Том 11. Эпилог Кто претендент?

Вступление

Совместное мероприятие, повлиявшее на межличностные отношения, завершилось, школьная жизнь вернулась на круги своя.

Прежде я привычно встречал утром Кей у своей комнаты или в вестибюле, и мы вместе шли в школу, но не сегодня. Я вышел примерно на двадцать минут раньше, чем обычно, и один. Спустился на лифте в вестибюль, вышел на улицу.

День обещает быть холодным из-за сильного ветра.

Совсем скоро пройдет февраль.

Следующий месяц ожидается небывало насыщенным.

Во-первых, предстоит разобраться с одним делом, касающимся Каруизавы Кей. Ничего особенного делать не понадобится. Просто держаться изначального плана, действовать последовательно.

Во-вторых, Ичиносе Хонами.

Лидер, который предвидел, что ее класс, мало чем выделяющийся на фоне других, столкнется с трудностями в сражении с остальными тремя классами. И попала в точку: под конец второго года они задержались внизу, в классе D.

Однако здесь, в отличие от ситуации с Кей… возможно, нужно будет скорректировать курс.

Точно сказать можно после итогового экзамена в конце года.

Развитие Ичиносе не внесет серьезные изменения в общей задумке.

А значит и план можно не менять, думал я.

Тем не менее…

Возникла одна непредвиденность.

Из-за нее пришлось внести кое-какие корректировки, и не внести их я не мог. Последствий не избежать, но изменения приводят не только к плохому.

Не успел я сделать нескольких шагов по дороге в школу, как уже остановился.

— Ты рано.

Я увидел впереди человека, с кем должен был встретиться.

Она уже ждала на месте, хотя до условленного часа оставалось еще немного времени. Меня пока не заметила, просто стояла и выдыхала белые облачка пара в морозный воздух, однако секунду спустя встретилась со мной взглядом.

— Доброе утро, Аянокоджи-кун, — поприветствовала Хорикита, когда я подошел.

— Доброе. Извини, что позвал утром.

— Все нормально. Так о чем ты хотел поговорить? Это нетелефонный разговор?

У нас, как у одноклассников, само собой есть контакты друг друга. Связаться обычно можно по телефону. Вот она и поинтересовалась, почему я им не воспользовался.

— Что-то вроде того.

Хорикита пристроилась рядом со мной, и мы пошли вместе.

— «Что-то вроде»? Звучит многозначительно и зловеще.

— Ничего такого, чего стоило бы опасаться.

— Точно? — с сомнением посмотрела она на меня.

В ее взгляде теперь не было той колкости, которая прослеживалась при нашем знакомстве. Что добавилось, так это мягкость, характерная для настоящей дружбы.

— В основном я говорю с тобой о специальных экзаменах или классных делах. Но иногда хочется просто пообщаться на темы, не имеющие отношения к школе.

— М-м? Прости, я что-то не понимаю тебя. Что ты хочешь этим сказать?

Стоит признать, вышло куда более неуклюже, чем я себе представлял — и ведь понял это только когда сказал. В голове была идея, как донести мысль получше, но посчитал, что поставлю Хорикиту в неловкое положение, если неправильно поймет меня.

— Я хотел поговорить с тобой ни о чем, без всяких подвохов или попыток извлечь выгоду. Так понятнее?

— Вот оно что?..

Она приняла задумчивый вид, но вроде так и не поняла.

— Смотри, сейчас мы одноклассники. Но это же не значит, что у нас всегда будет возможность поговорить.

— «Всегда», конечно, не будет. Это ты верно заметил, но до выпуска остается еще больше года. Для дружеской беседы необязательно договариваться со мной о встрече, как сегодня.

— А вдруг я вылечу из школы после итогового экзамена?

— Серьезное заявление. Такого быть не может, чтобы ты вылетел. Хотя, наверное, не исключено: сама ведь видела, как ты ошибаешься в самых простых вопросах на общее знание… — искренне ответила она, после чего хихикнула, словно посчитала свои же слова забавными. — Ты переживаешь, что можешь быть вдруг исключен? Вот о чем хочешь поговорить ранним утром?..

