все, кроме меня, воспринимают его, как обычный специальный экзамен.

— Никогда не слышала, чтобы ранее президент студсовета имел право проводить собственные экзамены.

— Нет. Мы поверили в этот экзамен не только из-за доверия к президенту.

— Э?..

— Помимо президента студсовета во время объяснений там находился еще и временный директор.

Наконец всплыла первопричина – Цукиширо.

Теперь участие Нагумо и Цукиширо в этом экзамене с наградой в двадцать миллионов приватных баллов подтвердилось.

— В такой ведь ситуации у нас вряд ли возникнут сомнения насчет легитимности экзамена, не так ли?

— Если присутствовал временный директор… Да, тогда никто бы ничего не заподозрил.

Специальный экзамен, где требовалось исключить учащегося из школы. Как только об этом услышат, то начнут сомневаться. Однако присутствие временного директора сразу же развеяло бы эти сомнения.

— Я рассказал все, о чем сам знаю.

— Я благодарен тебе за это, но не слишком ли опасно делиться этой информацией?

Раскрытие карт не принесет никакой пользы Ягами.

— Ягами-кун, все и правда в порядке? Если узнают о том, что ты рассказал нам…

— Не волнуйся, Кушида-семпай. Ни о каком наказании за разглашение не упоминалось.

Ягами беззаботно улыбнулся.

— Да и я уже подготовился к тому, что меня могут возненавидеть первогодки. Как бы то ни было, рано или поздно мне придется противостоять другим классам.

Казалось, он действительно был готов к последствиям. Такуя Ягами из класса 1-B. Хотя он из тех людей, что в основном защищаются, в некоторых случаях он может нанести превентивный удар в качестве самообороны.

Однако на данном этапе еще нельзя было сказать, понимал ли Ягами свое положение. В одном из углов кафе, среди множества учащихся, находилась одна ученица, периодически поглядывавшая на нас. Так как находилась она за спиной Ягами, тот ее не замечал.

Это была Цубаки Сакурако, ученица из класса 1-C. Вскоре после того, как мы начали этот разговор, она зашла внутрь кафе – ей удалось занять неплохую позицию для наблюдения в этом многолюдном месте.

Сейчас она держала мобильный телефон, по которому с кем-то разговаривала.

Ее целью был я… или же Ягами, что дружелюбно с нами болтал? Кто бы это ни был, теперь она знала о том, что у нас завязался разговор. Будь это совпадением или нет, но для Ягами это ни в коем случае не выглядело благоприятной ситуацией. В тесных стенах школы довольно тяжело укрыться от чужих взглядов. Даже если один человек не мог охватить всю территорию, с помощью людских ресурсов с каждого класса на первом году обучения можно охватить большой диапазон мест. Подобное было своего рода доказательством того, что битва среди первогодок уже началась.

— Прошу, Аянокоджи-семпай, будь осторожен. Есть вероятность, что остальные также решили нарушить правило и рассказать об экзамене кому-то еще.

— Как ты считаешь, с кем мне нужно быть более бдительным?

— Ну, если так подумать, то первым в списке будет, конечно же, Хосен-кун из класса 1-D. Неприятный противник, которого совершенно не заботят правила.

Даже первогодки определили Хосена, как самого опасного противника.

— Но на самом деле есть один человек, которого и вправду нужно остерегаться…

Ягами внезапно осекся.

— Нет, прости, но я не могу сказать.

— Э? П-почему? Ты меня заинтриговал.

Ягами криво улыбнулся.

— Я просто осознал, что мне не стоит говорить это Аянокоджи-семпаю и Кушиде-семпай. Если я назову имя этого человека, то вы попробуете с ним разобраться. Пусть я и сказал вам насчет Хосен-куна, но разве подобное раскрытие карт будет справедливым?

Он был прав. Слишком опасно было раскрывать нам все имена, потому что мы с Кушидой предприняли бы определенные меры – например, рассказали одноклассникам, что повысило бы бдительность с нашей стороны.

— К тому же я не уверен в том, что этот человек действительно представляет угрозу. Это предположение, основанное только на моих ощущениях.

Ягами считал, что сражение должно проходить честно.

