Том 10. Глава 3. Что делает героем

Аманогава Коуки, он был рождён простыми, скромными родителями, но был один человек в его семье, которого он очень уважал, даже по сей день. Его дедушка.

Дедушку Коуки звали Аманогава Кандзи, и он был хорошим адвокатом, известным в деловых кругах. В семье Аманогава было обычаем проводить продолжительные каникулы в доме Кандзи. Поскольку жена Кандзи скончалась в молодом возрасте, он жил один и прямо души не чаял в Коуки. Коуки взамен стал очень привязан к своему дедушке.

Будучи ребёнком, он больше всего любил слушать истории Кандзи про его рабочие будни. За годы работы адвокатом, Кандзи накопил огромный опыт и мудрость, которые передавал своему активному внуку. Разумеется, он излагал свои истории Коуки вкратце, чтобы его внук мог одновременно легче усвоить уроки, содержащиеся в них, и чтобы защитить частную информацию о своих клиентах. Тем не менее, он был хорошим рассказчиком, и Коуки ловил каждое его слово.

Истории Кандзи всегда были про спасение слабых, усмирение сильных и протягивание руки помощи тем, кто нуждался в этом. Главные действующие лица в его историях всегда поступали справедливо, и всегда были честными и беспристрастными. Другими словами, это были типичные герои. Но, разумеется, рассказы Кандзи были лишь рассказами. Хотя были основаны на реальности, они были приукрашены до становления небылицами.

Однако, по мнению Коуки, настоящим героем был его дедушка. Пока остальные дети его возраста равнялись на популярных выдуманных героев вроде наездника в маске, Коуки равнялся на своего дедушку. И поскольку Кандзи был тем, с кем Коуки мог действительно поговорить, в отличие от выдуманных персонажей, его почтение к нему было куда сильнее. Мечтой Коуки было стать однажды как его дедушка.

Однако, естественно, мир был не таким как в историях Кандзи. Обстоятельства не делились идеально на чёрное и белое, и справедливость далеко не всегда торжествовала. Адвокаты не были воплощением справедливости, главным призванием которых было обнажить правду, а скорее юридическими помощниками, работой которых была защита интересов своего клиента, независимо от того, кем он был. Действительно, сама причина, по которой Кандзи стал таким знаменитым адвокатом, заключалась в том, что он был способен принять как добро, так и зло, которое шло вместе с его должностными обязанности, и принимал рациональные решения, основываясь на представленных доказательствах. Он понимал лучше остальных, что жажды справедливости и идеализма недостаточно, чтобы противостоять тёмной стороне общества. Поэтому, конечно же, он скрывал мелкие нюансы своей профессии от Коуки, считая, что настолько маленькому ребёнку не стоит сталкиваться с подобной правдой так рано. Он намеревался в будущем рассказать Коуки более мрачные истории, как только тот достаточно подрастёт.

Но, к сожалению, такого шанса ему не представилось. Незадолго до того, как Коуки собирался поступить в начальную школу, Кандзи скончался. И его смерть оставила глубокий отпечаток на Коуки.

Это было ожидаемо. В конце концов, величайший герой для Коуки только что умер. Кончина его любимого дедушки заставила Коуки обессмертить в своём сердце идеалы, рассказанные ему Кандзи, чтобы почтить так его память. Но эти идеалы были окрашены детской простотой, и не оставляли свободного манёвра для таких ситуаций, которые не были разделены на чёрное и белое. Хуже того, то, как понял Коуки эти идеалы, означало, что он всегда будет на стороне того, во что верит большинство, даже если большинство неправо.

Конечно, это было едва ли уникальным образом мысли. Большинство детей возраста Коуки верили в точно такие же простые идеи о правильном и неправильном, как и он. Однако большинство остальных идей спустя время получали холодную, суровую дозу реальности, которая противоречила таким простым идеалам, в которые они верили. И после множества неудач и провалов, они обучались находить компромисс со своими убеждениями, чтобы выжить в бушующем океане, известном как жизнь. Они осознавали, что их идеалы были всего лишь идеалами, а герои, которыми они когда хотели стать, вымышлены.

Большинство детей запирали свои наивные идеалы и учились смотреть в лицо реальности. Это было частью взросления.

То же самое должно было случиться с Коуки. Если бы он прожил нормальное детство, то вырос бы вполне нормальным.

К сожалению для Аманогавы Коуки, он был слишком экстраординарным. Его сверхчеловеческие таланты позволяли ему преодолевать стену реальности. Он не испытывал ни провалов, ни неудач, и всегда мог пробить себе путь вперёд. У него получалось жить идеалами, в которые он верил, несмотря на обстоятельства, и всегда выходил победителем.