— Последний специальный экзамен оставил на мне небольшую рану.

— Допустим, тогда почему бы не поднатаскать себя в общих знаниях? Ты очень быстро все схватываешь.

«Тебе же прекрасно известны свои слабые места», — язвительно заметила она.

— Ладно, а ты можешь разобраться в терминологии аниме и игр так же, как разбираешься с учебным материалом?

— Э?.. Не уверена. Мне как-то Онидзука-кун хотел впихнуть игру, помню, он упомянул «дэпэ»… или что-то такое, потом «дэф», «кулдауны», что бы это ни значило. Но смысл этих слов не запомнила, мозг наотрез отказался…

— Со мной также. Сомневаюсь, что найду в себе силы натаскать себя в этой теме.

Я считал себя жадным до знаний, но, похоже, была во мне и привередливая сторона.

— Ничего страшного. Для класса ты, объективно, важен. Если понимаешь, что с вопросами по общим знаниям совсем ничего не получается, я непременно прикрою. А это значит, что тебя не исключат, — ясно обозначила она.

— Это обнадеживает.

Хорикита говорила абсолютно серьезно, тем не менее легонько заехала ребром левой ладони по моему плечу.

— Ты правда переживаешь, что можешь уйти из школы? Мне так не кажется. Что у тебя, рассказывай.

— Чего я опасаюсь на самом деле, так это не своего исключения, а возможного твоего.

— А этот вариант кажется уже вполне реальным.

По ее лицу читалось недовольство, но, видимо, напускное, потому что она мигом стала самой собой. Хорикита проявляла больше эмоций, чем на момент поступления в школу.

— На последнем специальном экзамене была исключена только Камуро. Но в следующий раз уйти может больше человек.

— Ты ожидаешь новых исключений?..

— Да. Минимум один человек с нашей параллели. Может и больше, зависит от самого экзамена и того, как он будет проходить.

— Даже так?..

— Лучше быть к этому готовым. Помнишь, что нам говорили? Наш второй год обходится практически без исключений.

— И поэтому школа навяжет нам экзамен, который увеличит число ушедших? Но это как-то… тиранично, можно сказать. Наша параллель не давала повода для такого отношения. По сути, это должно быть хорошо.

Это так, если мыслить позитивно. Но иногда просеивание необходимо.

— Зависит от того, под каким углом смотреть. Возьмем правительство, которое, в том числе, управляет школой. Допустим, оно установило норму в десять выбывших в год — мы, ученики второго года, в эту норму не вписываемся. Было бы замечательно, если нашу параллель просто посчитали бы выдающейся, но как воспримут цифры люди сверху — неизвестно.

— То есть нам могут сделать хуже, чтобы соответствовать политике правительства?

— Мы уже столкнулись с вынужденным уходом в прошлом году, когда справлялись без исключенных. Не удивлюсь, если на предстоящем специальном экзамене в конце года исключены будут несколько человек.

Предостережения третьегодок на зимних каникулах. Вряд ли это касалось только специального экзамена «На выбывание». Но с другой стороны, им не должны были рассказывать про уготованное второгодкам.

— А ты не… преувеличиваешь?

— Это всего лишь предположение. Оно основано только на том, что мы наблюдаем сейчас, однозначных подтверждений нет.

— Ну, раз ты так говоришь. Тогда буду очень признательна, если не пожалеешь сил, — полушутя-полусерьезно попросила Хорикита о сотрудничестве.

На эту просьбу у меня уже был заготовлен ответ.

— Если в конце года помощь будет нужна, я помогу, сколько смогу.

— Ответ не в твоем стиле. И вообще в последнее время ты поразительно сговорчив, взять ту же специальную тренировку. Ты даже с делом Амасавы-сан бровью не повел.

