Глава 1.3. Континент Доулуо, Тан Сань в другом мире

Тан Сань легонько кивнул. Профессия кузнеца была для него, несомненно, наиболее подходящей для изготовления скрытого оружия.

– Отец, ты становишься всё старше, в течение нескольких лет, пока я немного не подрасту, пожалуйста, научи меня, как ковать кухонные принадлежности, и позволь мне унаследовать твоё дело.

Всё, что он делал раньше, так это самое точное скрытое оружие, но, несмотря на это, он никогда не изучал даже простейшей ковки.

Тан Хао немного рассеяно пробормотал:

– Кузнец, тоже неплохо.

Пододвинув единственный изношенный стул, он сел прямо у той груды чугуна и медленно заговорил:

– Малыш Сань, скажи мне, какой кузнец самый лучший?

Тан Сань поразмыслил над этим, а потом сказал:

– Лучший кузнец должен быть способен создать божественное оружие.

Из того, что говорили жители, в этом мире существовало божественное оружие, хотя он и не знал, чем оно было на самом деле. Но раз уж оно названо божественным, то должно быть довольно хорошим.

В глазах Тан Хао вспыхнул шутливый огонёк:

– Божественное оружие? Так малыш Сань знает о нём. Тогда скажи-ка мне, что нужно использовать для создания божественного оружия?

Тан Сань подумал, что это неожиданный вопрос, но сразу же ответил:

– Лучшие материалы, конечно же.

Тан Хао поднял указательный палец, покачав им перед носом Тан Саня:

– Если хочешь стать хорошим кузнецом, запомни мои слова. Не тот, кто создаёт божественное оружие из высококлассных материалов, является лучшим, он только сводит всё в единое целое. Лучший же кузнец создает божественное оружие из обычных материалов.

– Из обычного железа выковать божественное оружие?

Тан Сань несколько изумленно посмотрел на Тан Хао. Обычно Тан Хао очень редко говорил с ним. А сегодня его можно было назвать самым разговорчивым за все время.

Поднявшись, Тан Хао указал на большой кусок железа, в полквадратных метра, который находился на другой стороне комнаты:

– Если подумываешь стать кузнецом и обучаться у меня ковке, то сначала ударь по нему десять тысяч раз. А до тех пор ты не подходишь для этого.

То был кусок обычного железа, содержащий многочисленные примеси. По сравнению с теми кусками источника железа, он даже не мог предположить, насколько тот был хуже.

– Пока ты ещё можешь передумать, - сказал Тан Хао равнодушно, уже собираясь возвращаться в комнату, чтобы поспать.

– Отец, я хочу попробовать.

Голос Тан Саня был отчетлив, спокоен и уверен.

Тан Хао, несколько опешив, посмотрел на него:

– Ладно.

Произнеся единственное слово, он прошел мимо, взял большой кусок железа в руки и сразу же поместил его на кузнице возле мехов. Когда угли разогрелись, можно было приступать к ковке.

Сделав это, Тан Хао пошел спать в соседнюю комнату.

Тан Сань был человеком с несгибаемой волей, иначе не смог бы на основе одного ветхого рисунка создать цветок Лотоса Ярости Будды, лучшее скрытое механическое оружие клана Тан. На это он потратил целых десять лет своей жизни.

Раздувая мехами огонь, Тан Сань приступил к самостоятельной работе.

Шуу-шуу, шуу-шуу, раздавались звуки мехов, и пламя, испускаемое в угольной печи, обжигало тот самый большой кусок железа. Хотя Тан Сань и не знал приёмов ковки, он каждый день наблюдал за тем, как Тан Хао ковал сельскохозяйственные инструменты, а потому знал правильный способ.

Как только кусок железа постепенно разогрелся докрасна, он притащил молот Тан Хао, которым тот обычно пользовался, позволяя тому упасть на пол. Этот железный молот с длинной рукоятью был даже выше него самого, и, конечно же, обычный пяти или шестилетний ребёнок не мог его даже сдвинуть, не говоря уже о том, чтобы использовать его при ковке.