Как результат Коуки ни разу не сомневался в правильности своих действий. Его родители, Шизуку и остальные близкие друзья указывали на опасность веры в то, что он всегда прав, но Коуки всегда отмахивался от этих слов. Из-за его врождённой харизмы и того, что его действия проистекают из высоких моральных принципов, все, кроме близких к нему, считали, что Коуки настоящий герой, и потому активно поддерживали его. Однако это, увы, послужило укреплению веры Коуки в то, что предупреждения друзей не стоит слушать.

Естественно, не всё сделанное им приводило к положительным результатам. Хотя не замечал этого, он создавал почти столько же проблем, сколько решал. Например, как он привёл к тому, что одноклассницы Шизуку стали завидовать ей.

Однако Коуки всегда интерпретировал обстоятельства так, как это лучше подходило его мировоззрению, таким образом, позволяя себе продолжать притворяться, что он всегда прав. Эти иллюзии могли существовать, потому что огромное число людей поддерживали его и почитали. Его популярность сделала его слепым по отношению к своим недостаткам. Сколько бы раз его родители или Шизуку ни предупреждали его, он не слушал.

Хотя в основе своей он всегда пытался сделать правильные вещи, идеалы Коуки стали искажены этой самой чистотой. Только после призыва на Тортус его образ мышления, наконец, оказался оспорен. В отличие от мирной Японии, Тортус был полон насилия и ненависти. Что важнее, этот мир был полон сверхъестественного и сверхчеловеческого, где даже богоподобных способностей Коуки было недостаточно, чтобы сделать всё так, как ему хочется. Крупнейшим примером этого было то, как совершенно изменившийся Хадзиме спас его и его друзей от демоницы и её монстров в Великом Лабиринте Оркуса. Впервые в его жизни обстоятельства пошли не так, как хотел Коуки. После его первой в жизни неудачи, детская сторона его характера наконец-то проявилась на всеобщее обозрение. И не только это…

— Она ведь была украдена у тебя?

— Нет! Это не то…

Копия Коуки сузила свои алые глаза и ухмыльнулась на Коуки. Волосы копии были серыми, а броня — чёрной. Тридцать минут прошло с начала их сражения. Коуки тяжело дышал, пот градом стекал по его бровям. Но не усталость заставляла его заикаться в своей речи.

— К-Как Шизуку сказала, Каори с с-самого начала любила Нагумо… так что она не…

— Кого ты пытаешься обмануть? Я — это ты, забыл? Я знаю тебя как облупленного. Даже если ты притворяешься, что принял объяснение Шизуку, правда в том, что ты считаешь её украденной у тебя. Чёрт возьми, да ты всё ещё думаешь, что это за тебя Каори должна выйти. Ты так думал с самой младшей школы. Какая разница, какая встреча у неё была с Нагумо в средней школе, ты знал её куда дольше. Кроме того, ей суждено быть твоей героиней, героя.

— Заткнись. Я-Я никогда так не думал! Хватит нести чушь! Ты просто ещё один монстр лабиринта. Ты меня не обманешь! — с налившимися кровью глазами зыркнул Коуки на копию и выпустил шквал ударов света по ней. Та лениво выпустила такой шквал тёмных лезвий, нейтрализовав атаку Коуки. Несколько из них даже превзошли заклинание Коуки, пробившись к нему.

— Ты так говоришь, но выглядишь довольно потрясённым. Эх, этот легендарный меч потрачен впустую на тебя. Нагумо даже прошёл через все эти трудности, чтобы отполировать его силу. Или поэтому ты не хочешь использовать его? Потому что парень, которому ты завидуешь, сделал его сильнее?

— Это ни имеет никакого отношения! Кроме того, я ему не зави…

— Ха-ха-ха. Ты же просто продолжаешь отворачиваться от правды? Продолжай также, и я стану лишь сильнее! — широко ухмыляясь, выпустила копия «Небесную Вспышку — Раскол». Она явно была намного сильнее, чем предыдущая. Содрогаясь, Коуки нырнул в сторону как раз вовремя. Его инстинкты поведали ему, что он не сможет заблокировать эту атаку в лоб. Но его копия выпустила ещё один шквал ударных волн в точку, куда он приземлился, не давая ему перевести дыхание. Атаки также становились всё быстрее, и от Коуки требовались все силы, только чтобы продолжать уклоняться.

Тем временем, копия продолжила размеренно насмехаться над Коуки.

— Ты ведь ненавидишь и то, как Юэ с остальными крутятся вокруг Нагумо? Ты считаешь, что все эти милые, сильные девушки предназначены настоящему герою, вроде тебя. И ты просто не можешь понять, почему они предпочитают парня вроде Нагумо, который спокойно бросает людей, которые ему не нравятся.

— Заткнись уже! Все эти девушки любят Нагумо… и это их решение… так что…

— О, ты ненавидишь ещё и то, как силён Нагумо. Ты ведь считаешь, что вся эта сила должна принадлежать тебе? Проклятье, да ты просто прямо не выносишь Нагумо.