— Я слишком долго перекладывал все на тебя. Пора бы уже немного и подсобить.

— Это было бы превосходно. Но… все же это не похоже на тебя. Сговорчивость, желание помогать.

— Может, и правда дьявол кроется в деталях, кто знает?

— Очень надеюсь, что не кроется.

Мы с Хорикитой встретились взглядами. И, возможно, подумали об одном и том же.

— Хех, позвал, чтобы просто поболтать, а в итоге обсуждаем экзамены.

— Ага. Выходит, что смысла звать не было. Тогда давай закончим с экзаменами, — решил я переключиться на другую тему. — Кушида рассказала, у вас были неплохие шансы в бою с Амасавой, но вы проиграли.

— Понятное дело, она сильна. Даже отбросив гордость, мы вдвоем не смогли победить ее одну.

Но я слышал, что Амасава, пропустив несколько ударов, все же похвалила их.

— В следующий раз, уверен, вы дадите отпор получше

— Также, два на одного?

— А ты против?

— Еще как! И Ибуки-сан сказала, что в жизни со мной в пару не встанет.

— Ничего страшного. Она мигом обо всем забывает.

«Ну не мигом», — улыбнулась Хорикита.

— Кстати, Амасава-сан почти сразу после начала боя подметила твое влияние. Только почему-то этому обрадовалась. Что вас связывает?

— Она моя бывшая.

— Ты серьезно? Или это шутка?

— Неудачная шутка.

— Не смешно, раз так, — резко ответила она. — Я бы хотела когда-нибудь услышать, как ты говоришь правду, Аянокоджи-кун.

— Я подумаю. Но сильно не наде…

— А я и не надеюсь, — прервала Хорикита, радостно сощурившись.

За короткий период времени выражение ее лица несколько раз менялось вместе с улыбкой.

И быть может, я тоже кое-чему научился у Хорикиты.

Подобные взаимоотношения между нами скоро закончатся.

Возможно, ее ждут тяжелые испытания, непохожие на те, через которые она проходила. Но беспокоиться уже не нужно. Впереди ее ждут рост, и, естественно, поддержка и помощь товарищей-одноклассников.

Часть 1

Вернемся немного назад — до похода в школу вместе с Хорикитой и совместного мероприятия. А именно к тому моменту, когда Хашимото пришел ко мне в поисках спасения.

Почему он пошел на, казалось бы, безрассудное предательство?

Зачем надо было рисковать именно сейчас?

Он сам поделился обстоятельствами.

— Прежде чем продолжить, я кое-что хочу подтвердить, Аянокоджи, — начал Хашимото, должно быть, набравшись решимости.

Подтвердить. Он хотел узнать, сколько мне известно на данный момент. Ему это было важно.

— Рьюен подмывал меня предать задолго до последнего специального экзамена. Он предлагал не временный союз, а полноценный переход в другой класс.

Разумеется, у Хашимото нет причин переходить в класс Рьюена. До последнего экзамена его класс A имел стабильную позицию, ну разве что повторится ситуация Кацураги, когда тот потерял свое положение.

— Конечно, сперва я не воспринял его завлечение всерьез. Но Рьюен сразу сказал: «Ты пожалеешь, если к концу года не перейдешь».

— Пожалеешь? Рьюен настолько уверен в своей победе?

— Так ты, значит, не знаешь? О пари между Рьюеном и Сакаянаги?

— Пари? Правда это или нет — не знаю, но я слышал, они что-то вместе провернули на экзамене на необитаемом острове в этом году. Подробности мне неизвестны.

Хашимото тут же щелкнул пальцами, словно именно это он хотел подтвердить у меня.

— Отлично. То есть прийти к тебе стоило того.

Узнав, что мы на одной волне, Хашимото слегка улыбнулся уголками губ.

После он рассказал подробности пари между Рьюеном и Сакаянаги.

— Когда я услышал, подумал, это шутка такая. Оказалось, что нет, не шутка.

