Глава 129. Последствия

В городе Фэнбэй, на безымянной дороге примерно в пяти километрах от военного полигона, несколько машин остановились, и семь-восемь человек копали вокруг небольшого дерева.

Лопата за лопатой земля выбрасывалась по сторонам глубокой ямы, и после того, как все еще немного поработали, в яме показалась замерзшая до твердости военная шинель.

Все опешили, один из крепких мужчин прыгнул в яму, откинул одежду и, нахмурившись, сдерживая тошноту, повернул голову и сказал:

— Вытаскивайте его, скажите господину Сину… нашли.

Через две минуты тело, завернутое в военную шинель, было извлечено и положено у края ямы.

У дороги распахнулась дверца машины, и Толстяк Син, ведя своего второго сына, подошел, с бледным лицом указывая на тело на земле, сказал:

— Я… я посмотрю на лицо.

Крепкий мужчина снова наклонился и откинул военную шинель.

Появилось посиневшее и впалое от мороза лицо, тело было покрыто застывшей кровью. Из-за низкой температуры, хотя тело и не разложилось, оно выглядело крайне жутко.

Толстяк Син, несмотря на то, что повидал многое, в этот момент почувствовал, как ноги подкосились, и тело зашаталось.

Второй сын тут же подбежал, чтобы поддержать отца, его лицо исказилось от горя, и он, рыдая, закричал:

— Цзыхао, почему ты не послушал отца?!

Толстяк Син в этот момент не мог плакать и долго не мог вымолвить ни слова, лишь ошеломленно смотрел на сына, позволяя холодному ветру растрепать его волосы.

Придя в себя через две-три минуты, Толстяк Син оттолкнул второго сына и дрожащими руками накрыл тело военной шинелью, закрыв глаза, сказал:

— Сначала… сначала не говорите маме Цзыхао….

— Я, черт возьми, сейчас же пойду и пристрелю этого старого ублюдка!

— Син Лао Эр, с налитыми кровью глазами, весь в слезах, бросился к машине.

Несколько мужчин, которые только что копали тело, тут же подбежали, чтобы остановить его, и уговаривали:

— Сяо Эр, послушай, что скажет господин Син.

— Не горячись, он уже у военных, даже если он должен поплатиться жизнью, это должно быть законно и разумно.

— Послушай меня, не двигайся.

— …!

Чем больше его уговаривали, тем сильнее Син Лао Эр злился, и, стоя у дороги, сцепился с этими людьми, а затем без всякого достоинства упал на землю и горько зарыдал.

Толстяк Син ошеломленно стоял рядом с телом, прижимая руку к груди, и сказал:

— Мой сын погиб несправедливо, я не убью его, я… я добьюсь его смертного приговора.

Как только он закончил говорить, у дороги остановилась машина, и молодой человек в костюме быстрым шагом подошел, встал справа от тела и сказал:

— Господин Син, люди, которые в тот день преследовали их вместе с Цзыхао, найдены, они были заперты в подвале военного полигона.

— Сказали что-нибудь?

— Сказали, что Цзыхао действительно застрелил старик Ма, — молодой человек испытывал отвращение к телу на земле, намеренно не глядя в ту сторону.

Толстяк Син сжал кулаки:

— Военный полигон? Военные им помогают, те несколько человек, что пошли с Цзыхао, в курсе?

— Они не в курсе, — молодой человек покачал головой и ответил:

— Это дело трудно будет возложить на военных. Если старик Ма намертво схватит, что он сам туда зашел и спрятался, а мы не знаем, кто именно ему помогал, то в итоге это сойдет на нет. Иначе они бы не заперли наших людей в подвале перед уходом.

— Смерти одного старика Ма точно недостаточно, — Толстяк Син мрачно сказал:

— Пусть военные сначала возьмут показания, у старика Ма ведь есть племянник, переведите акцент дела на него.

— Хорошо, я позвоню военным.

Молодой человек согласился, отошел в сторону, достал телефон и набрал номер, но поговорив совсем недолго, он вернулся с позеленевшим лицом и сказал:

— Господин Син, люди из полицейского управления пришли к военным, чтобы забрать старика Ма и того, кого зовут Гуань Ци.

Толстяк Син повернул голову, его глаза были искажены, он ничего не сказал.