— Ты не прав! Конечно, я думаю, что он немного эгоистичен, но он спас мою жизнь множество раз… Как я могу ненавидеть его?

— Ты серьёзно? Каждый раз, когда он спасал тебя, ты завидовал. Ты совсем не испытывал благодарности. Ты просто злился, потому что считал, что это твоя роль ввалиться и спасти всех.

— Это не так! Ты лжёшь!

— Да? Тогда почему моя сила продолжает расти?

Его желание быть героем, его зависть на грани ненависти к Хадзиме, и его желание монополизировать Каори, в то же время всё ещё желая, чтобы остальные девушки влюбились в него — всё это было мыслями, сокрытыми где-то в его сердце, но Коуки по-настоящему смог убедить себя, что это не так. Он подсознательно игнорировал свою собственный истинный характер, в связи с чем его копия продолжала становиться сильнее. И потому что это происходило подсознательно, он не мог этого остановить. Копия высоко подняла меч, собирая кромешно чёрную ману вокруг него. Поскольку это была прямая противоположность Святому Мечу Коуки, Демонический Меч было подходящим названием.

Широко улыбаясь, копия ткнула своим Демоническим Мечом в небеса. Столб чёрного света поднялся к потолку и взорвался, превращаясь в бесчисленные тёмные метеоры. Они понеслись к Коуки, смертоносным метеоритным дождём. Коуки воспользовался Сверхзвуковым Шагом, чтобы уклоняться от залпа, и отчаянно искал возможности провести контратаку. Но его копия не показывала уязвимых мест, и холодный пот начал струиться по спине Коуки.

Что ещё хуже, метеоритный дождь обладал небольшими способностями самонаведения, и каждый из метеоритов выпускал мощную ударную волну перед взрывом, в связи с чем уклоняться от них становилось ещё труднее. Если он уклонится слишком рано, то метеорит последует за ним, а если слишком поздно, то ударная волна настигнет его.

«Благодаря всем улучшениям, сделанным Нагумо, моя копия может даже… Н-Нет, это не то, о чём мне стоит думать. Этот парень просто силён», — замотал Коуки головой, изгоняя плохие мысли. В конце концов, «неправильно» было думать так о том, кто ранее оказал ему помощь.

Однако, к сожалению, его противоречивые мысли заставили его совершить смертельную ошибку. Он промахнулся с моментом для уклонения от одного из метеоритов. Осознав, что его вот-вот ударит, Коуки сжал мышцы. Он положился на защиту своей священной брони, вместо этого сфокусировавшись на контратаке.

— Нгх! Воспари… Небесная Вспышка — Шторм!

Это заклинание было Небесной Вспышкой, к которой были добавлены невидимые лезвия ветра. Кроме того, Коуки использовал достаточно маны, чтобы атаковать двухзначным числом лезвий света. Настоящий ураган ударов. Однако…

— Впустую тратишь ману. Соберитесь… Святые Падающие Звёзды — Раскол! — собрались оставшиеся метеориты вокруг меча копии. Демонический Меч засиял злобным чёрным светом, и метеориты смешались в единый поток. Копия ткнула мечом в Коуки, отправляя луч против его Небесных Вспышек. Казалось, словно копия пыталась доказать, что ей даже не нужно уклоняться. И действительно, разница в силе между ней и Коуки уже была огромной. Чёрный луч копии уничтожил заклинание Коуки в одно мгновение.

— А?! Предоставь оплот… Священная Броня!

Вуаль белого света окутала броню Коуки, и он поднял свой меч перед собой в качестве щита. Через секунду тёмный свет целиком его проглотил.

— Н-н-нгх!

Невероятная волна давления обрушилась на Коуки. Хотя он пытался крепко устоять, его защитная вуаль света начала колебаться. Святые Падающие Звёзды изначально было довольно слабым заклинанием, покрывающим большую область. Но благодаря техническому обслуживанию Хадзиме, мечу Коуки была возвращена изначальная мощь. Сверх того, Демонический Меч копии был ещё больше усилен тем, что Коуки отрицал свои негативные чувства. Но даже так, было удивительно, что его силы достаточно, чтобы преодолеть почти непробиваемую броню Коуки.

— Гхааа?!

С низким свистом свет вокруг брони Коуки исчез, и он был сметён назад тёмным лучом.

— Бхах! — почувствовал он, словно его только что снёс боксёр тяжеловес. Он прокатился по земле, откашливая кровь, пока не остановился.

— Ты ведь хочешь избить Нагумо? Хочешь поставить его перед собой на колени и заставить просить прощения. Так ты сможешь вернуть Каори обратно и сделать Юэ с остальными твоими. Затем ты спасёшь мир, заберёшь одноклассников домой, и будешь всеми восхвален.