— Понятно. А на специальном экзамене «На выбывание», выходит, подвернулась возможность предать?

Теперь очевидно: это было сделано не под влиянием момента.

— Само собой, любой бы засомневался в подобном пари, разве нет? Слишком много минусов для Сакаянаги, с какой стороны ни смотри.

— Ты прав. Но как раз ей минусы не помешают заключить пари.

Как и Рьюен, Сакаянаги из тех людей, которые верят в свою победу и не допускают поражения.

— Как думаешь, она поставила какие-нибудь условия или просто уступила? — подавшись вперед, спросил Хашимото. Он не мог сдержать переполняющие его эмоции.

— Может быть и то и то, однако про пари рано или поздно станет известно. А значит, какое-то условие Рьюену должно быть поставлено. Приватные баллы, которые он скопил?

— Класс. Быстро схватываешь. Да, с баллами можно условиться как хочешь.

— Кто еще знает о пари, кроме их двоих и тебя?

— Если Рьюен не солгал, то с тобой выходит четыре человека. Ну, я думаю, они оба не хотят, чтобы пари отменилось, когда про него кто-нибудь выболтает.

Догадка, скорее всего, верна. Лучше всего дать об этом знать, когда абсолютно все будет окончательно подтверждено. Разве что Рьюен выдал информацию Хашимото с целью установить ловушку, но опять же, это несет в себе огромный риск.

Если считать с экзамена на необитаемом острове, прошло уже примерно полгода.

— Я долго ждал… пока этот день настанет.

Он все это время держал тайну при себе и мучился в одиночестве.

— Кто победит, Сакаянаги или Рьюен? Откровенно говоря, не могу сказать… Хотя, наверное, у Сакаянаги шансов больше, — сразу поправил себя Хашимото, будто понял, что соврал. — Но опять же, пятьдесят пять на сорок пять, наверное. А если серьезно, то все равно нужен какой-нибудь козырь.

Я с ним соглашусь.

Предугадать исход непросто, если мы говорим не про шансы девять к одному или хотя бы семь к трем.

— Поэтому я постоянно искал этот самый козырь. И подумал, это можешь быть…

Хашимото медленно перевел взгляд на меня.

— Я?

— Если ты и Сакаянаги окажетесь вместе, я был готов остаться в своем классе. Для этого пошел к ней… и посоветовал забрать тебя.

Но Сакаянаги отказалась. И вот почему… он решился предать?

Объяснение кажется логичным, но в его основе оставались неясные моменты.

Понятно, что исход битвы между Сакаянаги и Рьюеном не спрогнозировать. Понятно, почему он думает, что со мной Сакаянаги победит.

Но это все еще было абсолютным безрассудством.

— Я обеспечу Рьюену победу. Неважно, каким будет специальный экзамен в конце года, я всецело его поддержу. Ведь иначе я, скорее всего, просто исчезну.

Разумеется, Сакаянаги будет настороже с Хашимото и не станет снабжать его информацией.

Однако предатель неизбежно подставит класс под удар.

Представим ситуацию, когда исход сражения определяет общий балл одноклассников по тесту, — если Хашимото намеренно получит ноль баллов, это поставит класс в трудное положение.

— А вот послушайся меня Сакаянаги, я готов был предать Рьюена и встать на ее сторону в конце года. Даже после предательства на последнем экзамене, — проговорил он с энтузиазмом. Только неясно, что из сказанного правда.

Выслушав Хашимото, я пришел к однозначному, на мой взгляд, выводу: все сказанное им можно интерпретировать по-разному.

— Ладно, ты хочешь победы Рьюена, а что насчет того предложения Сакаянаги? Ты и ему то же самое посоветовал?

— Имеешь в виду позвать тебя в свой класс? Ну конечно. Он ответил также. Но все-таки добавил условие. Если победит ее на итоговом экзамене, то переманит и меня, и тебя.

Правда?

