Глава 2. Слуга

Фан Хань был слугой в семье Фан. Его обязанностью было ухаживать за лошадьми, а именно, выращивать прекрасную лошадь по кличке Цянь Лисюэ для второй госпожи Фан.

Уход за лошадьми — тяжёлый труд. Приходилось вставать среди ночи, чтобы подкладывать корм, особенно если речь шла о породистой лошади, для которой существовали особые правила. Обычно в это время Фан Хань должен был готовить для Цянь Лисюэ соевое молоко, смешивая яйца, соевые бобы и другие отборные корма. Затем он выводил лошадь на ипподром на прогулку, чтобы она переварила пищу, и ждал прибытия второй госпожи.

Однако сегодня утром он тайком наблюдал за тренировкой во внутреннем дворе, где Фан Тун, известный как "Рука Великана", рассказывал о секретах царства Тела и Духовного царства. Фан Хань так увлёкся, что забыл о своих основных обязанностях.

И действительно, когда Фан Хань в спешке добрался до ипподрома, он увидел, что на Цянь Лисюэ уже восседает девушка с холодной, но благородной внешностью.

Рядом с ней стояли служанки и внушительные охранники. Несколько молодых людей, также верхом на лошадях, излучали энергию, свидетельствующую о немалом уровне развития.

— Фан Хань, ты навлёк на себя огромную беду! Быстро на колени, проси прощения у второй госпожи! — закричал старик, подбегая к Фан Ханю.

— Главный управляющий, у меня утром живот болел… — пробормотал Фан Хань.

Этот старик был главным управляющим конюшен семьи Фан.

— Меня не волнуют причины! Ты подвёл вторую госпожу — это огромная беда. Твой отец с детства учил тебя, как быть слугой. Разве ты не понимаешь, что дела хозяина важнее всего? — отчитывал старик.

— Ты тот самый Фан Хань, что ухаживает за Цянь Лисюэ? Вторая госпожа вызывает тебя! — в этот момент подошла служанка с высокомерным видом. Она окликнула Фан Ханя и, словно ястреб, цапающий зайца, схватила его за плечо.

Фан Хань почувствовал, как его тело сковало, и маленькая служанка без труда подняла его в воздух.

"Это прием "След журавля". Эта девчонка в два, а то и в три раза сильнее меня", — подумал Фан Хань, вспоминая свой опыт тайного обучения.

Он не мог увернуться. Хотя он целый месяц подсматривал за тренировками и многое понял, ему требовалась практика. Как он мог сравниться со служанкой второй госпожи?

Более того, даже если бы он мог увернуться, он бы не посмел. Иначе его ждала бы неминуемая беда.

Фан Ханя бросили на землю. Всё тело заныло.

— На колени! Отвечай! — служанка пнула Фан Ханя.

— Ты Фан Хань? — раздался сверху надменный голос второй госпожи Фан, сидевшей на белоснежной, как снег, лошади Цянь Лисюэ.

— Да, госпожа, — ответил Фан Хань, склонив голову и превозмогая боль.

Он знал, что вторую госпожу зовут Фан Цинвэй, и она очень влиятельна. Если он чем-то ей не угодит, последствия могут быть ужасными.

— Ты хорошо ухаживаешь за моей Цянь Лисюэ, видно, что ты стараешься. Но сегодня утром ты не выполнил свои обязанности, — холодно произнесла Фан Цинвэй, — меня не интересуют причины. Будучи слугой, ты должен думать прежде всего о хозяине. Это правило нашей семьи, и так принято во всём мире. Эта лошадь — твоя жизнь. Ты должен заботиться о ней, даже ценой собственной жизни. Понятно?

— Понятно, госпожа. Я буду заботиться о вашей лошади, даже ценой собственной жизни. Пока я жив, лошадь будет в порядке. Прошу простить мою сегодняшнюю оплошность, — Фан Хань бил челом, понимая, как ему следует себя вести.

В страхе и трепете, кланяясь, Фан Хань украдкой взглянул на сапоги Фан Цинвэй.