— Заткни-и-и-и-и-ись! — прокричал, Коуки и встал на ноги, игнорируя боль, пронзающую каждый сантиметр его тела. Доверившись тёмным эмоциями, поднимающимся внутри него, он рванул вперёд. Спираль белой маны поднялась вокруг его избитого тела. Её сверкающее сияние заполнило пещеру — Коуки только что активировал Слом Предела. Он оказался под достаточным давлением, чтобы больше не иметь возможности использовать его стратегически.

Кроме того, он больше не мог продолжать слушать язвительные насмешки копии. Он должен был быть всегда прав, в связи с чем он совершенно не хотел признавать, что чувствует то, что сказала ему его копия.

Подстёгнутый увеличившимися втрое показателями, Коуки рванул вперёд лучом света. Он сократил расстояние между ним и копией в одно мгновение, после чего взмахнул вниз сияющим белым лезвием.

— Не, спасибо, я продолжу болтать, — поглумившись, заблокировала копия Святой Меч Коуки свои Демоническим Мечом. Два меча столкнулись с громоподобным взрывом, и ударные волны прокатились по пещере. Однако копия осталась невредимой. Судя по чёрной ауре, окружившей её, она тоже активировала Слом Предела.

Святой Меч Коуки, объятый священным светом, противостоял Демоническому Мечу копии, объятому грозной чёрной аурой. Коуки встретился взглядом со своим противником, и, когда увидел разочарование в глазах копии, в гневе махнул своим запястьем. Его нисходящий удар превратился в горизонтальный разрез, целясь прямо в шею копии. Но копия Коуки с лёгкостью заблокировала даже эту сверхскоростную атаку.

— Целишься прямо в шею? Я думал, что ты против убийств.

— Ты — не человек!

Преисполнившись решимости порубить подделку перед собой, Коуки провёл целый поток ещё более быстрых ударов. Его меч двигался так быстро, что оставлял после себя светящийся смазанный образ. Было легко понять, почему он был героем. Его быстрое и отточенное мастерство меча было настолько ошеломительным, что казалось, словно буря опустилась на копию. Любой бы согласился, что он был среди лучших воинов этого мира. Но враг перед ним был даже ещё сильнее. Лениво улыбаясь, копия с лёгкостью заблокировала все удары Коуки. Выглядело, словно она сплела барьер своим мечом, создавая область, которую Коуки не пронзить, как бы ни старался. Более того, как только Коуки демонстрировал хоть малейшую уязвимость, она наносила контрудар. Вскоре тело Коуки покрылось множеством мелких порезов.

— Уоооооо!

— Что такое? Может, стоит подубавить жажды крови, герой?

Подшучивание копии разъярило Коуки. И, естественно, это сделало копию ещё сильнее. Совсем позабыв о временном ограничении Слома Предела, Коуки потерялся в своём гневе и начал хаотично рубить. Его работа мечом стала неряшливой, оставляя ещё более открытым, чем раньше. Искры разлетались, когда его меч снова и снова сталкивался с мечом копии. Она смотрела на него холодными глазами, как хищник, готовый прикончить свою добычу. В этот раз копия ударила Коуки словами, которых он больше всего боялся, и которые меньше всего хотел услышать:

— Если это всё, на что ты способен, то у тебя просто украдут ещё больше.

— Что?!

— Хватит притворяться, что не заметил. Если я заметил, то разве это не значит, что и ты тоже?

— Я не хочу больше ничего слышать! — вознамерился Коуки не дать копии произнести больше ни слова, любой ценой. Обращая свою ярость в силу, Коуки ткнул мечом вперёд.

— На кого, по-твоему, Шизуку заглядывалась последние дни?

— А… — достиг гнев Коуки критической точки. Его разум опустел, а уши перестали воспринимать значение звуков.

Двигаясь инстинктивно, Коуки попытался применить Взрыв Света, не обращая внимания на тот факт, что тоже окажется в зоне взрыва. Его копия ловко уклонилась в сторону Сверхзвуковым Шагом и снова над ним усмехнулась.

— Не хочешь думать об этом? Сперва у тебя украли Каори, а теперь Шизуку…

— Сдохниииииии!

— Ну же, разве так должен говорить герой? К тому же, крик не изменит того, что Шизуку любит Нагумо больше тебя. Однако я её не виню. Он спас её множество раз, а она всегда хотела быть девой в беде.

— Рааааааааа! — обрушил Коуки свой меч, его глаза были полны ненависти.

«Это невозможно. Это не может быть возможным», — отрицал Коуки слова копии, пытаясь разрубить саму реальность. Как результат сила копии многократно выросла. Аура, окружающая меч копии, загорелась сильнее, от чего свет, покрывающий меч Коуки, выглядел лишь колышущейся лампой в сравнении с ним. Копия с лёгкостью заблокировала бессистемную атаку Коуки, после чего ударила его в живот ногой с разворота.

