Глава 107. Шесть Императоров
Лицо Цуй Чунсюаня было спокойным, но в душе у него бушевали волны. Противник читал "Шесть Заповедей Сердца". Кто он такой?
Это писание имело великое происхождение, обычные люди не могли к нему даже прикоснуться!
В своё время, даже когда отец Цуй исчерпал все свои связи, а семья Цуй заплатила несметными сокровищами, ему удалось достать лишь первый свиток. Ему сказали попробовать, и только при наличии судьбы он сможет изучить продолжение.
— В чём проблема? — спокойно спросил Цуй Чунсюань. Хоть он и был молод, ему не занимать было хитрости, и на его лице не дрогнул ни один мускул.
Цинь Мин с невозмутимым видом ответил:
— Твоя Сила Шести Заповедей может считаться лишь Малыми Шестью Заповедями. Ей немного не хватает величия.
На самом деле, он знал лишь этот короткий отрывок, и для него самого в нём не было особой пользы.
Когда-то Цуй Чунсюань каждый день усердно изучал "Шесть Заповедей Сердца" и однажды случайно произнёс их вслух.
В прошлом Цинь Мин хотел одолжить писание, чтобы взглянуть на него и сопоставить со своей техникой Пробуждения.
В тот день отец Цуй спокойно посмотрел на него и спросил, неужели ему не хватает уверенности, чтобы овладеть техникой из древнего свитка на шёлке. На этом разговор о заимствовании писания был окончен.
— Шесть Заповедей ещё и делятся на малые и великие? — хоть Цуй Чунсюань и задал вопрос, он по-прежнему сохранял самообладание.
— У Небес есть шесть энергий: Инь, Ян, Ветер, Дождь, Мрак и Свет. С помощью этих шести энергий можно породить все явления. Твоя Сила Шести Заповедей коренится именно в них, — начал объяснять Цинь Мин.
Он говорил не наобум. Эти шесть энергий упоминались и в других книгах, и в ходе поединка он уже понял, что Цуй Чунсюань явно основывался на них.
— Что в этом не так? — спросил Цуй Чунсюань.
— Основа слишком поверхностна, она не соответствует истинному смыслу Шести Заповедей, — без обиняков заметил Цинь Мин.
На этот раз в глазах Цуй Чунсюаня мелькнуло слабое божественное сияние Шести Заповедей. Он так долго изучал их, усердно тренировался, и вот теперь кто-то смотрит на него свысока.
— Какими должны быть величественные Шесть Заповеди? Прошу, поведай! — ему действительно хотелось услышать мнение противника и понять, есть ли в его словах хоть доля правды.
Цинь Мин ответил:
— Инь и Ян можно оставить. Но Ветер и Дождь недостаточны, чтобы управлять всем сущим. Мрак и Свет входят в категорию Инь и Ян. Тебе следует найти ещё четыре основы, которые охватывают сущность всего сущего. Это и будут Великие Шесть Заповедей.
Лицо Цуй Чунсюаня слегка изменилось, он больше не мог сохранять спокойствие. В его сердце действительно поднялась буря, и на мгновение он пошатнулся.
Цинь Мин ждал именно этого момента. Он хотел проверить одну вещь: сможет ли он, вызвав у человека сильный эмоциональный всплеск, войти в резонанс с его писанием.
Он предельно сконцентрировался и уставился на Цуй Чунсюаня. Это сработало. Он увидел обрывки "Шести Заповедей Сердца", их было немного, но они касались упомянутых им Малых и Великих Шести Заповедей.
К сожалению, этот эмоциональный резонанс был очень нестабилен, и уже через мгновение его выбросило из этого состояния.
Цинь Мин с невозмутимым лицом произнёс:
— Я читал лишь один свиток "Шести Заповедей Сердца". Это всего лишь моё скромное мнение, можешь не принимать его всерьёз.
— Может, ты один из моих старших братьев-учеников? — с подозрением спросил Цуй Чунсюань.
