Глава 64. Прибытие

— В буквальном смысле.

Услышав это, У Цзюньянь повернулся и встретился взглядом с Янь Цяньлином, холодно произнеся эти слова.

— Никогда не слышал, чтобы ровесникам было запрещено соревноваться. Ты собираешься его защищать?

Янь Цяньлин опасался У Цзюньяня и говорил низким голосом.

— Он мой противник, — прямо сказал У Цзюньянь. — До битвы со мной никто не смеет его беспокоить.

— Битва с тобой? — Янь Цяньлин на мгновение замер. — Ты всегда был одним из Десяти Избранных Северной Пустоши, выдающимся гением этого мира. Если бы это был прежний Чэнь Цинюань, он мог бы быть тебе ровней, но сейчас, разве он достоин быть твоим противником?

— Слабые этого не поймут.

У Цзюньянь не стал объяснять этот вопрос, считая это бессмысленным.

Услышав эти слова, лицо Янь Цяньлина стало крайне уродливым.

Все культиваторы, наблюдавшие со стороны, также расширили глаза. Янь Цяньлин был известной личностью в Северной Пустоши, обладающей исключительным талантом и огромной силой. Если такой гений, как он, был слаб, то кем были они?

Никем.

Все чувствовали, что их тоже высмеяли, но не могли ничего возразить.

— Ты действительно очень силён, и у тебя есть основания для высокомерия. Однако в этом мире есть ещё много людей сильнее тебя.

Эти слова могли исходить только из уст У Цзюньяня; если бы это был обычный культиватор, он уже был бы втоптан в грязь Янь Цяньлином.

— Людей сильнее меня действительно немало, этого я не отрицаю, — спокойно произнёс У Цзюньянь, стоя, заложив руки за спину. — Но ты к ним не относишься.

— Ты!

Янь Цяньлин стиснул зубы, очень желая посостязаться с У Цзюньянем.

Однако Янь Цяньлин не был в себе уверен, и надежда на победу была крайне призрачной.

Контролируя свои эмоции, Янь Цяньлин пока не собирался вступать в бой с У Цзюньянем. Как только он сначала одолеет Чэнь Цинюаня и через несколько лет станет ещё сильнее, он обязательно сделает У Цзюньяня своей следующей целью.

— Такие люди, как ты, знают только, как считать противниками тех, кто временно уступает вам в силе, наслаждаясь чувством уверенной победы. Независимо от того, какого уровня ты достигнешь в будущем, ты никогда не станешь истинным могущественным экспертом.

У Цзюньянь никогда не обижал слабых; в его глазах были только более высокие вершины.

В битве с Чэнь Цинюанем на одном уровне культивации У Цзюньянь не был уверен в победе; всё было неизвестно. Именно эта неизвестность заставляла У Цзюньяня постоянно укреплять свою основу, ежесекундно думая о том, чтобы стать сильнее, чтобы быть способным встретить неизвестность.

Слушая рассуждения У Цзюньяня, Янь Цяньлин побледнел и не ответил.

— Не стой слишком высоко, а то упадёшь.

Продолжал У Цзюньянь.

Подумав некоторое время, Янь Цяньлин больше не стоял в пустоте над горными вратами секты Лазурного Пути, повернулся и спустился на землю, оставшись в соседнем городе, ожидая подходящего момента.

Если бы Янь Цяньлин не ушёл, вероятно, в следующий момент он бы подвергся атаке У Цзюньяня.

Прогнав тех, кто преграждал вход, У Цзюньянь нашёл уютное место у подножия горы секты Лазурного Пути, сел на землю и закрыл глаза, восстанавливая силы.

Среди культиваторов его поколения никто не осмеливался игнорировать слова У Цзюньяня.

В течение следующих четырёх лет любой, кто осмелился бы прийти и спровоцировать Чэнь Цинюаня или потревожить его жизнь, несомненно, встретил бы крайне жалкий конец.

— Когда это младший дядя-наставник так хорошо сошёлся с У Цзюньянем?

Старейшины секты Лазурного Пути переглянулись, не понимая ситуации.

— Дела молодёжи должны решать молодые. Как только появился У Цзюньянь, территория нашей секты Лазурного Пути мгновенно успокоилась, и никаких беспорядков больше не было.

Многие старейшины вздохнули, это был действительно выдающийся гений, входящий в Десятку Избранных, полный устрашающей силы.

— У Цзюньянь хочет сразиться с младшим дядей-наставником, сможет ли младший дядя-наставник справиться?

Многие старейшины почувствовали некую угрозу, впервые подумав, что Чэнь Цинюань может не выдержать. Ничего не поделаешь, давление, исходившее от У Цзюньяня, было слишком сильным.

— Оба они из Десяти Избранных Северной Пустоши, почему же наш младший дядя-наставник выглядит таким посредственным!

Почтенный старейшина-хранитель Дун Вэньцзюнь пожаловался: "Посмотрите на этого У Цзюньяня. Стоит ему произнести одно слово, и кто из его ровесников осмелится ослушаться? А вот на Чэнь Цинюаня каждый хочет наступить, все спешат, боясь отстать хотя бы на полшага."