— Гхаа?! — простонав от боли, впечатался Коуки в стену позади. Благодаря способности поглощать ману, которую Хадзиме добавил в броню Коуки, он был способен оставаться в состоянии Слома Предела немного дольше, но он сжигал ману настолько безрассудно, что даже этот временной лимит уже приближался.

— Не хочешь слышать правду? Собираешься отрицать и чувства Шизуку? — разочарованно качая головой, копия холодно зыркнула на Коуки. Тяжело дыша, Коуки воспользовался своим мечом, чтобы с трудом подняться на колени. Его злобный взгляд портил его в остальном безупречное лицо.

— Это невозможно… Шизуку никогда… — прозвучал его голос низким, звериным рыком. Тем временем копия звучала беззаботно. Хотя слова были колкими, тон копии был почти приятным.

— Разве ты не заметил, как часто она улыбается ему, и как часто позволяет себе дуться рядом с ним?

— Она ведёт себя так рядом со всеми.

— Тогда как ты объяснишь взгляды, которые она бросает на Хадзиме, когда он заигрывает с Юэ и Шией?

— Она просто раздражена… что Нагумо ведёт себя так непристойно на публике…

— Тогда почему она временами бросает эти виноватые взгляды на Каори?

— Она просто беспокоится за Каори…

— Ё-моё, да ты упёртый парень. Ты действительно так сильно не хочешь поверить в правду? — ткнула копия мечом перед Коуки. Коуки метал в него взглядом кинжалы, но, к сожалению для него, взгляд не мог убивать. На деле его гнев лишь служил развлечением для его копии. Но как раз, когда копия собиралась прикончить Коуки, она пробубнила: «Значит, он уже здесь». И после этого повернулась к стене. Губы копии изогнулись в злобной ухмылке:

— Какой идеальный момент.

— Ты считаешь, что можешь отворачиваться? — атаковал Коуки копию, увидев возможность. Однако копия заблокировала его, даже не обернувшись. Пока Коуки пытался перебороть её, та оглянулась обратно и произнесла:

— А теперь, сможешь ли ты отрицать реальность, когда она посмотрит тебе прямо в лицо?

— Что ты несёшь?!

Через секунду после этого, часть ледяной стены стаяла вниз, открывая проход. Поскольку Коуки ещё не завершил своё испытание, это могло значить лишь одно. Разумеется, Коуки не было ведомо, что помещения испытаний соединены, так что вопросительно глянул на проход.

— Похоже, он ещё не закончил.

Голос, разнёсшийся эхом по пещере, был знакомым, но также тем, что Коуки меньше всего хотел сейчас слышать. Что ещё хуже, сцена, отразившаяся в его глазах, стала подтверждением для слов копии. Хадзиме только что вышел из прохода, неся Шизуку на спине. Его взгляд естественным образом сместился к Шизуку, и её лицо оказалось выжжено в его памяти. Она мирно спала с расслабленной улыбкой на лице, щекой оперевшись на спину Хадзиме. Нечто внутри Коуки сломалось.

Ураган белого света понёсся на Хадзиме. Перед ним было знакомое лицо. Но он никогда не видел, чтобы это знакомое лицо демонстрировало такое выражение. Коуки выглядел как демон, когда кинулся на Хадзиме, замахнувшись на него мечом. «Он настолько погрузился в сражение, что спутал меня с монстром? Думаю, я могу просто бросить Яэгаши перед собой, и тогда он придёт в себя и остановится… Не, эти глаза не выглядят здравомыслящими». — Безумие в глазах Коуки давало ясно понять Хадзиме, что герой был сейчас не в своём уме.

Почувствовав, что Коуки не остановится, Хадзиме отскочил назад, чтобы избежать удара. Столб белого света врезался в пол там, где он только что стоял. Трещины пробежали по полу. Хотя он восстановился обратно почти мгновенно, было очевидно, что Коуки ударил по Хадзиме с намерением убить. Хадзиме глянул на копию Коуки, которая лыбилась неподалёку. После чего повернулся к Шизуку, которая тихо бубнила, но оставалась крепко спящей. Он был поражён её способностью спать несмотря на такой грохот. Хотя её бодрствование имело бы большое значение для разрешения ситуации, допрос Коуки был сейчас важнее. Хадзиме повернулся к нему и произнёс:

— Какого чёрта ты творишь, Аманогава?

Коуки смотрел вниз на свой меч, который крепко застрял в полу. Его чёлка скрывала его лицо, не давая разглядеть его выражения.

— Ты… Ты…

— Что? Я не слышу тебя, парень. Послушай, не мы здесь враги, а тот парень вон там, который…

— Мы? — резко поднял голову Коуки, его глаза угрожающе сверкнули из-под волос. — Что это за хрень с «мы» и твоим прочим дерьмом? Шизуку не принадлежит тебе.