Иначе как этот человек мог видеть столь легендарный тайный канон? Семья Цуй заплатила огромную цену лишь за то, чтобы дать ему возможность начать обучение.
Цинь Мин слегка улыбнулся и сказал:
— Так называемые "Шесть Заповедей Сердца"… Не стоит воспринимать их буквально. Слова "Заповеди Сердца" наделяют Шесть Заповедей безграничными возможностями, нельзя цепляться за форму.
Он не пытался ввести его в заблуждение. Уловив обрывки писания, он сам пришёл к такому пониманию.
Когда-то они с Цуй Чунсюанем были как братья, как могло не быть между ними чувств? Но в ту последнюю ночь, когда они расставались и он должен был пойти другой дорогой на верную смерть, он обернулся и увидел, что отец Цуй, мать Цуй и Цуй Чунсюань, не оглядываясь, быстро удалялись. От этого у него похолодело на сердце.
В детстве Цуй Чунсюань не знал правды и действительно считал Цинь Мина старшим братом. Но перед расставанием он, должно быть, уже всё понял.
Цинь Мин уже отпустил многие обиды, но сейчас беззастенчиво нацелился на "Шесть Заповедей Сердца". В конце концов, его древний свиток на шёлке тоже изучался семьёй Цуй, просто никто не смог им овладеть.
Он снова заговорил:
— На самом деле, если в "Шести Заповедях Сердца" не говорить о "Заповедях Сердца", а только о Силе Шести Заповедей, то есть ещё один, самый простой истинный смысл.
— Мм?! — эмоции Цуй Чунсюаня снова пришли в движение.
Взгляд Цинь Мина стал глубоким, его дух вошёл в резонанс. Понаблюдав за ним мгновение, он сказал:
— В древних книгах лиц из-за пределов мира смертных, в писаниях тайных сект, смутно упоминались шесть легендарных существ, близких к бессмертным, богоподобных созданий, которых называли Шестью Заповедями.
Цуй Чунсюань, разумеется, знал об этом, и его сердце тотчас сильно дрогнуло. Если развивать Силу Шести Заповедей в этом направлении, она станет поистине ужасающей.
Цинь Мин не упустил свой шанс. Предельно сконцентрировавшись, он смотрел на изменившегося в лице юношу.
Жаль, что он не мог коснуться Цуй Чунсюаня, к тому же эмоции живого человека были чрезвычайно сложны — это не чистая кристаллизация мыслей предков, запечатлённая в тайных писаниях.
Полученные им обрывки "Шести Заповедей Сердца" были бессистемны, но могли служить ориентиром. Главным образом, им не хватало некоторых тонкостей.
Цинь Мин снова заговорил:
— Иероглиф "Юй" сам по себе означает "править". Чтобы управлять такими Шестью Заповедями, нужен великий дух.
Цуй Чунсюань пробормотал себе под нос:
— Шесть существ, близких к бессмертным, богоподобных созданий... Говорят, все они погибли в глубинах мира Ночной Мглы. Это направление и впрямь заставляет задуматься.
Цинь Мин кивнул:
— Да, Силу Шести Заповедей можно преобразовать в Силу Истинного Огня Шести Императоров.
Мысли Цуй Чунсюаня метались. Последние два года он изучал "Шесть Заповедей Сердца" до одержимости. Появление новой идеи, естественно, взволновало его до глубины души.
Цинь Мин быстро "впитывал" писание. Он высоко ценил Силу Шести Заповедей.
Когда-то, когда Цуй Чунсюань хотел практиковать технику из древнего свитка на шёлке, отец Цуй сказал, что найдёт для него "Шесть Заповедей Сердца", которые могут сравниться с Техникой Озарённого и не уступят технике из свитка.
Цинь Мин тогда был там и очень этого жаждал.
Внезапно в голове Цуй Чунсюаня раздался голос: "Чунсюань, очнись! Он тебя совсем заморочил!"
