Глава 108. Вкус... превосходный

— Веди себя прилично. А то снова получишь! — говорила Ван Лань, и её лицо становилось всё строже.

Сердце Нин Цзи сжалось от обиды.

Он невольно вспомнил прошлое.

В детстве Нин Чжо заигрался и забыл про ужин. Когда он вернулся, на столе остались лишь остывшие объедки.

— Кто просил тебя так поздно приходить? Хи-хи-хи, тебе не повезло, — сытый и довольный Нин Цзи сидел на своём месте и насмехался.

Нин Чжо высунул язык, сел за стол и уже собирался взять палочки, чтобы поесть.

Хлоп.

Ван Лань ударила его по руке своими палочками, выбив палочки Нин Чжо, и те упали на пол.

— Невоспитанный! — ледяным тоном произнесла Ван Лань. — У тебя грязь под ногтями, забыл правила, которым я тебя учила? Иди и вымой руки!

— Да, — Нин Чжо, побледнев, поспешно кивнул, соскочил с круглого стула и, прижимая руку к груди, выбежал из комнаты, чтобы умыться.

Из-за этой задержки прозвонил колокол.

— Время вышло, убираем со стола. Ой-ой, А-Чжо остался без ужина! — Нин Цзи злорадствовал, хлопая в ладоши.

— Хозяин? — Ван Лань с сомнением посмотрела на Нин Цзэ.

Нин Цзэ с равнодушным видом медленно поднялся со своего места:

— Правила есть правила, никаких поблажек.

— Да, хозяин, — покорно опустив голову, ответила Ван Лань.

Нин Чжо вошёл в столовую.

Мальчик, что когда-то, прижимая к себе покрасневшую от удара руку, бежал мыть руки, словно за одно мгновение превратился в шестнадцатилетнего юношу.

В белых одеждах, со спокойным взглядом, он медленно вошёл внутрь.

Нин Цзи и Ван Лань почувствовали, как быстро пролетело время.

Ван Лань, скрыв свои чувства, тут же встала и, расплывшись в улыбке, помахала Нин Чжо:

— Сяо Чжо, ты пришёл! Скорее, мы только тебя и ждали.

Нин Чжо поклонился:

— Тётушка.

Затем он посмотрел на Нин Цзи и слегка улыбнулся:

— Брат.

Нин Цзи кивнул со сложным выражением лица.

— Ох, дитя, какой же ты вежливый. Не нужно кланяться, у нас в доме не так много правил, садись скорее, садись, — сказала Ван Лань.

Ван Лань усадила Нин Чжо рядом с собой.

Однако сама она сидела не на главном месте.

Главное место за круглым столом пустовало — оно принадлежало Нин Цзэ.

Увидев это, Нин Чжо понял причину столь радушного приёма со стороны Ван Лань.

И действительно, не прошло и нескольких мгновений, как Ван Лань заговорила о Нин Цзэ:

— Сяо Чжо, твой старший дядя поступил неправильно, самовольно удержав то, что принадлежало тебе по праву.

— Ты добрый и хороший мальчик, иначе ты бы не простил своего старшего дядю по собственной воле.

— Брат твоего отца — твой старший дядя, мы — настоящая семья!

Говоря это, Ван Лань чувствовала крайнее унижение и затаённую злобу.

Она прекрасно знала, что всё это ложь! Но раз Нин Сяожэнь уже всё устроил, Нин Цзэ оставалось лишь подыгрывать, а единственным выбором Ван Лань было следовать за мужем.

— Тётушка, вы правы, самые близкие люди в этом мире для меня — это вы, — сказал Нин Чжо.

— Когда я впервые услышал об этом, честно говоря, я очень разозлился.

— Но со временем я всё обдумал. В конце концов, он мой родной старший дядя, а вы — мои самые близкие родственники.

— Достаточно будет, если вы просто вернёте присвоенные деньги и ресурсы.

"Когда это мы что-то присваивали! Этот Нин Сяожэнь — настоящий подлец, и ты веришь всему, что он говорит?!" — мысленно взревела Ван Лань, и от ярости её улыбка стала искажённой и уродливой.

Она сдержала гнев:

— Да, мы вернём. Но частями, ведь сумма большая, мы не можем отдать всё сразу.

— Я всё понимаю, это вполне приемлемо, — кивнул Нин Чжо.

Говоря это, он наблюдал за Нин Цзи и Ван Лань.

Зародыш божественной способности был тайно активирован.

В отличие от прежнего, его семя лотоса божественной способности Нити Судьбы уже дало небольшой росток.

Зародыш божественной способности позволил ему ощутить, что он уже может скрывать колебания и незаметно применять свою силу.

Пока цель была не слишком сильной, он мог скрыть свою ауру до предела, действуя абсолютно незаметно.

Нин Чжо решил временно пожить в доме старшего дяди не только из-за сильной слежки в резиденции Нин Сяожэня, но и с намерением испытать свою божественную способность.

Чем больше он понимал божественную способность Нити Судьбы, тем сильнее становился его контроль над ней.