Её белоснежные сапоги были украшены изящными нефритовыми вставками. Глядя на эту роскошь, Фан Хань подумал, что однажды он тоже заставит других смотреть на себя снизу вверх.

— Наказать его десятью ударами плетью. Пусть запомнит этот урок, — махнула рукой Фан Цинвэй.

— Слушаюсь! — Служанка взяла плеть и с силой ударила Фан Ханя.

Каждый удар плетью, кончик которой со свистом рассекал воздух, отдавался нестерпимой болью. Фан Ханю казалось, что его кости вот-вот разлетятся на куски. Но он стиснул зубы и терпел, обливаясь холодным потом.

Когда десять ударов были нанесены, он едва держался на ногах.

— Благодарю вторую госпожу за наказание! — собрав последние силы, произнёс Фан Хань. Таковы были правила для слуг. Если бы он не сказал этого, это означало бы неповиновение, и наказание было бы гораздо суровее.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Фан Цинвэй, — я справедлива в своих решениях. Ты провинился — ты наказан. Но ты хорошо заботился о Цянь Лисюэ, она полна сил, и ты не воровал её корм. За это я тебя награжу. Возьми.

Сверкающий серебряный слиток упал с лошади к ногам Фан Ханя.

На слитке был выгравирован изящный рисунок пламени и надпись "пять серебряных". Это было государственное серебро Империи Дали.

Пять серебра — годовой доход Фан Ханя. Это была щедрая награда.

Лошади семьи Фан питались лучше людей, получая ежедневно яйца и соевое молоко. Многие слуги тайком воровали корм для лошадей, но Фан Хань никогда этого не делал.

Эта награда показывала проницательность Фан Цинвэй.

— Запомни: слуга, совершивший ошибку, будет наказан, а тот, кто хорошо выполняет свою работу, будет вознагражден. Если ты будешь предан и будешь служить верой и правдой, тебя ждет награда, — сказала Фан Цинвэй, обращаясь к молодым людям рядом с ней, — поехали, не будем терять время, отведённое для охоты.

— Вторая госпожа мудро управляет домом, — восхитился один из юношей, наблюдая за тем, как Фан Цинвэй наказала, а затем наградила Фан Ханя.

— Семья большая, много людей, и для управления слугами нужны правила, — холодно ответила Фан Цинвэй. — Всё дело в сочетании кнута и пряника. Главное — правильно выбрать меру наказания и поощрения.

Молодые люди и Фан Цинвэй, продолжая разговор, ускакали прочь.

— Фан Хань, тебе повезло! Десять ударов плетью, но зато пять серебра — выгодная сделка!

— Да, я бы тоже согласился на десять ударов за пять серебра.

— Кто бы не согласился? Только дурак.

— Фан Хань, разбогател! Угощай!

Когда Фан Цинвэй и её свита уехали, конюхи собрались вокруг Фан Ханя, завидуя, глядя на серебро в его руке.

"Сегодня плеть и серебро, а завтра, возможно, смерть и пышные похороны", — подумал Фан Хань, холодно усмехаясь про себя.

— Угощу обязательно, но сейчас у меня всё тело болит. Как только поправлюсь, сразу позову вас в трактир, — простонал он, изображая страдания, и, хромая, ушёл от конюхов.

"Интересно, если бы я достиг Духовного царства, о котором говорил Фан Тун, стала бы вторая госпожа сначала меня сечь, а потом давать серебро? Или всё было бы наоборот? Я бы высек её плетью, а потом бросил ей серебряную монету?" — размышлял Фан Хань, вернувшись в свою хижину. Боль от ударов немного утихла. Он держал в руке пять лянов серебра, понимая, что это обычный способ управления слугами. Во-первых, это демонстрировало справедливость госпожи. Во-вторых, её проницательность. В-третьих, наказание и последующая награда не давали слугам затаить обиду и делали их более преданными.

Но Фан Хань с детства ненавидел жизнь раба.

Его отец тайно учил его: "Лучше быть нищим, чем рабом".