"Что происходит?" — Цинь Мин, предельно сконцентрированный на улавливании обрывков "Шести Заповедей Сердца", вдруг услышал этот голос.
"Брат, почему ты проснулся раньше времени?" — мысленно спросил Цуй Чунсюань.
"Твои мысли слишком сильно метались, это повлияло на меня", — раздался голос в его голове.
Лицо Цинь Мина тут же изменилось. Он мог резонировать с сильными эмоциями и уловил эту вибрацию. Кто-то проник сюда обманом.
Это был чрезвычайно опасный человек. В этот раз семьи не зря ограничили доступ "старым ученикам", отчасти это было направлено против Цуй Чунхэ, но он всё равно сумел пробраться сюда.
Его главным козырем был не Чжоу Чэнжу и не приглашённые им молодые мастера, а часть его собственной силы сознания, которую он вселил в тело своего младшего брата, чтобы лично присутствовать здесь.
Взгляд Цуй Чунсюаня стал острым. После напоминания брата его глаза прояснились. Независимо от того, соглашался он со словами противника о Шести Заповедях или нет, сейчас было не время для размышлений.
— А? — он с изумлением обнаружил, что битва ключевых учеников уже закончилась. Неужели он совершил серьёзную ошибку?
"Даже если бы ты пошёл, толку бы не было. Ты ей совсем не ровня", — прозвучал в его сердце голос Цуй Чунхэ.
В этот момент Ли Цинюэ в слегка сияющих серебряных доспехах подошла со стороны огненно-красного озера. Её чёрные волосы развевались на ветру, и на её безупречно красивом лице впервые появилось такое серьёзное выражение.
Она овладела особыми духовными очами и увидела аномалию в теле Цуй Чунсюаня: там пробуждался сгусток мощного света сознания, источавший чувство опасности.
У озера Чжоу Чэнжу стоял на одном колене и беспрестанно кашлял кровью. Даже защитная золотая одежда не смогла полностью его уберечь — он получил тяжёлые ранения.
Он с трудом поднял голову, посмотрел на женщину в доспехах и со вздохом безысходности признал, что выложился на полную, но действительно был не ровней ей.
Он даже понял, почему Ли Цинюэ не стала приглашать в качестве Золотых Бронированных Стражей молодых мастеров, владеющих особой Силой Небесного Света. В этом просто не было нужды.
Чжоу Чэнжу был уверен, что даже если бы он объединился с Цуй Чунсюанем и остальными, чтобы напасть на Ли Цинюэ, они бы всё равно не смогли её одолеть.
— Цуй Чунхэ, ты нарушил правила! — произнесла Ли Цинюэ, заранее подав знак Цинь Мину отступить.
На самом деле, Цинь Мин давно заметил вселение Цуй Чунхэ и собирался предупредить её, но не ожидал, что её очи окажутся настолько проницательными, что она сама всё обнаружит.
— Что? — Чжоу Чэнжу резко вскинул голову, стёр кровь с уголков губ и, пошатываясь, поднялся на ноги.
Цуй Чунсюань застыл на месте, не двигаясь.
Цуй Чунхэ помолчал мгновение, а затем сказал:
— Младшая сестра-ученица Ли, твоё восприятие поразительно остро, раз ты смогла меня обнаружить.
Он вздохнул. Если бы он не пробудился раньше времени, он бы не встревожил Ли Цинюэ. Эта неожиданность поставила его в крайне невыгодное положение.
"Брат, это моя ошибка!" — Цуй Чунсюань устыдился и мысленно извинился перед братом.
Вдалеке лицо Чжоу Чэнжу менялось в цвете. Он был в высшей степени настороже, понимая, что наступил чрезвычайно опасный момент.
Даже если это был Цуй Чунхэ — любимый последний ученик его родного дяди-наставника, — сейчас он мог устранить и его заодно.
Чтобы его не убрали как свидетеля, Чжоу Чэнжу уже приготовился объединиться с Ли Цинюэ.