В этом мире семью Нин Цзэ он знал лучше всех. В конце концов, они прожили бок о бок больше десяти лет, и это не шутка.

В поле зрения Нин Чжо над головой Нин Цзи постепенно сформировалась Нить Судьбы.

В отличие от Нити Судьбы, которую он видел в Лавовом Божественном Дворце во время извлечения души, та, что контролировал Нин Чжо, была очень тонкой и полупрозрачной.

Вскоре над головой Ван Лань тоже появилась Нить Судьбы.

Мать и сын ничего не заметили.

Нин Чжо попробовал управлять ими.

Нин Цзи вдруг схватился за шею, издавая странные звуки.

— Что случилось? — Ван Лань как раз собиралась продолжить разговор с Нин Чжо, но её прервало внезапное происшествие с Нин Цзи.

Нин Цзи, покраснев, ответил:

— Ел рыбу, кость в горле застряла.

Ван Лань холодно фыркнула и не стала обращать на него внимания.

Она продолжила:

— Сяо Чжо, видишь ли, твой старший дядя уже столько дней сидит в частной тюрьме. Ты и сам знаешь, какие там условия, это не место для людей.

— Я просила о встрече с младшим главой клана, но он не желает нас видеть.

— Сяо Чжо, я лишь хотела, чтобы ты... кха-кха-кха.

Ван Лань внезапно закашлялась.

Нин Чжо поспешно подал ей чашку:

— Тётушка, говорите медленно, не волнуйтесь.

Ван Лань поблагодарила, взяла чашку и сделала глоток воды.

— Кха-кха-кха! — на этот раз она закашлялась ещё сильнее.

Она поперхнулась водой.

— Прости, Сяо Чжо, насмешила тебя, — Ван Лань долго приходила в себя, и весь её предыдущий настрой пропал.

Нин Чжо, конечно, не собирался говорить ей, что всё это — результат его испытания божественной способности.

Ван Лань обдумала слова и только начала говорить...

...как Нин Цзи снова схватился за шею, широко раскрыв рот и издавая странные звуки.

— Что с тобой опять? — нахмурилась Ван Лань.

— Я... я снова подавился костью, — обиженно протянул Нин Цзи.

— Такой большой, а даже рыбу есть не умеешь! Ну ты даёшь! — Ван Лань яростно посмотрела на Нин Цзи.

Нин Цзи поспешно опустил голову, приняв вид покорно выслушивающего упрёки.

Ван Лань отругала его, и лицо Нин Цзи становилось всё краснее, он начал ёрзать на месте.

— Что опять? — рявкнула Ван Лань.

— Мама, мне нужно в уборную, — сказал Нин Цзи.

Сильное желание заставило его захотеть немедленно удалиться.

— Иди, иди скорее, — Ван Лань уже не могла смотреть на Нин Цзи.

Нин Цзи тут же встал и быстро вышел из столовой. Он двигался как-то скованно и, переступая порог, нечаянно пустил ветер.

Нин Чжо дёрнул Нить Судьбы, и левая нога Нин Цзи зацепилась за правую. Не успев сделать и нескольких шагов за порогом, он рухнул лицом на землю.

Ван Лань выпучила глаза, и только она хотела разразиться бранью, как поперхнулась собственной слюной и долго не могла перестать кашлять.

Нин Чжо слегка улыбнулся и жестом остановил Ван Лань:

— Тётушка, я догадываюсь, что вы хотите сказать.

— Будьте уверены, я попрошу за вас господина младшего главу клана.

— Постараюсь, чтобы старшего дядю поскорее выпустили.

Услышав это, Ван Лань от волнения хлопнула себя по бедру:

— Ох, Сяо Чжо, какой же ты хороший мальчик, ты просто замечательный!

— Тётушка так тебе благодарна, так благодарна.

— Давайте сначала поедим, — сказал Нин Чжо.

Ван Лань взяла общие палочки, чтобы положить Нин Чжо еды.

Но на полпути еда упала на стол.

Ван Лань смутилась.

— Тётушка, не стоит беспокоиться, я сам, сам, — Нин Чжо взял свои палочки, подцепил рыбий глаз и положил его в рот.

Это была лишь проба, но Нин Чжо уже был глубоко очарован этим чувством.

Нить Судьбы!

Стоило лишь применить её, и поведение культиватора, на которого была наброшена Нить Судьбы, частично попадало под его контроль.

Судя по только что проведённому эксперименту, Ван Лань и Нин Цзи совершили множество мелких оплошностей и ошибок.

— Это чувство, это чувство... поистине невыразимо.

Словно на всё можно было с лёгкостью повлиять, словно всё было в его власти!

Нин Чжо был опьянён этим.

— Ну как, вкусно? — с участием спросила Ван Лань. — Эту рыбу я приготовила сама.

Нин Чжо, пережёвывая безвкусный рыбий глаз, кивнул. В его зрачках мелькнул холодный огонёк, и он от всего сердца вздохнул:

— Этот вкус... поистине превосходен.