— Хватит нести чушь и пойди, закончи испытание. Твой противник там, а не здесь.

Хотя голос Хадзиме был спокойным, у него было плохое предчувствие насчёт текущего состояния Коуки. Герой поднял меч с земли, и, пошатываясь, направился к Хадзиме. Как и ожидалось, слова Хадзиме до него не доходили. Мана поднялась вокруг Коуки, пока он готовился снова атаковать.

— О, я как следует его закончу. Я закончу со всем! — выпятил глаза Коуки, его зрачки пылали безумием. Переполненный ненавистью и жаждой крови, Коуки понёсся на Хадзиме. Он взмахнул по горизонтали своим наполненным светом мечом, нацелившись Хадзиме в шею.

— Тц, значит, ты уже поддался порокам? Вот идиот.

— Заткнись! Если только ты исчезнешь, то всё снова станет нормальным! Умрииииии!

Предчувствие Хадзиме оказался абсолютно верным. Коуки проиграл своей копии, и таким образом проиграл себе. Хадзиме качнулся в сторону, уклоняясь от меча Коуки. Он спокойно наблюдал, как его меч пролетал в сантиметрах от его лица. Судя по предыдущим словам Коуки, и тому, как он смотрел на Шизуку, Хадзиме пришёл к выводу, что его появление стало последним гвоздём в крышку гроба, скрепившей поражение Коуки. «Тц, я появился в самый худший момент».

— Астральное Обрушение — Восемь Крыльев!

— Уох, — используя минимум движения, уклонился Хадзиме от шквала световых лезвий.

— Успокойся, Аманогава. Если будешь неосторожен, то убьёшь Яэгаши.

То, как произнёс это Хадзиме, прозвучало так, словно он удерживал Шизуку в заложниках, но сказанное им было всего лишь правдой. Однако Коуки были неспособен сейчас на рациональное мышление.

— Трус! Немедленно отпусти Шизуку!

Как и ожидалось, Коуки неправильно воспринял слова Хадзиме, хотя это он сейчас атаковал Шизуку. Разъярённый, он выпустил ещё один шквал ударов. Только в этот момент спящая красавица, наконец, проснулась. Пусть она и вымоталась после своего испытания, всё ещё было поразительно, как она смогла проспать всё происходящее.

— Мммммм… Что такоеее? Дай мне поспать ещё немного…

— Не могу поверить, что ты способна спать в такой ситуации. Лучше просыпайся, или я воспользуюсь тобой как пушечным ядром.

В этот момент даже Хадзиме был уже слегка раздражён тем, что Шизуку всё ещё была полусонная. Он потянулся назад и ущипнул Шизуку за бедро. Если этого окажется недостаточно, чтобы разбудить её, он действительно собирался метнуть её. Возможно, это действие оказалось бы достаточно шокирующим, чтобы привести в чувства и Коуки тоже. Однако Хадзиме не смог продолжить своё веселье, поскольку его щипок, к счастью, разбудил Шизуку. Он вытащил свои кроссбитсы и сформировал вокруг кубический барьер. Меч Коуки вспыхнул, после чего его атака рассеялась вокруг невидимого пространственного барьера. Громогласный рёв, последовавший за этим, предупредил Шизуку о том, что они находятся в бою, и она тут же соскочила со спины Хадзиме.

— Уф-ф, а ты чертовски крепко спишь.

— В-Вовсе нет! Просто на твоей спине было так комфортно, что я…

— Ладно, без разницы. Мы сможем обсудить твои привычки сна позже. Что важнее, сделай что-нибудь с этим парнем, — выстрелил Хадзиме двумя разрывными жаканами из кроссбитсов, чтобы заблокировать следующее заклинание Коуки. Жаканы пересеклись траекториями прямо перед Коуки, взорвавшись и отправив в его сторону ударную волну.

— Ч-Что значит «что важнее»? Постой, что тут вообще творится?! — прослезившись от чёрствого отношения Хадзиме к ней, выражение Шизуку сменилось от обиженного к шокированному, когда она увидела, что происходит. Она не могла в это поверить. Из всех возможных людей, их атаковал Коуки. Её удивление можно было понять. В конце концов, она не ожидала, что один из её лучших друзей попытается её прикончить.

— Похоже, что это испытание смогло извратить его. Он думает, что это я корень всех бед.

— Не может быть… — проследила Шизуку за взглядом Хадзиме и увидела, что он уставился на копию Коуки. Копия широко улыбалась, наблюдая, как Хадзиме защищается от атак Коуки. Этого оказалось достаточно, чтобы Шизуку целиком поняла ситуацию. Её лицо омрачилось, и она повернулась к Коуки.