В этот миг тело Цуй Чунсюаня вспыхнуло ослепительным светом, словно внутри него пробуждался ужасающий монстр. Исходивший от него свет сознания разрывал на части валуны и растения, превращая древние поля лекарственных трав в выжженную землю. Это было пугающее зрелище.
Ключевой ученик Чжоу Чэнжу резко изменился в лице и приготовился к битве не на жизнь, а на смерть.
— Цуй Чунхэ, я слышала, твой наставник, тот самый старший, чьё имя гремит по всему миру Ночной Мглы, недавно изготовил партию Великого Лекарства Дракона и Тигра, — заговорила Ли Цинюэ. Её лицо было спокойно, и она не выказывала никаких признаков готовности к битве.
— И что с того? — раздался голос Цуй Чунхэ.
Отражая свет Огненного источника, доспехи Ли Цинюэ сияли, а её волосы развевал лёгкий ветерок. Она невозмутимо произнесла:
— Я не из тех, кто слепо следует правилам. Мне нужны три пилюли Дракона и Тигра, и тогда мы сделаем вид, будто сегодня ничего не произошло. А ты немедленно уйдёшь.
Чжоу Чэнжу замер в изумлении. Ли Цинюэ угрожала его старшему брату Цуй Чунхэ! Как такое возможно? Неужели она не боялась, что это немедленно вызовет ужасную бурю?
— Ты очень самоуверенна! — холодно бросил Цуй Чунхэ.
Ли Цинюэ ответила:
— В таком состоянии ты меня не убьёшь. К тому же, ты вселился в Цуй Чунсюаня, и за короткое время тебе не удастся полностью стереть следы из его плоти и крови. Если какой-нибудь старший возьмётся за расследование, это точно не скрыть.
Цуй Чунхэ ненадолго замолчал, а затем сказал:
— Я уступаю тебе тот легендарный предмет и выхожу из борьбы.
Ли Цинюэ твёрдо ответила:
— Ты мне ничего не уступаешь. Я буду сражаться, и если смогу его заполучить, это будет моя заслуга.
— Одна пилюля Дракона и Тигра, — отрезал Цуй Чунхэ.
— Три!
...
После этого они начали общаться тайно, передавая сообщения мысленно.
— Младший брат, когда вернёмся, я тебе всё компенсирую, — Цуй Чунхэ посмотрел на Чжоу Чэнжу, после чего свет его сознания полностью втянулся вглубь тела его младшего брата.
Цинь Мину очень хотелось спросить: "У всех что-то есть, а где моё?"
Подумав, он решил промолчать. Не стоит провоцировать противника, чтобы избежать неприятностей.
Цуй Чунсюань пришёл в себя. В его глазах струилось божественное сияние Шести Заповедей. Он посмотрел на Ли Цинюэ и сказал:
— Сестра Цинюэ, надо признать, мы потерпели сокрушительное поражение. Даже объединившись со старшим братом Чжоу Чэнжу, мы бы не смогли тебя остановить.
На красивом лице Чжоу Чэнжу было написано отчаяние. Ему очень не хотелось здесь больше оставаться!
Цуй Чунсюань повернулся к Цинь Мину и спросил:
— Кто ты, в конце концов?
Цинь Мин ответил:
— Назовусь изгнанником Озарённого — не поверишь. Скажу, что я ученик школы Нефритовой Чистоты — тоже усомнишься. Можешь просто считать меня наследником Силы Шести Заповедей.
— Перед уходом я хочу сразиться с тобой! — в глазах Цуй Чунсюаня вспыхнул яростный огонь. Он хотел до конца измерить силу этого противника.
На самом деле, упомянутые противником Великие Шесть Заповедей и теория о Шести Императорах действительно задели его за живое. В его сердце словно раздавалось эхо, и он долго не мог успокоиться.
Цинь Мин сказал:
— Не говоря уже о Великих или Малых Шести Заповедях, сама твоя Сила Небесного Света кажется недостаточно крепкой. Ты прошёл больше Пробуждений, чем я, но не можешь меня подавить.