Но Тан Сань мог удерживать его. С укреплением всего тела от Мистического Небесного Навыка, даже если он ещё не прошёл барьер первого уровня, Тан Сань уже обладал физической силой, сравнимой с силой взрослого человека.

Когда железный молот снова и снова ударялся о кусок железа, то издавал чистый и мелодичный звон. Это были первые удары молота Тан Саня, и лишь прелюдия к ковке.

Лежа в комнате на кровати, Тан Хао перевернулся. Хоть его глаза и были закрыты, выражение лица было немного удивленным. Он пробормотал сквозь сон:

– Он вправду может поднять молот, он что, родился со сверхчеловеческой силой?

*Донн-донн-донн-донн-донн...*

Звуки ударов начали разноситься по округе из кузнечного цеха.

Тан Хао и Тан Сань, отец и сын, продолжали свою скучную жизнь, с той лишь разницей, что теперь Тан Хао позволил Тан Саню использовать другую печь в комнате и стучать по куску железа в своей собственной кузнице. Он не давал указаний Тан Саню, даже слова не сказал, но с этого дня Тан Хао стал немного меньше пить, а еды в доме стало чуть больше.

Процесс ковки был абсолютно скучным и утомительным, но Тан Сань по-прежнему считал это верным способом закалить своё тело. Спустя одиннадцать дней он ковал уже бесчисленное множество раз, и похоже, что размахивая железным молотом, он был не в состоянии полагаться только на физическую силу своего тела, поэтому ему приходилось пользоваться помощью Мистического Небесного Навыка.

Всей его силы было достаточно, чтобы замахнуться молотом около ста раз. Каждый раз, когда его силы были почти исчерпаны, он, скрестив ноги, садился на землю, чтобы восстановиться. И как только его внутренняя сила восстанавливалась, он сразу же возвращался к своему занятию.

Это не только закаляло его тело. Неоднократно истощая свои силы и восстанавливая их, он тренировал и Мистический Небесный Навык, и силу воли. К сожалению, навык все еще не смог преодолеть барьер, поэтому преодоление первого уровня по-прежнему выглядело неприступной преградой. Тренировки Тан Саня сложно было назвать легкими, но даже со своим врожденным талантом он был всё ещё не в состоянии прорваться и перейти на второй уровень.

Но обучение, несомненно, не было пустой тратой времени. Несмотря на то, что Мистический Небесный Навык не способен был перейти на новый уровень, его внутренняя сила до сих пор укреплялась по мере того, как он ковал этот кусок железа. И скорость восстановления, казалось, стала немного быстрее, чем раньше.

По истечении одиннадцати дней Тан Сань замахнулся молотом уже более восьми тысяч раз. Кусок железа становился всё меньше и меньше, уже не осталось и трети от первоначального объема. Как только число тренировок и количество еды возросло, тело Тан Саня стало весьма крепким, а физическая сила постепенно развивалась на глазах. В результате во время непрерывного процесса ковки, потребление внутренней силы постепенно уменьшалось. А с увеличением продолжительности, физическая сила тоже намного возросла.

Когда Тан Сань совершил тысячу ударов молотом, этот кусок железа определенно изменился, превратившись в небольшой круг, и хотя в центре из-за пылающего огня тот раскалился докрасна, Тан Сань всё же мог едва осознавать, что количество внутренних примесей сильно уменьшилось.

"Размягчаясь, куется сталь", – вот что пришло ему на ум.

Это также заставило Тан Саня ещё более твердо решить выполнить десять тысяч ударов молотом. И до цели было рукой подать.

Настойчивость Тан Саня сильно поразила его отца. Ему казалось, что даже если его сын и родился со сверхчеловеческой силой, невозможно было продержаться и трех дней. Рукоять железного молота была шероховатой, чтобы предотвратить скольжение, что неизбежно должно было привести к тяжелейшим ранам ладоней. Но обнаружилось, что хоть Тан Сань и самозабвенно занимался ковкой, его молодые и нежные маленькие ручки, похоже, не изменились. Даже волдырей не было.