— Коуки! Не поддавайся своей копии! Ты делаешь именно то, что она хочет! Приди в чувства и преодолей себя! — глядела она на Коуки с беспокойством в глазах. Хотя он был далеко не идеал, он всё ещё был хорошим парнем и давним другом Шизуку. Кроме того, он был учеником стиля Яэгаши, и потому — частью семьи Яэгаши.

Это был первый раз в жизни, когда Шизуку видела ненависть в глазах Коуки. Ей было невыносимо видеть его таким. Повысив голос, она изо всех сил старалась достучаться до Коуки. Однако он лишь улыбнулся, его глаза всё ещё были полны ненависти и жажды крови.

— Не беспокойся. Я спасу тебя, Шизуку.

— Коуки? Что ты такое говоришь?

— Нагумо ведь промыл тебе голову? Всё в порядке, ты снова станешь нормальной, как только я прикончу его, — повернулся Коуки от ошеломлённой Шизуку обратно к Хадзиме. — Нагумо, даже если ты мой бывший одноклассник, не думай, что я позволю тебе уйти после того, как навредил моим друзьям. Я убью тебя и освобожу Каори с остальными девушками от твоей промывки мозгов! После чего спасу мир вместе с ними!

От такого Шизуку совершенно потеряла дар речи. Было вполне возможно, что Коуки стал бы таким гораздо раньше, если бы Шизуку не поговорила с ним в ту ночь, когда Каори ушла, присоединившись к группе Хадзиме. Вес её слов не дал ему пойти вразнос. Однако она не смогла этим полноценно изменить образ мышления Коуки, и он всё ещё продолжал испытывать некоторое недовольство к Хадзиме. Это было причиной, по которой он всё время спорил с Хадзиме, пока они путешествовали вместе. Тем не менее, Шизуку удерживала его от полного разрыва отношений с Хадзиме, как и от попыток силой увести Каори. Однако в то же самое время это значило, что только благодаря Коуки рядом с ним, он мог оставаться здравомыслящим.

Мыслительный процесс Коуки и его взгляд на мир были очень наивными. Такое было понятно, поскольку до сих пор он не натыкался на препятствия, которые не мог преодолеть своими детсадовскими идеалами. Так что было вполне естественно и то, что он разъярился, когда его последнюю подругу детства «украли» у него. Он едва оставался вменяемым, безостановочно отвергая правду, которой осыпала его копия, но в итоге он был вынужден взглянуть в глаза реальности, когда увидел, как Шизуку радостно спит на спине Хадзиме. Даже Коуки не был настолько погружён в иллюзии, чтобы отвергнуть увиденное собственными глазами. И как только признал реальность, начался его спуск по спирали.

Коуки, уже охваченный эмоциями, решил подменить реальность удобной выдумкой. Только так он мог защитить своё хрупкое сердце. Он убедил себя, что Нагумо Хадзиме — монстр, который промыл голову Каори и остальным, и был дьяволом, который пытается помешать ему спасти мир. Шокированная дикими умозаключениями Коуки, Шизуку стиснула зубы и изо всех сил попыталась вразумить его.

— Коуки, соберись! Не позволяй своей копии обманывать тебя!

— Шизуку…

Шизуку осторожно подбирала следующие слова. Она говорила мягко и ласково, словно пытаясь успокоить ребёнка, закатившего истерику. Она понимала, что если напортачит, то Коуки может перейти точку невозврата.

— Послушай, Коуки. Я знаю, тяжело взглянуть в лицо худшим своим сторонам. Я сама почти умерла, так что я понимаю. Но если ты не признаешь свои отрицательные чувства и не преодолеешь их, то не сможешь двигаться вперёд. Если действительно хочешь спасти мир, ты не можешь позволить себе цепляться за выдумки. Твой настоящий враг — это ты. Та ухмыляющаяся, чёрная версия тебя! Открой глаза, Коуки!

Слова Шизуку эхом прокатились по пещере. Копия не шевелилась. Было похоже, что вмешательство соратников считалось нормальной частью испытания. Но её ухмылка не исчезла, пока она смотрела на оригинал, из которого была создана. Хадзиме молча наблюдал за разворачивающейся сценой, стоя позади Шизуку. Он не стал сразу же вступать в бой только из уважения к ней. Под бдительными взглядами Шизуку, Хадзиме и копии, Коуки улыбнулся. Хотя она напоминала очаровательную улыбку, которую он часто показывал девушкам в Японии, что-то в ней теперь казалось искажённым.

— Спасибо, Шизуку. Спасибо, что всегда беспокоишься обо мне.

— Коуки… — Надежда и печаль боролись внутри Шизуку.

— Я действительно счастлив. Хотя тебе промыли мозги, ты всё ещё думаешь обо мне.

— Коуки?

— Всё нормально. Я одолею свою подделку и спасу тебя от Нагумо. Тебе больше не придётся находиться рядом с парнем, который тебе даже не нравится. Я верну тебя туда, где ты должна быть, Шизуку.