— Я овладел лишь Истинным Огнём одной Заповеди и всё ещё накапливаю силу, — ответил Цуй Чунсюань.
Он использовал "Шесть Заповедей Сердца", чтобы взращивать своё тело и постоянно накапливать основу, потому что хотел стать Иным и не торопился исчерпать все девять возможностей Пробуждения.
Согласно записям в "Шести Заповедях Сердца", на стадии Пробуждения нужно овладеть Истинным Огнём двух Заповедей, чтобы считать это успехом.
Каждый вид Истинного Огня Заповеди был настоящей тайной, описанной на одном листе бумаги, испещрённом сложными схемами циркуляции Силы Небесного Света. Овладеть этим было чрезвычайно трудно.
Самое главное, каждый вид Истинного Огня Заповеди нужно было постигать и понимать самостоятельно, а также найти подходящую для себя "область", чтобы заложить основу для будущего.
Потому что у Силы Шести Заповедей были безграничные возможности.
Цуй Чунсюань взорвался силой. Всё его тело окутало сияние, словно он купался в божественном свете, и он стал необычайно ослепительным.
Это был освоенный им Истинный Огонь Ясного Правления, в котором слились техники, связанные со Сокрытием Света, огнём, солнцем и тому подобным.
Поэтому, когда он нанёс удар, его кулак был подобен взошедшему солнцу, невероятно ослепительному, и полностью осветил всё вокруг.
Цинь Мин без страха встретил удар Ладонью Жёлтой Грязи. Раздался глухой стук — кулак и ладонь столкнулись, и золотое солнце померкло.
Доспехи на теле Цуй Чунсюаня загремели, словно раскрывалась драконья чешуя. Из пор его кожи, казалось, вырывалось ослепительное божественное пламя. Левым кулаком и правой ладонью он атаковал противника.
Его скорость достигла предела, и на месте, где он стоял, остался лишь размытый силуэт.
Перед огненно-красным озером две фигуры двигались подобно молниям, их Силы Небесного Света яростно сталкивались.
Сила Золотого Шелкопряда Цинь Мина слегка проступила наружу и уколола ладонь Цуй Чунсюаня докрасна, заставив выступить немного крови.
С грохотом вырвалась Сила Истинного Огня Цинь Мина. Его ладонь столкнулась с божественным огненным кулаком противника, и во все стороны полетели искры.
Правая ладонь Цинь Мина прилипла к руке Цуй Чунсюаня, отчего тот пошатнулся и едва не упал. Их локти столкнулись, издав звук, подобный раскату грома.
За короткое время Цинь Мин, используя свою объединённую Силу Небесного Света, применил все освоенные им техники закалки тела и чудесные приёмы, отчего жизненная сила Цуй Чунсюаня забурлила.
Цуй Чунсюань был уверен, что противник прошёл меньше Пробуждений, чем он. Почему же он мог управлять таким количеством техник Истинного Огня?
Он владел "Шестью Заповедями Сердца", так наследником какого же величайшего учения был его противник?
Пфух!
Цуй Чунсюань закашлялся кровью. Цинь Мин отбросил его ударом. Он был ранен: его похожий на солнце кулак превратился в кровавое месиво, а на четырёх костяшках появились трещины.
Он был несколько растерян. В конце концов, он покинул это место вместе с Чжоу Чэнжу.
За пределами руин бессмертной горы Лофу многие пристально следили за ходом битвы.
Люди хотели знать, как долго Чжоу Чэнжу сможет противостоять Ли Цинюэ.
Кроме того, всех интересовало, кто окажется сильнее в поединке Цуй Чунсюаня, использующего Силу Шести Заповедей, и таинственного юноши.
Не только связанные с этим учения из-за пределов мира смертных и тысячелетние семьи были напряжены, но и многие посторонние наблюдатели не могли сохранять спокойствие, потому что ставки в тотализаторах по всей стране достигли безумных размеров.