Молодой человек, скрепя сердце, добавил:

— Люди из полицейского управления сказали, что дело о стрельбе на Мемориальной площади Девятого района связано со стариком Ма и его людьми, и согласно соответствующим правилам, этих двоих должны передать им.

Толстяк Син закрыл глаза, сжал кулаки, на его лбу вздулись вены:

— Это проделки того маленького начальника отдела из Сунцзяна, он в Фэнбэе нашел себе высокопоставленных покровителей. Даже в мести за сына мне ставят палки в колеса, ладно, мы еще посмотрим….

...

В больнице Заброшенного района.

Сержант полиции второго класса, невысокого звания, ведя за собой восьмерых человек, вежливо сказал:

— Мы долго преследовали этих двоих, извините, но сегодня я должен их забрать.

— Они совершили преступление в Заброшенном районе, и в настоящее время инспекционная группа еще проверяет, имеют ли они отношение к делу о внутренней контрабанде военных припасов, поэтому пока мы не можем передать их вам, — безэмоционально ответил сержант.

— Это будет непросто.

— Да, непросто.

— Тогда подождите, я позвоню в полицейское управление, пусть начальство напрямую свяжется с высшим отделом инспекции вашего главного округа, чтобы скоординировать и выяснить, что там за ситуация с контрабандой, — сержант полиции второго класса ничуть не волновался, лишь протянул руку и сказал:

— Я пойду в машину.

Сержант, услышав это, позеленел, несколько секунд смотрел на сержанта полиции, затем тихо ответил:

— Или вы сначала подождите немного, я спрошу у начальства.

— Ха-ха, хорошо, спасибо за беспокойство, — сержант полиции второго класса, улыбаясь, кивнул.

...

Примерно через полчаса.

Старика Ма, лежащего на больничной койке, после того как его грудь, поясница и ноги были скованы железными кандалами, люди из полицейского управления вывезли из здания и прямо затолкали в патрульную машину.

Через некоторое время Гуань Ци также был выведен четырьмя полицейскими и посажен во вторую машину.

— Спасибо за беспокойство, — сержант полиции второго класса отдал честь сержанту и остальным, затем тут же закрыл дверь машины и позвал:

— Как можно быстрее в Фэнбэй.

По дороге Гуань Ци с бледным лицом посмотрел на полицейского рядом и хриплым голосом спросил:

— Мо… можно мне воды?

Полицейский взял бутылку воды, наклонился, открутил крышку и, поднося ее к Гуань Ци, тихо наставлял:

— Целью твоего приезда в Фэнбэй было раскрытие недавнего дела о лекарствах. Ты хотел арестовать Сяо Цюй, но столкнулся с Син Цзыхао, который пытался устранить свидетеля. Однако его смерть не имеет к тебе отношения, это сделал сам старик Ма. Когда дело подходило к концу, ты, Старый Кот и Цинь Юй отвечали за защиту свидетеля Юндуна, чтобы он покинул Фэнбэй, и снова подверглись нападению неизвестных лиц… Затем тебя доставили в армию. Что касается того, куда делись Старый Кот и Цинь Юй, тебе неизвестно.

Гуань Ци опешил, затем кивнул:

— Понял.

— Кроме того, что я тебе сказал, что бы другие ни спрашивали, ты говоришь, что не знаешь, — полицейский повернул голову, огляделся и, наклонившись к уху Гуань Ци, сказал:

— Все, что можно свалить на старика Ма, сваливай на него. Перед тем как выйти из машины, я дам тебе записку, там будут подробности происшествия, внимательно прочитай.

Гуань Ци опешил:

— А дядя Ма…?

— Он не боится взять на себя еще больше, — безэмоционально ответил полицейский.

...

В офисе полицейского управления Сунцзяна.

Лао Ли сидел на стуле, барабаня пальцами по столу, помолчал немного, затем вдруг взял телефон и набрал номер.

— Алло? Начальник Ли.

— Немедленно составь отчет о назначении дела и его расследовании, а также материалы дела о лекарствах, и два отчета о небольших семинарах по расследованию дел, — начальник Ли неспешно наставлял:

— Дата — неделя назад, назначенные лица — Старый Кот, Гуань Ци, Цинь Юй.

После того, как закончишь, прочитай три раза, стремись к достоверности.

— Понял, — ответил собеседник.

...

В закусочной Заброшенного района.

Цинь Юй все еще находился в реанимации, без признаков пробуждения.