— … — свернулись ладони Шизуку в кулаки. Её лицо опустело, и она тихо спросила. — Где я должна быть? Что ты имеешь в виду?

— Понятно, значит, ты забыла даже это. Бедняжка. Нагумо — настоящий монстр.

— Ответь мне, Коуки.

— Рядом со мной, конечно же. Так было всегда, и это то, как всегда должно будет быть.

Шизуку подняла взгляд в усталом раздражении. Тёмные тучи собрались в её сердце, и она болезненно вздохнула.

— Коуки, ты помнишь, о чём мы говорили на мосту ночью после того, как ушла Каори?

— Ага, разумеется, помню. Ты сказала о том, что я не могу всегда просто считать, что я прав, правильно? Не беспокойся, я всегда думал, что Нагумо — негодяй, но благодаря твоим словам я проторчал рядом с ним, чтобы убедиться. И теперь я знаю наверняка, что он подлый предатель.

— Нет! Коуки, я пыталась сказать…

— Не сотрясай впустую воздух, Шизуку. Тебе промыли мозги, так что ты не понимаешь, но я поступаю правильно, — прервал Коуки Шизуку, проигнорировав её слова. Сказав себе, что всем промыли мозги, у него имелось оправдание сражаться за своё идеальное будущее. Коуки повернулся к Хадзиме, его глаза сверкали тёмным безумием. Его Слом Предела, который он преднамеренно ослабил на время разговора, снова проявился в полную силу, и белый свет извергся вокруг него.

— Коуки, стой!

Но отчаянный крик Шизуку не достиг её друга детства. Коуки рванул вперёд, оставляя след из света позади себя. Он не удостоил Шизуку даже взгляда. Его взор был целиком зафиксирован только на Хадзиме, его заклятом враге. Попытки Шизуку убедить его провалились. Улыбка копии стала ещё шире, и Хадзиме раздражённо цокнул языком. Эмоции покинули его взгляд, сменившись холодной, спокойной сосредоточенностью.

Шизуку побледнела, наблюдая перемену в виде Хадзиме. Бой насмерть между ними был худшим исходом.

— Постой, я смогу остановить его!

Под эффектом Слома Предела, параметры Коуки намного превосходили способности Шизуку. Было маловероятно, что она сможет остановить его, и пытаться сделать это могло привести лишь к тому, что её ранят. Тем не менее, она не могла просто наблюдать, как два близких для неё человека пытаются убить друг друга. Она заставила своё уставшее тело двигаться и прыгнула между Хадзиме и Коуки.

— Яэгаши, справа.

— Э? А?! — инстинктивно двинулось тело Шизуку, несмотря на её озадаченность. Она подняла катану справа и развернулась. Копия Коуки неслась прямо на неё. Мурашки пробежали по её спине, и она приготовилась к столкновению, но прежде, чем меч копии достиг её, знакомый объект встал между ними. Один из кроссбитсов Хадзиме. Он сиял алым, обозначая активацию Алмазной Кожи. Он встал здесь, чтобы смягчить силу удара копии, позволяя Шизуку легче его заблокировать. К сожалению, копия была невероятно усилена благодаря слабостям Коуки.

— Нгх! — болезненно простонав, оказалась Шизуку сметена копией Коуки. Струйки чёрной маны следовали за копией, заполняя пространство между Коуки и Хадзиме. Коуки взмахнул мечом на Хадзиме с достаточной силой, чтобы разрубить огромный валун. Но Хадзиме заблокировал его покрытым азантиумом Доннером. Когда прозвучал резкий металлический лязг, Хадзиме услышал, как копия Коуки произнесла:

— Я займу Шизуку. Сфокусируйся на ненавистном враге.

Шизуку прищурилась и прокричала:

— Нгх, ах ты… отцепись от меня! Я не могу тратить на тебя время!

— Сдавайся. Этот парень не видит никого, кроме Нагумо Хадзиме. Теперь это испытание между ним и Хадзиме. Не вмешивайся.

— Не смей решать за других!

Было похоже, что копия решила использовать Хадзиме для испытания Коуки. Теперь это было тестом на то, сможет Коуки успокоить свой гнев и принять реальность как она есть, или нет. Копия не возражала просто посмотреть на то, как пройдёт бой между ними. Раздражённый тем, что его используют в качестве испытания, Хадзиме глянул туда, где сражались Шизуку и копия Коуки.

— Ты уверен, что хочешь сражаться со мной? Твою драгоценную подругу детства атакуют.

— Эта подделка часть меня. Она её не убьёт. И её лёгкое избиение научит её тому, чтобы не позволять такому мусору как ты снова промывать ей мозги.

— Ты разве не называл его монстром до этого?

— Это монстр, но в него ведь скопирована моя личность? В таком случае, даже если это монстр, он не убьёт Шизуку.