— На предстоящем специальном экзамене я хочу больше узнать об этом человеке, и если угроза будет реальной, тогда я все расскажу.

Он хотел выяснить все самостоятельно и сделать выводы только после этого.

— Будь осторожен, Ягами-кун.

— Конечно. И… еще одно. Кушида-семпай, ты не против встретиться еще раз, но уже после экзамена на необитаемом острове? Мне бы хотелось поговорить с тобой кое о чем.

— Д-да. Интересно, и о чем же?..

Кушида словно не понимала, о чем шла речь, хотя даже я, почти ничего не смысливший в этой теме, понял, что тот хотел сказать.

Ягами смотрел на Кушиду не только, как на своего семпая.

— В любом случае, Ягами, спасибо тебе за информацию. Она была полезной.

— Не стоит благодарностей. Мне не совсем по душе тот факт, что Аянокоджи-семпай может пострадать из-за этого инцидента.

— Я тоже хочу поблагодарить тебя, Ягами-кун.

— Как я уже говорил, Кушида-семпай, не стоит. Если Аянокоджи-семпая исключат из школы, это сильно навредит твоему классу. А я бы хотел, чтобы на момент выпуска ты находилась в классе A.

Немногие среди первогодок смогли бы меня настолько долго задержать обычными разговорами.

Ягами создавал впечатление выдающегося ученика.

Я всегда должен быть осторожен из-за учащегося из Белой комнаты. Среди тех первогодок, с которыми я уже успел пообщаться, Ягами чувствовался как самый обычный ученик старшей школы. Он не только не пытался как-либо мешать мне, но и готов был помочь, поделившись информацией.

Естественно, даже в этом случае я не мог быть уверен в том, что он пришел не из Белой комнаты. Если же он все-таки оттуда, то для меня это не тот противник, с которым я хотел бы столкнуться.

Может ли воспитываемый Белой комнатой человек за короткий промежуток времени научиться вести себя столь естественно?

В любом случае пока что я просто воспользуюсь информацией, предоставленной Ягами.

— Народу-то не становится меньше. Ну, тогда простите за грубость, но я пойду первым.

— У тебя еще какие-то дела?

— Нет. Я просто не хочу попасть в поле зрения какому-нибудь первогодке.

Хотя мыслил он правильно, было уже поздно для этого. Я вновь поблагодарил Ягами, и на этом мы расстались.

Теперь за столиком остались сидеть мы с Кушидой.

— Хороший у тебя кохай, Кушида.

— Может и так, но все впустую… Не такого развития событий я хотела, — сказав это, Кушида провела указательным пальцем по краю чашки.

Она не стала говорить подробностей, но ее мысли в данный момент были очевидны.

Если Ягами выпустился из той же средней школы, что и Кушида, он знал о ее прошлом.

— Ягами-кун знает.

Кушида легко признала то, что меня больше всего интересовало.

— И ты так просто решила сказать мне об этом?

— Да даже если он ничего не знает, все равно ничего не изменится.

— Другими словами…

— Я должна как можно скорее избавиться от Ягами-куна, — пробормотала Кушида.

В ее взгляде я видел стойкую решимость.

Несмотря на то, что Ягами испытывал к ней чувства, она все равно видела в нем своего врага.

Она как бы говорила, что не потерпит любого человека, кто хоть что-то знает о ее прошлом.

— Устранить кохая будет намного сложнее, чем Хорикиту или меня.

— Это уже зависит от используемых методов.

Судя по ее голосу, у нее уже был план.

— Чем больше люди уверены в своих способностях, тем глупее они становятся. И в это правило входит Хорикита-сан и даже ты, Аянокоджи-кун.

— Разве между нами нет соглашения о перемирии?

— Только на этот период времени.

Хотя я никогда не ослаблял бдительность по отношению к ней, но Кушида, казалось, готова была идти до самого конца.

— И так как я уже проигрывала тебе, то «сейчас» буду молчать, — сказав это, она отодвинула стул и встала, намереваясь уйти.

— Еще увидимся, Аянокоджи-кун.

— Ага.

У меня нет причин останавливать ее, поэтому я просто смотрел ей вслед.

Из ее слов я мог понять, что она уже в тайне составляла какую-то стратегию.