Судя по рассказанным подробностям, Рьюен такой же, как Сакаянаги. Очевидно, он не из тех, кто захочет сделать меня товарищем, лишь бы победить.

Кроме того, чтобы вытащить двух учеников, нужна баснословная сумма в сорок миллионов баллов.

Хашимото повелся на глупую ложь Рьюена?

Нет… вряд ли.

Сейчас он не говорит мне всей правды.

Представив себя на его месте, я бы, прежде чем идти на безрассудное предательство, непременно подготовил запасной план, чтобы обезопасить себя. И тем более не стал решаться ради козыря в лице Аянокоджи Киётаки, который неясно, перейдет ли в другой класс.

Награда за предательство Сакаянаги должна быть огромной.

Разумной был бы… контракт на перевод двадцати миллионов баллов.

Если поможет завалить Сакаянаги на итоговом экзамене, заслужит эту привилегию от Рьюена. Это будет стоить того, чтобы бросить вызов даже с учетом большой цены за предательство.

Даже если Рьюен не заплатит сразу, такую сумму он сможет отдать до выпуска, ежемесячно собирая приватные баллы с класса.

В конце концов для Хашимото неважно, чей класс побеждает, или в каком классе нахожусь я. Его личной победой будет получение права оказаться в классе A.

Все ради себя.

Он пришел к такому ответу, смоделировав несколько ситуаций в голове.

Своим предательством на специальном экзамене «На выбывание» Хашимото узнает, как поступит Сакаянаги.

Если решит принять меня, дальше все просто. Класс A вполне может собрать двадцать миллионов баллов. Я принимаю их и соглашаюсь на перевод в другой класс — в сражении Хашимото воспользуется двумя картами, мной и Сакаянаги.

Если Сакаянаги отказывает, у него есть вариант заключить тайное соглашение с Рьюеном, чтобы обеспечить себе двадцать миллионов баллов. Несмотря на плюсы этого исхода — однозначный выпуск из класса A, — он неизбежно сталкивается с риском вылететь из школы после предательства. И не только потому, что Сакаянаги станет его врагом, здесь может быть вовлечена третья сторона.

Он пришел ко мне и рассказал подробности предательства только ради себя самого.

— Что ты хочешь от меня? — спросил я, на что Хашимото нервно ухмыльнулся.

Часть 2

Совместный тренировочный лагерь закончился, время шло медленно, но неумолимо.

Сакаянаги сидела на диване в кабинете для карьерных консультаций и спокойно ждала кое-кого. Рядом стоял со сложенными на груди руками ее классный руководитель, Машима, выглядел он озадаченным.

— С кем и о чем ты хочешь поговорить здесь? — вопросительно глянул на девушку Машима, которого привели сюда, ничего не сказав.

Он не знал, в чем дело, но чувствовал — затеяно что-то необычное.

— Машима-сенсей, вы нервничаете? Не нужно, скоро вы все поймете.

— Но…

Они прождали в кабинете уже больше десяти минут.

— Пришел…

Сакаянаги сразу почувствовала, кто коснулся дверной ручки.

— Ты опоздал на пять минут, Рьюен-кун.

— Главный герой и должен выходить на сцену с опозданием.

Дверь открыл Рьюен Какеру. Позади показался его классный руководитель, Сакагами.

— Машима-сенсей, расскажете, в чем дело?

— Ну… Я сам пытаюсь это прояснить.

Два учителя озадаченно посмотрели друг на друга, сбитые с толку внезапной встречей.

Между тем Рьюен сел напротив Сакаянаги, широко расставив ноги.

Ситуация развивалась странная: ученики сидели, а учителя остались стоять.

— Стоит отдать должное, даже если и обманом, но ты вынудил Хашимото-куна поступить весьма дерзко, — отметила Сакаянаги.

Рьюен ответил, не раздумывая:

— Под твоим руководством любой будет сидеть как на иголках, проблема не во мне.

— Возможно. Но его наверняка завлекли манящие слова одного хитрого злодея. Поверить в ложь, которая выдается за правду, а правду посчитать ложью. Быть может, он тоже всего лишь жертва.