Следующие четыре года секта Лазурного Пути пребывала в покое, и ни один гений того же поколения не осмелился прийти и бросить вызов.

Даже такая сильная личность, как Янь Цяньлин, должен был временно избегать острия У Цзюньяня, отдавая ему должное. Что касается обычных гениев, они, конечно, не осмеливались бы быть наглыми.

Внутри комнаты Чэнь Цинюань укреплял своё культивирование, ещё больше совершенствуя свою основу.

Он пока не планировал прорываться в сферу Золотого Ядра, отложив это на время после битвы с У Цзюньянем.

— Осталось всего десять дней.

Подсчитав время, Чэнь Цинюань был готов к битве, его энергия, дух и разум достигли превосходного состояния.

У подножия горы У Цзюньянь медленно открыл глаза и пробормотал:

— На этот раз я должен решить исход нашей битвы.

Выиграет ли он или проиграет, У Цзюньянь посчитает, что одна из его забот разрешилась, и он определённо сможет сделать шаг вперёд, став ещё сильнее.

Прошло ещё восемь дней, до дня поединка оставалось всего два дня.

Внезапно в секту Лазурного Пути прибыл гость.

Юноша ростом около двух с половиной метров, одетый в белые одежды, на левой стороне груди которого был вышит узор цветка загробного мира.

Юноша был изящен, он избегал взглядов бесчисленных людей, пройдя прямо через врата секты Лазурного Пути, игнорируя препятствие из барьеров.

Старейшины и ученики, охранявшие врата секты Лазурного Пути, не почувствовали присутствия юноши, и тот прошёл мимо них.

В следующий момент юноша оказался глубоко в заднем зале, медленно подойдя к Линь Чаншэну.

Линь Чаншэн заметил его, лишь когда юноша приблизился на расстояние десяти чжанов, и обернулся, как испуганный тигр, на его лбу выступили капли холодного пота:

— Кто?

На таком близком расстоянии Линь Чаншэн только что среагировал.

Если бы юноша захотел отнять жизнь Линь Чаншэна, он мог бы сделать это в одно мгновение.

— Академия Единого Пути.

Тело юноши было слегка прозрачным, как будто он не принадлежал этому пространству; его внешность казалась скрытой слоем белого тумана, что делало его неразличимым.

Услышав это, тело Линь Чаншэна слегка дрогнуло, и его лицо резко изменилось.

Затем Линь Чаншэн сложил руки в приветствии и поклонился:

— Оказывается, это посланник Академии. Я извиняюсь за своё неуважение.

— Где находится человек для испытания?

Поскольку Линь Чаншэн раздавил жетон-реликвию, юноша в белых одеждах мог точно определить местоположение.

— Он во Дворце Облачной Дымки, в сотне ли к западу.

Линь Чаншэн указал в одном направлении.

— Человека я забираю, — хотя тон юноши в белых одеждах был спокоен, он не допускал неповиновения.

Не дожидаясь ответа Линь Чаншэна, фигура юноши в белых одеждах исчезла.

Сразу после этого юноша в белых одеждах прибыл во Дворец Облачной Дымки и увидел Чэнь Цинюаня, который медитировал с закрытыми глазами.

— Время пришло, пора идти.

Раздался таинственный голос, разбудивший Чэнь Цинюаня, который дремал с закрытыми глазами.

— Кто вы?

Чэнь Цинюань посмотрел на внезапно появившегося перед ним юношу в белых одеждах, крайне настороженный, все волоски на его теле встали дыбом.

— Человек из Академии Единого Пути.

Ответил юноша в белых одеждах.

Чэнь Цинюань замер на мгновение, но всё же произнёс, не ослабляя бдительности:

— А чем докажите?

— Излишне, — юноша в белых одеждах не стал объяснять, одним движением пальца указал на Чэнь Цинюаня, мгновенно запечатав духовную энергию в его теле, лишив его возможности двигаться.

Затем юноша в белых одеждах увёл Чэнь Цинюаня из Дворца Облачной Дымки, пройдя сквозь защитный барьер секты Лазурного Пути, как призрак, незамеченным никем.

— Хм?

Гунсунь Нань, которая сидела в комнате, внезапно открыла глаза, её лицо резко изменилось:

— Где Чэнь Цинюань?

Только когда Чэнь Цинюань был уведён из секты Лазурного Пути, Гунсунь Нань обнаружила, что его больше нет, как будто он испарился, не оставив следов.

— Это была иллюзия секты Лазурного Пути, или чьё-то деяние?

Если бы это была иллюзия, Гунсунь Нань могла бы принять это немного легче, ведь раньше секта Лазурного Пути была колоссальной силой, оставившей после себя некоторый фундамент.

Если же это было чьё-то деяние, то Гунсунь Нань не смела представить, что за существо это было, и её сердце долго не могло успокоиться.

— Старший, у меня очень важный поединок, можно мне закончить его, прежде чем уйти?

Тело Чэнь Цинюаня не могло двигаться, но он всё ещё мог говорить, и он умолял.