Их разговор начался, никто не обращал внимание на учителей.

— Больно ты бойкая для той, у кого должно быть плохое настроение.

— Справедливости ради, я в самом деле переживала эмоции, которые никогда раньше не испытывала. Но если ты подумал, что это конец, то сильно забежал вперед.

— Ку-ку, Аянокоджи, смотрю, опять полез не в свое дело.

Рьюен сообразил, что Аянокоджи поговорил с Сакаянаги на совместном мероприятии. А после лагеря она начинала приходить в себя. Догадаться можно и без сложных умозаключений.

— Как ты и сказал… Он… Аянокоджи-кун помог мне.

Смотря прямо в глаза Сакаянаги, Рьюен кожей почувствовал: изменился ее взгляд, которым раньше она смотрела на всех сверху вниз.

Сакаянаги тоже чувствовала перемену: у человека перед ней были более твердые убеждения, чем на момент их знакомства.

— Аянокоджи-кун помог и тебе.

— Ха, не смеши. Мы с тобой никогда не найдем общий язык. Не помню, чтобы Аянокоджи помогал мне. Нет, от него я получил только одно, это ненависть. Ненависть, которая разжигает во мне жажду мести.

Растоптанные гордость и сила. Он с треском проиграл в той области, где был абсолютно уверен в себе.

— Ненависть, значит? Все равно эта ненависть ведет тебя.

— Хочешь сказать, у тебя не так?

На вопрос Рьюена Сакаянаги невольно улыбнулась.

— Что смешного?

— Прости. Не подумала, что улыбка может показаться грубостью. Я просто рада, что ты наконец-то признал силу Аянокоджи-куна.

Если в разговоре с Хашимото Сакаянаги разозлилась, то сейчас нет — ведь Рьюен узнал по опыту.

«Должно быть, он заслужил способностями, — подумала она. И тут же изменила мнение: — Нет, не только».

После случая с Камуро и Ямамурой в Сакаянаги проявились новые эмоции.

— Намекаешь, что ты положила на него глаз раньше?

Уже давно известно, что Сакаянаги очень рано обратила внимание на Аянокоджи. Тем не менее Рьюен не знал, когда их взаимоотношения начались, поэтому и попытался выяснить.

— Да. Ты узнал о нем в этой школе, а я наблюдаю за ним с самого детства, — произнесла она где-то даже с гордостью, из-за чего Рьюен застыл.

— Любопытно… Ты знала его еще мальчишкой?

— Еще как знала. Я, можно сказать, его друг детства.

Услышав это, Машима вспомнил, о чем некогда рассказывала Сакаянаги. А еще он сообразил, что вставлять свое слово и прерывать разговор между ними будет очень глупо.

— Я проиграл Аянокоджи. Я верил, что победа всегда будет за мной, сколько бы раз до нее не проиграл, но он безжалостно разбил мой несгибаемый дух. И этого хватило, чтобы остудить меня.

Однако у него ушло больше года, чтобы вернуться на сцену.

— Хотя наши мотивы отличаются, у нас, как ни странно, одна цель, Рьюен-кун. Я хотела сразиться с ним задолго до тебя. Тем не менее до выпуска остался всего один год. А значит, сперва надо бы избавиться от любых возможных помех.

— Полностью согласен. От тебя я мигом избавлюсь, а потом буду мстить ему.

Сакаянаги, обычно бесстрастно смотревшая на других людей, чувствовала жар в груди. Не из-за Рьюена. А при мысли о том, что Аянокоджи ждал впереди.

С Рьюеном также. Его переполняли эмоции от предвкушения победы над Аянокоджи, которая лежала после победы над Сакаянаги.

— Ты не отомстишь. Споткнешься прямо перед финишной прямой.

— А ты ждешь битвы за трон, но план закончится неудачей.

Разговор набирал обороты, и Машима больше не мог молчать.

— Я так понимаю, вы на нас совсем внимания не обращаете, но потрудитесь все-таки объяснить, что происходит?

— Прошу прощения, — мягко извинилась Сакаянаги перед недовольным Машимой. Затем продолжила: — В таком случае не будем терять время. Перейдем к делу?

— Да, давай.

Сакаянаги встала напротив двух учителей и повернулась к ним лицом. Рьюен встал перед опиравшейся на трость Сакаянаги и также развернулся к ним.

— Мы хотим заключить крупное пари. Для обычного можно было обойтись и устным соглашением. Или письменным договором, если словам нет доверия. Однако в случае нашего было решено применить подход надежнее: присутствие классных руководителей двух классов.

Машима и Сакагами напряглись, поскольку до этого слышали разговор Сакаянаги и Рьюена.

— И о чем вы хотите договориться?

Детали пари объявила Сакаянаги:

— Проваливший экзамен в конце года уйдет из школы.

— Проваливший, уйдет?.. О чем речь? Еще не было объявлены содержание экзамена и правила. И даже пока неизвестно, будут ли кого-то исключать, — резковато отозвался сбитый с толку Машима. Он говорил, что нет гарантий, что оппонент может быть исключен из школы.

— Машима-сенсей, что именно вам непонятно? Содержание экзамена и его правила не важны. Мы заключаем пари только на исход специального экзамена в конце года. По нему проигравший добровольно уходит из школы. Только и всего.

— Для этого мы привлекли вас, учителей. Вы будете свидетелями для надежности. Чтобы Сакаянаги, неважно, начнет рыдать или вопить во все горло, непременно ушла. Или я, конечно, если вдруг проиграю.

Обе стороны соглашаются на опасное условие, по которому проигравший уйдет из школы, полностью отрезая себе возможность соскочить. Чтобы все прошло гладко, им важно заполучить поддержку школы с ее абсолютной властью.

Машима вник в ситуацию и хотел было заговорить, но не смог найти нужных слов.

— В самом деле? У тебя же очко защиты… — высказал сомнения Сакагами, оставшийся более собранным, чем Машима.

— Очки защиты бесполезны при добровольном уходе. Чтобы было честно, он должен будет перевести приватные баллы, однако сумма сведена к минимуму. Ведь если у его класса забрать еще и все деньги, они останутся ни с чем в буквальном смысле.

— Мечтаешь наяву. Нет смысла считать деньги, если проиграешь ты.

Машима понял: это никакая не шутка, и прямо сейчас они серьезно собираются заключить соглашение. Он выпрямился, строго обвел их взглядом.

— Вы точно уверены? Если мы одобрим, по результатам экзамена в конце года кому-то вынужденно придется уйти из школы. Вы оба лидеры и занимаете важное положение в своих классах. Серьезный беспорядок неизбежен.

— Да. Побежденному классу будет очень сложно прийти в себя, если не невозможно. Иначе говоря, он выпадет из четырехсторонней битвы, не успев перейти на третий год, — произнесла Сакаянаги.

Она между тем подумала об Аянокоджи.

Его идеальное соперничество четырех классов станет неосуществимым в тот момент, когда они с Рьюеном заключат пари. Уровнять баланс своим переходом у Аянокоджи не получится, ведь классу Ичиносе грозит крах.

— Не хотите отмены пари, если у вас будет ничья?

— Никакой ничьи, — сказал Рьюен. — Если надо будет, бросим жребий. Как вышло с Камуро.

— Это будет занятно. С нетерпением жду.

Сакаянаги и Рьюен отрезали себе путь к отступлению, но никто из них с самого начала не рассчитывал на ничью.

Победа или проигрыш? Были только эти два варианта.

Признанное Сакаянаги и Рьюеном, и разъясненное двум классным руководителям, пари было должным образом заключено.

Проигравший исчезнет.

Специальный экзамен в конце года с такой крупной ставкой без возможности соскочить… скоро начнется.